Здесь уместно сказать несколько слов о спутнике Розье. Франсуа-Лоран маркиз де Арланд учился вместе с Жозефом Монгольфье и также был не чужд изобретательству. В юности он экспериментировал с парашютом собственной конструкции и едва не погиб. Кроме того, он оставил нам весьма живое описание первого полета, приведенное Фламмарионом.
Итак, 21 ноября 1783 года неподалеку от Шато-де-ля-Муэтт — замка, расположенного на западной окраине Парижа, где в ту пору находилась королевская семья, — в два часа пополудни в свободный полет отправились Пилатр де Розье и маркиз д’Арланд.
Они поднялись на высоту более 900 метров и, пролетев около девяти километров, пересекли Париж с запада на восток. Горючего оставалось еще много, но горячая зола грозила повредить оболочку шара, и ее приходилось постоянно удалять мокрой губкой.
Наконец, после 25 минут полета шар сел за городскими стенами, в пригороде Бют-о-Кай (Butte-aux-Cailles, ныне часть 13-го округа Парижа). Вот как вспоминал об этом маркиз: «Как только мы подошли достаточно близко к земле, я перелез через барьер, ограждающий галерею, и спрыгнул. Оглядевшись, <…> я увидел Розье, в одной рубашке, выползающего из-под груды свалившегося на него полотна. Во время посадки он снял с себя куртку и накрыл ею остатки костра. Так, после всех перенесенных трудностей, мы оказались на земле и в полном порядке».
Вскоре воздухоплавателей встретил герцог Шартрский, следовавший за ними по земле, и они верхом отправились в обратный путь.
<
ВОЗДУХОПЛАВАТЕЛЬНАЯ ЛИХОРАДКА
Королевский запрет был снят, и спустя всего десять дней после первого полета монгольфьера с людьми, 1-го декабря, в саду Тюильри тысячи людей стали свидетелями старта аэростата «La Charliиre» с Жаком Шарлем и Никола-Луи Робером на борту.
Ожидающая публика волновалась, разделившись на сторонников Шарля и Монгольфье. Но возможные трения были удачно сглажены Шарлем. Перед стартом он подошел к Этьену Монгольфье, находившемуся среди зрителей, и преподнес ему в дар маленький шар, накачанный водородом, заявив при этом: «Это вам, сударь, — человеку, показавшему нам путь к небу».
Пушечный залп был сигналом к старту. Шарик, вырвавшись из рук Монгольфье, умчался на северо-восток, а вслед за ним отправились в путь аэронавты.
Шарль и Робер поднялись на высоту около 550 метров и за 2 часа преодолели около 36 километров. После приземления (аэронавтов вновь встречал герцог Шартрский!) Робер покинул корзину, а Шарль взлетел снова и уже в одиночку преодолел еще 3 километра.
С тех пор аэростаты, наполненные водородом, гелием или другими газами легче воздуха, получили название «шарльеров».
После экспериментов на Марсовом поле и в Версале подобный полет решили провести у себя в городе граждане Лиона, пригласив для создания шара Жозефа Монгольфье. Построенный им шар получился гигантским — высотой почти 41 метр и около 32 метров в диаметре. 17 января 1784 года на нем совершили полет сразу семь человек: сам Жозеф Монгольфье, приехавший накануне Розье, граф де Лоренсин, граф де Дампьер, принц Шарль де Линь, граф де Ла Порт, а также некто Фонтейн, прыгнувший в корзину, когда шар уже начал подниматься.
Париж ревновал, посвятив лионскому рекорду лишь несколько строк в газетах.
Но уже 2 марта 1784 года на Марсовом поле свой первый полет на шарльере совершил Жан-Пьер Бланшар. Его шар был снабжен парусом и двумя веслами — ими предполагалось управлять аппаратом. Здесь также не обошлось без сюрпризов — один из зрителей, со шпагой в руке, пытался пробиться в корзину, чтобы совершить полет, и потребовалось применить силу, чтобы отогнать его. Сам полет прошел успешно, хотя управлять шаром не получилось.
Эти первые полеты произвели сенсацию. За Парижем и Лионом последовал Дижон, а затем увлечение воздушными шарами перекинулось на другие страны. Изображения шаров тиражировались на многочисленных гравюрах, посуде, часах, в деталях мебели. Модными стали округлые юбки и рукава платьев, прически «а la montgolfier» и «а la Blanchard». Европу охватила «воздухоплавательная лихорадка».
ЧЕРЕЗ ЛА-МАНШ
Тем временем Розье ставит новые рекорды. 23 июня 1784 года он вместе с Жозефом Прустом на монгольфьере «La Marie-Antoinette» поднялся выше облаков, достигнув высоты 3000 метров, и преодолел 52 километра за 45 минут. Но уже через два с половиной месяца Бланшар в Англии, взлетев с плаца военной академии в Челси, проделывает в воздухе путь в 115 километров, правда, c промежуточной посадкой.
Следующей целью Розье стал перелет из Франции в Англию через Ла-Манш. Идею предложил маркиз д’Арланд, не сделав, впрочем, ничего для ее реализации. Проблема заключалась в том, что тогдашние монгольфьеры для такого перелета не подходили: слишком велик должен был быть необходимый запас дров. Тогда Розье решает изготовить составной шар: верхняя его часть будет наполняться водородом, а нижняя — горячим воздухом. Такой шар сможет объединить преимущества монгольфьера (лучшую управляемость) и шарльера (более высокую подъемную силу). Впрочем, и риск велик, ведь водород может легко воспламениться. Шарль считает эту идею чистым безумием — «все равно, что поместить пламя рядом с порохом». Розье это понимает, но надеется создать надежную оболочку.
Однако, несмотря на все усилия, пробные полеты осенью 1784 года неудачны. Зимой же лететь в этом направлении становится невозможно. А 7-го января 1785 года приходит известие, что Бланшар вместе с американцем Джеффрисом пересекли Ла-Манш из Англии во Францию.
Воздушные течения над Ла-Маншем более благоприятствуют перелетам из Англии во Францию, и Бланшар, к тому времени уже известный в Англии, собирался пересечь Ла-Манш именно в этом направлении. Идею воздухоплавателя поддержал американец Джон Джеффрис, который вложил в проект 700 фунтов и дополнительно заплатил Бланшару 100 фунтов за возможность участвовать в полете. Экспедиция стартовала 7 января 1785 года из Дувра. По свидетельству Джеффриса, недалеко от французского побережья шар чуть было не упал в воду, поэтому им пришлось выбросить из шара все лишнее и практически раздеться догола. Они приземлились в окрестностях Кале на опушке леса «почти такие же голые, как и деревья вокруг». Весь полет занял 2,5 часа. Услышав о достижении Бланшара, король Франции пожаловал аэронавту 12000 франков и ежегодную пенсию в размере 1200 франков.
Те же ветра, что помогали Бланшару с Джеффрисом, препятствовали полету Розье. К тому же никак не удавалось устранить проблемы с оболочкой. Лишь к лету все обстоятельства, казалось, сложились благоприятно для полета. Старт состоялся 15 июня 1785 года в городке Булонь-сюр-Мер на берегу Па-де-Кале. Поначалу все шло хорошо, но затем, как это бывало и раньше, ветер резко изменил направление, и шар отнесло на сушу, в окрестности местечка Вимере. Его жители стали свидетелями первой в мире авиакатастрофы: оболочка шара внезапно лопнула (но не загорелась!), и воздухоплаватели разбились, упав с высоты около 900 метров.
До открытия безопасного гелия оставалось еще почти 100 лет.
СПАСЕНИЕ, КОТОРОЕ ПОЧТИ ПРИШЛО
Могли ли спастись Розье и Ромен? На ум сразу же приходит парашют. Это устройство в действии успешно продемонстрировал Луи Себастьян Ленорман, прыгнувший 26 декабря 1783 года с башни обсерватории Монпелье. Он же предложил и само слово «парашют», объединившее французские «parasol» (зонтик от солнца) и «chute» — «падать». Парашют Ленормана и был похож на зонтик: деревянная рама, обтянутая льняной прорезиненной тканью.
Вероятно, именно гибель Розье ускорила разработку парашютов. Уже в год его гибели Бланшар демонстрирует возможность спасения аэронавтов с помощью парашюта, спустив на нем с воздушного шара сначала собаку, а в следующем году — овцу. Наконец, в 1793 году шелковый парашют спас жизнь самому Бланшару.
Однако в 1809 году, во время полета в Гааге, у 55-летнего Бланшара случился сердечный приступ. Он выпал из корзины шара и скончался спустя несколько недель от многочисленных травм.
МОНГОЛЬФЬЕРЫ, ШАРЛЬЕРЫ, РОЗЬЕРЫ
Соревнование между монгольфьерами и шарльерами продолжалось еще многие годы. Вначале преимущество было за шарльерами. Костер, который нужно было поддерживать на монгольфьере, представлял опасность для оболочки, а длительные путешествия требовали большого запаса дров. Вдобавок, остававшийся в небе дымный след не способствовал военному применению монгольфьеров. Однако во второй половине XX века, с появлением газовых горелок и новых легких и огнестойких материалов, монгольфьеры вновь стали популярны. Пилоты монгольфьеров, взяв с собой в полет газовую горелку, могут летать часами, а то и сутками, время от времени подогревая воздух в оболочке. К тому же монгольфьерами удобнее управлять. Зато шарльеры обладают большей подъемной силой и позволяют подниматься даже в стратосферу.
Но наилучшим решением оказался, как это часто бывает, синтез обоих подходов. Тот самый синтез, идею которого предложил в свое время де Розье. Объединяя шарльер, наполняемый теперь безопасным гелием, с монгольфьером, получаем маневренный шар с высокой подъемной силой, который в честь изобретателя назвали «розьером». Именно на розьере «Breitling Orbiter 3», стартовавшем 1 марта 1999 года из швейцарского местечка Шато д`Э, швейцарец Бертран Пиккар и британец Брайан Джонс смогли осуществить первый кругосветный беспосадочный перелет. 21 марта около 10 часов утра невероятно усталые, но счастливые воздухоплаватели приземлились у египетских пирамид.
Братья Монгольфье продолжали изобретать. Жозеф усовершенствовал парашют (он присутствовал на эксперименте Ленормана), калориметр, а в 1796 г., совместно с Арганом, — гидравлический таран. Этьен же разработал процесс производства кальки. Во время Революции Жозеф перебрался в Париж и сделался администратором Консерватории искусств и ремесел и членом совещательного бюро по искусствам и мануфактурам.
Маркиз д’Арланд вскоре после Революции был уволен из армии с любопытной формулировкой — «за трусость». Он умер в бедности в своем фамильном замке, в мае 1809 года (по другим данным — покончил с собой).
Соратник братьев по созданию первых шаров, Ревейлон, стал жертвой «испорченного телефона». Весной 1789 года, говоря о состоянии отечественной экономики, он высказался в том духе, что цены на хлеб не нужно регулировать, как это делало правительство, и если удастся их снизить, то это позволило бы снизить расходы, в частности, на зарплату. Его рабочие решили, что Ревейлон просто собирается сократить им зарплату, и 28 апреля вспыхнул мятеж. Восставшие сожгли усадьбу Ревейлона вместе с размещавшейся там фабрикой. Ревейлон с семьей успели скрыться и вскоре эмигрировали в Англию. В 1993 году на месте бывшей усадьбы Ревейлона был открыт колледж, названный в честь Пилатра де Розье.
Еще одно детище Розье — «Мусей», сменив несколько названий, превратился в «Атеней» — общество, прославившееся своими научно-популярными лекциями.
ОТЧЕГО МОЛЧАЛА ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
Ответ на этот вопрос содержится в конце энциклопедической статьи «Монгольфье»: «В 1731 году на подобном аэростате поднялся в воздух рязанский подьячий Крякутной».
Утверждение, что первый в истории полет воздушного шара совершил в Рязани подьячий Крякутной, впервые появилось в 1901 г., когда в журнале «Россия» была опубликована выдержка из рукописи «О воздушном летании в России с 906 лета по Р. X.». Автором сведений был некто Сулакадзев, назвавшийся любителем и собирателем древностей.
Сулакадзев ссылался на записки своего деда по матери Боголепова, служившего, по словам Сулакадзева, в XVIII веке в Рязанской воеводской канцелярии, а затем бывшего в Рязани полицмейстером. Полностью этот отрывок звучит так: «1731 год. В Рязани при воеводе подьячий нерехтец Крякутной фурвин сделал, как мяч большой, надул дымом поганым и вонючим, от него сделал петлю, сел в нее, и нечистая сила подняла его выше березы, а после ударила о колокольню, но он уцепился за веревку, чем звонят, и остался тако жив. Его выгнали из города, и он ушел в Москву, и хотели закопать живого в землю или сжечь».
Статью о Крякутном внесли во 2-е издание Большой Советской Энциклопедии, о полете было написано в школьных учебниках. В 1956 году, к 225-летию полета, была выпущена памятная марка, и в Нерехте был воздвигнут памятник Крякутному, возле которого принимали в пионеры.
Однако проведенная в том же году экспертиза рукописи сотрудниками Пушкинского дома обнаружила в записи исправления. Так, вместо «нерехтец Крякутной фурвин» (последнее слово вообще неизвестно лингвистам, хотя по контексту его приняли за «большой шар») изначально стояло: «немец крщеной <крещеный> Фурцель». Сообщение об этом было опубликовано в 1958 г. в практически недоступном широкой публике издании «Труды Отдела древнерусской литературы Института русского языка и литературы» (Т. XIV Л., 1958, с. 634). Неизвестно, кто сделал это исправление — сам Сулакадзев или же его издатели.
При этом никаких данных о полете в документах рязанской воеводской канцелярии за 1731 г. не было найдено. Остается недоказанной и сама личность Фурцеля. Более того, в документах той же канцелярии не было обнаружено и каких-либо упоминаний о предполагаемом источнике сведений — Боголепове.
Статья была опубликована в февральском номере журнала "Наука и техника" за 2013 год
