Ричард Львиное Сердце- воин, король, инженер-фортификатор

В общем и целом сложилось мнение, что Львиное Сердце, конечно, храбрый и благородный воин без страха и упрека, но особым умом не отличался и был никудышним королем, бросившим собственное королевство на произвол судьбы ради освобождения Святой Земли. Он все время отсутствовал в Англии, потому что проводил время в крестовых походах, совершая славные подвиги, и главным достоинством этого человека было умение разрубить сарацина от левого плеча до правого бедра.

Образ этот не то чтобы в корне неверный, но нуждается в уточнениях, часть которых можно получить, прочитав внимательно того же Вальтера Скотта. Да, действительно, из десяти лет своего официального правления Ричард провел в Англии только шесть месяцев. Но главная ошибка авторов, пишущих об этом короле, заключается в том, что они воспринимают понятие «свое королевство» исходя из современных представлений о национальном государстве, сложившихся лишь к концу средневековья. А следует учитывать, что для описываемой эпохи как раз характерен определенный космополитизм, и я бы даже сказала, мания создания транснациональных империй. Многолетнее отсутствие Ричарда в Англии было в основном связано отнюдь не с крестовыми походами, которым отдали дань почти все европейские монархи того времени. Английский король увлекался идеей освобождения Гроба Господня ничуть не больше других, хотя его роль в крестоносном движении, безусловно, заслуживает внимания. Но главным делом жизни Ричарда было отстаивание континентальных владений британской короны, земель, которые мы привыкли считать частью Франции.

 

Чтобы читатель яснее понял, о чем идет речь, необходимо предпринять небольшой экскурс в английскую историю, ненадолго оставив основную тему.

 

Немногим более чем за столетие до воцарения Ричарда, а именно в 1066 г., войско герцога Нормандского Вильгельма высадилось на юго-восточном побережье Британии. Саксонский король Гарольд предпринял попытку отстоять свое королевство. Две армии встретились близ небольшого городка Гастингса. Саксонцы потерпели сокрушительное поражение, Гарольд был убит, нормандцы быстро захватили власть на большей части острова. Саксонская знбыть герцогом Нормандским. В качестве английского короля он был государем Божьей милостью, то есть не имел над собой другого сюзерена, кроме Всевышнего, и был свободен в объявлении войны и заключении мира с другими монархами. Другое дело герцог Нормандский. Предок Вильгельма, скандинавский конунг Роллон получил Нормандию в 911 г. в качестве феода от французского короля Карла Простоватого. Следовательно, он и его потомки являлись вассалами французского короля и были обязаны в случае необходимости оказывать ему помощь деньгами, советом и оружием. В связи с этим возникает пикантный вопрос: должен ли герцог Нормандский оказывать помощь своему сюзерену, французскому королю, в случае его конфликта с королем Англии?

На некоторое время вопрос повис в воздухе, а Нормандия, которая и до того, как ее герцоги овладели Англией, реально проводила независимую политику, считалась скорее английским, чем французским владением, что не могло не вызывать определенного дискомфорта у государя Франции.

 

Ситуация обострилась после того, как в 1154 г. род Вильгельма Завоевателя пресекся по мужской линии. Его родная внучка, принцесса Матильда, была замужем за графом Анжуйским, одним из крупнейших французских феодалов. Соответственно, ее сын граф Генрих Анжуйский являлся прямым потомком Вильгельма по женской линии и был приглашен на английский престол. Теперь под властью английской короны находилось еще и обширное графство Анже, расположенное в нижнем течении Луары. Но и это еще не все. Воцарению Генриха предшествовала скандальная история, связанная с именем его жены Алиеноры, по праву рождения — герцогини Аквитанской.

 

 

 

Госпожа Алиенора считалась самой красивой, умной и очаровательной женщиной Европы. Первым браком она была замужем за королем Франции Людовиком VII. Королеву всегда окружала толпа обожателей, и ее самым горячим поклонником был Генрих, граф Анжуйский. Людовика такой успех жены вовсе не радовал, и в конце концов он решил развестись, вопреки политической целесообразности. Вместе с Алиенорой он терял право на непосредственное управление Аквитанией, обширной и богатой областью на юго-западе Франции. Вскоре бывшая французская королева стала графиней Анжуйской, но ей не долго пришлось довольствоваться этим сравнительно скромным титулом. В 1154 г. ее новый супруг стал королем Англии Генрихом II, основоположником династии Плантагенетов.

Вся эта история представляет для нас интерес, во-первых, потому, что Генрих и Алиенора были родителями Ричарда Львиное Сердце, а во-вторых, в связи с тем, что с воцарением Генриха не только Анже, но и Аквитания, наследственное владение Алиеноры, перешли под власть английской короны. Первый Плантагенет оказался властителем крупнейшего государственного образования, в состав которого входила Англия и весьма обширные земли на континенте. Нередко в отношении этого государства историками употребляется термин Анжуйская империя.

 

Вообразите, насколько неуютно чувствовал себя король Франции в своем королевстве. Богатейшие и обширнейшие земли ускользали из-под его власти, и даже те крупные феодалы, что формально продолжали быть его вассалами (такие, например, как герцог Бургундский или граф Фландрский), реально могли оказаться и нередко оказывались союзниками англичан. Растущее влияние английской короны не могло не пугать французского монарха, и конфликт был неизбежен.

 

Теперь, когда мы вкратце обрисовали исторический фон, пора вернуться к нашему герою. Ричард был третьим сыном Генриха и Алиеноры. Он родился 8 сентября 1157 г. в английском городе Оксфорде (том самом, в котором вскоре был открыт один из знаменитейших в мире университетов). Имея двух старших братьев — Генриха и Жофруа, Ричард едва ли мог рассчитывать на английский престол. В 1172 г. его провозгласили герцогом Аквитанским. Принц отправился в свои владения, и в течение последующих 17 лет ни разу не был в пределах Англии.

 

В 1180 г. французский король Людовик VII умер, на трон взошел его сын Филипп II Август. Более энергичный и дальновидный политик, чем Людовик, он ясно осознавал, насколько опасен может быть английский король, и всерьез задался целью выжить соперника с континента.

Как уже говорилось выше, юридический статус континентальных владений британской короны был весьма неопределенным, что давало простор для политических интриг. В Англии многие были недовольны жесткой централизаторской политикой Генриха II и его крутым нравом, в том числе его родные сыновья. Филипп Август умело играл на противоречиях в английской королевской семье. Он добился того, чтобы двое старших принцев Генрих и Жофруа подтвердили ленную присягу за свои французские владения в обмен на поддержку против притеснявшего их отцакороля.

 

На первых порах младшие принцы Ричард и Джон выступали на стороне отца, против старших братьев. Но и Генрих, и Жофруа умерли рано, и тогда прокатился слух, что король Генрих II намерен обойти старшего из оставшихся в живых сыновей и объявить своим наследником младшего сына Джона. Филипп Август немедленно воспользовался ситуацией и направил послов к Ричарду. Тот, как в свое время старшие братья, согласился принести французскому королю ленную присягу за континентальные владения, с тем, чтобы Филипп поддержал его права на английский престол.ать была в значительной степени истреблена или заняла подчиненное положение по отношению к новой аристократии, прибывшей с континента. Нормандский герцог был коронован в Вестмистерском аббатстве как король Вильгельм I. В историю он вошел под именем Вильгельма Завоевателя. Вышеизложенные события, думаю, известны многим и неоднократно упоминаются все в том же романе Вальтера Скотта. Но там ничего не сказано о юридических коллизиях, возникших в связи с воцарением Вильгельма. А коллизии эти весьма любопытны, так как, став королем Англии, Вильгельм не перестал

 

Тем временем, очень далеко от Франции и Англии произошло событие, которое взбудоражило всю Европу. В 1187 г. султан Египта и Дамаска Саладин отбил у христиан Иерусалим — бывший с 1099 г. столицей государства крестоносцев (Иерусалимского королевства). Как только эта ужасная новость достигла дворов европейских государей, было принято решение о новом крестовом походе, и Ричард поклялся принять в нем участие. Но весь следующий год ему было не до того. Он даже потратил значительную часть собранного для крестового похода чрезвычайного налога (так называемой Саладиновой десятины) на политическую и военную кампанию против Генриха II. В мятеж удалось вовлечь и принца Джона. Говорили, что известие об измене младшего сына стало роковым для английского короля. Потрясенный, он умер в 1189 г. в луарском замке Шинон, бывшем частью его континентальных владений (впоследствии этот замок прославился тем, что именно здесь Жанна д’Арк явилась ко двору дофина Карла).

После смерти отца Ричард не был единственным и бесспорным претендентом на престол. Мы уже говорили, что Генрих желал видеть своим наследником младшего сына Джона. Правда, это намерение он высказывал до того, как узнал, что и Джон замешан в мятеже, но при желании политическую кампанию в пользу младшего принца можно было раздуть. Другим возможным соперником Ричарда был малолетний сын его покойного старшего брата Жофруа — герцог Артур Бретонский. Тем не менее, особых заминок с престолонаследием в 1189 г. не возникло. Пользуясь поддержкой Филиппа Августа Ричард стал английским королем.

 

Хочется заметить, что все это не очень-то вяжется с образом бесхитростного воина, мало смыслящего в политике. Львиное Сердце ловко использует в своих целях французского короля, который, между прочим, имеет репутацию одного из самых прожженных интриганов того времени. Однако, ставка на третьего сына Генриха II — крупнейшая политическая неудача Филиппа. Если он рассчитывал получить в лице своего ставленника послушную марионетку, то жестоко просчитался. С момента воцарения Ричарда отношения двух королей начинают стремительно портиться. Но немедленный разрыв невозможен, и это на руку английскому королю.

 

 

 

После коронации Ричард проводит в Англии всего несколько месяцев, во время которых он активно собирает деньги для давно обещанного похода в Святую землю. Его необходимо, наконец, осуществить, иначе вся христианская общественность придет в негодование. Филипп Август тоже собирается идти освобождать Иерусалим и вынужден простить предполагаемому союзнику отказ от ранее намечавшейся женитьбы на французской принцессе Алисе. Ричард предпочел сестре французского короля Беренгарду, принцессу Наваррскую, чьи владения соседствовали с Аквитанией.

 

Перед отбытием в Святую землю английский король освободил от вассальной клятвы короля Шотландии Вильгельма I за сумму в 10000 марок (средний годовой доход английской короны тогда составлял около 7000). Наиболее распространенное в литературе объяснение этого шага — желание собрать как можно больше средств для крестового похода. Но более глубокие исследователи указывают и другую причину. Признавая независимость Шотландии, Ричард стремился обеспечить свой тыл. Он предвидел грядущий затяжной конфликт с Францией и хотел лишить Филиппа Августа потенциального союзника. Похожую комбинацию разыграл много столетий спустя русский царь Петр I. Готовясь к войне со Швецией, он стремился обеспечить нейтралитет Турции и вернул ей по договору отбитый накануне Азов.

Но пока что Филипп и Ричард союзники и направляются в Палестину, чтобы освободить Иерусалим. По настоянию Ричарда Святой земли предполагают достичь морским путем. Английский флот отплывает из Марселя, французский — из Генуи. Два монарха встретились в сицилийском порту Мессина. Здесь как раз назревал династический кризис, и вдовствующая сицилийская королева Джоанна (между прочим, родная сестра Ричарда) была заключена в крепость. Государи-крестоносцы навели порядок на Сицилии, попутно чуть было не поссорившись между собой, но затем все же продолжили путь на Восток.

 

Они направляют свои корабли к Акре, крепости на палестинском побережье, уже много месяцев осаждаемой христианским войском.

 

Флот Филиппа достиг берегов Святой земли раньше. Давно и безуспешно пытающиеся овладеть Акрой крестоносцы встретили французского короля как своего спасителя, но он не торопился со штурмом. Приличия требовали дождаться союзника. Между тем Ричарда задержал в море сильный шторм, который отнес его корабли к Кипру, где они были не слишком приветливо встречены местным князем — православным греком.

 

Воспользовавшись случаем, Ричард высадился на Кипре, овладел островом и только после этого поспешил в Палестину к своим союзникам. В скобках заметим, что вроде бы случайное кипрское предприятие Ричарда Львиное Сердце имело куда большее политическое и историческое значение, чем его прославленные подвиги в Святой Земле. Последние крестоносцы были выбиты из Палестины спустя столетие после описываемых событий, а Кипр служил опорным пунктом католического рыцарства в Восточном Средиземноморье еще триста лет.

Прибытие Филиппа и Ричарда позволило христианам наконецто взять Акру, которую они до этого безуспешно осаждали два года. Это была крупная победа крестоносцев. Захваченный город стал важным опорным пунктом и по сути новой столицей Иерусалимского королевства. Источники упоминают о том, что при взятии Акры произошла первая ссора между Ричардом и одним из вождей крестоносного движения герцогом Леопольдом Австрийским. О причинах конфликта мало что известно, летописцы лишь сообщают, что король оскорбил герцога, сорвав его флаг и сбросив в ров. По всей видимости, с этого момента берет свое начало вражда между двумя государями, имевшая печальные для Ричарда последствия.

 

Вскоре после победы при Акре французский король вернулся в свои европейские владения, в то время как Ричард остался в Святой земле еще на три года и продолжил войну с Саладином.

 

 

 

Согласно официальной идеологии, главной, если не единственной целью пребывания европейских армий в Палестине было освобождение Иерусалима. Добившись успеха под Акрой, многие крестоносцы стремились немедленно идти к городу Христа. Так вот, любопытно, что Ричард всегда был в лагере противников этой романтической, но несколько опрометчивой идеи. Все его действия были направлены на то, чтобы, овладев приморскими крепостями, закрепиться на побережье. Зимой 1191-1192 гг. он, рискуя потерять популярность, отказался вести войско на Иерусалим, а предпочел отойти к Аскалону, приморскому городу, который Саладин, будучи не в силах удержать, приказал разрушить. Ричард загорелся идеей отстроить эту важнейшую приморскую крепость. Руководя восстановительными работами, король «являлся повсюду, чтобы ободрять работников, и сам рыл землю и ворочал камни». Видимо, уже тогда в нем проснулась страсть к фортификационному строительству, и он с интересом изучал оборонительные сооружения Востока, которые разительно отличались от современных ему европейских крепостей. Однако, отстроить Аскалон Ричарду не удалось. Во время восстановительных работ он вновь ссорится с Леопольдом Австрийским. На обвинение в том, что он со своими германцами проводит время в праздности, герцог отвечает королю, что он не плотник и не каменщик. Многие крестоносцы ропщут на Ричарда, требуя похода на Иерусалим. Но король упорно отказывается штурмовать Святой город, предпочитая переговоры с Саладином.

Вообще между вождями двух враждующих армий установились довольно своеобразные отношения. Во время войны король и султан прониклись глубоким уважением к храбрости и воинским талантам друг друга. Они постоянно обмениваются любезными посланиями и бывают друг у друга в гостях. Христианские рыцари почитают своего заклятого врага Саладина примером рыцарских добродетелей и чуть ли не образцом для подражания. Все эти красивые жесты не делают, однако, сражения менее кровопролитными и даже не исключают жестоких эксцессов вроде казни заложников. Тем не менее, за сближением мусульманского и католического полководцев, видимо, стояло нечто большее, чем просто рыцарский этикет. Некоторые биографы Ричарда Львиное Сердце приписывают ему намерение отдать свою сестру, вдовствующую сицилийскую королеву Джоанну, замуж за брата Саладина Малек-Аделя. Если это правда, то английский король вынашивал грандиозные политические планы. Заключив союз с султаном Дамаска и Египта, он распространил бы свое влияние на огромную территорию от Северной Атлантики до Красного моря и, возможно, стал бы основателем обширнейшей империи.

 

Но существовал такой план или нет — осуществлен он не был, слишком уж сильно шел вразрез с идеологическими установками эпохи, а вскоре Ричарду стало не до новых территориальных приобретений. Угроза нависла над владениями, которые он унаследовал от отца. Весной 1192 г. в Палестину прибыл гонец из Англии с известием, что младший брат короля Джон поднял смуту и готовится захватить трон. Еще раньше до Ричарда доходили вести о том, что все больше крепостей на континенте переходят под власть французской короны, и Филипп Август уже практически контролирует Нормандию. Было очевидно, что присутствие Ричарда в западных владениях необходимо. В связи с его предстоящим отъездом встал вопрос о том, кто станет новым иерусалимским королем. Сперва на священный престол был избран Конрад, маркиз Тирский, но вскоре он погиб от руки мусульманских террористов, и трон унаследовал Генрих, граф Шампанский. Между прочим, в войске французских крестоносцев упорно ходили слухи, что истинным заказчиком этого политического убийства был Ричард, который согласился на воцарение Конрада весьма неохотно. Впрочем, серьезных доказательств в пользу этой гипотезы не существует.

 

Несмотря на то, что неотложные дела призывали английского короля на Запад, он не пожелал покинуть Палестину, не доведя дела на Востоке хоть до какого-то логического завершения. Итогом трехлетнего пребывания Ричарда в Святой земле стал договор с Саладином, согласно которому за крестоносцами оставался ряд важных приморских крепостей, и мусульмане обязались беспрепятственно пропускать в Иерусалим христианских паломников.

 

Худо-бедно устроив дела в Палестине, Ричард отплыл в Европу из Акрской гавани. Но, возвращаясь в свои европейские владения, король стал жертвой кораблекрушения у берегов Италии. Теперь, чтобы попасть в Англию, ему нужно было пересечь пол-Европы, в то время как многие европейские государи были его врагами. Стремясь не попадать на земли своего главного политического противника Филиппа Августа, он отправился через Германию, соблюдая инкогнито. Утверждают, что короля выдала непомерная щедрость. Его опознали слуги давнего врага — Леопольда Австрийского. Ричард был схвачен и заключен в темницу.

Долгое время общественность оставалась в полном неведении относительно судьбы короля. О ней стало известно благодаря некоему Блонделю, рыцарю и трубадуру. Блондель был хорошо знаком с Ричардом, который высоко ценил поэзию и сам считался трубадуром не из последних. Путешествуя по Германии, Блондель остановился отдохнуть у подножия башни, где, по слухам, томился некий знатный пленник. Вдруг он услышал доносящееся из башни пение. Это был первый куплет песни, которую Блондель некогда сочинил вместе с Ричардом. Он пропел второй куплет, и в ответ услышал третий. Тогда Блондель понял, кем был таинственный узник башни.

 

После того, как место заточения Ричарда открылось, Леопольд передал пленника более могущественному государю — германскому императору Генриху VI. Последний попытался организовать против своего политического соперника судебный процесс, обвинив в измене союзникам. Но обвинение не было поддержано папским престолом. Судебное заседание происходило в Вормсе, куда был доставлен закованный в железо английский король. По словам одного из его биографов, «… когда царственный узник произнес речь в свое оправдание, то все собрание залилось слезами, и те, кто явился в Вормс, чтобы осудить Ричарда, должны были отступить перед его славой».

 

 

 

После того, как судебный процесс против английского короля провалился, германский император потребовал с его вассалов выкуп, который более чем в два раза превышал годовой доход английской короны. Пока верные сторонники Ричарда пытались собрать деньги, его заклятые враги, Филипп Август и младший брат Джон, предложили Генриху VI немалую сумму за то, чтобы английский король оставался в заточении.

 

Ричард Львиное Сердце провел в неволе два года. Сидя в темнице, он сочинил стихотворное послание своим вассалам, упрекая их в недостаточном усердии в деле освобождения своего государя:

 

Моих английских и нормандских слуг

Да и гасконских я за то кляну,

Что я лишь самому себе и друг,

Который обретается в плену.

 

Будучи освобожден в 1194 г., король поспешил в Англию. Его внезапное появление мгновенно расстроило планы заговорщиков, которые прочили на английский престол принца Джона. Но, как и после коронации, Ричард задержался в королевстве Английском всего на несколько месяцев, а затем отправился в Нормандию.

 

На тот момент Филипп Август, умело воспользовавшийся длительным отсутствием своего политического соперника, владел многими городами и укреплениями по берегам Сены, и дорога на Руан, столицу Нормандского герцогства, расположенную в низовьях этой реки, была открыта. Ричард задумал создать мощную твердыню в среднем течении Сены. Имея такую крепость, он мог бы перерезать коммуникации французских армий, наступающих в глубь Нормандии. Если бы Филипп вздумал двинуть войска к Руану, между ним и Парижем оказался бы вражеский опорный пункт с сильным гарнизоном. Кроме того, крепость на Сене помешала бы соединиться французским силам, сосредоточенным в правобережных и левобережных укреплениях. Похоже, именно теперь Ричард получил возможность наконец отдаться делу, для которого он был рожден и которым ему не позволили насладиться в Аскалоне. Замок, возведенный близ небольшого городка Лез Андели и получивший название Шато-Гайар, стал любимым детищем короля и его лебединой песней.

Шато-Гайар выстроили в рекордные сроки в течение 1196-1197 гг. Он был сооружением совершенно уникальным, не имеющим аналогов в европейской военной архитектуре того времени. Ричард практически не покидал строительную площадку. О том, что в его распоряжении находился какой-либо известный строительный мастер, нет никаких сведений, что дает основание считать автором проекта крепости самого короля.

 

Надо сказать, что сложившийся к XII ст. европейский замок, как правило, представлял собой главную башню-донжон, обнесенную единственной стеной, снабженной дополнительными башнями. Но, побывав на Востоке и ознакомившись с тамошними фортификационными сооружениями, европейские рыцари начинают строить так называемые концентрические замки, включающие в себя как минимум две линии оборонительных стен. Внутренняя стена делалась выше, чтобы с ее гребня можно было вести огонь поверх внешней линии обороны. Первые концентрические замки были возведены европейскими рыцарями в Палестине, к ним относится знаменитый замок Крак-де-Шевалье, укрепления Арсуфа.

 

 

 

Построенный Ричардом в Нормандии Шато-Гайар имел даже не две, а три линии обороны. Расположенный на стометровой меловой скале в излучине Сены, замок был в принципе доступен лишь с одной стороны, и чтобы проникнуть в него, требовалось вначале захватить внешний двор, представлявший собой фактически отдельную крепость. Двор имел треугольную форму и был снабжен пятью башнями. От остальной части замка его отделял девятиметровый ров, через который вел подъемный мост.

 

Расположенные дальше укрепления представляли собой типичный концентрический замок — донжон, опоясанный двойным рядом стен. Стена внутреннего двора имела уникальную конструкцию, о которой мы расскажем чуть позже.

 

Как известно, одна из основных функций выдающихся из стены замковых башен — обеспечивать фланговый обстрел противника, который подошел к подножию стены. Заметим, что в ранней средневековой фортификации, в отличие от фортификации Нового времени, фланкированию стен не придавали такого уж большого значения. Неплохо, конечно, когда оно есть, но в принципе считалось, что оборону стены можно вести непосредственно с атакуемого участка, сбрасывая на головы осаждающим бревна и камни и обстреливая их под прикрытием венчающих стену зубцов. Однако, в случае, когда противник подошел вплотную, обстрел становится затруднительным, коль скоро зубцы находятся в одной вертикальной плоскости со стеной. Чтобы попасть в атакующих, защитники замка вынуждены высовываться из-за прикрытия. Для решения этой проблемы в восточной военной архитектуре еще в древности использовались машикули — выступающие над плоскостью стены балконы, опирающиеся на каменные консоли и защищенные парапетом. В полу делались отверстия, позволяющие вести обстрел вертикально вниз. До XII в. машикули были практически не известны в европейском оборонном строительстве, и один из первых известных случаев их использования — башни Шато-Гайара.

 

Главная же особенность замка Ричарда в том, что он стал первой европейской крепостью, каждый участок стен которой мог быть подвергнут фланговому обстрелу обороняющихся. Если быть совсем точным, это была первая крепость, которая была так задумана. Расчеты оказались не лишенными изъяна, и в 1204 г., во время знаменитой семимесячной осады Шато-Гайара Филиппом Августом, был обнаружен небольшой непростреливаемый участок. Тем не менее, это — первая и почти удавшаяся попытка создать крепость с рассчитанными секторами обстрела. Внешние стены замка были снабжены мощными угловыми башнями. Уникальная стена внутреннего двора представляет собой почти сливающиеся круглые башни, расстояние между осями которых составляет около 10 м, что позволяло непрерывно держать осаждающих под перекрестным огнем с небольшой дистанции. Все это, в сочетании с расположенными на реке дополнительными укреплениями, сделало Шато-Гайар чудом фортификации, не имеющим аналогов в тогдашней Европе, а возможно и в мире.

Когда всего за год строительство было закончено, Ричард Львиное Сердце воскликнул, любуясь крепостью: «Разве она не прекрасна, моя дочь, рожденная в этом году?». Но проверить боевые качества Шато-Гайара королю не довелось. При жизни Ричарда французы не решились двинуть войска на Руан. А полтора года спустя после завершения строительства, весной 1199 г., при взятии небольшой французской крепости Шалю-Шаброль Ричард был ранен в руку арбалетной стрелой. Раненого короля перевезли в замок Шинон. Поначалу его состояние сочли неопасным, но затем случилось заражение крови, и 6 апреля 1199 г. Ричард Львиное Сердце умер в том же замке, в котором встретил смерть его отец. Тело английского короля и ныне покоится во Франции в аббатстве Фонтевро.

 

Спустя четыре года после смерти Ричарда войско его заклятого врага Филиппа II Августа подступило к Шато-Гайару. Осада была долгой и драматичной, и хотя закончилась поражением англичан, малочисленный английский гарнизон задержал продвижение шеститысячной французской армии в глубь Нормандии на семь месяцев. Соорудив подкоп в единственном недоступном для перекрестного обстрела месте, Филипп захватил внешний двор, но затем был вынужден продолжить осаду. Овладеть укреплениями второго яруса удалось лишь после того, как небольшой отряд французов проник в крепость через отверстие канализации, чтобы открыть ворота. Для захвата внутреннего двора и донжона потребовался вторичный подкоп. Весной 1204 г. замок Шато-Гайар перешел под власть французской короны. В конце концов, брат и наследник Ричарда король Джон потерял все свои континентальные владения и Анжуйская империя перестала существовать. Имевшие место в XIV-XV вв. неоднократные вооруженные попытки восстановить это государственное образование известны в истории под названием Столетней войны.

 

Оставим, однако, события, случившиеся много позже смерти Ричарда, и попытаемся подвести итоги его десятилетнего правления. По всему выходит, что, придя к власти в беспокойное и трудное время, он оставил дела по крайней мере не в худшем состоянии, чем их принял. Это относится в равной степени к его деятельности в Палестине и Западной Европе. Разумеется, ему не удалось отбить Иерусалим у Саладина, так ведь не он же его и сдал! Но положение крестоносцев на Востоке после его отбытия было куда более прочным, чем на момент появления короля у стен Акры.

 

 

 

Политическая деятельность Ричарда в Европе тоже выглядит вполне удовлетворительно. На континентальные владения английских королей французы точили зубы еще при Генрихе II. Ричарду более или менее удалось сохранить отцовское наследие и передать своему преемнику средства для его дальнейшей защиты. Другое дело, что у преемника не хватило таланта этими средствами воспользоваться.

 

Что касается собственно Английского королевства, в оставлении которого на произвол судьбы в основном обвиняют Ричарда потомки, то жители его, конечно, брюзжали, что король шатается неизвестно где, а их тем временем разоряют непомерными налогами и притесняют злобные бароны. Но на самом деле никакой особенной катастрофы, выходящей за рамки «обычного феодального зверства», с этой страной в правление второго Плантагенета не произошло. Подданных разоряли и притесняли и до, и после него.

 

Таким образом, миф о Ричарде Львиное Сердце, бездарном политике и беззаботном искателе приключений, тает на глазах. Мы не станем, пожалуй, утверждать, что этот король был выдающимся государственным деятелем, но на наш взгляд, политиком он был довольно-таки взвешенным и благоразумным, хотя его главные таланты, безусловно, лежали в другой области, и ему случалось совершать ошибки.

 

Статья была опубликована в январском номере журнала "Наука и техника" за  2009 год