Операция «Атрина» - триумф советских подводников

ВОКРУГ ГРЕНЛАНДИИ

 

Вторая операция советских подводников, о которой пой­дет речь, была проведена во второй половине 1987 года. И хотя со времен «Апорта» прошло всего два года, обстановка в мире в тот момент была уже совершенно иной — американцы вовсю работали над своей «Стратегической оборонной инициа­тивой» (программой «Звездных войн») и наконец стали получать первые ощутимые результаты, а не просто обещания ученых.

 

При этом в нашей стране наступили смутные времена «пере­стройки и гласности». Тогда еще никто не мог предположить, что «очередной рецидив противостояния двух сверхдержав» станет одной из причин развала СССР и заставит нас с сожалением вспоминать о прошлом. Надо было проверить на практике но­вый способ развертывания атомоходов без потери скрытности, разведанный лодками К-255 и К-524, а заодно и слегка проучить зазнавшегося «вероятного противника», показав, что при необходимости мы можем нанести ответный удар.

 

Успех подобной демонстрации незамедлительно отра­зился бы на тоне многих международных переговоров, которые во второй полови­не 1980-х гг. американцы склонны были проводить при мощном дипломатическом прессинге, подкрепляя его порой и «игрой мышц» военного флота. Иначе говоря, «политике канонерок» мы должны были противопоставить вполне адекватную «по­литику подводных крейсеров».

 

 

Успех этой операции много значил и для международного престижа нашего ВМФ. НАТОвские стратеги должны были почувствовать, что с уходом прежнего Главкома — Адмирала Флота Советского Союза С.Г Горшкова, столь много сделав­шего для флота и для вывода наших ко­раблей на просторы Мирового океана, — его преемник, адмирал В.Н. Чернавин, не только не собирается сдавать обретенные позиции, но и готов продолжить независимую и твердую линию предшественника. Таким образом, эта операция становилась его «главкомовским» дебютом и проигрывать его было нельзя.

 

 

В служебных документах советского Военно-Морского Фло­та эта операция носила кодовое наименование «Атрина». «Атрина» — слово искусственное. Его нет в русском языке. Оно ничего не означает и, следовательно, не несет никакой смысловой на­грузки. Так пытались скрыть от посторонних глаз те задачи, кото­рые предстояло решить во время похода группы советских под­водных лодок к берегам Америки. Отдельные этапы подготовки операции также были названы «несуществующими» словами — «Фермацит» и другие.

 

Задумали операцию еще в начале 1980-х годов, однако провести ее в то время не позволили многие об­стоятельства. Причем политические аспекты сыграли тогда не главенствующую роль. Основной причиной стала неготовность самого флота к проведению столь рискованного плавания. К идее проведения «Атрины» возвратились уже в середине 1980-х годов, подготовка к ней началась практически сразу после на­значения В.Н. Чернавина главкомом ВМФ СССР Однако провес­ти операцию в это время не позволила линейность экипажей и техническая готовность некоторых кораблей. Поэтому она была перенесена на 1987 год.

Как и в 1985 году, подготовку дальнего похода возложили на штаб 33-й дивизии подводных лодок Северного флота. Цель похода ставилась следующим образом: «...проведением трех противолодочных поисковых операций вскрыть подводную об­становку у восточного побережья США, в Северо-Восточной Ат­лантике и Норвежском море в районах боевого патрулирования ПЛАРБ. Поиск осуществить совместно с ГИСУ «Вайгач», само­летами Ту-142 М (с аэродромов Кубы) и большим разведыватель­ным кораблем «Закарпатье».». Кроме этого, вместе с атомными подводными лодками в операции должны были участвовать два надводных корабля с гибкими буксируемыми антеннами типа «Колгуев». Также целями операции являлись проверки системы развертывания отечественных ПЛА и системы ПЛО вероятного противника в районах патрулирования его ПЛАРБ, способность отечественных ПЛА отрываться от сил ПЛО противника и эф­фективность средств гидроакустического противодействия.

 

Для розыгрыша плана похода в тактическом кабинете были собраны корабельные боевые расчеты всех атомных подвод­ных лодок и штаб дивизии. Из подводных лодок 33-й дивизии сформировали две тактические группы: ТГ №1 (во главе с ко­мандиром дивизии — капитаном 1 ранга Анатолием Шевченко) в составе трех атомоходов: К-299 (командир капитан 2 ранга Михаил Клюев), К-244 (капитан 2 ранга Владимир Аликов), К-298 (капитан 2 ранга Николай Попков); ТГ №2 в составе двух единиц (во главе с начальником штаба дивизии — капитаном 1 ранга Равкатом Чеботаревским): К-255 (капитан 2 ранга Борис Мура­тов) и К-298 (капитан 2 ранга Николай Попков).

 

 

По утвержден­ному плану операции все наши АПЛ должны были идти друг за другом. Расстояние между ними было порядка ста километров. В определенный час они должны были повернуть в сторону бе­регов Америки, образовав гребенку в Атлантике длиной в 500 километров, при этом не теряя контакт между собой при помощи приставки «Рица» (см. дальше). На занятии главное внимание обращалось на строгое соблюдение места и графика каждой подводной лодкой в полосе движения. При обнаружении инос­транных подводных лодок на переходе требовалось установить за ними слежение с учетом графика движения дивизии.

 

Был рассмотрен скрытный прорыв противолодочных рубежей с уче­том гидрологии, струйных течений и рельефа дна. Проиграны варианты поиска подводных ракетоносцев в противолодочных операциях и взаимодействие с дальней противолодочной ави­ацией, самолеты которой, как и в операции «Апорт», действо­вали не только с аэродромов Кольского полуострова и центра России, но и с аэродромов Кубы.

 

Проводилась организация чет­кого взаимопонимания и взаимосвязи действий всех разнород­ных сил. Деятельное участие в этом принял командующий СФ адмирал И.М. Капитанец. Фактически, столь тщательной целе­направленной совместной подготовки командиров подводных и воздушных кораблей в нашем флоте до этого не проводилось.

 

Итак, пять многоцелевых ПЛА, пять командиров, пять экипажей готовились к ответственнейшему совместному плаванию в за­падном полушарии планеты. Чтобы скрыть подготовительные мероприятия от всех видов НАТОвской разведки — а подводные атомные силы Северного флота находились в эпицентре внима­ния мыслимых и немыслимых разведывательных средств — в 33-й дивизии ПЛ, как и перед операцией «Апорт», было прове­дено мощное легендирование. Даже командиры ПЛ только в са­мый последний момент узнали детали операции, куда и с какой целью выходят корабли.

 

Нужно отметить, что на тех кораблях, которые были задейс­твованы в операции «Атрина», была установлена новая гидро­акустическая аппаратура, разработанная молодым офицером-подводником Виктором Курышевым. Смысл его изобретения был таков: очень слабый сигнал от цели, принятый гидрофона­ми подводной лодки, но неразличимый на экране штатной ап­паратуры и неслышимый человеческим ухом, регистрировался компьютером, переводился на цифровой код, очищался от по­мех, прежде всего шумов своего корабля, и классифицировал­ся по образцам шумов (из базы данных шумовых «портретов» иностранных ПЛА). Таким образом определялся пеленг на цель, идущую за порогом чувствительности штатных гидроакустичес­ких станций.

 

Важно было и то, что подлодки не надо было пе­реоснащать новой гидроакустической аппаратурой, достаточно было поставить к бортовым станциям весьма компактную при­ставку, названную автором БПР-ДВК, а впоследствии — «Рица». Существенный недостаток курышевского прибора — медлен­ность обработки сигналов. На дальних дистанциях это было не столь важно, а вот ближние цели попадали в мертвую зону и успевали выйти из сектора наблюдения. Но на ближнем рассто­янии уверенно работал штатный гидроакустический комплекс лодок — и таким образом наши моряки получили принципиаль­но новые возможности по освещению подводной и надводной обстановки, которые обеспечили им серьезное преимущество в дальности обнаружения перед любым противником. Владея та­кой информацией, подводники могли уверенно вести слежение за подводными лодками противника с огромных по сравнению с прежними дистанций — или наоборот, вовремя уклоняться от нежелательных встреч.

В начале марта 1987 года из Западной Лицы вышла первая подводная лодка будущей завесы. Через условленное время от причала оторвалась вторая, затем третья, четвертая, пятая...

  

 

Операция «Атрина» началась. Надо сказать, что атомоходы уходят на боевую службу обычно в одиночку. Реже — парами. Впервые за всю историю нашего подводного плавания в океан уходила целая дивизия атомных подводных лодок: К-524, К-298, К-299, К-255 (пр. 671РТМ) и К-244 (пр. 671РТМК).

 

За «уголок» — как называют североморцы Скандинавский полуостров — диви­зия выдвигалась обычным путем. Поэтому вероятный против­ник, для которого, конечно же, исчезновение из Западной Лицы пяти «единичек» не осталось тайной, поначалу не очень обеспо­коился. Идут себе нахоженной, а значит, и хорошо отслеженной тропой — и ладно. Аналитики из Пентагона могли даже пред­сказать, куда — в какой район Атлантики — идут русские, пола­гаясь на старые шаблоны. Но в тот раз они здорово ошиблись.

 

В условленный день, в назначенный час атомные подводные крейсера дружно повернули и исчезли в глубинах Атлантики. Так из походной колонны — довольно растянутой во времени и пространстве — образовалась завеса, быстро смещающаяся на запад. Работали гидрофоны системы дальнего гидроакустичес­кого наблюдения и космические средства разведки. Но прохо­дили сутки, вторые, а следы исчезнувшей дивизии атомоходов нигде не обнаруживались. Действительно — в воду канула.

 

Сейчас мы не можем сказать, какой конкретно маршрут из­брал Анатолий Шевченко — нам это неизвестно. Но ясно одно — и путь вдоль западного берега Гренландии, и путь через про­лив Мак-Клур уже были хорошо знакомы нашим подводникам. Успешно преодолев тяжелый путь подо льдами, наши корабли вошли в Саргассово море, в пресловутый Бермудский треуголь­ник, где год назад погибла атомная ракетная лодка К-219, и, не доходя несколько десятков миль до британской ВМБ Гамильтон (с 1940 г. на ней базируются американские корабли и самолеты), опять, в который уже раз, круто изменили курс. Учитывая, что в состав группы входила одна подводная лодка проекта 671РТМК, вооруженная крылатыми ракетами «Гранат», мы можем пред­положить, что нашими подводниками был нанесен «условный» ракетный удар по этой базе — важной наземной цели.

 

ОХОТА НА ОХОТНИКОВ

 

В течение восьми суток противолодочные силы НАТО не знали, где находятся наши корабли. Только после этого противолодочными силами НАТО были установлены первые кратковременные контакты, практически не давшие какой-либо существенной информации. При этом американцы не совсем правильно классифицировали наши ПЛ, определив их как чис­то ракетные — дивизия действовала в смешанном составе.

 

Но именно так и было доложено президенту США Рейгану: русские подводные ракетоносцы находятся в опасной близости от бе­регов Америки, двигаются скрытно и бесконтрольно (следует напомнить, что описываемые события пришлись на очеред­ной пик «холодной войны», которая в любой момент могла трансформироваться в «горячую»). Поэтому против наших подводников были направлены весьма мощные поисково­-ударные силы, фактически никогда еще не применявшиеся в таких количествах.

 

Обеспокоенное тем, что дивизия атомных подводных крейсеров СССР движется к берегам Америки с неизвестными целями, командование ВМС США выделило на поиск этого отряда десятки патрульных самолетов, крупные группировки противолодочных кораблей, но так и не добилось нужного результата — обнаружения и надежного сопровож­дения наших лодок. Тогда на розыск наших атомоходов были брошены дополнительно три эскадрильи противолодочных са­молетов, три КПУГ (одна из них английская во главе с АВ типа «Invincible»), три корабля дальней гидроакустической разведки типа «Stalwart», использующие для формирования гидроакус­тических импульсов мощные подводные взрывы.

 

 

К поисковой операции присоединились и другие корабли британского фло­та. Вскоре начальник разведки ВМФ доложил, что из Норфолка вышли на поиск отряда Шевченко шесть ПЛА. Это не считая тех, которые уже находились на обычном боевом патрулиро­вании в Атлантике.

Они преследовали отряд капитана 1 ранга А.Шевченко поч­ти на всем обратном пути и прекратили работу только в Нор­вежском море. Чтобы оторваться от этой армады, прикрыться от ее средств активного поиска, были использованы приборы гидроакустического противодействия, которыми снабжены подводные лодки на случай реальных боевых действий. Они выстреливали имитаторы шумов атомохода, сбивая пресле­дователей с истинного курса.

 

Использовались и ЛДЦ — лож­но-дезинформационные цели, маскирующие маневренные действия подводных крейсеров, а также другие уловки. Много позже командиры докладывали, что порой невозможно было подвсплыть на сеанс связи или поднять шахту РКП для под­бивки воздуха в баллоны ВВД. Как вспоминал Анатолий Шев­ченко, «менее 1 минуты на перископе, а иногда это время равнялось 20-30 секундам. Мы подвсплыли, передали инфор­мацию на космический аппарат, памятуя, что главное — это скрытность».

 

В самые напряженные моменты нашим лодкам помогала авиация с кубинских баз. Это была самая настоящая охота на охотников с применением всех средств поиска и обнаружения подводных лодок. Работали радиопеленгаторы и радары, гид­ролокаторы надводных кораблей прощупывали ультразвуко­выми лучами глубины Атлантики. Самолеты базовой и палуб­ной патрульной авиации кружили над океаном круглосуточно, выставляя барьеры радиогидроакустических буев, используя во всех режимах бортовую поисковую аппаратуру: магнитомет­ры, теплопеленгаторы и другие средства. Работали гидрофо­ны системы SOSUS, размещенные на поднятиях океанического ложа, и космические средства разведки. Но проходили сутки, вторые, третьи, а следы исчезнувшей дивизии атомоходов не обнаруживались ни одним из средств поиска.

 

 

Уже на обратном пути, у берегов Великобритании, наши лодки оказались в центре проведения учений группировки военно-морских сил НАТО. Пришлось и там выпускать имита­торы. Корабли стран НАТО тут же отреагировали: поднялись в воздух противолодочные вертолеты, стянулись в район ко­рабли, начали работу в активном режиме гидроакустические комплексы. А наши подводники уже вышли за границу этого района и отрабатывали на появившихся многочисленных це­лях учебные торпедные пуски.

Тем не менее даже в условиях жесточайшего давления противолодочных сил НАТО дивизия продолжала выполнять свои задачи. Адмирал Владимир Чернавин получал многочис­ленные доклады о многих контактах с ПЛА США и Великобри­тании, которые были развернуты в те дни на Атлантическом театре. Так, 11 апреля атомная подводная лодка К-298 под ко­мандованием капитана 2 ранга Николая Попкова шла в глуби­нах Атлантики. Попков собирался прилечь в своей каюте после затянувшейся командирской вахты, но в этот момент оператор «Рицы» мичман Шильдяев доложил о цели, взятой приставкой на запредельной дальности. С Попкова мгновенно слетел сон. Веря в эффект «Рицы», командир 8(!) часов шел по «виртуаль­ному» пеленгу, пока не вышел на акустический контакт с аме­риканским подводным ракетоносцем. Взял его за 40 миль и вел слежение за ним в течение 11 часов.

 

В конечном результате после самого рискованного похода в своей истории все пять атомоходов благополучно вернулись в базу. Определили успех тщательная подготовка к операции и высокая выучка экипажей. Командиры ПЛ были награж­дены орденами Красного Знамени, а командир 33-й ДиПЛ А.И. Шевченко получил давно заслуженное звание контр-ад­мирала. Получили правительственные награды и другие офи­церы и мичманы, отличившиеся в этом напряженнейшем трех­месячном плавании.

 

Результаты операции "Атрина"

 

Итогом операции стало выполнение ряда очень важных за­дач. В первую очередь, подводники доставили ценнейшие раз­ведданные — районы патрулирования и систему охранения подводных американских ракетных крейсеров. Такие данные были особенно важны потому, что в это время происходило перевооружение американских морских стратегических ядер­ных сил на новые комплексы «Trident» — а из этого следует, что менялась и система патрулирования ракетоносцев, смещаясь ближе к побережью США, как мы отмечали выше. Была вскры­та подводная и надводная судоходная обстановка в той части океана, которая плохо освещалась другими средствами мор­ской разведки. Во-вторых, были изучены система ПЛО ВМС НАТО в Северной Атлантике и система развертывания и нара­щивания сил и средств противолодочной обороны вероятного противника. Также были вскрыты приемы действий противо­лодочных кораблей, вертолетов, самолетов противолодочной авиации и отработана стратегия и методика противодействия им. Операция дала нам богатейший материал для боевого пла­нирования действий наших подводных лодок в случае войны, она дала практику успешного применения нештатных приемов целой дивизии подводных лодок.

 

Помимо важных сведений о противолодочных силах и средствах вероятного противника в Атлантике, которые были получены в результате операции «Атрина», поход имел и боль­шое морально-психологическое значение для наших моряков, глубоко переживших недавнюю гибель стратегического атомо­хода К-219. В то время мы с законной гордостью праздновали победу в этой «малой битве за Атлантику», как в шутку нарекли операцию «Атрина» ее участники. Кроме этого, была достигну­та еще одна очень важная цель. В эти времена, в период пере­стройки, по телевидению говорили о том, какие у нас плохие и шумные подводные лодки, как за ними производится слежение, как эти лодки являются только целью, их не надо было вообще строить, как плохо у нас в ВМФ и как хорошо у американцев, и т. д. В ходе операции «Атрина» было убедительно доказано, что всем этим высказываниям и людям, которые их озвучива­ли — грош цена. И это было показано в последовавших публи­кациях в прессе.

 

Главным результатом «Атрины» подводники считают не бесценный опыт и не сведения, которые до сих пор хранятся под грифом «Секретно». Главное в другом — они сумели дока­зать руководству своей страны и своему вероятному против­нику, что наш флот способен проводить дерзкие операции в любом районе мирового океана. А сам противник так и не смог выяснить ни цель операции, ни количество советских лодок, ни маршруты их следования. Такой пощечины американский флот не получал со времен Перл-Харбора.

  

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Успешное  проведение операций «Апорт» и «Атрина» подтвердило пред­положение, что ВМС США при массированном использовании СССР современных атомных подводных лодок не смогут организовать им сколько-нибудь эффективного противодейс­твия. На этапе развертывания наши подвод­ники вполне способны активно преодолеть все заслоны как восточнее Гренландии по ос­новному пути, используя различные тактичес­кие наработки, так и западнее Гренландии че­рез Канадский архипелаг благодаря отличным мореходным качествам наших подводных ко­раблей.

 

После выхода в Северную Атлантику тем или иным путем подлодки получали сво­боду маневра и возможность выполнить свои основные задачи — сорвать нанесение ядер­ного удара по территории Советского Союза и сорвать стратегические воинские перевозки из США и Канады в Европу. В ходе описанных операций подводники успешно находили и со­провождали как американские ПЛАРБ (самые тихие и защищен­ные цели), так и другие корабли и подводные лодки, и военные, и тем более гражданские — и, значит, имели возможность унич­тожить их с началом военных действий. Следует отметить, что с военной точки зрения и операция «Апорт», и операция «Атрина» были проведены практически безупречно.

 

На вопрос, зачем вообще проводились и проводятся такие операции, лучше всего ответил главнокомандующий флота Со­ветского Союза адмирал Владимир Чернавин: «Сегодня, спустя много лет, кое-кто из «крупных знатоков-подводников» пы­тается трактовать эту и подобные акции ни много ни мало (в меру своего скромного военного кругозора), как очередное очковтирательство, проводимое с одной целью: «для доклада наверх». Спорить, естественно, нет смысла.

 

 

Но хочется сде­лать небольшое пояснение для людей, далеких от наших воен­ных дел, и ответить на вопрос, с какой целью мы проводили эту и другие аналогичные (их было немало) операции? Дело в том, что военное дело требует постоянного поиска новых способов действий, тактических приемов, форм и способов управления силами. Надо знать возможности вероятного противника, его стратегию и тактику. И такие учения, как «Атрина» (и «Апорт» — авт.), когда стороны действуют в не­посредственной близости, соприкасаясь друг с другом, дают богатый материал для анализа. Проходят проверку не толь­ко тактические приемы, но и существующие наставления и инструкции. А главное — выявляются широко мыслящие, творческие, инициативные люди. Именно таких мы всегда старались поддерживать и поощрять. На них-то и держится флот».

Остается добавить, что успешным проведением этих опера­ций наш флот дал серьезные преимущества в переговорах на­шим политикам — ведь хорошо известно, что лучше всего наши «заклятые друзья» понимают именно язык силы, ведь именно на нем они частенько и разговаривают.

 

И в официальном окончании Холодной войны, с зафиксиро­ванным, в Рейкьявике в 1986 году на переговорах между прези­дентом США Р Рейганом и генеральным секретарем ЦК КПСС М.С. Горбачевым, «ничейным» результатом — есть и немалая заслуга советских подводников.

 

Статья была опубликована в апрельском номере журнала "Наука и техника"