Великолепная «Семерка». Ракета Р-7, лишившая преимущества ястребов Пентагона

Другим выдающимся достижени­ем начала эпохи стал первый полёт человека в заатмосферное пространс­тво.

Это был двойной триумф межкон­тинентальной баллистической раке­ты (МБР) Р-7, которую службы США и НАТО сразу же после первого её взлё­та «окрестили» как SS-6 “Sapwood”.

 

Это был триумф её создателей, ус­пех упорного и настойчивого в дости­жении своей цели Михаила Тихонравова, результат пробивной силы и организаторского таланта Сергея Ко­ролёва.

 

Тихонравов мечту об искусст­венном спутнике Земли (ИСЗ) вына­шивал с 1947 года. К её реализации вплотную приблизился в начале 1950­х годов, но ещё не существовало раке­ты, способной на такое. Зная об указа­нии правительства все силы бросить на разработку «своей» ракеты - ана­лога немецкой А-4 («Фау-2»), он всё же создал в НИИ-4 Академии артил­лерийских наук специальный отдел.

 

 

 

Здесь и занялись исследованием всевозможных вариантов мно­гоступенчатых ракет. Однако работы Тихонравова не получали поддержки. Этому сейчас можно найти объяснение, и даже оправдание. Финан­сировались работы по созданию баллис­тической ракеты во­енными. Институт, в котором работал тогда М.К. Тихонравов на должности заместите­ля начальника инсти­тута, был оборонным НИИ: организован для разработки методов испытаний, приёмки, хранения и боевого применения реактив­ного вооружения. Космос не входил в круг интересов военных.

 

Тем не менее, в результате «по­луподпольных» исследований М.К. Тихонравов пришёл к принципиаль­но новому решению - к идее связать несколько одноступенчатых ракет в «пакет». Такая схема позволяла запус­кать двигатели ракеты на стартовом столе. Решались сразу две проблемы - обеспечивалась требуемая старто­вая тяговооружённость и отпадала необходимость запуска двигателей в условиях вакуума. Тихонравов и его помощники убедительно доказали, что подобная ракета способна раз­вить скорость большую, чем сущест­вующие в стране и за рубежом.

 

Перед ОКБ-1 главного конструк­тора С.П. Королёва стояла задача обеспечить армию носителем ядерно­го заряда. Этого требовала «атомная дипломатия» и планы нападения со стороны Соединённых Штатов. Воен­ным виделась необходимость иметь ракетно-ядерное оружие (не только щит, но и меч).

 

На этапе проектирования ракеты Р-3 и испытаний образцов Р-5 Ко­ролёв не сразу, но признал идею Тихонравова. Он понял, что на основе «пакета» получится ракета, способ­ная доставить термоядерный заряд до территории потенциального про­тивника, недавнего союзника, и начал разработку ракеты нового качества - межконтинентальной баллистичес­кой ракеты (МБР).

 

13 февраля 1953 года, за двадцать дней до своей кончины Председатель Совета Министров СССР И. Сталин подписал документ, определивший пути развития ракетостроения в СССР. К этому времени была решена задача создания термоядерного заря­да с габаритами и массой, позволяю­щими поместить его в баллистичес­кую ракету.

20 мая 1954 года новый глава Пра­вительства Г.М. Маленков скрепил своей подписью Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 956-408сс о разработке уже конкрет­ной МБР Р-7.

 

При подготовке Постановления была попытка включить в него пункт об организации научно-исследова­тельского отдела с целью «... разра­ботки проблемных заданий совмест­но с АН в области полёта на высотах порядка 500 и более км, а также раз­работки вопросов, связанных с со­зданием искусственного спутника Земли и изучением межпланетного пространства с помощью изделия».

Но... Что можно было ожидать в ответ? Ведь создавалось оружие!

 

Судьба ракеты была решена испы­таниями водородной бомбы 12 авгус­та 1953 года. Её заряд, разработанный физиками-чудотворцами «Арзама­са-16», имел массу 3 тонны. Он и оп­ределил массу головной части (ГЧ) в 5,5 тонны, то есть массу «полезной нагрузки», которую следовало, при необходимости, добросить до цели.

 

24 июля 1954 года эскизный про­ект составных частей ракетного ком­плекса Р-7 был закончен. После его одобрения экспертной комиссией технические задания (ТЗ) на состав­ные части и системы разосланы в смежные организации.

 

В течение 1955 года в ОКБ-1 интен­сивными темпами велась разработка техдокументации боевого ракетного комплекса Р-7 с привлечением мно­гих НИИ, КБ, заводов, министерств и ведомств. На всех несекретных чер­тежах, в переписке и даже во многих секретных документах ракета Р-7 именовалась «Изделием 8К71».

 

 

 

Проектированием ЖРД занима­лось ОКБ-456 под руководством В.П. Глушко. Бывшее «арестантское» КБ при авиазаводе № 16 в Казани пре­вратилось в «свободную» фирму «Предприятие почтовый ящик № 6» с обычными условиями работы для такого рода организаций. Здесь ещё до получения ТЗ на разработку дви­гателей для «семёрки» воспроизвели двигатель германской ракеты А-4 и создали его модификацию (РД-101) с тягой 35 тонн, а затем и РД-103 тягой 44 тонны.

 

Глушко не признавал метода уп­равления ракетами с по­мощью качающихся камер сгорания, примененный на А-4. Рулевые двигатели стали создавать «у себя», в ОКБ-1.

 

Разработку аппаратуры системы управления (СУ) ракеты, системы телемет­рии и траекторных измере­ний было поручено НИИ- 885 Министерства средств связи.

 

Создание систем на­земного оборудования для подготовки и пуска ракет было поручено СКБ спе­циального машинострое­ния главного конструктора В.П. Бармина. В годы вой­ны здесь вели разработку и сопровождение серийного производства пусковых ус­тановок для ракетных сис­тем залпового огня (боевых машин, известных под име­нем «Катюша»).

 

Стартовый комплекс ра­кеты 8К71 уникален. Ракета не опирается на стартовый стол, а удерживается за си­ловой пояс с помощью четырёх фер­менных опор с противовесами в их нижней части. При подъёме ракеты оголовки ферм выходят из «карма­нов» и за счёт противовесов отбрасы­ваются в стороны. Всё это установле­но на поворотном круге диаметром 18 метров для наведения ракеты по азимуту. На нём же находятся три кабель-мачты для подвода коммуни­каций к ракете. Круг расположен на «воротнике» на отметке «минус 2 м». Это мощная мостовая конструкция с круглым проёмом, в который входит хвостовая часть ракеты. Внутри её в двух кольцевых помещениях нахо­дятся статические преобразователи, кабели силовые, систем управления и телеизмерений, трубопроводы сжа­тых газов и прочее оборудование.

 

Основа сооружения - монолитный железобетонный остов, возведённый на дне котлована глубиной 45 м. Со­стоит из фундаментной плиты, че­тырёх пилонов для опоры верхней части сооружения и криволинейного газоотражательного лотка, покры­того чугунными плитами размером «метр на метр» и толщиной 0,2 м.

 

Поиски базы для испытаний стар­тового устройства совместно с раке­той привели на Ленинградский ме­таллический завод (ЛМЗ), тогда ещё носивший имя И. Сталина. В цехе сборки корабельных орудийных ба­шен была подходящая высота, нужное заглубление, необходимые подъём­ные краны. Осенью 1956 года система здесь была смонтирована, и «семёрка» впервые встретилась со своим старто­вым устройством. «Пуск» ракеты осу­ществил заводской кран. Испытания стартовой системы ракеты были за­кончены 27 сентября 1956 года, после чего её отправили на полигон.

В процессе разворачивания работ, естественно, планировали проведе­ние лётных испытаний Р-7 в обжитом месте, но комплекс на Государствен­ном Центральном полигоне «Капус­тин Яр» оказался «мал».

 

Создание нового ракетного поли­гона начиналось с выбора наиболее целесообразного района его разме­щения. С одной стороны отдавалось предпочтение требованиям ракетчи­ков, с другой - интересам народного хозяйства и строителей. Приступив к изысканиям, исходили из того, куда будут «ронять» свои головы ракеты в процессе экспериментальных пус­ков. Определили место на Камчатке - район реки Озёрная (с условным на­именование «Кама»).

 

Комиссия с участием заинтере­сованных хозяйственников, конс­трукторов, учёных признала более рациональным вариант размещения полигона недалеко от Аральского моря в необжитой части Кзыл-Ордынской области Казахской ССР, че­рез которую проходила железнодо­рожная магистраль Москва-Ташкент.

 

 

 

Предстояло провести огромный объем работ: для стартового комплек­са вырыть котлован глубиной 45, дли­ной 250 и шириной 100 метров, - это около миллиона кубометров грунта; выполнить огромный объём бетон­ных работ; смонтировать тысячи тонн металлоконструкций и сложнейшего обо­рудования; уложить сотни километров тру­бопроводов и кабелей; проложить автодороги и железнодорожные подъездные пути.

 

Строители, разуме­ется, ничего о ракете не ведали, хотя строили для неё. Партия и Пра­вительство не «дове­рили», а приказали им построить полигон.

Строительную пло­щадку под стартовый комплекс именовали «Площадкой №1» (так она и осталась «Единичкой»), пло­щадку, где разворачивалась техническая позиция, жилая зона с казар­мами и общежитием, - «Площадкой № 2» («Двойкой»). Здесь теперь два монтажно-испытательных корпуса (МИКа), гостиница, коттеджи для гостей, домики С. Королёва и Ю. Гага­рина, музей космонавтики.

 

2 июня 1955 года директивой Генштаба Вооруженных Сил СССР была определена штатная структу­ра НИИП-5 МО - этот день признан днём рождения космодрома «Байко­нур».

 

Для НАТОвских спец­служб секретный объект секретом не был: летом 1957 года американский самолёт- разведчик Ц-2, взлетевший с аэродрома в Пакистане и приземлившийся в Бодо (Норвегия), обнаружил по­лигон. Назвали его «Тюра- Там» - по имени ближайше­го населенного пункта. При фотографировании камера запечатлела ракету - гото­вилась к старту королёвская «семёрка». Полёт 11-2 зафик­сировали в журнале происшествий ПВО страны и «постарались забыть» о нём.

 

По прошествии многих лет, в ка­честве изящного намёка, американ­ская делегация подарила начальству космодрома точную карту полигона со всеми его площадками и коммуни­кациями. И... карта надолго стала сек­ретным документом.

Какой же получилась «семёрка» (Р-7, 8К-71, SS-6 “Sapwood), изначаль­но предназначенная для полезной нагрузки типа термоядерная бомба мощностью 3,5 мегатонны?

• Ракета и её ГЧ позволяли пора­зить большую по площади цель пос­редством воздушного или наземного ядерного взрыва на расстоянии свы­ше 8000 км.
• Ракета двухступенчатая схемы «пакет» (с продольным делением сту­пеней).
• Стартовая масса -270 тонн.
• Высота с головным обтекателем «полезной» нагрузки 33,3 м.
• Максимальный диаметр по воз­душным рулям 10,3 м.
• Масса боевой части с термоядер­ным зарядом 5400 кг.
• Первая ступень составлена из бло­ков Б, В, Г и Д (из четырёх «бокову­шек»), расположенных симметрично вокруг центрального блока А. Каж­дый из них длиной 19,8 м имеет мак­симальный диаметр 2,68 м и оснащен ЖРД РД-107 однократного включе­ния.
• Двигатель имеет четыре камеры сгорания и две рулевых.
• Тяга двигателя 821 кН на Земле и 1000 кН в пустоте.
• Топливо двухкомпонентное: окис­литель - жидкий кислород, горючее - авиационный керосин Т-1 (на первых баллистических ракетах применялся этиловый спирт).
• Время работы двигателей 120...130 секунд.
• Блок А оснащен двигателем РД-108 тягой на Земле 745 кН и в пустоте 941 кН. По конструкции он аналогичен РД-107, в отличие от которого имеет 4 рулевых камеры. Топливо как и на первой ступени - керосин плюс жид­кий кислород.
• «Боковушки» от блока А отделяют­ся на высоте около 50 км при скорости 3,2 км/с и он (уже один) разгоняет ГЧ, обеспечивая дальность броска свыше 8000 км.
• Время работы второй ступени 295 секунд.
• Скорость входа ГЧ в плотные слои атмосферы достигала 7900 м/с, в 2,64 раза выше, чем у ГЧ ракеты Р-5.

Двигатели «пакета» (20 основных и 12 рулевых) включаются с помощью специальных пирозажигательных устройств, установленных в каждую из камер сгорания, обеспечивая при старте суммарную тягу 400 тонн, а в разреженных слоях атмосферы - 504 тонны. За одну секунду каждая основ­ная камера «съедает» 52 кг кислорода и 21 кг керосина. Масса ракеты меня­ется настолько быстро, что не учи­тывать этого при расчете траектории просто невозможно: без механики тел переменной массы нельзя установить закон движения ра­кеты. Автономная СУ справлялась с этой задачей, обес­печивая рассеи­вание в боковом направлении, удов­летворяющее воен­ных. Радиосистема выполняла функ­цию точного управ­ления по дальности.

 

В декабре 1956 года сюда специ­альным поездом из семи вагонов, замаскированных под пассажирские, доставили «примерочный» экземп­ляр ракеты. Вагоны завели в МИК. Там происходила разгрузка, приемка блоков, проводилась расконсерва­ция, комплектование, всевозможные проверки и испытания систем «па­кета». Параллельно шла тренировка стартовой команды. Ракету собирали и разбирали, готовили к «запускам», укладывали в установщик и снова де­монтировали.

 

Наконец, была дана команда уста­новить ракету в стартовую систему, на «Единичке», - предусматривались «предстартовые» проверки систем ра­кеты и имитация ее старта. Срабаты­вания систем продувки и зажигания создавали впечатление работы ЖРД.

Испытания закончились успешно: стартовая система «Площадки № 1» получила право на жизнь.

 

Процессом подготовки и реализа­ции программы летно-конструктор­ских испытаний (ЯКИ) руководила Государственная комиссия, утверж­денная 31 августа 1956 года Советом Министров СССР. Ее Председателем назначили авторитетнейшего среди специалистов промышленности чело­века - председателя спецкомитета СМ СССР В.М. Рябикова, заместителем председателя Комиссии - маршала артиллерии М.И.Неделина. В составе Комиссии были заместители Минис­тров отраслей промышленности С.М. Владимирский, К.Н. Руднев, Г.Р. Уда­ров, главный конструктор С.П. Ко­ролев, академик М.В. Келдыш, руко­водители и специалисты ведомств и отраслей. Комиссия, по существу, вы­полняла функции государственного органа, объединявшего возможности министерств и ведомств.

 

Огневые испытания были про­ведены в НИИ-229 (г. Загорск, ныне - Сергиев Посад Московской облас­ти). В процессе испытаний обшивка хвостовых отсеков боковых блоков из алюминиевых сплавов прогорала в нескольких местах. Замечания потом устранялись на полигоне доработкой первой летной Р-7. Хвостовые отсеки обшили тонкими листами жаропроч­ной стали, подверженные сильному нагреву детали обмотали асбестовой тканью.

 

30 марта 1957 года в ОКБ-1 состо­ялось заседание Государственной ко­миссии, тогда было решено перехо­дить к ЛКИ ракеты.

 

А до этого 3 марта спецпоездом в МИК была доставлена первая летная (по счету «пятая») «семерка» с завод­ским обозначением - № М1-5. Для служб полигона - метеорологической, пусково-спасательной, обеспечения компонентами топлива и газами, служб безопасности, режима и эва­куации, химической и радиационной, транспортных средств - начались го­рячие дни.

Первые ракеты были по сути из­мерительными: общее число изме­ряемых параметров превышало 700. Из-за чего масса всего оборудования «заставила» ограничить дальность полета ракет до 6314 км. Хотя причина была и в другом: при полной дально­сти 8000 км головная часть достигала бы Тихого океана.

 

Требование ЦК КПСС оговарива­ло дату первого пуска ракеты Р-7 до 1 мая. Попытка не удалась. И «подар­ком к празднику» стала потеря огром­ного количества жидкого кислорода. Условий на полигоне для продолжи­тельного его хранения еще не было, поэтому для обеспечения пуска раке­ты поставляли кислорода в три раза больше, чем заправлялось в ракету. Промышленность страны, особенно металлургическая, была оставлена на какое-то время без кислорода.

 

После подписания акта о готов­ности стартового комплекса, на следу­ющий день, рано утром 6 мая, тепло­воз выкатил из ворот МИКа «Изделие 8К71 № М1-5». «Пакет» располагался на платформе-установщике перед теп­ловозом, соплами двигателей вперед.

 

Установка ракеты в стартовое со­оружение продолжалась до поздне­го вечера, после чего электрические испытания заняли «чистого машин­ного» времени более 110 часов. Затем дважды проводились генеральные испытания.

 

 

 

8 мая Государственная комиссия отправила в Москву телеграмму с просьбой разрешить первый пуск Р- 7 между 13 и 18 мая. На следующий день Н.С. Хрущев дал положительный ответ.

 

14 мая после комплексных испы­таний «пакета» началась заправка его топливных баков.

 

Основной задачей пуска была от­работка техники старта, проверка управления полетом первой ступени, процесса разделен и я ступеней, эффективности системы радиоуправления, динамики полета второй ступени, процесса отделения ГЧ и движения ее до соприкосновения с Землей.

 

Боковые блоки должны были про­работать 104 секунды, после их от­деления центральный блок - 285 се­кунд.

 

Почти все это осталось в планах.

 

Старт откладывался не один раз. И вот (наконец-то!) ракета устремилась ввысь. Она взлетела, когда у всех, ка­залось, иссякли силы. Конструкторы, строители, испытатели, давно забыв­шие о выходных, уставшие от бессон­ных ночей и бытовых неурядиц, ли­ковали. Но длилось ликование ровно 98 секунд. Потом двигатель одной из «боковушек» замолчал, она отдели­лась от «пакета», ракета стала падать и взорвалась.

 

Пассажиры поездов, стоящих на ближайших к полигону станциях, могли наблюдать первый пуск МБР во всей красе.

 

«Одной из боковушек» оказался блок «Д». Начавшийся пожар привел к разрушению трубопроводов систе­мы наддува баков и некоторых топ­ливных. Огонь усилился, и ракета взорвалась. До разделения ступеней по заданной программе (до конца ра­боты I ступени) не хватило каких-то десяти секунд!

 

После разбора причин аварии рас­сматривался вопрос о готовности оче­редной ракеты № М1-6, в МИКе шла подготовка к пуску.

 

Но и эта, вторая попытка, пред­принятая 11 июня, не принесла успе­ха.

 

 

 

Ракету сняли со стартового стола, предварительно слив топливо.

 

Из рассказа участника испытаний: «Слив длился около суток. Двигателисты, управленцы и «стартовики» едва не падали с ног от усталости. Ведь это они проводили подготовку ракеты с момента начала ее установки в пусковое устройство. Компоненты топлива из баков ракеты сливались самотеком в стационарные емкости, а оттуда их выдавливали в баки за­правщиков (подвижных заправочных средств). Перед сливом топлива на борту ракеты открывали дренажные и заправочно-сливные клапаны, что­бы не допустить смятия баков ракеты. Первыми сливали жидкий кислород и азот (чтобы уменьшить их потери от испарения).

Через два дня на стартовую пози­цию обрушился ливень. Никогда по­добного в тех местах не наблюдалось. Буквально за минуты водная стихия залила все, доставив немало хлопот испытателям полигона по просушке кабелей и откачке воды из командного пункта и заглубленных мест, где нахо­дилась техника. Но, к счастью, пов­реждения оказались небольшими».

 

Пуск третьей ракеты Р-7 был про­изведен 12 июля. Ракета набрала тягу, правильно вышла из стартового ус­тройства и до 33 сек полет проходил нормально. На 33 сек полета, вследс­твие подачи системой управления ложной команды, началось резкое вращение ракеты вокруг продольной оси, вызвавшее на 43 сек ее разруше­ние в воздухе на высоте порядка 4,5 км. Части ракеты упали в расположе­нии полигона в пределах пятнадцати­километровой зоны...

 

Была явно виновата система уп­равления, но анализу подвергалось все, что могло пролить свет на поло­жение дел.

 

Королёв особенно тяжело пережи­вал третий, неудачный, пуск, считая, что «уход ракеты за бугор» целиком на его совести.

 

«Преступники мы, целый посёлок выбросили на ветер» - эти слова при­писываются именно ему. Он знал, что первые экземпляры ракеты 8К71 сто­или около 100 млн. рублей.

 

И, наконец, 21 августа 1957 года.

 

Четвёртая по счёту «семёрка» («Изделие 8К71 №М1-8») повела себя как надо.

 

 

 

Для запуска ракета заняла исход­ное положение, заправлена компо­нентами топлива и сжатыми газа­ми, в систему управления введено полётное задание, разведены фермы обслуживания. Указанный комплекс операций выполнялся в строгой пос­ледовательности. Предусматривалась возможность прекращения этого процесса в любой момент нажатием кнопки «отбой» или автоматически при непоследовательном прохожде­нии какой-либо команды.

 

В 15 часов 25 минут отвалилась кабель-мачта (как и положено), ракета окуталась бурым облаком, сверкнуло слепящее пламя, и с оглушительным грохотом, как бы волоча за собой бе­лый, с легкой голубизной шлейф пла­мени, «семёрка» медленно выплыла из облака.

 

Ракета отработала активный учас­ток траектории и выполнила постав­ленную перед ней задачу. Это дало повод ТАСС заявить 27 августа 1957 года о запуске в Советском Союзе «на днях... новой сверхдальней многосту­пенчатой баллистической ракеты».

 

Ликующий Юрий Левитан зачитал специальное сообщение ТАСС:

 

«...Испытания прошли успешно. Они полностью подтвердили пра­вильность расчетов и выбранной конструкции...».

 

И далее: «...Полёт ракеты происходил на очень большой, еще до сих пор не до­стигнутой высоте. Пройдя в короткое время огромное расстояние, она по­пала в заданный район. Полученные результаты показывают, что имеет­ся возможность пуска ракет в любой район земного шара».

 

Фактически это было так: стар­товав с «Площадки №1» полигона НИИП-5 МО СССР (воинская часть 11248), двухступенчатая ракета 8К71 через 10 минут достигла высоты 180 км, её головная часть массой более 5 тонн с габаритно-весовым макетом термоядерной бомбы, пролетев 6100 км, достигла заданного района на Камчатке.

 

Из сообщения следовало, что ра­кета попала в назначенный квадрат. Траекторные измерения подтвер­дили это, но... поисковые группы ни в «заданном» квадрате, ни вокруг него следов или остатков боеголов­ки не нашли. Дело усложнилось тем, что до ожидаемого момента падения «головы» словно отрезало все радио­сигналы связи с ней, на всех частотах одновременно. После рассмотрения записи показаний датчиков вращения ГЧ, предположили, что после отделе­ния от второй ступени она некоторое время летела вплотную с её корпусом. Летела и ударялась, от удара меняла направление вращения и ударялась другим боком. И так, качаясь, с пов­реждённым теплозащитным покры­тием вошла в плотные слои атмосфе­ры. Она достигла района падения, но не заданного квадрата - разрушилась за 15...20 секунд до встречи с поверх­ностью Земли.

 

В районе падения «головы» была ночь. В какой-то момент в небе поя­вилась светящаяся точка, постепенно увеличиваясь, превратилась в яркий шар с огненным шлейфом. Не достиг­нув поверхности земли, шар взорвал­ся (на высоте около 10 км).

 

Поиск элементов ГЧ принял за­тяжной характер. Нужно было под­твердить факт, что ГЧ достигла квад­рата падения. Кроме того, её остатки нужны были конструкторам для ана­лиза причин разрушения.

 

Местность в районе предполагае­мого падения была заросшая кустар­ником. Ситуация напоминала поиск иголки в стогу сена. К поиску при­влекли 500 человек из состава войск, дислоцировавшихся на Камчатке. За шесть дней напряжённых поисков было найдено несколько десятков ос­колков и только после этого в газетах появилось сообщение ТАСС об «ус­пешном испытании новой межконти­нентальной баллистической ракеты».

 

7 сентября 1957 года в 14:39 состо­ялся успешный запуск «Изделия 8К71 № М1-9 с ГЧ М1-10. Ракета подтверди­ла свою готовность, но над боеголов­кой предстояло поработать. Она и в этот раз долетела до района «Кама», но не долетела до поверхности Земли. Защита головной части от тепловых нагрузок оказалась неэффективной. Потребовалось около 9 месяцев все­возможных доработок по созданию более совершенной конструкции ГЧ.

 

Впервые полностью успешно пуск ракеты Р-7 №М1-10 прошёл 29 марта 1958 года. Головная часть (ГЧ) достиг­ла цели без разрушения в плотных слоях атмосферы.

 

Запуск МБР Р-7 показал, что не­уязвимость территории США отошла в прошлое, а стратегическая авиация как средство доставки ядерных бомб к цели потеряла своё былое величие. В результате альянса ракеты и бомбы ядерная угроза для США стала реаль­ностью. И, несмотря на недостатки как боевой ракеты, «семёрка» лишила яс­требов Пентагона их преимущества, в некоторой мере устранив «дисбаланс» сил, вызванный географическим по­ложением США.

 

Ожидаемого эффекта на мировую общественность сообщение ТАСС от 27 августа 1957 года не произвело. Мир просто не понял - ЧТО произошло. Но, тем не менее, сочетание терпения Тихонравова и хватки Королёва при­несло свои плоды: родилась ракета, по своим показателям превышающая всё, что было достигнуто в ракетной технике на то время.

 

После этого, вполне удачного, пус­ка ракеты присутствующий на поли­гоне Н.С. Хрущёв дал указание фор­сировать приёмку комплекса Р-7 на вооружение.

 

В Министерстве обороны прора­ботали план развертывания ракетных дивизий, составили графики строи­тельства, оснащения, поставки Р-7 на боевое дежурство. Учли всё, кроме... стоимости. Ракета требовала огром­ного старта. При его строительстве предстояло вынуть тысячи кубомет­ров грунта, уложить фантастические объемы бетона, и все это в недоступ­ных, малонаселенных местах. Именно там, вдали от посторонних глаз, по со­ображениям секретности, планирова­лось размещение новых ракет.

 

По требованию Генштаба ракету следовало держать постоянно заправ­ленной. Но жидкий кислород непре­рывно испаряется: ракету необходимо постоянно подпитывать. И так день за днем, месяц за месяцем, год за годом. Для развёрнутых ракет нужен был це­лый кислородный завод. Но «семёр­ка» в заправленном состоянии могла находиться не более 30 суток. Сущес­твовало еще одно «НО» - электроли­тический интегратор. В состоянии готовности он мог удерживаться не­долго, а затем его следовало снимать, перезаряжать, калибровать.

 

Каждый старт со всеми вспомо­гательными службами оценивался в полмиллиарда рублей. БРК Р-7 не годился для массового развёртыва­ния, но решение о постановке его на боевое дежурство было принято. Для этого созданы ракетные базы: «Тайга» на территории НИИ-5 и объект «Ангара» в районе железнодорожной станции Плесецк Архангельской области, среди таёжных болот и озёр. Всего пост­роено четыре стартовых сооружения.

 

15 декабря 1959 года две «семёрки» заступили на бо­евое дежурство, в 1961 году в строй вступили ещё две. В дни Карибского кризиса они приводились в боевое состояние. Нацеливали «семёрки» на Нью-Йорк, Вашингтон, Чикаго и Лос-Анжелес.

 

К счастью, команды «ПУСК!» не последовало.

 

 

 

Принятие на вооружение Р-7 было откровенно ошибочным решением и очень скоро интересы военных пере­ключились на другие «изделия». Но, произошло непредвиденное... Вместе с рождением «ракетно-ядерного джи­на» родилась и космонавтика: 4 октяб­ря 1957 года БР 8К71 стала ракетой-носителем, первой в мире космической ракетой выведшей на околоземную орбиту первый искусственный спут­ник Земли, Ю.А. Гагарин с помощью следующей ее модели 12 апреля 1961 года совершил первый в истории че­ловечества космический полет.

 

Многочисленные ее модифика­ции стартовали к далеким планетам, выводили на околоземные орбиты космические станции, в том числе и элементы действующий сегодня МКС, космические корабли и аппараты раз­личного назначения.

 

Именно “семерка” и ее наземное оборудование явились основой для создания базовых модификаций ра­кетно-космических комплексов типа “Восток”, “Восход”, “Союз” и “Мол­ния”.

 

Именно “Союзу” принадлежат ре­корды безаварийных серий полетов в космос: 112 пусков в 1990-1996 гг. и 100 пусков 1983-1986 гг.

Несмотря на то, что в конструк­циях семейства ракет среднего клас­са, созданных на основе Р-7 и Р-7А, продолжают использоваться неко­торые технические решения конца 50-х, начала 60-х годов, эти ракеты и сейчас являются высоконадежным российским средством выведения на космические орбиты пилотируемых кораблей.

 

За все время эксплуатации Р-7 было выпущено более 17 ее модифи­каций.

 

По мнению командующего Косми­ческими войсками генерал-полковни­ка Анатолия Перминова, - “сказать о том, что Р-7 надежная ракета, значит, не сказать ничего, т.к. трудно найти в мировой практике более долговеч­ную и в тоже время приспособленную к эволюциям сложнейшую техничес­кую систему, которая вот уже 45 лет успешно выполняет возложенные на нее непростые задачи - освоения кос­моса и обороны страны”.

 

Статья была опубликована в мартовском номере журнала "Наука и техника" за 2006 год