В порядке убывания по степени опасности советские специалисты расставляли ПЗРК так: 1 — «Джевелин», 2 — «Стрела2М», 3 — «Стингер», 4 — «Блоупайп», 5 — «Рэд Ай». Согласно отчетам советских специалистов, ракета «Стингера» с массой боевой части в 0,93 кг по осколочному и фугасному действию уступала даже FIM-43A «Рэд Ай», с массой БЧ всего в 0,7 кг. Дело было в том, что БЧ «Рэд Ай» имела заряд порядка 0,4 кг в тротиловом эквиваленте, что при калибре в 101 мм и цилиндрической (высота цилиндра БЧ примерно равнялась диаметру) форме давало мощный фугасный эффект. Изнутри двухслойный корпус имел проточки запланированного дробления, при этом 80 осколков массой 15 грамм разгонялись взрывом до 900 м/с.
«Стингер-А», при меньшем калибре и большем удлинении БЧ, имел фугасность в 0,55 кг в тротиловом эквиваленте, однако фугасный эффект обеих ракет, за счет более удачной компоновки БЧ «Рэд Ай», был идентичен.
http://pvo.guns.ru/
БЧ «Рэд Ай» имела определенные преимущества при пуске по вертолетам перед БЧ «Стингер-А», что, однако, абсолютно нивелировалось моральной устарелостью «Рэд Ай». Отстрел ЛТЦ снижал вероятность попадания на 80%, малая (500 м/с) скорость и плохая управляемость на траектории позволяла вертолету легко уходить парой энергичных маневров. Захват вертолета с ЭВУ мог быть осуществлен с дальности не более 1 км, исключительно из ЗПС, да и по вертолетам без ЭВУ пуски производились в основном либо в борт, либо из задней полусферы с 1-1,5 км. Но ограниченность ракурсов и дистанции атаки, подставляющая зенитчиков под НАР вертолета, как и малая точность вместе с «пристрастием» к ЛТЦ, не были основной бедой. Ненадежность как бесконтактного, так и контактного взрывателя приводила к тому, что ЗУР могла пролететь в считанных сантиметрах от корпуса, не разорвавшись. Очень часто советские летчики просто игнорировали пуск «Рэд Ай».
При попадании в вертолет поражающие объекты «Стингеров» решетили обшивку, в частности в проекции топливных баков, вызывая серьезную утечку, а иногда и пожар, иссекали лопасти несущего и хвостового винтов, могли перебить и тяги управления хвостовым винтом, пробить гидравлические шланги. Однако и попаданием одного FIM-92A сбить, например, Ми-24 было практически невозможно. Потому и практиковались парные пуски, пуски четырех ПЗРК (отчасти — в расчете на большую вероятность промаха по вертолету, оснащенному «Липой»), а также — целые противовертолетные засады с 6-10 комплексами «Стингер», запасными ТПК и парой комплексов «Стрела-2М», зачастую подкрепленные ЗПУ или даже легкими МЗА.
Появление более точной и помехозащищенной модификации «Стингер-POST» (FIM-92B), с массой БЧ в 2,3 кг, как и усовершенствованных FIM-92A, с повышенной с 0,93 до 1,5 кг мощностью БЧ, увеличило фугасный фактор в 1,6 раз для 2,3-кг БЧ и всего в 1,3 раза для усовершенствованной 1,5-кг БЧ FIM-92A.
ПЗРК «Стрела-2М» и «Стрела-2М2», доведенная в Китае и Иране почти до уровня «Стрела-3», совмещала неохлаждаемый (для «Стрела-2М2» — охлаждаемый) ИК сенсор с фотоконтрастным, имела меньшую защищенность от ЛТЦ, но зато вовсе не реагировала на импульсы «Липы».
http://www.museumsyndicate.com
БЧ «Стрелы-2М/2М2» обладала кумулятивной воронкой, стальным корпусом запланированного дробления (в отличие от алюминиевого корпуса БЧ «Стингера») и несла 200 10-граммовых шарообразных вольфрамовых поражающих элемента. ПЗРК «Стрела-2М» при попадании и близком разрыве была на порядок эффективнее против любых вертолетов и штурмовиков. В целом можно отметить, что «Стрелы-2М» нанесли нашим вертолетчикам в Афганистане больший урон, чем «Стингеры», если хотя бы вспомнить те факты, когда поврежденные «Стингерами» вертолеты добивались «Стрелой». Еще одним преимуществом «Стрелы» над «Стингером» при попадании в Ми-24 было то, что при «идеальном попадании» «Стингеры» били в хорошо защищенный двигатель. «Стрелы» же били в редуктор и в незащищенную броней корму, к тому же, пробивая бронирование редуктора, кумулятивная струя рассеивалась.
«Стингер» изначально был противосамолетной, даже не универсальной ракетой. В английских и советских ракетах был приоритет контактного подрыва, причем с замедлением, посему ГСН и рулевой модуль «Стрелы» успевали разрушиться, таким образом БЧ срабатывала на минимальном расстоянии от объекта. Вообще «Стингеры» редко достигали корпуса вертолета, при этом в 80% «попаданий» — разрыв в 0,3–1 м от корпуса. При попадании же американская ракета встречалась с корпусом под углом 70-900 , из-за чего поток поражающих элементов и взрывная волна проходили параллельно корпусу, причиняя минимальные повреждения. Третья причина — длинная БЧ при самом малом калибре: 70 мм против 72 мм «Стрелы» и 76 мм английских ракет, при содержании ВВ всего в 1,7 раза больше, чем у «Стрелы» (для FIM-92B), и в 1,5 раза меньше, чем у английских ракет. 2,3- кг БЧ «Стингера» обеспечивала только значительную плотность потока кубических ГПЭ, но не их кинетическую энергию.
Сильной стороной «Стингера» было то, что отстрел ЛТЦ (если не превентивный) давал всего 27% «ухода» ракеты, против 54% у «Стрелы». Слабой стороной было то, что — особенно при использовании на вертолетах ЭВУ — дальность захвата вертолетов ИК ГСН «Стингера» не превышала 1,8 км. При использовании ЭВУ до 70% «Стингеров» уходили на ИК-импульсы «Липы». При этом, по сравнению с Ми-24, против Ми-8 «Стингеры» были очень эффективны — только 3 Ми-8 выжили после одиночного попадания «Стингера» и 5 после попадания «Стрела-2М». ЛВВ166 «Липа» на Ми-8 имела «мертвую зону», к тому же вертолет имел значительно большие, чем Ми-24, линейные размеры во всех ракурсах, низкую скорость и маневренность, тогда как Ми-24 выполняли противоракетный маневр, названный «Фаталист», или «Нахалка». При устойчивом захвате «Стингера» Ми24 шли прямо на ракету, затем слегка отворачивали вправо и, за 1-2 секунды до контакта, резко «давали влево» с креном под 900 . Из-за инерции среагировавшая, причем с упреждением, на правый поворот, ракета не успевала среагировать на резкий левый и теряла цель. Зачастую ракета, идущая навстречу, резко отворачивала на импульс «Липы». В 65% случаев при исполнении этого маневра удавалось избежать, казалось бы, неизбежного попадания, а на Ми-8 такой маневр был попросту невозможен. «Стингер» был очень эффективен против реактивных самолетов — подавляющее большинство советских и афганских Су-22, Су-17 и МиГ-21 были сбиты ракетами «Стингер». Очень хорошо проявила себя американская ракета против самолетов, даже столь бронированных, как Су-25. Основные потери от «Стингеров» (FIM-92B), как и в случае с Ми-24, пришлись на первый месяц применения новых ПЗРК душманами. При этом, по сравнению с Ми-24, процентное отношение пусков к сбитым машинам было значительно выше: 7,2% против реактивных боевых самолетов в сумме; 4,7% против Су-25 и 3,2% против Ми-24 (зато — 18% против Ми-8).
* * *
В заключение отметим, что, по оценкам военных экспертов, с помощью американских «Стингеров» и советских/российских «Стрел» и «Игл» в локальных вооруженных конфликтах уничтожалось до 80% всей фронтовой и армейской авиации. И эффективность комплексов с каждым годом растет…
