Согласно не вполне достоверным данным, первая масонская ложа Франции возникла в Дюнкерке в 1721 г. Более точные сведения имеются об основании в Париже 13 июня 1726 г. братства «Святой Томас» английскими эмигрантами во главе с Ч. Редклиффом, сторонниками свергнутого короля Якова Стюарта. Через три года «политический» раскол в ней привел к появлению ложи «Луи д’Аржан». Постепенно создаются братства во французских портах, занимавшихся торговлей с Соединенным королевством (Бордо, Валансьен, Гавр, Ля Рошель и др.). Лондон признал законной управлявшую ими Великую Английскую Ложу Франции, которая мало себя проявила из-за опасений местных ассоциаций подвергнуться прямому или косвенному влиянию зарубежного центра. В 1755 г. она стала независимой Великой Ложей Франции.
Несколько позднее образуются так называемые «шотландские ложи», члены которых занимались и подготовкой реставрации Стюартов, чего им и их союзникам совершить не удалось. В этих братствах преобладали ревностные католики, склонные к мистике и оккультизму. Им принадлежала инициатива внедрения в практику внутренних работ высоких степеней посвящения, связанных с традициями рыцарских орденов, особенно тамплиерского, разгромленного французским королем Филиппом Красивым еще в начале XIV в., но якобы сумевшего передавать из поколения в поколение свои тайны избранным. В этой связи обычно ссылаются на парижскую речь от 1736-1737 гг. А. Рамсея, выходца из знатной шотландской семьи, который говорил: «Наши предки, крестоносцы, хотели объединить в едином братстве подданных всех государств, дабы со временем основать духовную нацию, создать новый народ, который, будучи выходцем из многих наций, объединил бы их узами добродетели и науки». Считается, что он дополнил три начальные степени (ученика, подмастерья, мастера) тремя рыцарскими степенями, причем в дальнейшем число степеней все увеличивалось.
Французские ложи пополняли представители титулованной знати, буржуазии, отчасти католического духовенства, которые фрондировали с абсолютизмом. Тем не менее, на разных этапах в масонах ходил король Людовик XV и немало его приближенных. Людовик XVI к ордену не принадлежал, в отличие от двух его братьев, будущих королей Людовика XVIII и Карла X. Словом, масонство, к великому недовольству Ватикана, существовало легально. Еще в 1738 г. папа Клемент XII опубликовал буллу с осуждением ордена и угрозой отлучения от церкви католиков, которые к нему принадлежат. Масоны обвинялись в ереси, а также в занятиях нелегальной деятельностью, опасной для «спокойствия» государств. Осуждение было подтверждено в 1751 г. папой Бенедиктом XIV. Однако французы игнорировали эти угрозы, и количество лож продолжало возрастать.
Трения внутри братств, касавшиеся обрядовых вопросов и личности руководителей, привели в 1773 г. к выступлениям большинства братьев в пользу введения «масонской демократии». Они выбрали своим руководителем молодого, но уже популярного кузена Людовика XVI — герцога Шартрского Филиппа и создали управляющий центр Великий Восток Франции с одновременной реорганизацией высоких степеней, ритуалов и принятием нового регламента. Меньшая часть масонов, представленная главным образом мастерами парижских братств, осудила такие меры и сохранила Великую Ложу Франции. Оба центра действуют и поныне, причем преобладающим по численности состава и влиянию всегда оставался первый центр.
Существо реформ состояло в замене пожизненных мастеров регулярно избираемыми, что знаменовало победу выходцев из третьего сословия над благородными; вводились ограничения на прием в ученики с 21 года, подмастерья — с 23 и мастера — с 25 лет, учреждалось казначейство, признавались лишь некоторые из высоких степеней. Адаптивные (женские) ложи отныне зависели от мужских. Сестра Филиппа Шартрского, герцогиня Бурбонская, стала великим мастером женских лож, ее сменила близкая подруга королевы Марии-Антуанетты принцесса де Ламбаль. Если в 1776 г. масонство Франции насчитывало 30 тыс. членов в 300 братствах, то в 1787 г. их было уже до 40 тыс. в 1250 ложах при населении страны 26 млн. человек. Наиболее известна парижская ложа «Девяти сестер», в которую входило немало будущих активных деятелей революции — аббат Сийес, Байи, Петион, Бриссон, Камилл Демулен, Дантон, Кондорсе, Кабанис, Ласепед и др. Однако из 150 редакторов «Энциклопедии наук, искусств и ремесел» к масонам принадлежали всего лишь 10 человек.
По-иному шло внедрение масонства в государственные образования Германии. Первой считают основанную в Гамбурге 6 декабря 1737 г. ложу «Абсалом», в которую был посвящен прусский наследный принц, будущий король Фридрих II. Он содействовал созданию в Берлине в 1740 г. ложи «Трех глобусов» и других братств, имевших аристократический характер, за исключением ассоциаций с преобладанием купечества в Гамбурге и Франкфурте. Во главе стояли местные сузерены или их приближенные. Немецкое масонство с самого начала отличалось пышной обрядностью и чинопочитанием, стремлением выделить своих адептов из простых смертных, подняться на недосягаемую высоту «сокровенных» знаний, окутать прошлое ордена «покровом непроницаемой тайны» и отодвинуть его возникновение к возможно более далеким временам. На этой почве началось активное мифотворчество, создание самых причудливых легенд и фантазий. Немецкие масоны занимались оккультными науками, прежде всего алхимией. Этим отличалась и пустившая глубокие корни система «строгого послушания».
Иная картина наблюдалась в Португалии, где масонство подвергалось жестоким преследованиям властей и католической церкви. Ложи до начала XIX в. действовали в подполье. Во время французской и английской оккупации они легализовали свою деятельность, поскольку интервенты покровительствовали ордену. В 1812 г. в стране существовали 12 братств и Великая Ложа в Лиссабоне. При получении известий о событиях в Испании часть адептов создала группу «Санедрион», которая сыграла главную роль в революции 1820 г. и в приходе к власти многих масонов. Были отменены феодальные порядки, упразднена инквизиция, церковное имущество пущено в продажу, королю Иоанну VI пришлось управлять на основе конституции. Собрание выборных приняло новый устав организации с французским ритуалом, названной Великим Востоком Лузитании. Однако восстановление абсолютизма в 1823 г. привело к запрещению ордена, многие его члены эмигрировали во Францию и Великобританию.
Почти одновременно ширилось движение за независимость испанских и португальских колоний в Латинской Америке — Бразилии, Мексики, Боливии, — главным образом, под руководством тайных обществ и отчасти масонских лож, которые отражали неоднозначные интересы тех или иных социальных слоев и враждовали друг с другом. В 1822 г. несколько братьев образовали Великий Восток Бразилии при участии решительных сторонников независимости во главе с Ледо, склонявшегося даже к провозглашению республики.
В США развивалась масонская система из 50 великих лож, включая и ложу в округе Колумбия, которая сохранилась до наших дней. В отличие от представляемых ими штатов, каждый масонский центр объявил себя суверенным и независимым, что выражалось в следовании собственным традициям и ритуалам.
Отметим также образование в 1801 г. в Чарльстоне капитула древнего и принятого шотландского обряда — Верховного Совета. Возникли стремления к превращению чуть ли не каждой ложи в подобие религиозного храма, а также использованию братских связей в избирательных кампаниях. Ряд президентов США принадлежали к ордену, вызывая к себе недоверие со стороны недавних иммигрантов — католиков. Происходили шумные антимасонские кампании, дело дошло до обязательств великих лож предоставлять все документы специальному государственному чиновнику. Над орденом нависла серьезная опасность, которую не без труда сумели устранить. Через свои филиалы в странах Латинской Америки США осуществляли и политическое влияние, пытаясь подчинить бывшие испанские и бразильские колонии Вашингтону. Так, Великая Ложа Пенсильвании создала на Кубе до 10 братств, она вместе с Великой Ложей Нью-Йорка действовала в Мексике; эти две Ложи и Великая Ложа Мериленда образовали до 20 братств в Венесуэле. Такая линия нашла юридическое закрепление в доктрине президента-масона Монро от 1823 г., которая осуждала основание новых колоний и вмешательство европейских держав в американские дела. Самым крупным по численности и влиянию в настоящее время остается масонство США в составе 50 суверенных великих лож по штатам, округу Колумбия и отдельно для цветных — всего около 4 млн. членов. Их филиалы разбросаны по многим странам мира, особенно по Латинской Америке и Канаде. Активность находит заметное проявление в социальной сфере, поскольку при всех братствах имеются крупные фонды благотворительности и «бюджеты солидарности», что позволяет помогать адептам, оказавшимся в затруднительном положении, субсидировать больницы, дома престарелых для братьев и их жен, университеты, центры медицинских исследований. Ряд объединений занимаются международной деятельностью. К великим ложам примыкают многочисленные полузакрытые ордена.
По примеру англичан, все братства США сохраняют веру в Великого Архитектора вселенной; приверженность любой религии является обязательным условием для посвящения. В ложах запрещено заниматься обсуждением экономических, политических и религиозных вопросов. Однако таковые проводятся в рамках так называемых комитетов исследования при каждой из великих лож. Для рассмотрения общих проблем периодически созываются национальные конгрессы, великие мастера встречаются ежегодно для обмена мнениями. Характер действий и направленность принимаемых решений замалчиваются. Совмещать членство в ордене с политической и государственной деятельностью не запрещается. Масонами были 14 президентов, включая Ф. Рузвельта, Г. Трумэна, Дж. Форда. По данным печати, президент США Дж. Буш также является масоном и входит в ложу «Череп и кости», куда якобы имеет доступ только «элита университетской аристократии». «Когда Сенат США распределяет помощь в различные страны мира, трудно представить себе реальную картину распределения этой помощи внутри того или иного государства. Наиболее честный ответ о том, куда пошла такая помощь, мы можем получить только по линии масонской ложи».
В Италии деятельность масонов тесно переплелась с движением карбонариев. В западной науке карбонаризм зачастую считается одной из разновидностей масонства, что, видимо, восходит к эдикту папы Пия VII от 13 августа 1814 г., объявившего обе организации единым целым. Но так ли это? Карбонарии (буквально «угольщики») появились на юге Италии еще в 1807- 1808 гг. Немало людей этой профессии занимались выжиганием древесного угля и продажей его в особых лавках — вентах. Основатели организации из мелкой буржуазии и интеллигенции назвали вентами свои низовые ячейки, нацеленные на освобождение страны от гнета французских завоевателей посредством массовых активных действий, включая вооруженные выступления. Масонские братства для этого явно не подходили — в силу миролюбия, малочисленности и значительной децентрализации.
Руководители карбонариев кардинально переработали устав масонского ордена, наполнив его новым содержанием. Вента состояла только из «учеников» и «мастеров», причем переход от низшей степени к высшей мог осуществляться и через несколько дней. Посвящение в первую степень было организовано просто: кандидат с завязанными глазами клялся на кинжале «…повиноваться своим вождям, защищать патриотов и родину от врагов», затем ему говорили, что союзом руководит более высокое общество, члены которого не раскрывались. Группа братств одной области подчинялась материнским вентам в Неаполе, Салерно, Анконе, Александрии и в других городах, которые, в свою очередь, возглавлялись высокой вентой. В организации действовал принцип иерархической соподчиненности вент и их членов, осуществлялся строгий контроль за соблюдением дисциплины. Широко использовались конспиративные приемы, заимствованные у масонов. Поскольку планы борьбы строились в расчете на привлечение городских низов и крестьянства, отличавшихся религиозностью, то соблюдались церковные догматы поклонения Христу в католической интерпретации. Бог объявлялся первым карбонарием и покровителем тайного общества. Но в идеологии важное место занимала идея естественного равенства людей.
Будучи социально неоднородным, карбонаризм даже во время расцвета не был единым, венты раскалывались конфликтами между умеренными и радикалами. Первые стремились лишь к конституционной монархии, вторые выступали за свержение королевской власти в Неаполе и провозглашение республики.
Не получив должного развития в Росии в XVIII в., масонство с начала XIX в. постепенно оживилось. Близкий друг просветителя Н.И. Новикова, чиновник Коллегии иностранных дел мистик А.Ф. Лабзин основал в январе 1800 г. ложу «Умирающего сфинкса». Позднее возникли ложи «Соединенных друзей» в Петербурге, «Нептуна» в Москве, «Малого светила» в Риге. Александр I в 1803 г. разрешил масонскую деятельность, что привело к возобновлению занятий и в некоторых старых ложах, которые существовали главным образом в обеих столицах, отдельных губернских городах и в армии под началом «Капитула Феникса». Руководящий состав и костяк лож был представлен преимущественно отпрысками аристократических родов Гагариных, Голицыных, Волконских, Долгоруких, Трубецких, Апраксиных, Виельгорских, Разумовских, Строгановых. «Капитул» ревниво следил за тем, чтобы в ложи принимались «благорожденные дворяне, с познаниями в науках, чистые нравами и телом здравые». В России существовали тайные, действующие по особым регламентам ложи, занимавшиеся изучением литературы по алхимии и магии. Их членам предписывалось остерегаться «отягчения и развращения ума многим чтением вольнодумных книг». Подобные ложи предназначались «исключительно для русских дворян православного вероисповедания». Предельный возраст для вступавших понижался с 21 года до 17 лет, число участников ограничивалось 20. При приеме требовалось поручительство за новичка всех братьев. Управляющему мастеру предоставлялась неограниченная власть над остальными адептами, которые клялись ему подчиняться всю жизнь. Он же являлся единственной для них масонской властью.
По взглядам и действиям масонские руководители и их «паства» выступали в качестве апологетов самодержавия. Так, в 1804 г. было испрошено согласие царя на открытие в Петербурге ложи, названной в его честь ложей «Александра благотворительности к коронованному Пеликану». Император написал на докладе по этому поводу, что ему «…сие не противно». Позднее в честь императрицы была создана ложа «Елизаветы к добродетели». Царь не препятствовал существованию масонских лож, имевших среди членов «очень многих лиц», близких ему. Общим правилом было «не иметь никаких таинств перед правительством», постепенно преобразуя ложи в своеобразные общественные клубы, где вся фантастика и символистика становились лишь модным придатком. Масоны не поднимали вопроса об уничтожении крепостного права, но часто и много выступали в его поддержку.
Царское правительство и лично Александр I задумали поставить масонство себе на службу, что соответствовало и планам вельможной знати. По некоторым данным, царь был даже посвящен в масоны в 1803 г. И.В. Бебером — видным членом ордена, профессором физики и математики, инспектором 2-го кадетского корпуса. Французский историк С. Грюнвальд отрицает факт принятия императора в обычную ложу: обер-прокурор Синода А.Н. Голицын и сенатор Г.Г. Кушелев якобы изобрели для него специальный ритуал «посвящения», который они приняли и сами. Ученый ссылается на письмо Голицына к царю от 4 марта 1821 г., в котором, в частности, говорилось: «Обязательства, которые мы втроем взяли на себя перед лицом всевышнего, — не шутка». По его словам, члены интимного братства, возможно, проводили и соответствующие церемонии в Зимнем дворце.
После Отечественной войны 1812 г. усилилось стремление дворян к вступлению в масонские ложи. Приход в орден свежих сил послужил катализатором реформаторского течения с упором на отказ от присвоения высоких степеней, возвращение к более простому масонству английского типа с тремя степенями и усилению внимания к филантропии.
В конце концов, главный врач Обуховской больницы Е.Е. Эллизен открыто ввел в своем братстве систему трех степеней. За ним последовали «Изида» в Ревеле и «Нептун» в Кронштадте. В инициативную группу Эллизена входили также врач Кейзер, часовой мастер Квосич, книготорговец Вейер и адвокат Лерх. Между ними и приверженцами других лож начались трения.
Масонские руководители пытались отстаивать различными путями интересы фрондировавшей аристократии, не исключая и борьбу за влияние на царя. Император интересовался деятельностью ложи «Трех добродетелей», существовавшей в Петербурге с 1815 по 1822 гг. Но будущий декабрист А.Н. Муравьев, один из должностных лиц ложи, однажды обратился к монарху по масонскому обычаю на «ты». Эта фамильярность произвела на царя неблагоприятное впечатление. Он выразил Муравьеву свое неудовольствие и больше в ложу не приезжал.
Жизнь масонства была наполнена соперничеством. Место «Директориальной ложи Владимира к порядку» заняли в 1815 г., с согласия правительства, две равные по правам, независимые ложи — «Великая директориальная ложа» и «Великая ложа Астрея» (Астрея — богиня справедливости у древних греков). Управляющим первой стал М.Ю. Виельгорский. Великим мастером «Астреи» избрали камергера и тайного советника В.В. МусинаПушкина-Брюса. Все новые братства переходили на сторону «Астреи», в том числе «Соединенные друзья», «Палестина», «Пламенеющая звезда», «Северные друзья» и др. В списке «Астреи» за 1820-1821 гг. числятся 24 ложи, но к тому времени четыре из них по разным причинам прекратили работу. А в союзе «Великой директориальной ложи» осталось шесть лож.
Масонские ложи никогда не выдвигали конкретных политических задач. Русский историк масонства А.Н. Пыпин резонно отмечал: «Политический элемент приходил в ложи извне, готовый». Российский историк В.И. Семевский писал, что масоны, «сдавленные полицейскими тисками, были и численно слабы, и бедны материально, и крайне робки, особенно когда люди более смелые и талантливые ушли в тайные общества. Декабристский «Союз спасения» с самого начала отделял себя от масонства чисто политической программой. Его собрания проходили без ритуальных обрядов. «Позднее даже масонские клятвы и вообще масонская символика воспринимались большинством декабристов как помеха их действиям и замыслам, и были постепенно устранены».
Дворянские революционеры сделали попытку использовать для выполнения задуманного масонские ложи «Избранного Михаила» (145 членов) и «Трех добродетелей» (15 членов). Первая образовалась в 1815 г. и входила в союз «Астреи». Руководителями были будущие декабристы Ф.П. Толстой и Ф.Н. Глинка. На ее заседаниях произносились «смелые речи», в основном на темы нравственности и морали, чем все дело и ограничивалось, поскольку туда входили и люди, весьма далекие по духу от декабристов. Руководители «Трех добродетелей» задумали было превратить ее в политическую организацию. Но это им не удалось. В связи с реорганизацией «Союза спасения» в «Союз благоденствия» декабристы в конце 1818 г. с ложей порвали.
Из декабристов, преданных верховному уголовному суду, только 23 человека, т.е. пятая часть, некоторое время состояли в масонских ложах, в том числе Пестель (1812-1817 гг.), А.Н. Муравьев (1811-1818 гг.), братья Муравьевы-Апостолы (1816-1820 гг.), Н.М. Муравьев (1817-1818 гг.), С.П. Трубецкой (1816-1819 гг.), Ф.П. Шаховской (1817-1820 гг.), М.Ф. Митьков (1816-1821 гг.), М.А. Фонвизин (1820 г.), С.Г. Волконский (1812-1822 гг.), Н.И. Тургенев (1814-1817 гг.), К.Ф. Рылеев (1820-1821 гг.). Оставались в ордене на момент ареста М.С. Лунин, Н.А. Бестужев, В.К. Кюхельбекер, Г.Е. Батеньков, Е.С. Мусин-Пушкин. Среди других декабристов, привлекавшихся к следствию, насчитывалось еще 28 масонов. Следовательно, общее число составляло 51.
Большинство декабристов, соприкасавшихся с масонством, не впали в мистицизм, а, присмотревшись ближе к масонству, разочаровались в нем и постепенно покинули масонские ложи. Причинами этого разочарования были, прежде всего, политический консерватизм русских масонов, ничтожные размеры их просветительской и благотворительной деятельности и, наконец, потеря времени на посещение лож и исполнение требований и ритуалов.
К началу 20-х годов появились симптомы общего упадка масонства, что выразилось в закрытии ряда лож из-за их малочисленности. Снизился приток новых адептов, поскольку религиозно-филантропический характер братств с налетом мистики, их верноподданничество претили настроениям многих членов.
1 августа 1822 г. на имя министра внутренних дел В.П. Кочубея поступил царский рескрипт: «Беспорядки и соблазны, возникавшие в других государствах от существования разных тайных обществ, из коих иные — под наименованием лож масонских, первоначально цель благотворения имевших, другие, занимаясь сокровенно предметами политическими, впоследствии обратились ко вреду спокойствия государств и принудили в некоторых сии тайные общества запретить». Поэтому Александр, учитывая, что «к несчастию от умствований, ныне существующих, проистекают столь печальные в других краях последствия, признал на благо» повелеть все тайные общества, «под каким бы наименованием они ни существовали, как-то: масонских лож или другими, закрыть и учреждение их впредь не дозволять». Предписывалось объявить обо всем их членам, обязав их подписками, что они впредь ни под каким видом «ни масонских, ни других тайных обществ ни внутри империи, ни вне ее составлять не будут».
Масонство в целом подчинилось этому запрету. Однако деятельность отдельных русских лож некоторое время еще продолжалась, хотя часто на их след нападала царская охранка.
Вместо многих мелких и разрозненных лож лишь в 1912 г. возник центр «Великий Восток народов России» во главе с верховным советом, создавшим новую сеть еще более конспиративных братств. Они отказались от ряда существенных обрядов. Также в братства стали принимать женщин. В «Великий Восток народов России» входили левые кадеты, прогрессисты, эсеры, меньшевики: А.П. Барт, В.А. Оболенский, В.А. Степанов, А.И. Коновалов, А.Ф. Керенский, Н.С. Чхеидзе, С.Н. Прокопович, М.С. Грушевский и др. На собраниях лож обсуждались исключительно вопросы внутренней и внешней политики.
В начале 1914 г. с согласия В.И. Ленина были установлены контакты с большевиками для взаимной информации. «Объединение» занимало левый фланг буржуазной оппозиции монархии, было причастно к планам дворцового переворота, насчитывало в 1917 г. до 400 членов. Исследователи в основном отмечают слабое влияние центра на политические события, включая Февральскую революцию. Вместе с тем немало его членов играло в них активную роль, но уже в качестве лидеров названных политических партий. Между Февральской и Октябрьской революциями «Великий Восток» ничем существенным себя не проявил, вопроса о легализации не ставил. Ни один из зарубежных центров ордена не признал его законным с точки зрения масонских канонов.
