Абукир и Трафальгар. Франция бросает вызов британскому владычеству

И вдруг, как гром среди ясного неба, сразу на двух кораблях взвились сигнальные флаги: «Неприятель в виду» и затем «Неприятель прибли­жается и держит к заливу». Началась суматоха: шлюпки стремились вернуться к своим кораблям, на берегу отча­янно жестикулировали брошенные матросы и офицеры, на береговых батареях к орудиям стали собирать прислугу, к флагманскому кораблю поспешили капитаны кораблей... Но время было упущено. И французский вице-адмирал Брюэ это понимал лучше всех. Время было упущено уже давно...

«Буцентавр» («Bucentaure»), Франция

Водоизмещение - 1630т.
Длина - 51,0 м.
Ширина -14,0 м.
Осадка - 6,0 м.
Вооружение - 80 орудий.
Экипаж - 840 чел. (с десантной партией).
Был флагманским кораблем вице-адмирала Вильнева в Трафальгарской битве 21 октября 1805 г. Сильно пострадал от продольных залпов британской «Виктории» (197 убитых и 85 раненых). После трех часов ожесточенного боя был захвачен англичанами. На следующий день французский экипаж поднял мятеж против британской призовой команды и вернул судно Франции, но 23 октября 1805 г. искалеченный корабль погиб во время шторма.

Опустим политическую обстановку на Европейском континенте в это время. Это было время бесконечных войн, союзов и перемирий. Совсем недавно закончилась война за независимость США, в которой французский флот действо­вал вполне достойно, если не сказать больше. Но это было и время Французской революции, которая породила Наполе­она с его маниакальным желанием всемирного владычест­ва. Миром правят деньги. Деньги - это торговля. Мировая торговля осуществляется морем. Море контролировала Ве­ликобритания. Вызов революционной Франции всемирно­му британскому владычеству еще не был даже оформлен, но англичане вовремя осознали надвигающуюся угрозу.

Англия объявила очередную войну Франции в 1793 году, и с этого момента борьба этих двух стран стала основным и могущественнейшим фактором всех международных отно­шений на последующие 22 года.

Эта борьба со стороны Англии имела две специфические особенности. Во-первых, ее правящие круги, верные тради­ции, стремились переложить тяготы войны против Фран­ции на других, создавая для этой цели различные коалиции. Во-вторых, островное положение Британии и ее крайняя заинтересованность в расширении старых и приобретении новых заморских владений предопределили важную роль английского флота в военных операциях.

К концу 1797 года окончательно развалилась первая ко­алиция, созданная Англией против Франции. Одна за дру­гой подписывали мир с победоносной Францией Пруссия, Испания, Голландия. Успешный поход генерала Бонапарта в Италию закончился захватом почти всей страны. В октябре 1797 года Австрия - последний союзник Англии - подписала мир с Францией, уступив ей Бельгию и владения на левом берегу Рейна; Венецианская республика прекратила свое существование, поделенная между Францией и Австрией. Ионические острова стали достоянием Франции. Английс­кому флоту пришлось уйти из Средиземного моря.

Затишье конца 1797 года было тревожным. Премьер-министр Уильям Питт-младший, упорный и настойчивый организатор борьбы против Франции, гадал со своими со­ветниками, куда теперь враг двинет войска, в каком пункте будет нанесен удар. Доходили слухи, поступали агентурные данные, донесения консулов о том, что в Тулоне и других средиземноморских портах Франции идет энергичная под­готовка к какой-то экспедиции с участием и флота, и су­хопутных частей. Английский консул в Ливорно доносил: французское правительство собрало до 400 судов в портах Прованса и Италии; этот транспортный флот готовится со­провождать военная эскадра; вскоре поспешно снаряжае­мые суда смогут доставить сорокатысячную армию в Сици­лию, на Мальту или в Египет. «Что касается моего личного мнения, - писал консул, - то я не исключаю, что флоту дадут это последнее назначение. И если французы имеют намере­ние, высадив войска в Египте, соединиться с Типу-Султаном (правитель южно-индийского княжества Майсур, ведший вооруженную борьбу против английских колонизаторов), чтобы ниспровергнуть английское владычество в Индии, то их не остановит опасение потерять половину армии при переходе через пустыню». В общем, сигналов было много, но в инструкциях Адмиралтейства только об одном Егип­те не было ничего сказано. Думали о Неаполе, о Сицилии и Португалии и даже об Ирландии - не подумали только о Египте. Очевидно, что при таком различии предположений командующий британским флотом на Средиземном море адмирал Горацио Нельсон мог полагаться только на свои собственные соображения...

Нельсон решил «прочесать» все Средиземное море и уничтожить противника любой ценой.

8 мая 1797 года Нельсон с тремя линейными кораблями, двумя фрегатами и корветом вышел из Гибралтара и дви­нулся к южным французским портам. Он не знал еще, что в это же время Бонапарт прибыл в Тулон. Через несколь­ко дней англичане захватили французский корвет и от его команды узнали о прибытии Бонапарта, о том, что 15 французских линейных кораблей, находящихся в Тулоне, готовы к выходу в море, что командует ими адмирал Брюэ, держащий свой флаг на 120-пушечном «Ориенте», что боль­шое количество войск готово к погрузке на транспорты. Это было ценно и важно, но не менее важно было Нельсону знать, когда и откуда направляется эта грозная армия. Эки­паж корвета об этом ничего не мог сказать.

«Агамемнон» (Agamemnon) Великобритания, 1781 г.

Водоизмещение - 1406 т.
Длина -48,8 м.
Ширина -13,5 м.
Вооружение - 64 орудия
Экипаж-490 чел.
Заложен во время американской войны за независимость, но вступил в строй уже после ее окончания. Принимал участие во многих сражениях английского флота: при Leeward Islands (1782) и при осаде Кальви (Calvi) на Корсике (1794). В это вре­мя кораблем командовал (и потерял свой глаз) прославлен­ный Г. Нельсон. 22 июля 1805 принимал участие в сражении с объединенным франко-испанским флотом, следовавшим из Вест-Индии. 21 октября 1805 года прекрасно показал себя при Трафальгаре, а в 1806 году - в сражении при Сан-Доминго (San Domingo). 20 июня 1809 г., во время шторма в районе River Plate, погиб, натолкнувшись на риф.

Напряжение и нервозность Нельсона нарастали, он пло­хо владел собой. Контр-адмирал днем и ночью жил только предстоящим сражением с французами. Он вынашивал планы битвы на все возможные случаи, вызывал капитанов и обсуждал с ними свои замыслы. Через некоторое время ка­питаны уже прекрасно знали, как их командующий посту­пит в любой ситуации, знали и свои задачи. Это превратило эскадру в единый организм, способный четко действовать и мгновенно реагировать на все маневры противника. В свою очередь, капитаны в походе вели непрерывные учения по стрельбе, неустанно тренируя офицеров и матросов.

Экспедиция же Бонапарта прибыла в египетскую Алек­сандрию и спешно, но вполне благополучно высадилась. Началось завоевание Египта. До появления Нельсона Бона­парт уже успел разбить мамелюков в сражении при Пирами­дах. Адмирал Брюэ между тем отвел французскую военную эскадру в Абукирский залив (в 15 милях от Александрии). Французский адмирал нарушил приказ Наполеона о том, чтобы флот укрылся в порту Александрии или на острове Корфу, где он мог находиться под защитой сильных при­брежных батарей. Произошло это потому, что Брюэ никак не ожидал появления английской эскадры...

Брюэ собрал военный совет. Решили ожидать подхода англичан на месте, ибо не хватало людей, чтобы одновре­менно вести бой и управлять парусами. Шлюпки с команда­ми отозвали с берега, но большая их часть была не в состо­янии вовремя прибыть на корабли. Приготовления к бою велись нерешительно. Французы надеялись, что 13 кораб­лей, из них один 120-пушечный и три 80-пушечных, пос­троенные в боевую линию в глубине залива, защищенные отмелями и разместившейся на берегу батареей, смутят ан­гличан, к тому же время близилось к вечеру, и Брюэ думал, что на ночь глядя, не зная рейда и подходов к нему, Нельсон не начнет сражение. Эта расхлябанность французов доро­го им обошлась... Нельсон, ни минуты не колеблясь, при­нял решение немедленно атаковать. Тактика Нельсона при Абукире состояла в том, чтобы атаковать превосходящими силами часть кораблей неприятеля, уничтожить их, а затем всеми наличными силами обрушиться на остальные и тоже уничтожить или захватить их. Когда приходилось вести сражение, Нельсон старался разместить свои корабли так, чтобы три из них имели против себя один французский. Впоследствии эта тактика - разбиение более сильного фло­та по частям флотом слабейшим - стала классикой военно-морского искусства.

Абукирское сражение

На кораблях Нельсона было 1012 орудий и 8 тысяч мат­росов. У адмирала Брюэ -1183 орудия и 10 тысяч человек. Французский флот имел 13 линкоров 4 фрегата, британс­кий - 14 линкоров.

Французская эскадра стояла растянутой кильтватерной колонной в заливе у берега по линии направления ветра. Французы и мысли не допускали, что противник рискнет вклиниться между ними и берегом. Ведь это оз­начало почти наверняка посадить корабли на мель. Од­нако головной корабль английской эскадры прошел в узком пространстве между берегом и французским кораблем, за ним последовали еще четыре корабля и бросили якоря про­тив находящихся впереди судов эскадры Брюэ. Из всех анг­лийских кораблей только один «Куллоден» сел на мель и не смог до двух часов ночи принять участие в сражении. Все остальные суда, включая два из них, подошедшие в тем­ноте, благополучно заняли свои места против кораблей противника. Одновременно свои остальные суда Нельсон поставил так, что они разместились вдоль противо­положных бортов вражеских кораблей. Таким образом, французский авангард и центр оказались под огнем с двух сторон, а арьергард, которым командовал адмирал Вильнев, из-за неблагоприятного направления ветра не смог подтянуться и поддержать корабли Брюэ. В результате семь французских кораблей вынуждены были противосто­ять тринадцати английским. Французы тут же обнару­жили еще одну свою оплошность. Батареи левых бортов их кораблей, обращенные к берегу, оказались загроможде­ны множеством хозяйственных предметов и не могли в полной мере вести огонь.

Первыми залпами противники обменялись в тот мо­мент, когда солнце уходило за горизонт. Затем, как было условленно, когда темнота сгустилась, англичане подняли по четыре фонаря, закрепленные в горизонтальном поло­жении, чтобы можно было отличить своих от францу­зов.

Французы оказались зажатыми между двух огней и сразу же стали нести большие потери. Через полчаса два передовых французских судна уже были выведены из строя. В восемь часов был ранен Нельсон. Через полтора часа прямым попаданием ядра был убит Брюэ, дважды ра­неный до этого. Еще через полчаса наступил перелом. Взо­рвавшийся «Ориент» увлек в глубины Абукирского залива не только бездыханное тело Брюэ, но и 600 тысяч фунтов стерлингов в золотых слитках и бриллиантах, которые французы изъяли у Швейцарии и римского папы для финансирования восточной экспедиции Бонапарта. На дно ушли и сокровища, реквизированные французами у маль­тийских рыцарей.

«Беллерофон» (Bellerophon), Великобритания, 1786г.

Водоизмещение -1643 т.
Длина - 51,2 м.
Ширина - 14,3 м.
Осадка - 5,9 м.
Вооружение - 70 орудия
Bellerophon был построен на частной верфи Graves Yard в Фринсбэри (Frindsbury) в составе большой серии 74-пушечных кораблей, разработанных сэром Томасом Слэйдом (Sir Thomas Slade). Современники считали этот проект, совмещав­ший хорошую мореходность и мощное вооружение, наиболее удачным из британских проектов последней трети XVIII века. Bellerophon участвовал во многих сражениях, в том числе в Абукирском и Трафальгарском сражениях. После выдающейся военной карьеры корабль был списан и превращен в 1815 году в плавучую тюрьму. Продан на слом в 1836 году.

Битва продолжалась до утра, замирая временами. Рас­свет увенчал полную победу английской эскадры. Францу­зы потеряли свыше 6 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными. Потери англичан равнялись примерно тыся­че человек.

Для Наполеона это была катастрофа. Отрезанный от связей с метрополией, лишенный поддержки припасами и резервов он, несмотря на всю свою гениальность, был обре­чен. Еще целых три года длился его Египетский поход, но, в конце концов, потеря Египта стала реальностью. Англия же победой Нельсона обезопасила свои восточные (в первую очередь индийские) владения. В очередной раз «владение морем» позволило владеть «ресурсами Земли и ею самою».

Самое обидное в этом поражении для французов было то, что уровень французского кораблестроения был отнюдь не хуже английского, если не сказать более! Французские корабелы в то время были на «пол-корпуса» впереди коллег из «туманного Альбиона» по части проектирования корпу­сов линейных кораблей, особенно - их подводных частей. Первыми французы взялись и за такую сложную техничес­кую задачу, как увеличение прочности кораблей. Корпус деревянного корабля, составленный из большого числа от­дельных частей со слабой связью между ними, не обладал достаточной продольной крепостью. С течением времени, особенно после продолжительного плавания на волнении, последовательные прогиб и перегиб корабля вызывали рас­шатывание соединений, показателем чего являлись проса­чивание воды в трюм и характерный скрип в связях корпуса. Это обстоятельство препятствовало увеличению длины и, следовательно, числа пушек на корабле. В середине XVIII в. для увеличения продольной крепости корабля французские кораблестроители стали ставить поверх внутренней обшив­ки железные диагональные полосы или располагать доски этой обшивки не продольно, а по диагонали. Доски палуб­ной настилки в средней трети ширины корабля располага­лись продольно, а в бортовых частях диагонально Достиг­нутое благодаря этим нововведениям усиление продольной крепости кораблей позволило французам увеличить их раз­меры, усилить артиллерию и расположить ее более удобно. Несколько французских кораблей с такими креплениями были захвачены англичанами, и это дало повод англичанам ввести в 1806 г. новые правила и целый ряд конструктивных изменений в постройку корпуса корабля.

Также поступательно и планомерно совершенствовали французы и корабельную артиллерию. В 1779 г. появились новые пушки, названные каронадами. Это были небольшой длины крупнокалиберные пушки, стрельба из которых на близких дистанциях производила большие разрушения корпуса вражеского корабля. Французы вооружали свои корабли каронадами для стрельбы на ближних дистанци­ях и обычными пушками - для стрельбы на более дальних дистанциях.

Но в победе «при Ниле», как Абукир называют англича­не, сыграли основную роль отнюдь не инженерные изыска­ния или конструкторские просчеты. Англичане выиграли не техникой, а искусством. Более многочисленная француз­ская артиллерия давала, в лучшем случае, один залп в три минуты, - англичане управлялись ровно в три раза быстрее. Младший флагман французов - адмирал Вильнев – просто позорно бросил своего флотоводца и увел свои корабли от места битвы. Заметим, что ни один из капитанов французс­ких кораблей ему не противодействовал. Подготовка фран­цузских моряков была откровенно хуже. К тому же сказа­лись «революционные настроения» команды дисциплина оставляла желать лучшего. И, наконец, Нельсон был гени­ем, а все талантливые французские морские офицеры за­кончили свою жизнь в 1793-94 годах под ножом якобинской диктатуры. «Кадры решают все» - и вождям революцион­ной Франции в этом пришлось убедиться. Из вполне при­личного офицерского состава королевского флота только 1/4 осталась на флоте времен Республики, причем эта геройс­кая четверть постоянно подвергалась унижениям и издева­тельствам, нередко переходящим в самосуд. Даже такой та­лантливый флотоводец как Д’Альбер де Рион, сподвижник великого Сюффреня, был вынужден оставить флот.

Мэхен писал: «Если разумные, заявляющие о себе су­щества - люди - были в таком пренебрежении, то неудиви­тельно, что с нуждами безгласных кораблей совсем не счи­тались. Трудно сказать, что было причиной частых аварий во флоте в начале войны: дурное ли управление кораблями или плохое вооружение их. Факт ухода шести линейных кораблей, под командой адмирала ван Стабеля, от эскадры лорда Хоу в 1793 году приписывали превосходству их море­ходных качеств и лучшей установки мачт на них (сыграла свою роль лучшая конструкция французских кораблей). В следующем году депутат Конвента Жан Бон С. Андре, сопровождавший большую океанскую эскадру, старался объяснить те частые аварии, которые случались даже и в хорошую погоду, последствиями проявлявшегося будто бы в прошлое царствование предумышленного намерения уничтожить французский флот. Между тем хорошо извест­но, что Людовик XVI обращал особенное внимание на мате­риальные нужды флота и его развитие. Нет необходимости объяснять печальное состояние кораблей, — корпус и все вооружение которых так легко подвергаются порче при не­брежном уходе за ними, — чем-нибудь иным, кроме общего беспорядка, характеризовавшего пять последних лет царс­твования короля, лишенного власти. За это время жалобы и хорошо обоснованные указания на недостаток материалов для ремонта и вооружения кораблей усиливаются. В этом недостатке скорее, чем в небрежном отношении к своему делу портовых чиновников в Бресте надо видеть причину жалкого состояния эскадры, снаряженной в Ирландскую экспедицию 1796 года. Это и неудивительно, гак как, при­няв во внимание, что господство англичан в море затрудня­ло торговые сношения, нельзя было ожидать, чтобы к тому времени недостаток своевременных заготовлений не ска­зался еще сильнее, чем сказывался ранее. Рангоут ломался, такелаж лопался, паруса рвались... А на некоторых кораблях между тем совсем не было запасных парусов».

В 1798 году снаряжение в Тулоне экспедиции Бонапарта в Египет встретило величайшие затруднения. Флот отплыл для неведомого ему назначения почти без запасных ранго­ута и такелажа, и три из тринадцати кораблей его были сов­сем непригодны для морского плавания. Два были призна­ны таковыми еще за год перед тем, а на третьем не решились поставить надлежащего артиллерийского вооружения. С такими кораблями и с такими экипажами победить Нель­сона было просто нереально.

Схватка французского линейного корабля «Redoutable» с английской «Викторией» в ходе Трафальгарской битвы

В январе 1801 года вышла из Бреста под командой адми­рала Гантома эскадра из семи линейных кораблей, получив­шая весьма важное назначение — доставить в Египет пяти­тысячный отряд солдат в подкрепление действовавшей там армии. Войдя в Средиземное море, адмирал пришел в от­чаяние от состояния кораблей своей эскадры и повернул к Тулону, где и стал на якорь после 26-дневного плавания. Вот донесение его о состоянии эскадры в течение и после этого короткого крейсерства: «Индивисибле» потерял две стень­ги, и у него не осталось ни одной запасной; лонг-салинги на грот-мачте треснули так, что не могли держать новой стень­ги. На «Дессайкс» треснул бушприт. «Конститьюон» и «Жан Бар» были в таком же положении, как и «Индивисибле», так как ни на том, ни на другом нечем было заменить потерян­ные грот-стеньги. «Формидейбл» и «Индомитейбл» в ночь выхода эскадры в море подрейфовали на якорях, и им при­шлось обрубить якорные канаты. Вследствие случившего­ся при этом столкновения между ними они оба получили повреждения бортов у ватерлинии, которые нельзя было исправить в море. Наконец, на всех судах был недостаток такелажа, заставлявший крайне тревожиться за последс­твия: мы вышли из Бреста, не получив ни одной запасной бухты троса, а тот такелаж, который пришлось употребить на скудное вооружение нашей эскадры, был так плох, что мы в каждый момент могли оказаться в опасности».

«Кайзер» («Caesar»), Великобритания, 1801г.

Водоизмещение -1991 т.
Длина - 55,2 м.
Ширина -15,3 м.
Осадка - 6,7 м.
Вооружение - 80 орудий
Заложенный в Плимуте еще в 1793 г. сэром Эдвардом Хан­том, «Кайзер» был спущен на воду только в 1801 г. Первона­чально проектировался по чертежам трофейных французских кораблей как 74-пушечный корабль, но был достроен уже как 80-пушечный. Конструкция корабля, хотя и обещала большую огневую мощь, но оказалась неудачной из-за слабой устойчивости корпуса на изгиб. Б 1803 г. корпус был, в связи с этим, усилен. Большую часть своей карьеры служил флагманским судном. Под командованием контр-адмирала сэра Джеймса Сомейрза (Sir James Saumare) принимал участие в сражении с франко-испанским флотом у берегов Алжира в июле 1801 года. Участвовал в потоплении двух судов противника и в за­хвате еще двоих.

По окончании войны в 1814 году «Кайзер» был переобору­дован в плавучий склад, и, наконец, разобран в 1821 г.

Экономическое состояние британского корабля той эпо­хи также было крайне стеснительно: он снабжался всем не­обходимым в обрез, должен был рассчитывать каждую ме­лочь и мог лишь очень скудно пополнять израсходованные материалы. При таких условиях находчивость командира и офицеров играла большую роль в обеспечении боевой го­товности корабля. И хотя с комплектованием личным со­ставом британского флота дела обстояли ничуть не лучше французского, но, по крайней мере, офицеры на британс­ком флоте могли не опасаться закончить свою жизнь на ги­льотине! Дисциплина на британских кораблях поддержи­валась неукоснительно!

Конечно, все эти революционные беспорядки во Фран­ции не замедлили сказаться в морских сражениях.

Трафальгарская битва. Прохождение «Виктории» через порядки французской эскадры

Британский 74-пушечный корабль «Александр» в те­чение двух часов выдерживал бой с тремя французскими кораблями одинаковой с ним величины; притом средняя потеря, понесенная каждым из последних, равнялась всей потере противника.

В июне 1795 года двенадцать французских линейных кораблей завязали бой с пятью английскими. Французы управлялись плохо, но все-таки пяти их кораблям удалось обстреливать три неприятельских корабля в течение нескольких часов. В результате у англичан было только три­надцать раненых и ни один корабль не пострадал настолько, чтобы его могли взять в плен.

Несколько дней спустя та же французская эскадра встре­тилась с британской, несколько большей силы. Вследствие слабого ветра и других причин завязались только незначи­тельные схватки, в которых участвовали восемь британс­ких и двенадцать французских кораблей. Вся потеря первых ограничилась ста сорока четырьмя убитыми и ранеными, тогда как из французских кораблей три спустили флаг при выбытии из строя в их командах шестисот семидесяти че­ловек (!); остальные девять кораблей, бывшие в сфере огня очень мало, потеряли двести двадцать два человека убиты­ми и ранеными.

«Каледония» («Caledonia»), Великобритания, 1808г.

Водоизмещение - 2616 т.
Длина - 62,5 м.
Ширина -16,3 м.
Осадка - 7,0 м.
Вооружение -108 орудий
Заложен в Плимуте в 1796 году сэром Уильямом Рьюлом, спущен на воду и вступил в строй Королевского флота в 1808 году. В связи с долгим строительством, этот самый мощный британский корабль той эпохи не успел принять участия в мор­ских сражениях эпохи Наполеоновских войн. Служил флагман­ским судном эскадры, осуществлявшей блокаду французского побережья.
Конструкция «Каледонии» отразила общую тенденцию к увеличению размеров кораблей и усилению их вооружения. «Каледония» был на 6,5 метров длиннее «Виктории» и на 440 тонн тяжелее. Оказался очень мореходным кораблем с пре­восходными скоростными качествами. На нем, впервые в бри­танском флоте, вместо стандартных 12-фунтовых орудий на квартердеке были установлены 32-фунтовые каронады.

Удачная конструкция «Каледонии» послужила основой для строительства серии 120-пушечных линкоров типа «Нельсон» («Нельсон», «Хоук» и «Сент-Винсент»), которые, однако, не ока­зались столь же удачными. Постройка двух других кораблей серии («Британия» и «Принц Регент») не была завершена из-за окончания войны. «Каледония» почти полвека находился в бо­евом строю и был списан только после Крымской войны (1854- 1856 гг.). Разобран в 1875 году.

Приведенные примеры не подобраны нарочно для дока­зательства, что французская морская артиллерия рассматриваемой эпохи была крайне слаба, а служат только иллюс­трациями этой истины, хорошо известной современникам. «Из сравнения этой войны с Американской (война за неза­висимость США) — говорил сэр Говард Дуглас, — видно, что в последней потери английских кораблей в сражениях с рав­носильными им французскими были гораздо значительнее, чем у противника. Во времена же Наполеона огонь целых батарей линейных кораблей французов наносил врагу не более вреда, чем наносили бы два орудия, хорошо направ­ленные».

К началу эпохи наполеоновских войн морская боевая сила англичан состояла из ста пятнадцати линейных кораб­лей, а такая же сила французов — из семидесяти четырех линейных кораблей; при этом на первых было 8718 орудий, а на вторых — 6002. Вследствие большего калибра французс­ких орудий вес бортового залпа всего флота — представля­ющий несомненно самую правильную меру сравнения силы артиллерии — во французском флоте был только на одну шестую меньше, чем в английском, так как в первом случае этот вес, в английских фунтах, составлял 73 957, а во втором - 88 957.

Испанский военный флот состоял тогда из семидеся­ти шести линейных кораблей, пятьдесят шесть из которых были в хорошем состоянии. Прямых и подробных сведений об их вооружении не имеется, но на основании многих дан­ных, рассеянных в морских летописях Испании, можно без­ошибочно заключить, что действительная боевая сила ее на море была много ниже, чем говорит о ней упомянутый чис­ленный состав. Портовая администрация разделяла общую вялость разлагавшегося королевства. Офицеры не имели ни опыта, ни знаний. В ее командах было очень мало хороших матросов, и они были набраны большей частью с улиц, если не прямо из тюрем. «Испанцы в ту эпоху, — говорит Ла Гравьер,— уже не были серьезными противниками. В Сент-Винсентском сражении на каждом из линейных кораблей едва насчитывалось от шестидесяти до восьмидесяти сносных матросов. Остальная часть ко­манды состояла из рекрутов, которые впервые видели море и были завербованы для служ­бы во флоте лишь несколько месяцев назад из деревенского населения внутренних облас­тей или из отбывавших нака­зание в тюрьмах. Английские историки сообщают, что когда этим рекрутам приказывали идти в море, они падали на колени, крича со слезами, что скорее хотели бы быть убиты­ми на месте, чем найти верную смерть в такой опасной служ­бе». «Доны,— писал Нельсон в 1793 году, после посещения им Кадиса,— умеют строить прекрасные корабли, но не могут подготовить для них людей. Теперь у них в Кадисе отбывают кампанию четыре первоклассных корабля. Суда эти превосходны; команда же на них ужасная, хотя что каса­ется самих кораблей, то я дол­жен сказать, что никогда не видел лучших военных судов». Наполеон в 1805 году приказал адмиралу Вильневу считать два испанских корабля равносильными одному французс­кому; а между тем последний не мог выдержать сравнение с английским того же типа. Впрочем, справедливость требует сказать, что, говоря о сражении у Кальдеры, Наполеон заме­тил, что испанские моряки сражались, как львы.

Но сам Наполеон не учитывал такого отчаянного поло­жения дел в своем флоте. Став Первым Консулом, а затем - и Императором, одержав множество блестящих побед на суше и подняв воинскую славу Франции на недосягаемую для потомков высоту, он не придумал ничего лучшего как поставить во главе флота адмирала Вильнева. Того самого, который позорно бросил своего флагмана при Абукире. Не­даром говорят: привычка - вторая натура. Вильнев в ПРИ­НЦИПЕ не верил в возможность победы над англичанами на море. И судьба флота была решена...

Решив «убить врага в его собственном логове», Наполе­он задумал гигантскую десантную операцию на Британские острова. Союзником Франции (а вернее - вассалом) в это время была Испания. Уж что-что, а испанцы свои корабли строить умели, что ни говори! И хотя оба союзных флота за прошедший век были многократно биты англичанами, ре­шимости взять реванш им было не занимать. Но! Наполеон, сам бывший офицером артиллерии, не был флотоводцем и не понимал тонкостей морской службы. Ему, горячему апологету «стрелять сильно и точно», не пришло в голову поднять уровень боевой подготовки комендоров на флоте. Те стреляли по-прежнему в три раза медленнее британских. Испанцы же, как мы помним, никогда не любили огневого боя, отдавая предпочтение абордажу.

Британцы решили не искушать судьбу в открытом сра­жении с лучшей армией Европы на своих ухоженых газо­нах, а решили встретить врага там, где были наиболее силь­ны - на море.

Трафальгарское морское сражение (21.10.1805)

Встреча противников произошла утром 21 октяб­ря на параллели мыса Трафальгар, в 10 милях от Кадиса. Франко-испанский флот шел на юг со скоростью 3-4 узла. Адмирал Вильнев, обнаружив на горизонте английскую эс­кадру, в 8 часов повернул на обратный курс, чтобы в слу­чае неудачного исхода сражения иметь возможность ук­рыться в Кадисе. Поворот союзной эскадры продолжался около двух часов. Из-за слабого ветра и плохой подготовки командиров кораблей строй кильватерной колонны после поворота нарушился, и это в дальнейшем не позволило многим кораблям использовать свое оружие в бою.

В момент обнаружения франко-испанского флота анг­лийская эскадра шла в двух колоннах. Разгадав намерение Вильнева уклониться от сражения и укрыться в Кадисе, Нельсон принял решение немедленно атаковать против­ника, тем более что погода вполне благоприятствовала этому: дул слабый вест-норд-вест и с запада шла крупная океанская волна. Английские корабли, сближаясь с против­ником почти под прямым углом, шли более полным ветром, чем корабли союзников, которые к тому же принимали крупную океанскую волну бортом, что затрудняло управ­ление кораблями и ведение прицельной стрельбы. В свою очередь, движение английских кораблей, сближавшихся с противником под курсовым углом, близким к 90 градусам, ставило их в чрезвычайно невыгодное положение, так как они почти лишались возможности использовать свою ар­тиллерию в период сближения, тогда как неприятель мог поражать их продольными залпами. Это было особенно опасно для флагманских кораблей “Викторы”, на котором держал свой флаг Нельсон, и °Ройал Соверен”, где находил­ся адмирал Коллингвуд, шедших в голове колонн. Только слабая артиллерийская подготовка союзных кораблей не позволила им воспользоваться своим благоприятным по­ложением для нанесения эффективного удара по англича­нам на этапе сближения.

В 12 часов Нельсон поднял сигнал начать сражение. Флагманский корабль Коллингвуда “Ройал-Соверен” пер­вым сблизился с противником вплотную и около 12 часов 30 минут прорезал его строй под кормой 16 корабля с кон­ца колонны. Вслед за ним со значительными интервалами по времени поочередно стали прорезать строй союзного арьергарда и остальные корабли его колонны. При проре­зании строя английские корабли с дистанции нескольких десятков метров давали с обоих бортов продольные за­лпы, причиняя кораблям противника серьезные поврежде­ния в корпусе и нанося большие потери в личном составе. Английские комендоры вели огонь по противнику опять примерно в три раза быстрее, чем союзники. Но, несмот­ря на создавшиеся благоприятные условия намечавшееся планом сосредоточение превосходящих сил английского флота на направлении главного удара (15 кораблей против 12 союзного арьергарда) из-за просчета адмирала Коллин­гвуда в маневрировании не удалось. Вследствие ошибки в маневрировании 15 английским кораблям, действовавшим на главном направлении, пришлось вести бой с 16 союзны­ми кораблями. Кроме того, англичане не смогли добить­ся и одновременности атаки. Их корабли вступали в бой поодиночке и с большими промежутками по времени, что ставило их в чрезвычайно невыгодное положение, так как противник получал возможность сосредоточивать про­тив них превосходящие силы. Однако союзники умудрились не использовать и эту возможность.

В 13 часов вступила в бой колонна Нельсона. Первым прорезал строй линейный корабль “Викторы”, который прошел за кормой флагманского корабля Вильнева “Бюсантор” и дал по нему продольный залп. Вслед за ним один за другим вступили в бой и остальные корабли колонны, давая продольные залпы по союзным кораблям. После прорезания строя флагманский корабль Нельсона подвергся ожесточенному артил­лерийскому и ружейному обстрелу одновременно с нескольких кораб­лей противника, окруживших его.

В этот период боя адмирал Нель­сон был смертельно ранен. С этого момента боевые построения ко­раблей окончательно нарушились.

Командиры по своему усмотрению выбирали корабли противника и вели с ними артиллерийский бой на предельно коротких дистанциях, исчисляемых десятками метров, а иногда несколькими метрами. В этих условиях превосходство анг­лийских комендоров и скорострель­ность артиллерии имели решающее значение для исхода сражения.

К 15 часам, когда бой достиг на­ибольшего напряжения, англичане успели ввести в действие только 14 кораблей против 23 кораблей про­тивника. Несмотря на то, что ан­гличане к этому времени добились известного успеха, захватив в плен несколько союзных кораблей, все же положение их было трудным. Мно­гие английские корабли получили настолько серьезные повреждения, что уже не могли продолжать бой. Если бы авангард союз­ной эскадры вовремя пришел на помощь своему центру, а арьергард, где в основном находились испанские корабли, проявил бы больше упорства и настойчивости в достиже­нии поставленной цели, то неизвестно, как бы закончи­лось сражение. Но этого не произошло. Авангард союзного флота, несмотря на неоднократные сигналы Вильнева повернуть на обратный курс и идти на помощь центру, фактически не выполнил этого приказания и подошел к месту боя с частью своих кораблей уже после того, как ис­ход сражения был решен в пользу англичан. Одиннадцать кораблей арьергарда союзного флота, воспользовавшись ошибкой Коллингвуда, направившегося со своими корабля­ми навстречу приближающемуся с севера авангарду про­тивника, вышли из окружения и вместо оказания помощи своему флагману ушли в Кадис.

К 17 часам 30 минутам сражение закончилось полной победой англичан. Союзники потеряли 18 кораблей (из них 1 был уничтожен и 17 взято в плен) и около 7 тысяч чело­век убитыми, ранеными и пленными. Англичане потеряли до 2 тысяч человек, а их корабли были настолько повреж­дены, что не смогли привести в свои базы захваченные в плен союзные корабли. Некоторые из них затонули, а дру­гие на следующий день были отбиты французами.

Победа английского флота в Трафальгарском сражении объясняется, опять-таки, как и при Абукире, отнюдь не техническим совершенством английских кораблей. Опять победили «кадры»! Англичане имели хорошо подготовлен­ные экипажи, особенно комендоров; во главе флота стоял опытный и энергичный командующий, который хорошо знал слабые стороны франко-испанского флота и умело ис­пользовал их для достижения победы; разработанный им план сражения основывался на применении новых, более решительных способов атаки и тактических приемов ис­пользования корабельной артиллерии; командиры кораб­лей пользовались в бою широкой инициативой.

Разгром флота Вильнева положил конец наполеонов­ским планам высадки на Британские острова. Не в силах победить Британию на море, Наполеон, непобедимый на суше, смог навязать всем европейским государствам (в т.ч. и России) так называемую «континентальную блокаду» - т.е. доступ британских товаров на рынки Европы был закрыт «изнутри». Но и эта вынужденная мера не смогла поставить Англию на колени.

Победа при Трафальгаре обеспечила Великобритании почти столетнее господство на море, которое никто не смел оспаривать. Хотя, ради истины, стоит конечно же сказать, что у Наполеона был шанс. Но этим шансом великий полко­водец, всегда ценивший науку и ученых («Ослов и ученых - в середину каре!» - его знаменитый приказ во время Египетс­кого похода) не воспользовался. Этим шансом был пароход, который его изобретатель, Фултон, предложил Наполеону в качестве траспортного средства, не зависящего от ветра, для высадки на Острова. Проиграв при Абукире, Наполеон потерял возможность обескровить Англию экономически. Потеряв весь флот при Трафальгаре, Наполеон потерял воз­можность победить Англию военным способом. Но упустив Фултона, уехавшего в Америку, Наполеон потерял все.