Системы противоракетной обороны СССР – А-35, С-225, А-135. Обнаружить и уничтожить

Но при использовании боеголовки такого типа сни­жались требования к точнос­ти наведения противоракеты и от метода трех дальностей можно было отказаться. Это снижало общую стоимость системы за счет использова­ния только одного локатора наведения вместо трех.

Конструкторы учли и недостатки системы “А”, которые проявились в ходе стрельб по баллистическим ракетам. После отделения боеголовки баллистической ракеты от последней ступени носителя к цели приближались два предмета: сама боеголовка и отработанная ступень. Операторы обычно наводили противоракету по впереди идущей отметке. А вдруг это не боеголовка? А если противник применяет еще и ложные цели? К сожалению, автоматическая селекция цели на фоне помех пока отсутствовала, а отдавать такой важный этап боя на откуп операторам, пусть даже и очень опытным, в боевой системе было нельзя. Тогда Кисунько решил стрелять сразу двумя ракетами. Каждая наводилась на свою отметку. Поэтому на одной позиции расположили два локатора наведения и один локатор сопровождения цели.

 

Комплекс в целом мог перехватывать до шести двойных целей, подлетающих к Москве с разных направлений.

По техническому заданию перехват должен был происходить на высоте 300-350 км, а для таких высот обычной зенитной ракетой от системы “А” уже не обойдешься. Проект новой ракеты предложили сразу три КБ.

 

КБ Лавочкина разработало ракету на основе уже готовых узлов и деталей от изделий другого назначения, в основном от ракеты комплекса “Даль”.

 

В КБ Грушина делали ракету под обозначением А-350 (В-1100) с прямоточным воздушно-реактивным двигателем.

 

В КБ Сухого инженеры подошли к проблеме с наибольшей степенью но­визны и оригинальности. Силовая ус­тановка находилась в центре тяжести ракеты. Это, по мнению проектировщи­ков, увеличивало маневренность изделия и упрощало ее стабилизацию на траекто­рии.

 

Комиссия, занимавшаяся отбором проектов, рекомендовала в производство ракету Лавочкина, как самый дешевый и почти готовый вариант. А-350 была за­бракована, так как ее силовая установка не удовлетворяла требованиям заатмосферного перехвата, а КБ Сухого порекомендовали заняться разработкой перс­пективных ракет.

 

Неизвестно по какой причине, но ре­зультаты конкурса были пересмотрены в пользу КБ Грушина. Возможно, неудача с комплексом “Даль” сильно подорвала  репутацию бюро Лавочкина, а успех ком­плекса С-75 Грушина, наоборот, поднял престиж его “фирмы”. Тем не менее, Грушин опять взялся за дело.

 

На этот раз он предложил принципи­ально новую двухступенчатую ракету — А-350Ж. Ее первая ступень выполнялась в виде связки из четырех твердотопливных ускорителей со складывающимися стаби­лизаторами. Вторая ступень имела мар­шевый жидкостный ракетный двигатель (ЖРД), отсюда и буква “Ж” в названии.

 

Заложенная в систему наведения комплекса А-35 возможность перехвата цели на встречно-пересекающихся кур­сах потребовала от конструкторов новых подходов в проектировании системы уп­равления второй ступенью противора­кеты. Отмечу, что система “А” работала только на встречных курсах. Для повы­шения маневренности А-350Ж разработ­чики применили поворотное сопло мар­шевого ЖРД. А для того, чтобы жидкое топливо и окислитель не “метались” по бакам и не раскачивали ракету во вре­мя резких маневров, Грушин предложил гениально простое решение. В баках установили специальные крыльчатки, которые раскручивали жидкости. Цент­робежная сила прижимала их к стенкам баков и предотвращала появление волн. Для компенсации возникающего крутя­щего момента топливо вращалось в одну сторону, а окислитель в другую.

 

В качестве окислителя и топлива для ЖРД применялись высокотоксичные со­единения — азотный тетраксид и несим­метричный диметилгидразин. Они поз­воляли держать ракету в заправленном состоянии долгое время.

 

Для хранения и запуска А-350Ж раз­работали транспортно-пусковой контей­нер (ТПК). Он представлял собой ме­таллический гофрированный цилиндр, закрытый спереди крышкой из плотного пенопласта, который пробивался вылетающей ракетой. Перед стар­том контейнер закрепляли между двумя бетонными опорами и поворачивали на нужные углы по азиму­ту и углу места. Контейнер и пусковое устройство де­лали на заводе “Большевик” в Ленинграде.

 

Пусковые установки с боезапасом из двух ракет объединялись в так назы­ваемые стрельбовые узлы. А те, в свою очередь, — в стрельбовые комплек­сы. Каждый узел включал в себя четыре пусковые ус­тановки, одну РЛС сопро­вождения цели и две РЛС наведения противоракет.

 

Стрельбовые узлы выносились на расстояние 90 км от Москвы, образуя внешнее кольцо системы А-35. На рас­стоянии 65 км находилось внутреннее кольцо, состоящее из восьми секторных РЛС дальнего обнаружения баллистичес­ких ракет “Дунай 3”. Каждая станция за 1 секунду “просматривала” свой сектор в 45 градусов и могла обнаружить боего­ловку на дальности 1500 км. Данные о целях стекались в главный коман­дно-вычислительный центр, где автома­тически принимались соответствующие решения на запуск противоракет.

 

Летом 1961 года на полигоне в Сары-Шагане началось строительство объек­тов для сокращенного варианта систе­мы А-35, под условным наименованием “Алдан”. Полигонный вариант системы состоял из командно-вычислительного центра, одной станции “Дунай-3”, трех стрельбовых комплексов.

 

Осенью 1962 года комиссия под пред­седательством маршала П.Ф. Батицкого утвердила эскизный проект системы. За несколько месяцев до этого вышло пос­тановление Совмина и ЦК о начале про­изводства и строительства компонентов комплекса А-35 под Москвой.

 

7 ноября 1964 года противоракеты А-350Ж в ТПК провезли по Красной площади во время военного парада. За­падные специалисты знали о ведущихся в СССР работах, но видели противора­кеты впервые. Как бы они удивились, уз­нав, что советская система ПРО еще не создана.

 

Первый испытательный пуск проти­воракеты А-350Ж, укомплектованной всеми системами и новой силовой ус­тановкой, состоялся только 24 декабря 1965 года. Это был уже восьмой пуск с момента начала летных испытаний ракеты. Ракета имела следующие харак­теристики: длина — 19,8 м, максималь­ный диаметр — 2,97 м, размах складных стабилизаторов —6 м, стартовый вес — 32700 кг, дальность поражения цели — 322 км, боевая часть — ядер- ная, мощностью 3 Мт.

 

Комплекс “Алдан” в Сары-Шагане сдали в эксплуатацию в 1967 году.

 

Началась первая фаза испытаний комплекса. Она включала в себя от­работку программного обеспечения, проверку работы пусковых установок и оборудования противоракеты.

 

Затем начали производить пуски противоракет по условным целям, ко­торые моделировались ЭВМ в команд­но-вычислительном центре. Радиоло­катор сопровождения цели проверялся на реальных баллистических ракетах и искусственных спутниках.

29 октября 1969 года испытатели произвели первый пуск двух ракет А-350Ж по реальной цели, в качестве которой выступала боеголовка раке­ты Р-12 и ее разгонная ступень. Этим пуском завершались испытания всего комплекса, и его официально приня­ли на вооружение. К этому моменту под Москвой закончилось строительс­тво только двух РЛС “Дунай-3” и пяти стрельбовых комплексов. Однако даль­нейшее развертывание системы А-35 оказалось под большим вопросом.

 

Дело в том, что в США появились баллистические ракеты Minutemen 3 с многозарядными головными частя­ми. Теперь в космосе летело уже не два объекта, а, как минимум, четыре: три боеголовки и ступень разведения. Кроме этого, ступень разведения могла манев­рировать и направлять каждую боего­ловку на свою цель. Через минуту после отделения последней боеголовки ступень разведения подрывалась и создавала на экранах РЛС сопровождения цели десят­ки, если не сотни, ложных засветок. Это был приговор системе А-35.

 

Подобная судьба ждала и еще одну идею Григория Васильевича — систему “Аврора”. Она предназначалась для от­ражения массированного удара двумя типами ракет. Ракета А-900 наносила расчищающий удар, отбрасывая легкие ложные цели, а вторая ракета А-351 до­бивала тяжелые боеголовки. Кисунько удалось построить только прототип радиолокационной части системы, под именем “Аргунь”. Летом 1967 года разра­ботку “Авроры” прекратили, а Кисунько, лишившийся поддержки высокопостав­ленных чиновников, был снят с должнос­ти и отправлен на пенсию.

 

Работы по А-35 прекращались, но вы­брасывать ее не спешили. Ведь 30 марта 1967 года под нее создали целый новый род войск — Войска особого назначения противоракетной и противокосмической обороны. Если систему списать, то чем будут заниматься тысячи специалистов в погонах?

 

А-35 решили принять только в опыт­ную эксплуатацию, урезав ее до четырех стрельбовых комплексов. В зависимости от времени сдачи в эксплуатацию они по­лучали названия “Енисей” или “Тобол”. Разница между ними была незначитель­ной. Все развернутые ракеты превращались в макеты боевого оружия. Вместо топлива засыпался песок или цемент, вместо боевой части ставили макеты, а служба личного состава превращалась в череду показных учений в режиме “УБ- РУПР” — запуск условных противоракет против условных боеголовок. Фактичес­ки на боевом дежурстве новые войска играли в компьютерные игры на супер­ЭВМ, руководствуясь старой поговор­кой: “Чтобы враг не скучал и солдат не дремал”. Полигонный комплекс “Алдан” стал тренировочной базой для боевых расчетов. Там проводились тренировки с реальными противоракетами.

 

Пока военные игрались с новой иг­рушкой, ученые продолжали попытки совершенствования системы. Следую­щий вариант модификации был принят и получил название А-35М. Его предло­жил новый главный конструктор Иван Дмитриевич Омельченко, бывший 1-й зам Кисунько. Генеральным конструк­тором ПРО Москвы назначили А. Г. Ба­систова, который не отличался большим творческим потенциалом и предлагал просто скопировать американскую сис­тему Safeguard.

Модернизированный комплекс по­лучил новые РЛС наведения ракет и усовершенствованные ракеты А-350Р шахтного базирования. Переделке под­верглись только два стрельбовых комп­лекса. На каждом из них установили по восемь шахт, а на технической позиции разместили боезапас из 16 противоракет. Оставшиеся два стрельбовых комплекса системы А-35 законсервировали.

 

Вовремя государственных испытаний “новая” система не смогла перехватить парную цель. Одна из запущенных про­тиворакет взорвалась сразу после старта. Неудачу списали на случайность, и в мае 1978 года А-35М поставили на “боевое” дежурство. В шахтах опять находились весовые макеты ракет с действующим электрооборудованием. При необходи­мости боевые ракеты могли поместить в шахты, но для этого требовалось трое суток. Таким образом, комплекс А-35М теоретически мог защитить Москву, но только от “шальной” моноблочной раке­ты, и то, если о ее появлении будет извес­тно за трое суток.

Сложнейшая система, на которую ух­лопали многие миллионы, если не мил­лиарды рублей, превратилась в бумажого тигра, который играл роль козыря на переговорах с американцами. Система А-35М стояла на вооружении до декабря 1990 года.

 

С-225

 

Еще в мае 1961 года в КБ-1 под ру­ководством Расплетина начали разра­батывать альтернативную систему ПРО под шифром С-225. Если внимательно рассмотреть шифр системы, который на­чинается с буквы “С” (вспомните: С-25, С-75, С-125 и т.д.), то создается впечатле­ние, что это обычный зенитно-ракетный комплекс. И действительно, 225-я систе­ма создавалась как мобильный комплекс ПРО для защиты небольших объектов, с возможностью работы по самолетам.

 

По замыслу конструкторов эта систе­ма ПРО имела в своем составе две раке­ты. Одну для дальнего перехвата, а дру­гую для ближнего. Дальнее обнаружение целей должны были осуществлять РЛС Минца РО-1 или РО-2, расположенные в Мурманске и Риге, а для слежения за целью и управления ракетами создава­лась новая станция с подвижной фазиро­
ванной антенной решеткой. В 1965 году закончили эскизный проект системы С-225, и в Сары-Шагане началось стро­ительство ее прототипа под названием “Азов”.

 

Разработка ракет поручалась КБ Гру­шина. Ракета для дальнего перехвата по­лучила обозначение В-825 (изделие 5Я27). Она имела две ступени, оснащенные жидкостными ракетными двигателями. До момента отделения первой ступени ракета управлялась аэродинамическими рулями, которые раскрывались в момент выхода из контейнера.

 

27 июля 1967 года произвели первый испытательный пуск В-825. В 1971 году приступили к управляемым пускам. Все­го провели около 50 запусков. 29 октября 1976 года ракетой В-825 была перехваче­на реальная головная часть баллистичес­кой ракеты.

 

Ракета малой дальности 5Я26 также имела две ступени, но на ней исполь­зовались твердотопливные двигатели. В 1969 году двухступенчатый вариант был забракован, и разработку ракеты передали в ОКБ “Новатор”, под руководс­твом Л. В. Люльева, который предлагал одноступенчатый вариант, удивительно напоминавший американскую противо­ракету Sprint.

 

Ракета предназначалась для перехва­та головных частей баллистических ра­кет на высотах до 50 км. Это расстояние цель пролетала всего за 10-15 секунд, по­этому противоракета 5Я26 за несколько секунд разгонялась до скорости 4 км/с. При этом стартовое ускорение составля­ло около 300g.

 

Ракета имела вид острого конуса с теплозащитным покрытием. 27 ноября 1973 года состоялся первый бросковый пуск противоракеты. Во время полета корпус ракеты раскалялся, и она покры­валась слоем плазмы, которая мешала прохождению радиокоманд наведения. Только к 17-му пуску удалось подобрать оптимальное расположение приемных антенн на ее корпусе. Летные испытания 5Я26 продолжались до 1984 года. В конце программы испытаний 5Я26 перехвати­ла реальную боеголовку на высоте 40 км с промахом около 50 м. Всего провели 28 испытательных пусков.

 

К сожалению, дальнейшая разработ­ка С-225 была прекращена. По услови­ям советско-американского договора по ПРО, мобильная система “Азов” подле­жала сокращению. Мобильную часть ап­паратуры комплекса свалили в большой котлован и залили бетоном.

 

А-135

 

В те годы А. Г. Басистов предложил разработать новую систему ПРО, учи­тывающую особенности договора 1973 года. Так появилась система А-135. Она включала в себя части комплексов А-35М и С-225. От последнего бралась ракета ближнего перехвата 5Я26, и ей присва­ивалось обозначение ПРС-1. Благодаря этому 5Я26 испытывалась уже под дру­гим названием и считалась составляющей стационарного комплекса. Таким об­разом, она выводилась из поля действия договора по ПРО.

Во время проработки архитектуры А-135 ученые признали, что комплекс по-прежнему не сможет противостоять массированной ракетной атаке. Его ос­новным назначением оставался перехват одиночных баллистических ракет.

 

По сравнению с А-35М новый комп­лекс подвергся существенной модерниза­ции. На нем используются новая станция слежения за целью и управления про­тиворакетами — “Дон-2Н”. Новая цент­ральная ЭВМ “Эльбрус-2” и современные системы передачи данных. РЛС “Дон-2Н” представляет собой усеченную пирами­ду с основанием 100x100м, высотой 40м, на четырех гранях которой установлены плоские антенные решетки диаметром 15 м. Мощность станции такова, что в ее лучах сгорают пролетающие птицы.

 

В 1971 году правительство утверди­ло проект системы А-135 под названием “Амур”. Началось строительство его по­лигонного варианта “Амур-П”.

 

Ракета дальнего перехвата В-925 (51Т6) шахтного базирования, использо­ванная в А-135, представляет собой мо­дернизированную ракету А-350Р, на ко­торой вместо четырех твердотопливных ускорителей установлен один, большого диаметра. Однако главные изменения коснулись системы управления.

Учитывая возросшие возможности систем радиоэлектронной борьбы, на В-925 используется комбинированная система наведения — радиокомандно- инерциальная. В случае, если центр перестанет выдавать команды наведе­ния, ракета продолжит полет к точке встречи с целью. Управление возьмет на себя бортовая ЭВМ, которая рассчитает траекторию на основе последних переданных на борт данных.

 

Работами по модернизации ракеты руководил В.Г. Светлов, руководитель КБ-2 (теперь называется “Факел”) после смерти П.Д. Грушина.

 

В 1978 году закончили строитель­ство полигонного варианта системы. Он состоял из РЛС “Дон-2НП”, только с одной антенной, шахтных пусковых установок ракет и командно-вычисли­тельного центра.

 

В 1979 году начали испытательные пуски ракеты В-925. В 1982 году при­ступили к первому этапу испытаний комплекса в целом. Он длился до 1984 года. За это время запустили восемь ракет В-925 и пять — ПРС-1. Второй этап испытаний продлился до 1987 года. В это время комплекс работал по реальным целям. Было проведено 2 пуска В-925 и пять пусков ближних перехватчиков ПРС-1.

 

Через два года начались приемные испытания боевого комплекса, располо­женного под Москвой. Центр системы с РЛС “Дон-2Н” и командно-имерительным пунктом расположились в г. Софрино. Пусковые шахты противоракет В-925 разместили в четырех пунктах (Сергиев Посад, Клин, Нудоль, Наро-Фоминск), по восемь пусковых в каждом пункте. Шахты для ракет ПРС-1 расставили в пяти районах по 16 ракет в каждом. Место их точной дислокации неизвестно.

После принятия на вооружение в 1995 году А-135 вошла в состав 9-й ди­визии противоракетной обороны Российской Федерации.

 

После развала СССР 10-й полигон и Приозерск перешли под юрисдикцию Казахстана и пришли в упадок. Испы­тательные площадки растаскивались на металлолом. Кабели систем передачи данных вырывали целыми километрами. Большинство специалистов с полигона уволилось. 1-е Научное управление было сокращено со 150 до 30 человек! Мест­ные жители стали возить по объектам туристов.

 

Не лучше обстояли дела и на боевом комплексе. Россия лишилась основных учебных заведений, в которых готови­ли специалистов по ПРО. Это Киевское высшее инженерное радиотехническое училище ПВО и Житомирское высшее училище ПВО. Научные кадры для ПРО ковались также на Украине — в Харьков­ской радиотехнической академии.

 

ПРО России стало выходить из кри­зиса только в начале этого века. Руко­водство Российской Федерации стало восстанавливать отдельные объекты на полигоне и возобновило контрольные пуски противоракет.