Тот не поймет, кто сам не испытал
Того волненья в поиске у кромки,
Когда вдруг неожиданно и громко
Раздастся возглас:
«По носу фонтан!» (Владимир Ангелин)
ОХОТА РАДИ ЖИЗНИ
У самих китобоев киты вызывали невольное уважение и восхищение.
В языке эскимосов даже нет такого понятия «убить кита». Китов не убивают — они сами приходят к человеку «в гости». После удачной охоты полагалось выполнить особые обряды. Зверобой, чей помеченный гарпун первым вонзался в китовую тушу, по нескольку дней не выходил из яранги. Как же уйдешь, когда в доме гость? Кит обидится! Веселя желанного гостя, хозяин пел песни, бил в бубен. А потом киту устраивались проводы. С убитым зверем были ласковы, его просили не сердиться, бросали в море кусок мяса, приговаривая: «Ты погостил у меня, теперь возвращайся к себе, но меня не забывай, заглядывай почаще!».
У чукчей в древних сказаниях говорится, что человек и кит — дети одной матери. Добрый кит давал своим «братьям» и пищу, и топливо, и строительный материал (ведь дерево в условиях вечной мерзлоты не растет, так что жилища строили из китовых костей). Эскимосы и чукчи — прибрежные жители Чукотки — веками справляли Праздник кита. Возник он из ритуальных плясок, заклинаний шамана и всеобщего ликования жителей при виде подтянутой к берегу китовой туши. Люди гордились, что в своих утлых кожаных байдарах с костяными гарпунами они одолели такого исполина. Танцоры надевали маски и шкуры. В обрядовых песнях и танцах они воздавали хвалу добрым духам — своим покровителям.
Так было, пока человек выходил сражаться с китом ради добычи пропитания, на весельных лодках с примитивным гарпуном или копьем. У кита при такой охоте было немало шансов избежать гибели. Все изменилось, когда китов стали убивать ради прибыли, когда на смену китобоям-одиночкам пришли промышленники, а вместо лодок появились быстроходные суда, снабженные по последнему слову техники…
Шпицберген, 1744 год
В Европе первыми китобоями считают басков, живущих на территории Испании. Само слово «гарпун» баскского происхождения, оно означает «каменное острие». Издревле баски охотились на серых китов, а когда их стало слишком мало, примерно с 1450 года принялись за промысел другого вида — черного гладкого кита, длина которого достигает 20 м, а вес — до 70 тонн. Через полвека этих китов практически не осталось на огромных пространствах от Азорских островов до Исландии…
ОХОТА РАДИ НАЖИВЫ
Настал «Великий час Океанов» — время отважных мореплавателей, отрывавших новые континенты. Дельфинов и китов в то время принято было рисовать на переплетах географических и морских карт. В водах северо-восточного побережья Америки тогда было такое множество китов, что они представляли более серьезную опасность для кораблей, чем туманы, льды и прибрежные скалы.
Район острова Ньюфаундленд европейцы даже окрестили «Морем китов». Именно сюда направились китобойные каравеллы басков, и к 1570 году черные гладкие киты здесь стали уже редкостью, а в последующем главным промысловым районом стало Баренцево море.
По повелению короля Испании Филиппа большая часть баскской китобойной флотилии ушла покорять Англию в составе «Непобедимой армады», которую ждал бесславный конец. В этой операции погибли почти все китобойные каравеллы. С тех пор китобои-баски все чаще вынуждены были наниматься на суда других государств.
В 1607 году Генри Гудзон направил свое судно в неведомые моря Арктики, надеясь отыскать морскую дорогу в Китай вокруг Азии. Вернувшись в Англию, он привез ошеломляющую весть о громадных китах, которыми кишат арктические воды. Английские и голландские «разведчики» подтвердили эти данные, и с 1612 года в студеных водах Гренландского моря разразилась новая кровавая бойня. Уже к 1763 году в этом районе крупных китов практически не осталось…
В середине 16 века благодаря покровительству королевы Елизаветы в Англии была создана «Московская торговая компания», которая установила торговые связи между Англией и Россией. Узнав, что около Шпицбергена водится множество китов, в 1610 году купцы этой компании снарядили туда первую английскую китобойную экспедицию, оказавшуюся чрезвычайно прибыльной. На следующий год было послано уже два больших судна, и компания наняла шесть опытных гарпунеров-басков, которые обучали англичан китобойному промыслу. Привлеченные богатой добычей, к берегам Шпицбергена ринулись китобойные суда не имевших лицензии англичан, басков, голландцев, испанцев, французов, датчан и немцев…
Но самым мощным в 17 веке стал голландский китобойный флот, сохранивший приоритет вплоть до середины 18 века. Голландцами на суровых берегах архипелага был построен и заселен с необычайной быстротой целый «город ворвани» — столица китобоев, которая бурно развивалась. В разгар лова и охоты на китов сотни три китобойных судов стояли на якоре против принадлежащих им воротов, жироварен и складов. На берегу работало 15-18 тысяч человек. Одни были заняты вытапливанием ворвани, другие — лавочники, виноторговцы, табачники, хлебопеки и всякие другие ремесленники — обслуживали их.
Еще при Петре I из Голландии в Российскую империю были выписаны гарпунеры, которые обучали русских бить китов. Затем в 60-е годы 18 века была создана «Онежская китоловная компания», но большого размаха этот промысел не имел.
Зато в лидеры вырвалась Америка. Пик охоты на кашалотов приходится на 1830-1850 годы. В этот период американцы ежегодно добывали 4600-5100 китов. В поисках добычи американские китобои обшарили отдаленнейшие уголки Мирового океана. Только с 1804 по 1817 год у тихоокеанского побережья Южной Америки они убили 200 тысяч черных гладких китов. Китобои США добирались до Японского моря, охотились даже в Беринговом проливе. Тихоокеанский китобойный флот Соединенных Штатов в 1850 году насчитывал 700 кораблей. Но промысел погубила… золотая лихорадка. Надеясь отыскать самородки и легко разбогатеть, матросы толпами сбегали с китобойных судов.
Во время гражданской войны в Америке оставшиеся 40 парусных китобойцев разделили судьбу Российского Черноморского флота в Крымской войне 1853-55 гг. Набив трюмы камнями, китобойные суда затопили у входов в гавани Чарльстон и Саванна, чтобы заблокировать эти порты от англичан.
В 1871 году вновь созданный американский китобойный флот пережил катастрофу: 34 китобойца затерло и раздавило во льдах. Моряки волоком дотащили вельботы до открытой воды, где их подобрали уцелевшие суда…
Овеянный романтикой старинный китобойный промысел для самих китобоев был тяжелым трудом, плохо вознаграждаемым, полным опасностей и лишений. Китобои порой покидали дом на несколько лет. Потерпевшие крушение в Арктике страдали от голода, холода и цинги. В море условия жизни в тесных кубриках, при скудном пайке, в полной зависимости от недобросовестных капитанов, увеличивавших свою долю за счет экипажа, были ужасными. Прослужив год или два, матросы удирали с судна, оставляя в кассе деньги, чтобы только остаться в живых. Именно так поступил Генри Мелвилл — автор самого известного романа о китах «Моби Дик», сбежавший со своего китобойца на Маркизских островах.
Тем не менее промысел активно продолжался. В результате к 1830 году киты исчезли из вод Гренландского моря, а затем их не стало у берегов Арктического архипелага, где столетие хозяйничали голландские, английские и американские убийцы китов. Наконец, к 1895 году опустел и Гудзонов залив…
У КИТОВ НЕ ОСТАЕТСЯ ШАНСОВ
С того момента, как китобойные суда стали двигаться не по воле ветра и весел, а с помощью управляемых машин, это значительно увеличило возможности розыска и преследования китов. Китобойный промысел в Норвегии всегда был главным занятием значительной части всего мужского населения. Как признанные специалисты, норвежцы плавали на многих китобойных флотилиях мира.
Начало новой бойни было положено в 1860 году, когда норвежцы изобрели гарпунную пушку весом в тонну. На конце гарпуна укреплялась граната, взрывающаяся внутри кита. А сам ствол гарпуна норвежцы снабдили стальными лапами, которые раскрывались после взрыва и застревали в теле жертвы. Такая пушка устанавливалась на носу небольшого быстроходного судна-китобойца.
В результате за последующие полвека гренландские киты Тихого и Северного Ледовитого океанов были почти полностью истреблены…
Особенной активностью в добыче китов всегда отличалась Япония. Так, за сезон промысла 1962-1963 гг. японские китобойные флотилии отгрузили 156 812 тонн «китовой продукции». Это примерно в два раза больше, чем за тот же сезон добыли китобои Великобритании, Нидерландов, Норвегии и СССР (в отдельности каждой страной).
Интересно, что японцы позаимствовали технику современного китобойного промысла не у Норвегии, а у России. В 90-х годах ХIХ века русский подданный Г.Г. Кайзерлинг с компаньонами создал мощное «Тихоокеанское китобойное и рыбопромышленное общество», которое использовало норвежский опыт. Японцы, которые издавна ловили китов сетями, были крайне поражены, когда в 1898 году русские без ущерба для себя продали им 1000 тонн китового мяса. Японские китобойные компании немедленно отправились изучать новые китобойные методы в Норвегию, выписали оттуда гарпунеров и капитанов-китобоев, а также зафрахтовали в Европе суда для промысла в Японском море, а затем — у берегов Кореи, на Тайване и Курильских островах.
А «Тихоокеанское китобойное и рыбопромышленное общество» прекратило деятельность в 1909 году, после потери кораблей в русско-японской войне.
…После Первой мировой войны норвежцы оторвались от береговых баз на Фолклендских и Южных Оркнейских островах, рискнув проникнуть в зону сплошного антарктического льда. Уже упоминавшийся нами писатель Генри Мелвилл считал этот район неприкосновенным убежищем для китов, «заколдованным царством вечного Декабря». Но безграничная человеческая алчность добралась и сюда.
В 1931 году в водах Антарктики под флагами Норвегии, Англии, Японии, США, Панамы, Аргентины, Германии, Голландии и других стран было уже более 40 плавучих заводов. Каждый из них мог работать автономно в течение полугода, поднимая на борт китов, где их немедленно разделывали. За год приданная этим плавучим заводам армада из 232 китобойных судов уничтожила около 41 200 китов. Большей частью это были считавшиеся наиболее «экономически выгодными» синие киты. С момента начала нового побоища до 1939 года в Южном океане было уничтожено более двух миллионов китов-полосатиков. При этом прибыль извлекалась из каждого дюйма огромного животного, исключая его фонтан.
Численность синих китов снизилась настолько, что и сегодня ученые не уверены в том, восстановится ли когда-нибудь их популяция. С сезона 1936-37 годов китобои перешли на финвалов, которые оставались главным промысловым видом свыше четверти века.
В 1962 году мировая добыча крупных видов кита все еще превышала 66 тысяч особей! Но эта цифра отражает лишь тех убитых китов, которые затем были переработаны. А сколько ушло под воду раненными и впоследствии погибло? Об этом китобои не сообщали…
Нашим отечественным китобоям предстояло вписать последние страницы в эту драматическую историю тысячелетней битвы человека и кита.
СОВЕТСКИЙ КИТОБОЙНЫЙ ПРОМЫСЕЛ
«Хотя в наших дальневосточных морях добывать кашалотов с флотилии «Алеут» начали еще в довоенные времена, можно сказать, что Советский Союз вступил на сцену, где шла старая китобойная драма, достаточно близко к ее финалу», — пишет Василий Спиридонов, один из исследователей китобойного промысла. Как ясно из главы «Работники ножа и топора», популяции многих видов китов были подорваны хищническим промыслом еще до Второй мировой войны. Сделали это в первую очередь норвежские и английские китобои. «Незавидная роль стран, добивавших самых крупных животных на планете, выпала нам и японцам», — заключает В. Спиридонов.
Советский антарктический промысел начался в трудные послевоенные годы. Говорили, что немецкая китобойная база «Викинг», построенная накануне войны на английских судоверфях (а также несколько паровых китобойных судов в придачу) достались Советскому Союзу с легкой руки наркома ВМФ адмирала Николая Кузнецова.
Памятник этому талантливому флотоводцу — Герою Советского Союза, главнокомандующему ВМФ в Великой Отечественной, украшает главную улицу Севастополя — Большую Морскую. Достоверно известно, что именно Н.Г. Кузнецов представлял Советский Союз на международной комиссии по репарации. А вот то, что он предложил «разыграть» трофейные корабли между странами-победительницами и даже выделил для этого свою фуражку, из которой участники комиссии наугад тянули жетоны… это уже, как говорится, хотите — верьте, хотите — нет.
Но народная молва приписывает честь выигрыша Кузнецову: вынув «счастливый номер», адмирал положил начало китобойной флотилии «Слава» (так стал называться «Викинг»). Она ремонтировалась, подновлялась и оснащалась всем необходимым в Ливерпуле, откуда в декабре 1946 года вышла в свой первый антарктический рейс.
В те годы образ китобоя был овеян той же романтикой, что и образ полярника — сильного, отважного покорителя льдов, преодолевающего все опасности на благо Отчизны. Недаром первую экспедицию китобоев повел к берегам Антарктики прославленный капитан Владимир Воронин, ранее командовавший ледоколами «Сибиряков» и «Челюскин».
Капитан-директором китобойной флотилии стал Алексей Соляник — личность неординарная и яркая. О нем в пятидесятые годы ходили в Одессе настоящие легенды. В молодые годы он был промысловиком на Дальнем Востоке, в войну занимался приемкой и отправкой из США военной техники по ленд-лизу. Экипаж флотилии капитан Соляник подбирал сам, причем предпочитал брать фронтовиков — таких, как орденоносцы Антон Степаненко и Александр Скорбогач.
Но профессиональных китобоев среди вчерашних артиллеристов и пулеметчиков, понятное дело, нашлось не много. Тогда по специальному распоряжению правительства с Дальнего Востока была переброшена группа гарпунеров и жироваров с флотилии «Алеут», которые организовали своего рода «школу молодого китобоя». С той же целью вместе с советским экипажем два рейса ходили на промысел норвежские наставники. Одному из них — Людвигу Мартинсену — выпала печальная честь быть первым погибшим на «Славе» в 1947 году.
Работали на китобазе так же, как совсем недавно воевали. Еще не забылся лозунг «Все для фронта, все для победы!», только теперь он звучал: «Все для борьбы с разрухой, все для восстановления страны». Вскоре вчерашние ученики выхватили из рук англичан и норвежцев пресловутую «голубую ленту» — неофициальный приз мирового первенства по добыче китов. Работать приходилось в две смены по 12 часов. Рейс длился девять месяцев, и за это время моряки редко видели землю. Безбрежные пространства Океана, долгая разлука с родными, немыслимые по красоте ледовые пейзажи переворачивали душу, заставляли простых парней становиться поэтами:
Тут забываешь о земных привычках
Ходить и спать спокойно. Не беда!
В краю китов, на самых на куличках,
Уже полгода — небо и вода…
— писал в своем поэтическом послании один из китобоев «Славы» Александр Уваров.
Топливо и провизию прямо в Антарктику доставляли танкеры, они же привозили долгожданные письма и посылки от родных. Назад танкеры везли «китовую продукцию». Все остальное время китобаза была замкнутым отдельным миром, целым маленьким государством в безбрежных морских пространствах.
Прямо на борту выпускалась судовая газета. Один из ее корреспондентов — Василий Кондрачук — собрал настоящую фотолетопись, которая стала основой для книги о китобойной флотилии «Походы вокруг света». Здесь собраны все волнующие моменты: вот китобойное судно пробивается сквозь шторма к цели, вот ломами команда сбивает лед, вот драматическая схватка с китами…
Василий Петрович остался верен «Славе» и после ее расформирования. Его стараниями в Одессе создан музей, рассказывающий о буднях и праздниках китобоев.
Да, были и праздники, и передышки: устраивались спортивные состязания, существовала единственная в мире «плавучая» вечерняя школа, разнообразнейшая самодеятельность, кружки по интересам…
В составе экипажа флотилии работало более пятидесяти женщин. Некоторые из них отправились в рейс со своими мужьями — и среди них возлюбленная, а затем супруга Алексея Соляника — красавица Светлана с внешностью кинозвезды.
У одной супружеской пары, работавшей на «Славе», прямо во время рейса в Антарктике родился сын. Угадайте, как назвали его? Слава? Нет, этому «ледовому ребенку» дали поистине уникальное имя — Антарктик! А его крестным отцом, как вы догадываетесь, стал капитан-директор флотилии Алексей Соляник. Кстати, на легендарном «Челюскине» в семье геодезиста тоже родился первенец — девочка. А поскольку она появилась на свет, когда ледокол бороздил Карское море, то назвали ее Кариной.
Китобои искренне считали, что помогают решить продовольственный кризис. «Богатая множеством витаминов целительная продукция из китов спасла от болезней целое поколение детей послевоенной поры», — писал в книге «Походы на край света» Николай Майчук — участник семи рейсов в Антарктику.
Страна отвечала китобоям поистине всенародной любовью. Правительство не скупилось на награды. Самого высокого в послевоенные годы звания — Герой Социалистического Труда — удостоились не только А. Соляник и капитан мощной китобазы «Советская Украина» Борис Моргун, но и гарпунеры Григорий Панов, Алексей Золотов, Афанасий Пургин...
Бывало в рейсах всякое. В герои попал один из кочегаров, которого во время шторма смыло за борт, но он сумел продержаться в ледяной воде более часа!
Работать в суровых краях, которых боялся даже прославленный Джеймс Кук, называя их «Страшным Югом», было действительно подвигом. Кстати, Кук был убежден, что люди никогда не смогут совершить подобное. Смогли это сделать только русские — Михаил Лазарев и Фаддей Беллинсгаузен, которые в январе 1820 года открыли Антарктиду во время кругосветной экспедиции. Причем шли они (что вообще характерно для нашего Отечества) не на специально оснащенных судах, а на небольших шлюпах «Восток» и «Мирный».
Вот так, продолжая отечественную традицию, шли наперекор стихиям наши китобои, называя это своей обычной работой:
Скрежет льдов, ночей безлюдных темень.
Завыванье бешеных ветров…
И волны взлетевший хищно гребень
Двадцать рейсов бился о форштевень...
— вспоминал в стихотворении «До свиданья, «Слава»!» Владимир Ангелин.
О китобоях не раз писали в центральной прессе, снимали кино…
Китобойный промысел подарил Одессе мелодию, которая стала своеобразным гимном города. Песня «Ты в сердце моем, ты всюду со мной — Одесса, мой город родной» — это фрагмент из оперетты Максима Дунаевского «Белая акация», воспевающей китобоев. Именно эту песню вызванивают знаменитые «Одесские куранты» на фронтоне здания Думы. Впервые одесситы услышали мелодию курантов накануне ноябрьских праздников 1956 года. И эта же песня встречает и провожает пассажиров Одесского железнодорожного вокзала.
В книге Михаила Пойзнера «С Одессой надо лично говорить» есть такие проникновенные строки: «И когда из эфира, все по той же давней традиции, уже приходящий в город скорый встречает узнаваемый голос Ивановой из «Белой акации»: «Ты в сердце моем, ты всюду со мной…» — тогда, вольно или невольно, понимаешь, что ты действительно вернулся не просто в город и не только в город».
А как встречала Одесса китобоев! Это был праздник не только для их семей, которые ждали встречи долгих девять месяцев. В порт приходили все — от мала до велика. Китобои считались завидными женихами, и каждая девушка мечтала об обветренном «рыцаре моря». А ребятня с восторгом ждала возможности зайти на палубу судна, побывавшего во льдах Антарктики, потрогать гарпунную пушку. Однажды прямо в порту был устроен импровизированный музей трофеев, среди которых был целый скелет кита! Этот гигантский остов экспонировался в 1957 году на выставке народного хозяйства.
Кстати, когда флотилия входила в порт, ее суда давали салют из гарпунных пушек…
О том, как готовилась Одесса к встрече флотилии «Слава», написал стихи советский поэт-классик Роберт Рождественский:
Еще вчера на рынке исчезли все цветы,
Стоит содом великий в салоне красоты:
Парад причесок странных, обилие невест…
В кафе и ресторанах не будет нынче мест!
Михаил Пойзнер, с которым нам посчастливилось беседовать в Одессе, так вспоминал о незабываемых моментах своего детства:
— … «Славой» и «Советской Украиной» жила вся Одесса! Когда из рейса возвращались китобои — замирал весь город. Это был не только их праздник… Они были гордостью Одессы, цветом Одессы, ее славой! Кстати сказать, на «Славе» и «Советской Украине» были даже голубятни — это маленький уголок родной Одессы!
Вместе с китобойной флотилией в Одессу ворвался ветер перемен, ветер странствий и приключений. Китобои как бы соединили Одессу с мировым пространством. Китобои выманивали одесских детей в море. Они олицетворяли не только мужество и профессионализм, они являли собой примеры обеспеченной жизни. На большом Фонтане для «отоваривания» китобои имели даже свои магазины…
Шутливая песенка о незадачливом влюбленном:
«Мне ж бить китов у кромки льдов —
Рыбьим жиром детей обеспечивать…»
— стала настоящим шлягером 60-х годов.
Правда, прославленный киноактер Леонид Быков, в одном из своих первых фильмов сыгравший бесшабашного рулевого буксира, пел ее несколько иначе: «рыбьим жиром себя обеспечивать» — и при этом выразительно потирал пальцами, подразумевая под «рыбьим жиром» хорошую зарплату.
Кроме того, ведь китобои привозили из заграничных портов множество невиданных в те времена вещей — от одежды и экзотических сувениров до… иностранных авто! Очевидец описывает, как в австралийский порт Сидней заходила флотилия «Советская Украина». Более часа бухта была перекрыта: ведь огромную китобазу (построенную на верфях Николаева) сопровождали 30 китобойных судов! После этого все 1200 членов экипажа флотилии «оккупировали» город, скупая на выданную валюту все подряд…
Помимо Сиднея, советские китобои заходили в порт Монтевидео — столицу Уругвая. В этой «стране иммигрантов» проживает большая русская диаспора, и бывшие соотечественники испытывали огромную радость от встречи с родными лицами. Однажды в Монтевидео для китобоев дал концерт сам Мстислав Ростропович, которому они преподнесли шахматы, выпиленные из зубов кашалота…
Ремонтировались китобойные суда в Херсоне, Николаеве и Севастополе, на заводе им. С. Орджоникидзе. Для китобоев в Севастополе выстроили целый микрорайон. Интересно, что некоторые севастопольские заводчане успешно «переквалифицировались» и стали регулярно ходить на китобойных судах.
К 1966 году в Антарктике киты стали настолько редкими, что «Слава» осталась практически без работы, и ее перебазировали в северную часть Тихого океана. Но и там промысел был прекращен уже в 1969 году, так как охотиться стало почти не на кого…
В 1975 году флотилия прекратила свое существование. Китобойные базы «Советская Россия» и «Советская Украина» переоборудовали под плавучие рыбозаводы. А китобоям пришлось осваивать рыбацкие профессии…
Многие из них до сих пор с болью вспоминают о том, что легендарную «Славу» продали японцам на металлолом, а более «молодую» китобазу «Советская Украина» купила турецкая фирма. Вероятно, былую гордость китобойного флота постигла та же участь — быть порезанной на металл.
Однако память о самоотверженных китобоях до сих пор жива в одесситах, особенно старшего поколения. К 60-летию китобойной флотилии «Слава» на Одесском морском вокзале, возле храма покровителя всех путешествующих и мореплавателей — Николая Угодника, была установлена мемориальная доска. На ней запечатлены имена всех 16 китобоев, которые, выполняя свой профессиональный долг, погибли в рейсах. Некоторые из них были похоронены в водах Атлантики по морскому обычаю…
Статья была опубликована в июньском номере журнала "Наука и техника" за 2012 год
