Скандалы в благородных семействах
В 1066 г. герцог Нормандский Вильгельм, формально считавшийся вассалом французского короля, во главе небольшого, но великолепно обученного войска пересек Ла-Манш и, одержав блестящую победу при Гастингсе, захватил английский трон. При этом возник весьма любопытный юридический казус. Король Вильгельм Завоеватель был суверенным государем в Англии и при этом сохранял за собой обширные континентальные владения в низовьях Сены — Нормандское герцогство. Но последним он владел на основании вассального договора и обязан был приносить за него оммаж французскому королю.
Прямые потомки Вильгельма Завоевателя по мужской линии недолго правили Англией. В 1154 г. трон достался сыну внучки Вильгельма Матильды, вышедшей замуж за могущественного французского вассала графа Анжуйского. Основоположник новой династии Генрих II Плантагенет унаследовал от матери права на английский престол и Нормандию, а от отца — графство Анжу.
Воцарению первого Плантагенета предшествовал прогремевший на всю Европу семейный скандал. Французский король Людовик VII обвинил свою жену Алиенору Аквитанскую в супружеской неверности и потребовал развода. Прекрасная Алиенора горевала недолго и вскоре вышла замуж за Генриха Анжуйского. Будучи герцогиней Аквитанской по праву рождения, она присоединила свои земли (юго-запад Франции) к землям супруга. Таким образом, взойдя на английский престол, Генрих II оказался властителем обширнейшего государственного образования, которое позднейшие историки окрестили Анжуйской империей. В ее состав входила собственно Англия и чуть ли не половина нынешней Франции, а собственно французских земель осталось всего ничего.
Французские Капетинги вовсе не собирались легко смириться с таким ужасным положением вещей. Первым, кто повел решительную борьбу за возвращение континентальных владений Плантагенетов под французский скипетр, был сын Людовика VII Филипп II Август. Для начала он стал все чаще напоминать о том, что английский король владеет землями по эту сторону Ла-Манша лишь на правах вассала. Тем временем крутая централизаторская политика Генриха II вызывала недовольство многих крупных феодалов. Против короля выступили даже его собственные сыновья. Филипп Август воспользовался раздорами в королевской семье. Он предлагал то одному, то другому принцу принести оммаж французской короне за те или иные отданные Плантагенетам земли, минуя отца, и в конце концов изрядно расшатал власть своего соперника. Показательно, что преследуемый мятежными сыновьями Генрих нашел последнее пристанище не в Англии, а в сердце своих континентальных владений. Он умер в 1189 г. в замке Шинон на Луаре — том самом, что позже прославился как место явления Жанны д’Арк дофину Карлу.
«Гасконский вопрос»
Унаследовавший английскую корону Ричард Львиное Сердце предпочитал не вспоминать о вассальных обязательствах по отношению к французскому королю. Почти все его десятилетнее правление (не считая перерыва на крестовый поход и долгий плен) прошло в постоянных войнах, целью которых было удержать континентальные владения. У него это неплохо получалось, но правивший после него король Джон (младший сын Генриха II) проигрывал Филиппу Августу сражение за сражением и, в конце концов, потерял и Нормандию, и Анжу, за что получил прозвище Иоанн Безземельный. К концу XIII в. от столь значительных в былые времена владений английского короля на континенте осталась лишь Гасконь — область на юго-западе, некогда составлявшая часть приданого Алиеноры Аквитанской.
«Гасконский вопрос» составлял на тот момент ключевую проблему англо-французских противоречий. Король Франции не оставлял надежду окончательно оттеснить соседа за Ла-Манш, а пока это не удавалось, всячески подчеркивал вассальный характер прав англичан на Гасконь. В Парижском парламенте охотно принимали жалобы гасконцев на герцога Аквитанского (английского короля) и представителей его администрации. При этом все дела за период 1254-1318 г. были решены не в пользу английской короны. Англичане, со своей стороны, начали преследовать тех, кто обращался с жалобами в Париж. Надо сказать, это явление не было массовым. В целом, население Гаскони было настроено скорее проанглийски. В 1294–1303 гг. гасконское противостояние приняло характер открытого военного столкновения, затронувшего также интересы третьих государств.
В своем политическом соперничестве Англия и Франция опирались на постоянных союзников. Французские дипломаты поддерживали самые тесные отношения с Шотландией — королевством, которое англичане с переменным успехом пытались покорить на протяжении веков. Англия же всячески поощряла сепаратистские настроения в графстве Фландрском, где всегда было много недовольных статусом вассала французской короны. И Фландрия, и Шотландия приняли самое активное участие в конфликте 1294–1303 гг.
С самого начала конфликта граф Фландрский Ги Дампьер выражал сочувствие английскому королю, притесняемому Францией в Гаскони. Это дало повод французскому королю Филиппу IV Красивому предать графа суду как непокорного вассала. В 1300 г. Филипп сделал попытку аннексировать Фландрию, но 11 июля 1302 г. пешее ополчение фландрских горожан разгромило французскую рыцарскую конницу в сражении при Куртре (знаменитая «Битва шпор»).
Поражение при Куртре заставило Филиппа IV добиваться заключения мира в Гаскони. Но условия мирного договора 1303 г. могли бы быть гораздо выгоднее для Англии, если бы последняя не опасалась удара со стороны Шотландии. Как правильно заметил великий Шекспир устами Генриха V
История гласит, что всякий раз,
Как прадед мой во Францию вторгался,
В страну незащищенную шотландцы
Врывались, как поток в разлом плотины,
Напором буйным полнокровных сил,
Злосчастный край набегами терзали
И осаждали крепости и замки…
Здесь речь идет о временах царствования Эдуарда III, но картина была сходной и в более ранний исторический период. Так что не приходится удивляться, что в целом договор 1303 г. сохранял статус-кво, и «гасконский вопрос» так и не был разрешен.
Все возвратилось на круги своя. Французский парламент продолжал охотно принимать и удовлетворять жалобы недовольных английским правлением жителей Гаскони, английская администрация с удвоенным рвением преследовала жалобщиков. При этом каждый взошедший на престол французский монарх (а в начале XIV столетия они сменялись на престоле довольно часто) требовал, чтобы английский король собственной персоной прибыл во Францию для принесения личного оммажа за Гасконь. Последний всеми силами стремился уклониться от участия в этом ритуале, подрывающем его престиж.
Новая война из-за «гасконского вопроса» разразилась в 1323 г. и продлилась два года. Обычно конфликт 1323–1325 гг. называют «войной Сен-Сардо» по имени небольшой крепости, которую французы начали сооружать на спорной территории. Парижский парламент отклонил протест английской администрации, тогда англичане сожгли строящееся укрепление, что послужило непосредственным поводом к войне.
«Война Сен-Сардо» также не дала ощутимых результатов. Очень быстро в Гаскони установилось своеобразное равновесие, и ни одна из сторон не могла его нарушить, опасаясь ослабить свои позиции во Фландрии или Шотландии.
Династический спор
С 1328 г. в англо-французском противостоянии появился новый оттенок. Именно тогда старшая ветвь Капетингов, с конца X в. правившая Францией, прервалась. На престол был избран представитель младшей ветви этого рода Филипп Валуа (Филипп VI). Но дело в том, что короли Англии с полным основанием претендовали на куда более близкое родство со старшими Капетингами, чем Валуа, только по женской линии. Мать взошедшего на английский престол в 1327 г. Эдуарда III была родной дочерью Филиппа Красивого. В Лондоне начал вызревать грандиозный проект. Теперь там задумались не только об упрочении положения в Гаскони, и даже не только о возвращении всех земель, принадлежавших первым Плантагенетам, но об объединении двух королевств под одним скипетром.
До поры до времени вопрос не ставили ребром. В первое десятилетие своего царствования Эдуард III был занят военной кампанией в Шотландии, но, возможно, уже тогда он обдумывал грядущее вторжение во Францию и стремился обезопасить себя от северного соседа именно на этот случай. Кроме того, война в Шотландии позволила набраться опыта и армии, и полководцу. В это же время английские дипломаты делали все возможное, чтобы обеспечить прочный союз с Фландрией.:
Однако при французском дворе диспозицию оценили неправильно. Там полагали, что англичане увязли в Шотландии, а, следовательно, наступил удобный момент, чтобы предпринять очередную, возможно окончательную, попытку решить «гасконскую проблему». В 1337 г. французский король Филипп VI, собрав сведения о нарушениях англичанами вассальной присяги, объявил о конфискации Гаскони. В ответ Эдуард III во всеуслышание заявил о своих правах на французский престол и объявил войну Франции. Этот агрессивный акт, как мы видели — далеко не первый по данному вопросу, и полагают началом собственно Столетней войны.
Битвы при Слейсе и Креси. Взятие Кале
Французы пытались вытеснить англичан из гасконских крепостей и захватить Бордо, английская армия высадилась во Фландрии, но в глубь континента не продвигалась, французский флот предпринял несколько рейдов вдоль побережья Южной Англии — таковы вкратце основные события первых двух лет войны. Осенью 1339 г. произошло вторжение 40-тысячной армии англичан во главе с самим королем Эдуардом III. Продвигаясь по Пикардии, Эдуард «предал огню тысячу деревень и произвел большие опустошения». Известие о приближении равной по численности французской армии под предводительством Филиппа VI заставило англичан остановиться. Тогда никто из государей не отважился дать решительное сражение. Оба предпочли переговоры. Правда, стоит заметить, что в верительных грамотах назначенных Эдуардом послов говорится, что те должны вести переговоры «с Филиппом Валуа, называющим себя французским королем», так что мирное соглашение едва ли могло быть достигнуто.
Первую крупную победу Столетней войны англичане одержали на море. Это была битва при Слейсе, состоявшаяся 24 июня 1340 г. Численное преимущество было на стороне французов, они имели 190 кораблей против 143 английских. Поскольку артиллерия тогда лишь начинала входить в употребление, в морских сражениях полагались на абордажные бои, но англичане догадались использовать луки и стрелы с особыми широкими наконечниками, рвавшими такелаж и паруса. Пролив, в котором происходило сражение, был очень узок, а французские корабли с поврежденными парусами теряли маневренность. Это позволяло знаменитым английским лучникам вести прицельный обстрел. После битвы при Слейсе англичане запустили в оборот злую шутку: «Если бы Бог дал рыбе возможность говорить, то она заговорила бы по-французски, так как съела очень много французов».
Однако сухопутная кампания 1340 г. оказалась неудачной для англичан, и уже в следующем году они вынуждены были просить о перемирии, которое продлилось до 1345 г. Впрочем, перемирие было достаточно условным. Англичане использовали его для того, чтобы уладить дела на шотландской границе. Кроме того, обе стороны активно вмешивались в династический конфликт в Бретани. Каждая стремилась сделать тамошним герцогом своего ставленника и не стеснялась применять вооруженную силу. В итоге там были размещены английские гарнизоны, так что положение Франции к концу перемирия ухудшилось.
В 1345 г. англичане начали наступление одновременно из Гаскони и Бретани, а в июле 1346 г. большая армия с самим Эдуардом III во главе высадилась на севере и двинулась через Нормандию, опустошая все вокруг. Первое серьезное сопротивление она встретила в Кане, который тем не менее был взят. Англичане двинулись на Руан. Здесь армия Филиппа VI наконец преградила им дорогу, однако ни одна из сторон не отважилась на решительное сражение. Эдуард III двинул войска в сторону Парижа, но это была лишь демонстрация силы. Штурмовать столицу, как он полагал, было еще не время. Английский король принял решение отойти во Фландрию. Во время этого марша близ деревни Креси французы таки навязали англичанам генеральное сражение и были разбиты наголову.
Битва при Креси подробнейшим образом описана во всех книгах, посвященных военной истории средневековья. Здесь мы дадим лишь краткое ее описание.
Численность войск с той и другой стороны была приблизительно одинакова: 14-20 тыс. человек. В английской армии преобладала рекрутированная из свободных крестьян пехота. Все войско строго подчинялось единому командованию в лице короля. Во время предшествующих войн в Шотландии, Ирландии и Уэльсе ему удалось наладить четкое взаимодействие между отдельными частями, в том числе и между пехотой и тяжелой рыцарской конницей. В битве при Креси Эдуард применил диковинный для классического средневековья прием. Он усилил пехоту за счет рыцарской конницы, приказав значительной части всадников спешиться и стать в строй. Английская армия заняла оборонительную позицию на склоне холма, представляя собой как бы легкую передвижную крепость.
Битва началась разрозненными атаками французских рыцарских отрядов, предводители которых желали отличиться. Французская рыцарская конница долго считалась лучшей в Европе, но против выбранной Эдуардом III тактики она оказалась бессильна. Атаки разбились об английские шеренги. Выстроенные в шахматном порядке лучники засыпали атакующих стрелами. В действиях французов самым плачевным образом отсутствовала слаженность. Двинувшиеся было вперед и вынужденные отступить под градом стрел арбалетчики были затоптаны французской же конницей.
Потери французов при Креси составили около 11 тыс. человек. Сразу же после битвы Эдуард двинулся к Кале, прибрежной крепости, называемой «воротами Франции». 4 сентября 1346 г. началась осада. Тем временем военные действия в Бретани и Аквитании продолжались. Англичане захватили Пуатье и ряд других городов на юго-западе, совершали опустошительные рейды вдоль Гаронны, вплотную подступали к Ла-Рошели, раздавили сторонников Филиппа VI в Бретани. В это время шотландцы предприняли попытку оказать помощь союзникам на континенте, атаковав северные границы Англии, но потерпели поражение. Их король Давид II оказался в плену. Эдуард III решил, что может на некоторое время забыть об угрозе с севера.
Казалось, окончательная победа англичан не за горами, однако под Кале они завязли надолго. Горожане стойко переносили бедствия осады, отказывались сдавать город и ожидали помощи от своего короля. Но тут произошло труднообъяснимое. Французская королевская армия действительно появилась в виду осажденного города, но Филипп отказался атаковать измученное многомесячной осадой английское войско, а вызвал Эдуарда III на переговоры, а когда тот уклонился, отвел армию. С горожанами он даже не связался. Это одно из самых таинственных событий Столетней войны, за прошедшие века историки так и не нашли разумного объяснения такому поведению первого Валуа.
После двенадцатимесячной осады Кале был вынужден сдаться. Жителей выгнали из города, не позволив забрать с собой имущество. Их дома заняли англичане.
От окончательного и бесповоротного поражения Францию спасли шотландцы, лишившиеся своего короля, но не боевого духа. К концу 1347 г. они вновь начали представлять серьезную опасность, и Эдуард III был вынужден пойти на перемирие. Затишье продлилось восемь лет.
Продолжение следует
Статья была опубликована в декабрьском номере журнала "Наука и техника" за 2011 год
