Проводку удалось довести до бухты Амбарчик и, оставив там сопровождаемых «малышей», уже 24 августа «Сибиряков» шел под проводкой ледокола «Красин» к мысу Челюскин. 5 сентября он подошел к устью реки Колыма. Серьезные льды встретились за 167° в.д., у Чаунской губы, но и в них 10-го удалось продвинуться до острова Колючин (67°30 с.ш., 174°39' з.д.) по дороге сломав все 4 лопасти единственного винта. За 6 дней корабельные водолазы сменили их запасными, и движение удалось продолжить, но днем 12 сентября у 172° з.д. льдина срезала вал винта с муфтой и лопастями, и пароход целых 10 дней лежал в дрейфе. Мощных ледоколов, способных придти на выручку, поблизости не было, и моряки могли рассчитывать только на свои силы. Кое-как соорудили паруса и закрепили их на мачтах, и выглядевший весьма экзотично в таком виде корабль 27 сентября продолжил путь, пользуясь попутным ветром. Ветер сопутствовал смельчакам, и 1 октября их вынесло на чистую воду у северного входа в Берингов пролив. Тут его встречал вызванный по радио траулер «Уссуриец», уведший его на буксире в Петропавловск-Камчатский. Пройдя там срочный ремонт, корабль ушел на более серьезный на верфь японской Йокогамы.
Успех был несомненный — впервые за одну навигацию корабль прошел по Северному морскому пути, затратив в целом на преодоление маршрута 2 месяца и 3 дня. Звания Героя Советского Союза в то время еще не было, но многие участники перехода получили правительственные награды, а сам корабль впервые в истории 17 декабря 1932 г. был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Ранее столь высокой чести гражданские пароходы не удостаивались.
«Владимир Русанов» также знатно поработал летом — осенью. 31 июля 1932 г., участвуя во 2-м Международном Полярном году, он вышел из Архангельска для постройки обсерватории на мысе Челюскин, имея на борту 27 пассажиров. Пройдя из Баренцева моря в Карское Маточкиным Шаром, 6 августа он прибыл на Диксон, а оттуда 7-10 августа совершил рейс к острову Свердруп и уточнил его реальное месторасположение, оказавшееся на 10 миль южнее карты (координаты 74°35' с.ш., 79°25' в.д.). Вернувшись на Диксон, 11 августа он вышел к Северной Земле и 12-го открыл в Карском море острова Арктического Института и Известий ЦИК (имена эти земли получили постановлением ЦИК в 1933 г.).
14-го, высадив зимовщиков на острове Домашний, «Русанов» первым прошел из Карского в море Лаптевых через пролив Шокальского. 17 августа были открыты острова Краснофлотские. Затем, мимо мыса Неупокоева (юго-западная часть острова Большевик), 22 августа через пролив Вилькицкого корабль проследовал к мысу Челюскин, для постройки полярной станции. Осуществив задание и высадив зимовщиков, 1 сентября отбыл к острову Домашний. Затем, обойдя северную часть Новой Земли и мыс Желания, 15 сентября вошел в Русскую Гавань и 19 сентября отбыл в Архангельск. 24 сентября рейс был завершен, и корабль сразу стал в ремонт.
Летом 1932 г. «Малыгин» в очередном рейсе к Земле ФранцаИосифа достиг рекордной широты — 82°47. В конце года — 20 декабря 1932 г. — постановлением СНК СССР №1874 «Сибиряков» и «Седов» были переданы созданному для исследования и работ в северных морях Главному управлению северного морского пути (ГУСМП). «Русанов» и «Малыгин» оставались в подчинении Управления северного морского торгового флота. В конце года последнему крупно не повезло — везя снабженческие грузы советским шахтерам в поселок Баренцбург на Шпицбергене, 28 декабря из-за ошибки капитана, неправильно определившего береговые огни, пароход вылетел на камни в Айс-фьорде. Пассажиров снял подошедший «Седов» и увез в Баренцбург, а борьба за спасение корабля началась нешуточная. Подошедшие из Мурманска ледокол «Ленин» и спасательный буксир «Руслан» больше 2-х недель пытались стянуть пароход с камней (работы велись 9-26 января 1933 г.), но — неудачно.
Насколько важной считалась задача спасения, говорит тот факт, что в начале февраля 1933 г. «Седов» привез из Мурманска срочно прибывшего туда начальника союзного ЭПРОН Ф.Крылова. Еще месяц тяжелейшей работы в конце концов дал нужные плоды — ночью 24 марта «Малыгина» наконец стянули с камней и после заделки пробоин 24 апреля 1933 г. отправили в Мурманск. Время перехода было выбрано неудачно — корабль настиг тяжелый шторм, крен превышал 30 градусов. Особенно не повезло сопровождавшему «Малыгина» буксиру «Руслан». 25 апреля удары волн перевернули сильно обмерзшее 350-тонное небольшое судно — и вблизи южного мыса Шпицбергена оно пошло ко дну. Из 23 моряков экипажа спасти смогли только двоих. Позднее купленный за границей буксир будет назван в честь погибшего собрата — «Память Руслана». «Малыгин» 27 апреля смог достичь Мурманска и сразу стал в ремонт.
Пока шло спасение, «Сибиряков» (он 1 января 1933 г., окончив ремонт в Японии, ушел в Тихий океан и, обойдя с юга Азию, через Суэцкий канал и затем обойдя Европу, 7 марта 1933 г. прибыл в Мурманск) и «Седов» 9 марта 1933 г. по распоряжению Зам. Наркома Водного Транспорта от 4 января 1933 г. на основе его отношения 7 января 1933 г. №102/2 и предписанием Центрального управления морфлота 6 января 1933 г. были переданы из Северного управления морфлота по внутреннему плаванию в ГУСМП с 9 марта 1933 г., что 23 марта 1933 г. подтвердил Приказ по Северному управлению морфлота №88 (сколько бумаг и распоряжений ради простого перевода из одной структуры в другую — бюрократия в те годы работала серьезно!). Чуть раньше «Русанов» и в тот момент сидевший на камнях «Малыгин» по приказу по всесоюзному Объединению морфлота по внутреннему плаванию 28.01.1933 г. №4 приказом по Управлению северного морского торгового флота 08.02.1933 г. №43 в связи с разделом имущества между Морфлотом и Совторгфлотом были переданы Северному управлению морфлота.
Летом 1933 г. «Русанову» опять пришлось серьезно потрудиться. 12 августа он ушел из Архангельска к Новой Земле для завоза в бухту Марии Прончищевой (море Лаптевых ) зверобоев. Пройдя Маточкин Шар, 15 августа он вышел в Карское море. Встретив льды, ему пришлось вернуться, и снова в Карское море он вышел уже через Югорский Шар, 20 августа прибыв на Диксон. Отсюда пароход отправился на выгрузку людей, 5 сентября войдя в бухту Марии Прончищевой. В этом районе 17 сентября пришлось снимать севший на мель грузовой пароход «Правда» и, окончив выгрузку, 19 сентября «Русанов» через пролив Вилькицкого ушел в море Лаптевых к острову Русский. Вернувшись на Диксон и совершив рейс в Обскую губу, он принял на борт экспедицию и команду утонувшей шхуны «Белуха», уйдя через Югорский Шар в Баренцево море. 14 октября пароход прибыл в Архангельск, но стоянка была недолгой — 22 октября начался новый рейс и 23-го прибыли в Умбу, а 24-го в Кандалакшу. За ноябрь было совершено несколько рейсов между Умбой и Кандалакшей, а 2-го декабря «Русанов» увел в Мурманск на буксире баржу «Альбатрос». Переход был тяжелый — попав в шторм, вечером 4 декабря ушли в Белое море, за 8 часов пройдя лишь расстояние от Городецкого маяка до Сосновца. 7-го декабря попытались продолжить рейс, но при выходе в Баренцево море вновь встретили сильный шторм. 11 декабря, так и не достигнув Мурманска, пришлось вернуться в Умбу из-за разрушений на барже. Ко всем неприятностям прибавилась и настоящая беда — от сердечного приступа в рейсе умер капитан Б.И. Ерохин. 23 декабря «Русанов» уже без баржи ушел для ледовой проводки судов в Белое море. Мурманска он смог достичь лишь 6 января 1934 г. и по прибытию стал в срочный ремонт.
Летом 1933 г. начался последний этап работ по подъему «Садко». Штаб находился на старом пароходе «Декрет», принадлежавшем до мировой войны местному судовладельцу Буркову. В 15:15 14 октября 1933 г. из воды показалась корма, а в 10:30 утра 15 октября всплыл весь корпус, и на буксире у ледокола «Ленин», с помощью спасателя «Совнарком», его отвели на отмель у острова Богомолиха, где откачали воду и окончательно залатали пробоины. Основательно подготовившись, 27 октября «Садко» увели на буксире в Кандалакшу, откуда 3 ноября 1933 г. его увел в Архангельск ледокол №8. Многолетняя эпопея завершилась — корабль стал в ремонт на заводе «Красная кузница».
«Русанов», «Сибиряков» и «Седов» в конце февраля 1934 г. вышли на очередной зверобойный промысел в воды Белого моря, причем в том году в основном охотились в Мезенском заливе у мыса Воронов. Вернувшись, «Сибиряков» и «Седов» приказом №30 по Главному Управлению Севморпути при СНК СССР 05.04.1934 г. были приписаны к Архангельскому Управлению ГУСМП.
В том году численный состав Управления пополнился: после ремонта весной 1934 г. ему передали пароход «Малыгин». 9 января 1934 г. впервые после ремонта поднял пар «Садко», и вскоре его включили в Северное управление ГМП, решив не менять имя. 18 июля он был приписан к Архангельскому торговому порту под №375.
В навигации 1934 г. активно участвовали все 5 пароходов. «Малыгин», в середине июля уйдя на проводку очередной Карской экспедиции, в конце августа прибыл с ней к устью Енисея. Вернувшись к Диксону и идя оттуда к острову Русский для постройки там полярной станции, 12 сентября повредил во льдах руль. После ремонта своими силами, так и не выполнив задание, ушел на Диксон и 16 сентября вышел в Архангельск и затем в Мурманск для ремонта.
«Сибиряков» к 30 июля уже стоял у Диксона и 5 августа ушел на восток, 7 августа совместно с «Русановым» находясь юго-западнее островов Скотта-Гансена. 1 сентября с Ленской экспедицией достиг устья Лены и ушел к мысу Челюскин. К концу ноября 1934 г. пароход прибыл в Архангельск. Приняв на борт груз досок, он отправился в Мурманск, но, попав в тяжелый шторм, грозящий опрокидыванием, экипаж был вынужден сбросить весь палубный груз в море.
«Седов» с июля служил плавучим филиалом Арктического института, обеспечивая экспедицию профессора Р.Самойловича в Карском море. Едва вернувшись в Архангельск, в августе сразу вышел на помощь аварийной шхуне «Госторг» к берегам Новой Земли. 12 сентября достиг Диксона, но работы по спасению затянулись, и только 12 января 1935 г. корабль прибыл в Мурманск.
«Русанов», вернувшись с промысла в Мурманск к концу мая, сразу ушел на текущий ремонт в Архангельск и, едва успев его закончить, 25 июля ушел в море Лаптевых для завоза продуктов в бухту Нордвик. Ночью 27-28 июля через Маточкин Шар он достиг Карского моря и 30-го прибыл на Диксон. 5 августа поход продолжил уже совместно с «Сибиряковым», держась юго-западнее островов Скотта-Гансена. 20 августа, при помощи ледокола «Ермак» пройдя пролив Вилькицкого, ушел в море Лаптевых курсом на бухту Марии Прончищевой. Оттуда пароход ушел к острову Преображения для постройки радиостанции. Затем с судами Ленской экспедиции 27 августа прибыл в бухту Нордвик. Сдав груз, 9 сентября, по дороге в Хатангский залив, он сел на не известную ранее банку. В 13:55 10 сентября смог сняться сам и без больших повреждений продолжил рейс, уйдя через пролив Вилькицкого в Карское море. Зайдя к мысу Стерлигова, он 16 сентября вернулся на Диксон и 21-го ушел к Гольчихе в Енисейском заливе, оттуда снова придя на Диксон. 28 сентября он вышел в юго-западную часть Карского моря, 3 октября начав вывод судов из Енисейского залива. 8-го с ними ушел через Маточкин Шар в Русскую Гавань. Войдя в Карское море, прошел на юг и через Югорский Шар вошел в Баренцево море, 22 октября прибыв в Архангельск. Тут долго не задержался и 2 ноября отправился в Мурманск, где 17-го, взяв груз взрывчатки для шахт, ушел к Шпицбергену. Попав в шторм 23- го, достиг Айс-фьорда и прибыл в Баренцбург. Сдав груз, 26-го отправился назад и, снова пережив шторм, вечером 2 декабря вернулся в Мурманск.
Возрожденный «Садко» 22 июля ушел через Маточкин Шар и Диксон к мысу Оловянный на Северной Земле, для открытия там полярной станции. 30 июля зайдя на Диксон, 2 августа пароход ушел дальше. Попав в тяжелые льды, 23 дня находился в дрейфе в северо-восточной части Карского моря, из которых его вывел ледокол «Ермак». 8 сентября прибыл к острову Уединения — и вскоре новая станция начала работу. Оказав помощь в постройке и разгрузившись, 12 сентября экипаж увел корабль назад. 16 сентября зашли на Диксон и на следующий день убыли домой. 25 сентября «Садко» вернулся в Архангельск.
В 1935 году работы было не меньше, и все началось с уже традиционного лова тюленей.
19 февраля в Белое море для этих целей ушел «Сибиряков». Его работа на промысле была недолгой, и к 23 марта он прибыл в Мурманск, откуда вскоре и ушел в Арктику.
23 марта из Мурманска на промысел отправился «Седов». К середине мая он вернулся и почти сразу ушел на проводку в Карское море, везя людей и груз для полярных станций к острову Русский и устью реки Таймыр. Отсюда в конце октября прибыл домой.
«Русанов» после ремонта 19 февраля также ушел в Белое море на промысел и 23 марта зашел в Мурманск. Сдав добычу и взяв снабжение, 31 марта промысел продолжили, 9 мая зайдя в Архангельск. 23-26 мая он развез 400 зверобоев по становищам: Яреньга и Дураково (на Летнем берегу), Ручьи, Майда и Мегра (на Зимнем берегу), а также Долгощелье (Мезенский залив). Придя назад, 18 июля ушел из Архангельска, 21-го войдя в бухту Варнека и 28-го прибыв на Диксон. В 23.50 1 августа с ледоколом «Ермак» отправился к проливу Вилькицкого, с 5 августа находясь в дрейфе. Утром 8 августа достиг острова Нансена и 10-го прошел пролив, 16-го прибыл в Тикси, откуда отправился к реке Индигирка, прибыв 21 августа. Сдав груз местным полярникам, 11 сентября ушел в Тикси и оттуда к острову Преображения. Затем, через пролив Вилькицкого, 23 сентября прибыл на Диксон и, посетив остров Белый в Обской губе, через Югорский Шар утром 30 сентября вернулся в Архангельск — «счетчик» рейса составил 6098 миль. Отсюда убыл к острову Колгуев и 2 января 1936 г. пришел в Мурманск.
23 марта из Мурманска на промысел ушел «Малыгин». В середине мая он вернулся и вскоре отбыл в Архангельск. Вечером 5 июля вышел на северо-восток Карского моря с экспедицией И.А. Киреева. 29 июля подошел к островам Сергея Кирова. Из-за шторма сразу высадить людей там не смог, и пришлось вернуться к Диксону для пополнения запасов угля, прежде чем попытка удалась. В Архангельск вернулся 28 октября.
23 же марта из Мурманска на промысел ушел и «Садко». В середине мая он вернулся и вскоре ушел в Архангельск. Отсюда 6 июля увез Первую советскую высокоширотную экспедицию, при этом выступая в роли «авианосца» — на борту имелись самолеты «Ш-2» и «КР-1». 10 июля вошел в Мурманский порт и 12-го отправился дальше. 14-го прошел мыс Нордкап. 17 июля пароход шел по 76 параллели к Гренландии, а вскоре свернул к Шпицбергену. После стоянки в Баренцбурге 22-29 июля 1935 г. ушел в Гренландское море. Обойдя с севера Шпицберген, пересек 81 параллель, взяв уголь в Русской гавани на Новой Земле, и 24 августа убыл в Карское море к острову Визе. 29 августа находился у восточной части Земли ФранцаИосифа. Вечером 1 сентября в северной части Карского моря открыл остров Ушакова. 8 сентября достиг мыса Литвинова Северной Земли, а 12-го прошел остров Шмидта. 13 сентября достиг широты 82°41,6' — рекорд свободного плавания во льдах — и, взяв пробы с глубины 2365 м, отправился назад. 15 сентября прибыл к острову Ушакова, отсюда снова выйдя в высокие широты. Достигнув 81°40' с.ш., пошел к югу и 28 сентября 1935 г. прибыл в Архангельск. За 85 дней прошел почти 6700 миль, находясь в областях, куда ранее не мог забраться ни один корабль.
В 1936 году сразу после традиционного весеннего зверобойного промысла «Седов» отправился на гидрографические работы в Карское море, имея на борту главу Полярной гидрографии П. Орловского. В этом походе удалось открыть семь островов в архипелаге Норденшельда. Отсюда корабль ушел к проливу Вилькицкого, где занимался проводкой во льдах судов, и в начале ноября 1936 г. вернулся в Архангельск.
«Русанов» с «Сибиряковым» 31 января вышли в Баренцево море на поиски грузового парохода «Иртыш», потерпевшего аварию рулевого управления в шторм. 3 февраля аварийный корабль нашли, и затем он был приведен «Русановым» на буксире в Мурманск.
Окончив к маю все зверобойные дела и перейдя в Архангельск, 23 июня пароход ушел на Новую Землю. 27 июня в становище Лагерном им были свезены на берег 135 пассажиров, и после захода 1 июля в Малые Кармакулы пароход ушел в Белушью Губу, а оттуда в Архангельск, прибыв на место 10 июля. В сентябре — новый рейс на Землю Франца-Иосифа, к острову Рудольфа, где были построены авиабаза и радиостанция для обеспечения работ экспедиции по изучению Северного полюса — «СП-1». «Садко» участвовал в ледовой проводке очередной экспедиции особого назначения (ЭОН), в этот раз обеспечивавшей перевод военных кораблей на Дальний Восток. В конце года крепко не повезло «Сибирякову» — 6 ноября 1936 г. он сел на камни в проливе Карские Ворота, на расстоянии 3-х миль от Новой Земли. Причем попал на них столь плотно, что сразу снять с помощью ЭПРОН не удалось, и его пришлось оставить на зимовку в таком виде. Подобное положение продолжалось почти 10 месяцев, и лишь 2 сентября 1937 г. корабль наконец «сдернули» с камней и увели в бухту Каменка для заделки пробоин и уже оттуда 10-17 октября отбуксировали в Архангельск на ремонт.
Осенью 1937 г. оставшаяся четверка довольно активно работала летом. Так, «Седов» вел научные работы в Карском море и с конца июля работал в проливе Санникова, в море Лаптевых у Новосибирских островов. Желание продлить навигацию закончилось плохо — в начале октября он вмерз в лед, и усилия пришедших на выручку 13 октября в точку 76.18' с.ш./ 119.20' в.д. ледокола «Красин» и «Малыгина» ни к чему не привели — и более того, последний также оказался в дрейфе, начатом 3 кораблями 23 октября от западного берега острова Бельковского. Без толку израсходовав почти весь уголь, «Красин» с трудом сам выбрался изо льдов. 30 октября началась тяжелая зимовка. «Малыгин» до попадания в ледовый плен летом 1937 г. успел сесть на ранее неизвестную банку, позднее названную в его честь, но снялся сам без особых повреждений. «Садко» в июне 1937 г. успел уйти к Земле ФранцаИосифа, но, встретив тяжелые льды, 7 июля отправился в Архангельск. Утром 26 июля он отбыл в Третью высокоширотную экспедицию, придя на Диксон 31 июля. Отсюда 4 августа пошел к проливу Вилькицкого и 10-го достиг острова Русский. Ведя гидрологические промеры, 18 августа экипаж парохода определил наибольшую глубину в море Лаптевых (2381 м) и затем убыл на юг к острову Котельный. 21-23 августа севернее Новосибирских островов он подходил к 78 параллели, а 24-го достиг меридиана 150° в.д., повернув к острову Генриетты (архипелаг Де-Лонга). 25-го прибыл к острову и, подняв флаг СССР, устроил на нем полярную станцию. 5 сентября строительство окончили, и пароход ушел к острову Жаннетты, подойдя к нему 6 сентября. 8-го числа «Садко» был у острова Беннетта и 13 сентября прибыл в Тикси. 22 сентября 1937 г. снял с мыса Буюр-Нор в море Лаптевых экипаж погибшего гидрографического судна «Хронометр» и утром 28-го ушел к проливу Санникова. Пройдя его, 29 сентября подошел к Новосибирским островам, в помощь застрявшему во льдах «Седову», и надолго остался рядом с ним, вмерзнув в лед. Один «Русанов» избежал участи собратьев, но и ему не повезло. Ведя в сентябре — октябре 1937 г. неудачный поиск пропавшего самолета Леваневского, в начале ноября он завез горючее и снаряжение в бухту Тихая на остров Рудольфа Земли Франца-Иосифа и с поврежденным рулем зазимовал с грузовыми пароходами «Рошаль» и «Пролетарий» в этом районе.
Итоги навигации оказались разгромны: в различных местах Арктики зазимовали свыше десятка судов с сотнями человек экипажа и тысячами тонн грузов (в их числе все находившиеся в строю ледокольные пароходы — «Сибиряков» только стал в ремонт), многие планы оказались не выполнены — и последствия не заставили себя ждать. На дворе был печально известный 1937 год — за невыполнение очередного сталинского плана садили и стреляли и заслуженных капитанов, и известных полярников, и много видевших гидрографов, среди которых еще оставались офицеры царского флота. Были расстреляны руководители Гидрографического управления Орловский и Киреев, сменилось (и не раз!) руководство Северного пароходства, на смерть отправили людей, чьими именами долгие годы гордилась советская наука и которые своими ногами открывали Арктику.
Оставшиеся во льдах на пароходах не унывали — голод не грозил, судами управляли известные и опытные капитаны, на борту находился ряд ученых и множество студентов–практикантов. Чтобы не отрывать их от процесса занятий в силу вынужденной зимовки, создали группы и открыли учебный процесс. Занятия вели по метеорологии, гидрографии, гидрологии, навигации, совмещая их с практикой. Тепло пришлось беречь — очень скоро погасили практически все топки, оставив под парами лишь по вспомогательному котлу на корабль. Спали не раздеваясь, морозы превышали 40 градусов, и даже во внутренних помещениях температура редко где была выше +5, но экипажи и пассажиры играли в футбол на льду, пока была бумага — выпускали стенгазету, охотились на медведей — в общем, несмотря на кризисную ситуацию, насколько это возможно жили полноценной жизнью. Большая земля не забывала о зимовщиках — связь поддерживали с помощью радио, а на весну готовилась серьезная спасательная экспедиция. Срочно ремонтировался «Красин», из Ленинграда вышел на север мощный «Ермак». По опыту навигации ускорили работы на строившихся новых ледоколах типа «Иосиф Сталин».
Пока же в мае 1938 г. «Садко», «Малыгин» и «Седов» в дрейфе прошли 80-ю параллель.
В июне 1938 года после ремонта ввели в строй «Сибирякова» — и он начал работать в Арктике как снабженец. Экипаж «Русанова» самостоятельно провел ремонт руля и, выйдя с двумя другими пароходами на чистую воду, в июле 1938 г. пришел с ними в Архангельск без помощи ледокола. На помощь зимовщикам отправился «Ермак», и 28 августа он подошел к славной троице. В дрейфе корабли достигли точки 83°06' с.ш. / 139°09' в.д. — казалось, наконец пришло освобождение. Однако «Седов» оказался в настолько тяжелых льдах, что даже мощный «Ермак» не смог ничего поделать — выведя за собой остальных собратьев, пароход оставили еще на одну зимовку, в расчете, что, возможно, удастся освободить позже.
На борту осталось 16 добровольцев во главе с капитаном К.Бадигиным — вернее, 15 и 1 «сачок». Им оказался студентпрактикант Яков Буйницкий. Вместо возвращения на учебу он остался с остальными еще на один срок и был быстро наказан — из Полярного института, где он учился, был исключен как отказавшийся продолжать занятия.
13 сентября в море отправился новейший ледокол «Иосиф Сталин», 17 сентября вслед за ним ушел ледорез «Литке» — казалось бы, достаточные силы. Подойдя 23 сентября на 60 миль и даже не войдя в зону прямой видимости, оба спасателя остановились и из-за тяжелой обстановки 24-го отправились назад. 26-27 сентября, словно в насмешку, природа устроила новое испытание — из-за подвижки льда постоянный крен достиг 18° на правый борт. Через разошедшиеся заклепки вода пошла внутрь корпуса, к полночи крен достиг 30°. Тяжелейшим трудом угрозу удалось устранить, и крен затем не превышал 5°. За борьбой советских полярников, как несколькими годами ранее в ситуации с «Челюскиным», с интересом наблюдал весь мир.
«Малыгин» и «Садко» после выхода из ледового плена забункеровались углем в бухте Марии Прончищевой, и если первый почти сразу ушел на ремонт, второй выполнил рейс к острову Котельный для снабжения полярной станции. Также зимой 1938-1939 гг. ремонт в Архангельске прошел «Русанов» и в феврале 1939 г. вышел на традиционный промысел тюленя в Белое море. 9 апреля 1939 г. снова сменилось название главного владельца морского флота страны — бывший Наркомвод разделили на два наркомата: морского и речного флота, и ледокольные пароходы были подчинены первому.
Пока собратья ремонтировались, «Седов» продолжал тяжелый дрейф в Гренландском море. Условия, в которых он проходил, хорошо описаны в неоднократно издававшихся в Советском Союзе дневниках капитана корабля — Константина Бадигина. Несмотря на то, что и летом 1939 г. вывести корабль изо льда не удалось, экипаж не унывал и не терял надежды, веря, что вскоре это случится.
Тем временем в мире началась большая война, и, хотя пока ее не называли Второй мировой, а СССР еще не принимал в ней участия, пройдет совсем немного времени, и она окажет серьезное влияние на судьбу большинства ледокольных пароходов. Пока же «Седов» лежал в дрейфе, «Малыгин» после ремонта готовился идти на Дальний Восток, остальные участвовали в перевозках во внутренних водах страны — до начала войны, в которую будет втянут и СССР, оставалось меньше 3-х месяцев.
