Как отечественные военно-морские специалисты не смогли рассмотреть в 25 пунктах «выводов» сего документа побуждения к действию?! Даже сейчас, спустя более чем 100 лет после трагедии Цусимы строки сего документа невозможно читать без горечи, без ощущения того, что какая-то слепота поразила политиков, военных и корабелов Российской империи! Цусима… Самая горькая и позорная страница в истории русского флота…
А репетиция Цусимы происходила за десять лет до того, как 10 августа 1904 года, во время боя в Желтом море, на мостике броненосца «Цесаревич» от прямого попадания японского снаряда погиб контр-адмирал и командующий 1-й Тихоокеанской эскадры Вильгельм Карлович Витгефт — автор статьи, с цитирования которой мы начали этот выпуск «Корабельного каталога».
Китай
1 августа 1894 года официально была объявлена война между Японией и Китаем, поводом для которой послужило восстание в Корее и введение Китаем своих войск для подавления мятежа — что нарушало пункты японо-китайского договора.
На берегу начался ряд сражений; вскоре китайские войска были разбиты, и им срочно потребовалось подкрепление. Так как быстро усилить свои войска, отошедшие на позиции у реки Ялу, возможно было только морем, то китайское командование решилось на высадку морского десанта. Для этой цели были выделены 4000 человек отборного войска, которые на 5 (по другим данным — на 6) транспортах и в сопровождении кораблей китайского флота вышли к месту высадки. По прибытии к месту назначения китайские войска начали высадку, и к утру 17 сентября весь десант был на берегу. В это время на горизонте появились дымки, а затем китайцы увидели быстро приближающуюся японскую эскадру, на всех парах стремившуюся не допустить высадки войск. Помешать высадке японцы уже не могли, но встреча двух флотов оказалась неизбежной… И впервые со времен Лиссы в морском бою приняли участие броненосцы…
Китайский командующий адмирал Тинг Ю-чан (Ting Juch'ang), ставший морским адмиралом в одночасье — прямо из кавалерийского седла, решил дать бой.
Китайскую эскадру составляли башенные броненосцы «TingYuen», «Chen-Yuen», броненосные крейсера «Ping-Yuen», «KingYuen» и «Lai-Yuen», крейсера «Tsi-Yuen», «Ching-Yuen», «YangWei», «Chao-Yung», «Kuang-Chia», «Kuang-Ping», канонерские лодки «Chen-nan», «Chen-tung» и 4 миноносца.
Японский командующий, вице-адмирал граф Ито (Sukeyuki Itoh) также стремился к решительному бою. Он разделил свою эскадру на два отряда, составленных из четырех крейсеров («Yoshino», «Takachiho», «Akitsushima», «Naniwa»), «летучей эскадры» Цубои (Tsuboi Kōzō) и главных сил под командованием самого Ито — броненосных крейсеров «Matsushima», «Itsukushima», «Hashidate», крейсера «Chiyoda», казематного броненосца «Fuso», полубронированного корвета «Hiei», канонерской лодки «Akagi» и вспомогательного крейсера «Saikio-Maru».
Формально преимущество китайцев было более чем убедительно, но Тинг кое-что не учел…
Китайская эскадра представляла из себя «сброд, только называющийся организованной морской силой», в то время как японская была хорошо организована и имела большой опыт совместного плавания. Моральные качества и боевой дух экипажей просто нельзя было сравнивать. Ну а «экономия» (вернее — банальное воровство!) на снабжении флота у китайцев достигла таких размеров, что корабли не имели полного комплекта снарядов, а сами снаряды часто снаряжали… опилками и камнями!
* * *
Китайская эскадра, по сигналу адмирала, стала сниматься с якоря и строиться в линию фронта. Съемка с якоря и построение судов затянулись, и ход китайской эскадры не превышал 7 узлов. Особенно затягивали построение «Chao-Yung», «KuangChia», «Yang-Wei», «Tsi-Yuen» и «Ping-Yuen». Линия вышла ломаная, в виде французской буквы V, имея в центре адмиральский броненосец «Ting-Yuen». Японская эскадра, приближающаяся в линии кильватера, двигалась так быстро, что застала китайцев почти врасплох. Впереди шедший отряд крейсеров имел 16 узлов ходу, а второй шел со скоростью 10 узлов, имея на траверзе канонерскую лодку «Akagi» и вспомогательный крейсер «Saikio-Maru».
Первый выстрел раздался с броненосца «Ting Yuen» на расстоянии 28 кабельтов. Действием газов своих орудий повредило мостик, согнало с него людей и сбросило не сошедшего вниз адмирала Тинга, ранив его щепой и газами. Японцы ответили с 20 кабельтов, и одним из первых снарядов был подбит на «Ting-Yuen» боевой марс, на котором оказались убиты сигнальщики и уничтожена часть сигнальных флагов, вследствие чего стало затруднительно подавать сигналы.
Медленное и неравномерное занятие своих мест в строю дорого обошлось китайцам. Подошедшая японская эскадра стала сосредоточенным огнем обстреливать их по одиночке, в результате чего на крейсерах «Chao-Yung» и «Yang-Wei» произошли пожары, и они уже и не пытались войти в строй, а повернули к берегу. Когда они остались позади, ближе к главным силам подошли два других отставших крейсера «Tsi-Yuen» и «Kuang-Chia». Эти два крейсера отряду Цубои удалось также отрезать от главных сил. Оба эти судна свернули к Порт-Артуру, куда уже шли «YangWei» и «Chao-Yung». Итак, еще до начала главного сражения японцам, благодаря преимуществу в скорости и умелому маневрированию, удалось практически уравнять силы! Так же, как и при Лиссе, половина кораблей стороны, имевшей количественное преимущество, в битве участия не принимали.
Оба японских отряда стали действовать самостоятельно: крейсера, огибая эскадру и поворачивая, держались ближе к берегу, на случай появления китайских миноносцев, а второй отряд кружился вокруг китайской линии и огибал правый фланг.
У командира китайского крейсера «Tsi-Yuen», побывавшего под огнем скорострелок японцев, сдали нервы, и он, отступая, умудрился протаранить китайский же крейсер «Kuang-Chia», избитый снарядами противника. Последнему ничего не оставалось, как только, сильно кренясь то в одну, то в другую сторону, выброситься на берег.
Не все китайские командиры были трусами, хотя история этой войны просто кишит примерами безграничного предательства китайских офицеров. Видя, что часть японских судов ушла в погоню, а другая отстала, командир китайского крейсера «Chih-Yuen» отважно бросился вперед из линии, с желанием таранить японский корабль. За ним последовали крейсера «King-Yuen» и «Lai-Yuen», оставив оба броненосца одинокими. Более того, оторвавшись от своих медленных, но внушительно вооруженных и защищенных броненосцев, крейсера полностью разрушили боевой порядок и смешали строй. Бросившиеся вперед китайские крейсера попали под усиленный огонь всех ближайших японских кораблей. «Chih-Yuen» был жестоко избит снарядами и стал тонуть носом, быстро скрываясь под водой. По китайским данным, он, протаранив японский крейсер, повредил нос, отчего и затонул. В действительности же он был потоплен снарядами с «Matsushima», пробившими сводчатую броневую палубу и борта у ватерлинии.
На команду японских судов такое потопление подействовало возбуждающим образом, и они удвоили энергию артиллерийского огня, засыпая китайские суда снарядами скорострельной артиллерии. «Lai-Yuen» и «Ching-Yuen» были вынуждены отступить в Порт-Артур. Из них — первый избитый и полусгоревший настолько, что осели даже бимсы и вдавились борта.
В это время отозванный назад отряд японских крейсеров стал кружиться вокруг обоих броненосцев, с расстояния от 20 до 6 кабельтов. Этим маневром он заставил кружиться меньшими кругами и оба китайских броненосца. Убегавший с поля битвы крейсер «Ping-Yuen» сблизился с крейсером «Matsushima» и удачным 26-см снарядом попал в минно-торпедное отделение, но… торпеда, в которую угодил снаряд, по какому-то чуду не взорвалась. В свою очередь «Matsushima» повредил снарядом это 26-см орудие китайского крейсера. В это же время отставший броненосный корвет «Hiei», видя, что ему уже не пройти под носом китайских судов, прорезал китайскую линию между крейсером и броненосцем и благополучно соединился со своим отрядом, хотя и пострадал от двух попаданий. Этими снарядами, пробившими 4-дюймовую броню, был произведен пожар, убиты доктора и раненые в перевязочном пункте, а также сбита бизань-мачта. Выйдя из линии, потушив пожар и сдав на другое судно раненых, «Hiei» снова вступил в бой.
В это время китайские крейсера «Yang-Wei» и «Chao-Yung», прижатые к берегу японскими судами, выбросились на мелководье, причем от «Chao-Yung» остались над водой лишь одни мачты.
На «Lai-Yuen» пожар принял такие размеры, что броневая палуба раскалилась, и судно от гибели спас старший офицер, затопив крюйт-камеры и обгорев сам при тушении.
От ответного огня китайских броненосцев японские крейсера «Matsushima», «Hashidate», корвет «Hiei», лодка «Akagi» и вспомогательный крейсер «Saikio-Maru» вышли из линии и прекратили на полтора часа бой. На «Matsushima» и «Hiei» тушили пожары.
Оба броненосца, «Ting-Yuen» и «Chen-Yuen», успешно отбивались от наседавших и кружившихся вокруг них японских судов, не подходивших, однако, на минный выстрел. Каждое попадание из их нескорострельных орудий являлось целым событием — как в силу редкости оного, так и в силу большой опасности для слабобронированных кораблей Ито. А против их «шкуры» скорострельная артиллерия японцев, только что доказавшая свою эффективность против небронированных кораблей, была бессильна — «утюги» тонуть не хотели…
Крейсер «Naniwa» сбил снарядом на «Ting-Yuen» часть боевого марса, а на «Chen-Yuen» им или крейсером «Matsushima» были повреждены барбет и два барбетных орудия. Этим же снарядом была убита вся прислуга, кроме комендора и двух человек, продолжавших действовать у второй башни. Были убиты дальномерщики. По приходе в Порт-Артур на «Ting-Yuen» насчитали до 200 пробоин (3 в броне), а на «Chen-Yuen» — до 120 пробоин (2 в броне), и, кроме того, оказалась течь, посадившая нос на три фута глубже. Все надстройки, и вообще все, незащищенное бронею, было разбито вдребезги, но котлы и машины уцелели. Через полтора часа от начала боя на броненосцах вышли все фугасные снаряды, и их заменили бронебойными, что значительно уменьшило урон японцев (фугасных 12-дюймовых снарядов должно было быть по 53 на орудие, отпущено же было арсеналом по 14). Но, несмотря на это, броненосцы все-таки дали себя почувствовать противникам, выпустив 197 12-дюймовых снарядов и 268 6-дюймовых.
Флагманский крейсер адмирала Ито, «Matsushima», на который особенно направляли свой огонь китайские корабли, получил 12-дюймовый снаряд, сильно повредивший и сбросивший на палубу 12-см носовое орудие. Второй снаряд попал в барбет 30,5-см орудия и повредил его механизмы. Третий снаряд попал в батарею и, взорвав сложенные у орудия унитарные снаряды, вывел из строя 51 человек убитыми и ранеными из 64 человек батарейной прислуги. Множество других пробоин, пожаров, смерть командира и двух офицеров и потери до 100 человек команды — заставили крейсер выйти из строя. Адмирал Ито перенес свой флаг на крейсер «Hashidate».
* * *
К вечеру бой завершился. Хотя японцы и не смогли предотвратить высадку китайских войск, моральный успех оказался на их стороне благодаря более активной тактике. Более того, с этого момента контроль над морем японцами был установлен, и китайцам даже не стоило и думать о переброске подкреплений в Корею морским путем… Исход сухопутной кампании был предрешен.
После боя при Ялу китайский флот больше не выходил в море и отстаивался в Вей-Хай-Вее. Обеспечив господство на море, японцы начали успешные операции на суше против китайских баз. Они взяли с суши Люйшунькоу, а с осени начали осаду Вей-Хай-Вея, где стояли главные силы Северного флота.
Спустя несколько месяцев, в январе 1895 года, они взяли штурмом Вей-Хай-Вей, пленили оставшиеся китайские корабли, а адмирал Тинг, не перенеся позора сдачи, покончил жизнь самоубийством.
Урон японцев был бы, несомненно, значительно выше, если бы китайцы имели полноценные снаряды. (О, ирония судьбы! 10 лет спустя русская эскадра будет оснащена НЕВЗРЫВАЮЩИМИСЯ снарядами!!!). Но даже в таких условиях бардака, умноженного на трусость и некомпетентность, под огнем новейших скорострельных орудий Армстронга два китайских броненосца оказались непобедимыми. По образному выражению современника, «эти два старых и медлительных носорога оказались достаточно страшны для кучи окруживших их гиен, не посмевших, однако, приблизиться к этим увальням…».
Броня двух старых броненосцев оказалась самым хорошим аргументом против утверждений о том, что появление скорострельной артиллерии сделает бронирование бесполезным. Саму систему бронирования пришлось изменить — и мы об этом поговорим, когда дойдем к описанию броненосцев ведущих морских стран. Но то, что старые китайские броненосцы выдержали без гибельных для себя последствий жестокий огонь хваленых скорострельных среднекалиберных орудий, проявив при этом прекрасную стойкость к огню такой артиллерии, несравнимую со стойкостью крейсеров, было более чем показательно…
Даже само дальнейшее поведение японцев говорило о том, что они очень серьезно относились к китайским броненосцам!
Завершая осаду Вей-Хай-Вея, японцы почему-то не стали топить китайские броненосцы огнем осадных орудий (так, как спустя 10 лет они поступят с русскими броненосцами 1-й Тихоокеанской эскадры!) — ибо понимали, что тогда остатки китайской эскадры будут вынуждены выйти в море и, благодаря наличию в ней двух броненосцев, смогут нанести серьезный урон крейсерскому соединению адмирала Ито. Поэтому японцы решили сменить тактику...
Ночная атака 10 миноносцев хотя и не оправдала всех надежд японского командования, тем не менее оказалась вполене успешной — броненосец «Ting-Yuen» получил «свою» торпеду в борт. Корабль еще долго держался на воде, делая честь германским кораблестроителям, но в конце концов — из-за отсутствия борьбы за живучесть — затонул. Но японцы переоценили своего противника — дальнейшие события показали, что поражение при Ялу настолько деморализовало китайцев, что те предпочитали впредь тонуть в своих базах, на мелководье, рядом со спасительным берегом…
* * *
В конце 70-х годов XIX века, когда будущее столкновение с быстро крепнущей Японией становилось все более и более реальным, Китай решил укрепить свои военно-морские силы — если то, что у него было из «держащегося на воде», можно было так назвать. И заказ европейским верфям был дан. Крейсера строили в Великобритании, уже тогда далеко вырвавшейся вперед в производстве паровых машин (скорость для крейсеров!), а заказ на броненосцы получила еще малоизвестная немецкая фирма «Вулкан» из Штеттина (Stettiner Vulcan AG, Stettin, Germany), еще не закончившая передачу отечественному флоту серии новейших броненосцев «Заксен» (см. «НиТ» №10, 2009 г.).
В проекте, разработанном немецкими корабелами, явственно прослеживалось две «родовых» линии — только что «сработанного» цитадельного «Заксена» и английского башенного супер-монстра «Инфлексибла».
От первого они заимствовали размеры и конструктивные особенности корпуса (от расположения внутри цитадели погребов боезапаса, котлов и паровой машины — и до формы таранного форштевня в виде равнобедренного треугольника), а от второго — эшелонное расположение артиллерии и общую схему бронирования.
Основное вооружение кораблей состояло из четырех 305- мм орудий Круппа в двух барбетах — по одному для левого и правого бортов вперед в средней части судна. Эти новейшие орудия «доставляли» снаряд с начальной скоростью 500 м/с на дальность в 7800 метров, что на то время было просто прекрасным результатом. Еще два 150-мм орудия Круппа были установлены на оконечностях корпуса, в башнях, — и имели дальность стрельбы в 11000 метров. Вооружение также включало восемь 37-мм пушек и трех надводных торпедных аппаратов. Дополняли картину два торпедных катера на борту — по примеру «Инфлексибла». Контракт суммой в 6.200.000 золотых марок за один корабль был подписан в начале 1881 года, а уже 2 мая 1883 года головной «Ting-Yuen» вышел на сдаточные испытания!
Проект был исполнен «в железе» настолько удачно, что не в меру падкие на сенсации журналисты даже поспешили заявить, что Китайский «Beiyang Fleet» времен династии Цин получил самые сильные и неуязвимые броненосцы в мире! Пояс из 355-мм брони, четыре 12-дюймовых орудия, защищенных 305-мм барбетами, и 16-узловая скорость — делали эту «парочку» достойным фундаментом (или «скелетом») любого флота из государств «второго» эшелона! Напомним, что Российский Императорский флот на тот момент мог похвалиться ОДНИМ броненосцем подобного класса — многократно прославляемым «Петром Великим». А здесь феодальное отсталое государство получило сразу ДВА корабля, изначально спроектированных для ведения совместных боевых действий в составе эскадры!
Китайские броненосцы были более «основательными» и удачными кораблями, чем их немецкие предшественники. Их главная артиллерия — четыре 305-мм пушки Круппа с длиной ствола в 25 калибров — размещалась в башнях и поэшелонно, «зеркально»: на «Ting-Yuen» вперед выступала левая башня, на «Chen-Yuen» — правая. Это сделано было для того, чтобы увеличить секторы обстрела при движении кораблей в строе фронта — и неизвестно, как бы пошли дела у японцев, если бы не предельная беспорядочность китайских командиров. Примечательно, что эти пушки оказались самыми крупнокалиберными из всех, установленных на броненосцах германской постройки: собственный флот немцы оснащали только 240-280-мм артиллерией.
Бронирование корпуса напоминало схему, примененную на «Заксене». Правда, длина цитадели была увеличена до 44 м, а толщина брони «компаунд» — до 356 мм. Кроме того, по всей длине корпуса простиралась палуба, покрытая 3-дюймовыми железными плитами.
Европейским политикам, жаждущим «цивилизировать» Китай на свой лад, было над чем задуматься, прежде чем в очередной раз отправлять для защиты «торговых интересов» или «христианских миссионеров» свои «панцирные переделки»…
Корабли успешно прошли испытания в 1884 году, но из-за французско-китайского конфликта их отправка на Дальний Восток задержалась на год.
В 1884 году оба корабля должны были усилить китайский флот, и немецкие команды, должные обеспечить доставку кораблей в порты Китая, уже поднялись на палубы броненосцев — как самым решительным образом против этого выступила Франция! Два новейших броненосца могли коренным образом изменить ситуацию в разгоревшейся франко-китайской войне 1884-1885 годов за право управления Северным Вьетнамом — особенно в морских сражениях этой колониальной войны («Battle of Shipu» и «Battle of Zhenhai»).
Только после заключения мира два броненосца наконец-то смогли выйти в море и вступить в строй обновленного китайского флота — по этому поводу даже были устроены торжества!
Увы, печальная судьба была уготована этим, в общем-то неплохим, кораблям, отнюдь не по вине конструкторов. Строители из Штеттина очень ответственно подошли к выполнению заказа и создали действительно интересные, добротные, хотя и не отличающиеся оригинальностью корабли — а что еще надо для третьеразрядной морской державы?
К середине 1890-х годов ослабевшая династия Цин потеряла всякий интерес к своему «обновленному флоту», в отличие от методично укрепляющегося японского флота. Из-за страшной коррупции, отсутствия финансирования и потрясающей некомпетентности личного состава, к моменту китайско-японской войны китайский флот имел весьма призрачные шансы на успех — при вполне достойном корабельном составе!
Даже спустя 10 лет после описываемых событий, во время русско-японской войны, плененный и сменивший флаг китайский «Chen-Yuen», переименованный в «Чин-Иен» («Chin'en») сей реликт эпохи казематно-цитадельных броненосцев нес вполне серьезную боевую службу — хотя и не в первой линии флота Микадо.
Япония
Самым первым броненосным кораблем (потому что до гордого звания «броненосец» он явно не дотягивал) был «Ryujo», построенный на шотландских верфях по заказу правителя провинции Кумамото и получивший первоначальное имя «Jo Sho Maru». Переименованный, переданный в состав флота объединенной Японии в 1870 году, «Ryujo» успел принять участие во многих конфликтах, которые стали в изобилии происходить с соседями быстро крепнущей восточной державы. Начав с морских сражений при реставрации власти Мэйдзи и подавления восстаний самураев, он удостоился посещения императором Мэйдзи в 1871 году и будущим Императором Всероссийским Николаем Вторым в 1872 году. Прослужив в составе ВМФ без малого 30 лет и побывав во всех уголках Тихого океана, броненосец затем еще целых 15 лет служил в качестве учебного корабля.
Следующим флагманом японского флота стал… броненосец мятежных конфедератов. Первоначально названный «Сфинкс», этот броненосец предназначался для ВМС Конфедерации. Перед поставкой, однако, французское правительство заблокировало продажу, и была достигнута договоренность, что судно будет продано Дании под названием «Stærkodder».
Управляемый датским экипажем корабль покинул Бордо и отправился в пробное плавание 21 июня 1864 года. Экипаж испытывал судно, в то время как окончательные переговоры все еще велись между датским Морским министерством и фирмой-производителем. Не договорившись по сумме сделки и по штрафным санкциям, стороны расторгли контракт 30 октября — и уже 6 января 1865 года новоиспеченный броненосец Конфедерации CSS «Stonewall» принял на свой борт экипаж южан.
Возможное скорое прибытие «Stonewall» вызвало у Севера волнение, сравнимое с появлением «Мэрримака». Несколько кораблей было послано для перехвата судна, в т.ч. и знаменитый «Кирсардж» (USS «Kearsarge») — убийца не менее знаменитой «Алабамы». Но после выхода в море корпус «Stonewall» дал течь, и капитан корабля зашел в Испанию для проведения ремонта. В феврале и марте два сильнейших фрегата северян, «Ниагара» и «Сакраменто», следили за кораблем. 24 марта «Stonewall» вышел в море, а два сильнейших корабля позорно отступили, опасаясь за исход возможного поединка. Но по прибытию в Гавану команда узнала, что война закончена. Предприимчивый капитан тут же продал испанцам броненосец за $16000. Правительство САСШ тут же выкупило новый броненосец за точно такую же сумму. Вскоре на ненужный теперь корабль нашелся и покупатель — сегун Токугава.
Новоиспеченный «Kotetsu» должен был быть доставлен сегуну Токугава уже в 1868 году, в целях укрепления текущей модернизации армии и флота сегуна. US $ 30000 уже было уплачено, а остальные 10000 долл. США должны были быть выплачены по факту доставки. Но вспыхнувшая война между сегуном и проимперскими силами, в которой западные державы заняли нейтральную позицию и остановили поставки военных материалов, исключила поставку «Kotetsu» для флота сегуна. Таким образом, «Kotetsu», переименованный в «Azuma», был передан уже новому правительству Мэйдзи в феврале 1869. Он был немедленно включен в строй и направлен вместе с семью другими кораблями к северному острову Хоккайдо, на борьбу с остатком сил сегуна.
Броненосец успешно проявил себя 25 марта 1869 г. в морском сражении у залива Мияко, а затем принял участие во вторжении на Хоккайдо.
Следующим приобретением в свою копилку броненосных кораблей Япония положила начало практике, которой потом неукоснительно следовала следующие 40 лет. Броненосец «Fuso» был заказан в 1875 году и строился в Англии, но под пристальным присмотром японских перспективных морских офицеров. То, что офицеры были именно «перспективными» — сомнений не вызывает, одним из офицеров был сам Хэйхатиро Того — будущий творец Цусимы… Такое решение, надо признать, было здравым, т.к. самим японцам не хватало не только опыта, но и необходимой промышленной инфраструктуры, а «десант» из морских офицеров позволял не только наблюдать за строительством корабля, но и приобретать столь драгоценный опыт в общении с морскими офицерами.
Конструктивно «Fuso» был похож на уменьшенную копию броненосца с центральной батареей «Айрон Дьюк» (HMS «Iron Duke») из серии «Audacious», хорошо знакомого японцам — он был флагманом британского флота в китайских водах в 1871- 1875 годах.
«Fuso» прибыл в Иокогаму 6-го ноября 1878 года, успешно пройдя Суэцкий канал и Индийский океан, и был зачислен в состав Императорского флота броненосцем второго класса из-за своих небольших размеров.
Первый «англичанин» почему-то оказался для японцев ценным приобретением, несмотря на то, что выявился достаточно «проблемным» судном. Два раза — в 1889 и 1897 гг. — он имел столкновения с японскими же крейсерами (соответственно с «Takachiho» и «Matsushima»), причем в последний раз корабль затонул, но был поднят на следующий год, отремонтирован и перевооружен новой крупповской артиллерией. И это притом, что срок службы и боевая ценность его стремительно приближались к нулю! Еще в 1891 году его предлагали сдать на слом, но вместо этого направили на модернизацию, которая завершилась в 1894 году. По окончании «послепотопной» модернизации в 1900 году (на 25-м году жизни) он принимал участие в русско-японской войне 1904-1905 годов, где участвовал в блокаде Порт-Артура и патрулировании морских путей вокруг Цусимского пролива и побережья Кореи. Даже во время Цусимского боя «Fuso» служил в качестве флагманского корабля контр-адмирала Сукеджи Хосоя (Sukeuji Хосоя), седьмой бригады третьей эскадры, и находился в резерве Объединенного флота.
Ну а последним приобретением Японского Императорского флота (Imperial Japanese Navy) в период его становления стала уже целая серия броненосных кораблей — пусть и состоящая только из двух единиц. Само появление именно СЕРИИ кораблей свидетельствовало о том, что флот нащупал концепцию применения, определился с задачами — и теперь начинает приступать к наполнению свой доктрины реальной боевой силой. Заказанные в Великобритании, которая на многие годы станет основным поставщиком страны Восходящего Солнца, спроектированные самим Э. Ридом, «Kongo» и «Hiei» были заложены одновременно в 1875 году и так же одновременно вступили в строй в начале 1878 года.
Оба корабля принимали самое активное участие в боевых действиях молодого, но чрезвычайно агрессивного флота. Так оба корабля патрулировали побережье Кореи в 1882 году во время конфликта Чойсоновской династии с Японией и во время Гайсинского переворота — в 1884 году. Во время китайско-японской войны оба броненосца принимали участие во всех боевых столкновениях флотов — при Ляошунькоу, Вэй-Хай-Вэе и Ялу. Дослужившись, в качестве сторожевых кораблей, до Цусимы, они были сданы на слом уже в эпоху дредноутов — передав свои имена новейшим линейным крейсерам…
Статья была опубликована в декабрьском номере журнала "Наука и техника" за 2009 год
