Специальные моторизированные части милиции внутренних войск МВД как альтернатива советской милиции

 

Кроме того, было значительно смягчено сталинское уголовное законодательство: 25 декабря 1958 г. были приняты новые Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик. Так, например, было введено освобождение от уголовной ответственности с передачей виновного на поруки трудовому коллективу.

 

Смягчение уголовного законодательства частью населения было воспринято как вседозволенность и безнаказанность. Увеличилось количество преступлений, особенно возросла уличная преступность. Более того, постановлением Совета Министров СССР № 44-16 «Об упразднении Министерства внутренних дел Союза ССР» от 13 января 1960 г. было упразднено союзное министерство внутренних дел (его история прервалась на шесть с половиной лет), а его функции были переданы соответствующим министерствам союзных республик (в 1962 г. они были переименованы в министерства охраны общественного порядка (МООП).

факты, проявления, массовое недовольство, граждане СССР
Количество фактов проявления массового недовольства граждан СССР в период с 1953 по 1984 г.

Такая децентрализация лишь ухудшила эффективность борьбы с преступностью. Попытка замены патрулями добровольной народной дружины (ДНД) подразделений патрульно-постовой службы (ППС) значительно ослабила усилия милиции по поддержанию общественного порядка на улицах советских городов и населенных пунктов, а массовые беспорядки в стране начали учащаться.

 

С 1954 по 1964 гг. произошло 30 случаев массовых беспорядков, причем 13 из них были в той или иной мере вызваны неверными действиями (или бездействием) власти.

 

В начале 1960-х гг. в работе органов внутренних дел по укреплению правопорядка и дисциплины граждан упор делался на воспитание, убеждение, повышение роли общественности (трудовых коллективов, товарищеских судов и ДНД). Эти меры рассматривались как основное идеологическое и общественное орудие в борьбе с преступностью, что не способствовало совершенствованию работы органов внутренних дел, в частности милиции. В послевоенный период в СССР сложилась тяжелая экономическая ситуация по восстановлению народного хозяйства, вызванная неграмотными политическими и экономическими решениями тогдашнего советского руководства.

 

Так, весной и в начале лета 1962 г. недостаток хлеба стал настолько ощутим, что Н.С. Хрущев впервые решился на закупку зерна за границей. Его программа «освоения целинных и залежных земель», призванная накормить страну, к этому времени полностью провалилась.

 

 

В результате этих и других стратегических недочетов правительства, начались перебои с продовольственным снабжением. В конце мая 1962 г. было решено повысить розничные цены на мясо и мясные продукты в среднем на 30% и на масло − на 25%. Одновременно в явном или скрытом виде на предприятиях начались снижения зарплат (или повышение норм выработки). Эти действия властей вызывали острое недовольство трудящихся. Например, в Новочеркасске Ростовской области на электровозостроительном заводе дирекция почти на треть увеличила норму выработки для рабочих, в результате чего заработная плата снизилась. Результатом стало то, что в городе 1-3 июля 1962 г. четыре тысячи рабочих этого завода, недовольные действиями и объяснениями властей относительно причин повышения розничных цен на мясо и масло при одновременном снижении зарплаты, вышли на манифестацию протеста. Протестующих рабочих разгоняли с помощью воинских частей Министерства обороны. Поскольку армия не была и не могла быть обучена действиям по подавлению массовых беспорядков, военные действовали, как в бою. В результате было убито 23 человека, ранено 70. К уголовной ответственности привлечены 132 участника беспорядков, из которых семеро позднее расстреляны.

 

Использование воинских частей и подразделений Министерства обороны для пресечения массовых беспорядков внутри городов своей страны неприемлемо. Даже если события сопровождаются погромами, убийствами, применением оружия, участием вооруженных бандитских групп. Это достаточно отчетливо показали как события начала пятидесятых годов (Новочеркасск), так и конца восьмидесятых − начала девяностых (Сумгаит, Баку, Вильнюс, Тбилиси). Армейские военнослужащие воспринимают лиц им противостоящих, как врага, которого следует уничтожать. Так они обучены, такова их психология. Но нельзя же применять эти профессиональные навыки в отношении своих сограждан.

 

Организаторы массовых беспорядков именно на такое поведение властей и рассчитывали. Они умело использовали применяемые властями жесткие меры военного характера для возбуждения негодования граждан против своего же государства. Для разгона несанкционированных демонстраций и митингов, подавления беспорядков армия по своей подготовке и оснащению была непригодна. Милиция того времени оказалась малочисленной, слабо оснащенной, к действиям по подавлению массовых беспорядков не обученной. Она также не справлялась с новыми задачами.

 

Отказавшись от жестких методов управления, руководство не нашло взамен других рычагов управления страной, соответствующих требованиям времени, обстановка в стране продолжала накаляться, а милиция уже не могла контролировать ситуацию. Эта ситуация и вызвала необходимость принятия 23 июля 1966г. совместного постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 571 «О мерах по усилению борьбы с преступностью» и Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении ответственности за хулиганство». Согласно постановления, намечались меры по улучшению технического оснащения органов внутренних дел, материального положения личного состава милиции. Вновь было организовано МООП СССР. Этим же постановлением для поддержания правопорядка в стране предусматривалось создание во внутренних войсках МВД СССР специальных моторизованных войсковых частей милиции численностью 10 тыс. человек для несения патрульно-постовой службы в крупных городах, что нашло свое отображение в приказе МООП СССР № 03 «О формировании специальных моторизованных частей милиции Министерства охраны общественного порядка СССР» от 30 сентября 1966г. В нем говорилось: «Сформировать в составе внутренних войск, внутренней и конвойной охраны МООП СССР специальные моторизованные части милиции для несения патрульно-постовой службы по охране общественного порядка».

 

 

На эти части внутренних войск возлагалось ведение борьбы с хулиганством и иными проявлениями преступности на улицах, стадионах, в парках, клубах и других общественных местах путем несения ППС; выполнение иных неотложных оперативно-служебных и боевых задач по охране общественного порядка.

 

Следует отметить, что ППС, в силу своей специфичности, всегда являлась наиболее проблемной службой милиции. Это работа на улицах, в любых погодных условиях, в основном в вечернее и ночное время. Поэтому текучесть кадров именно в ППС всегда была очень высокой. Вместе с тем, ППС является и самой востребованной, выполняющей первичные оперативные действия, в том числе по задержанию преступников. Как раз для несения такой службы и были созданы СМЧМ, основными задачами которых были охрана общественного порядка в крупных населенных пунктах, борьба с уличной преступностью, обеспечение правопорядка и общественной безопасности при проведении культурно-массовых, спортивно-массовых мероприятий.

 

Формирование СМЧМ внутренних войск предполагалось завершить до 1 января 1967г. Первоначальная численность СМЧМ составила около 10 000 чел. При этом около 70% личного состава СМЧМ составили военнослужащие конвойной охраны призыва 1964-1965 гг., а остальные 30% — призывники 1966г.

 

Согласно приказу было сформировано 3 полка и 40 отдельных батальонов СМЧМ. Полки были сформированы в Москве, Ленинграде и Киеве; отдельные батальоны — в большинстве областных центров СССР.

 

Приказом МООП № 03 от 30 сентября 1966г. во внутренних войсках были сформированы три специальных моторизованных полка милиции.

 

 

Численность батальона была определена в 300 человек. Он состоял из двух патрульных рот, автомобильной роты (автомашины ГАЗ-53 или ГАЗ-66, автомобили УАЗ-469), роты обеспечения с комендантским взводом, взводом связи и взводом материальнотехнического обеспечения.

 

В процессе несения службы накапливался опыт использования сил и средств СМЧМ. Наиболее эффективным признавалось массированное применение, когда служба осуществлялась не на территории всего города, а лишь в одном — двух районах в течение определенного периода. Затем такой режим переносился на другие районы. Широкое применение получила организация службы по плану единой дислокации. В этом случае предусматривалось тесное взаимодействие войсковых нарядов с постами милиции, ГАИ, ДНД и другими силами органов внутренних дел.

 

Основу войскового наряда составляла патрульная группа, которая выставляла парные патрули на 3-4 маршрутах протяженностью от 500 до 1500 метров. Командир группы на автомобиле контролировал службу патрулей и находился в постоянной готовности оказать им помощь в необходимых случаях. При несении службы в усиленном режиме численность патруля увеличивалась до 3-4 человек.

Обучение, солдаты СМЧМ, массовые беспорядки, толпа,тактика
Начало семидесятых годов. Обучение солдат СМЧМ действиям во время массовых беспорядков. В качестве «толпы» выступают эти же самые солдаты. Такой метод позволял солдатам понять психологию толпы и «тактику действий» участников массовых беспорядков

Батальоны СМЧМ обслуживали столицы союзных республик и крупные промышленные города. Номера воинских частей СМЧМ внутренних войск начинались на цифру «5». Батальон ротного состава обычно дислоцировался в крупном городе, где население превышало 1,5 млн. человек. Состоял из двух-трех патрульных рот трехвзводного состава и автомобильной роты (два-три взвода автомобильных и хозяйственный взвод). Батальон взводного состава дислоцировался в крупном городе-«миллионщике». Состоял из 4-5 патрульных взводов и одного-двух автомобильных.

 

В процессе служебно-боевой деятельности военнослужащим СМЧМ не раз приходилось действовать в экстремальных условиях. Так, в 1974 г. личный состав был задействован для обеспечения режимно-карантинных мероприятий в г. Новоазовске и пос. Ялта Донецкой области, зимой 1988 г. — в ликвидации снежных заносов на ст. Дебальцево. Летом 1980 г. военнослужащие СМЧМ принимали участие в охране общественного порядка в г. Москве во время проведения Олимпийских игр, в 1988 г. — во время проведения XII Всемирного фестиваля молодежи и студентов.

 

С 80-х гг., кроме исполнения своих непосредственных обязанностей, именно военнослужащие СМЧМ внутренних войск в обязательном порядке привлекались к ликвидации последствий техногенных катастроф и стихийных бедствий, оказанию помощи потерпевшим, эвакуации населения в безопасные места, т.е. часть функций тогда не существовавшего Министерства по чрезвычайным ситуациям (МЧС), а также для обеспечения общественной безопасности в районах межнациональных конфликтов.

 

В конце 1980-х — начале 1990-х гг. СМЧМ, наряду с частями оперативного назначения, приняли активное участие в установлении законности и порядка в ходе многочисленных межнациональных конфликтов на территории СССР. Так, для поддержания порядка в зонах межнациональных конфликтов, приказом МВД СССР № 056 от 17 марта 1989 г. в г. Донецке на базе патрульного батальона 8-го учебного специального моторизованного полка милиции ВВ МВД СССР был сформирован 89-й отдельный специальный моторизованный батальон милиции ВВ МВД СССР (в/ч 5480). Командиром части был назначен А.М. Матросов. С июня 1989 г. личный состав 89-го батальона выполнял служебно-боевые задачи в г. Кировабаде Азербайджанской ССР, а с 19 сентября 1989 г. — в Нагорном Карабахе.

 

В последующем число подразделений росло, всего к 1991г. было сформировано около 130 батальонов, часть из них развернута в полки и бригады.

 

 

По причине невозможности полностью укомплектовать ППС милиции лицами, поступающими служить добровольно, части СМЧМ внутренних войск с самого начала стали комплектоваться рядовым и сержантским составом по призыву, т. е. как и в Советскую Армию. Служба в этих частях приравнивалась к службе в Вооруженных Силах. Отбор призывников в СМЧМ внутренних войск производился по особым критериям, а именно:

− первый − национальность. В основном были русские, украинцы и белорусы, незначительное количество было выходцев из Прибалтики, национальностей Поволжья: чуваши, мордвины, марийцы и татары;

− второй − все должны разговаривать на русском языке, причем без акцента;

− третий − образование должно быть не ниже 10 классов (полное среднее). Дело в том, что патрульный должен был уметь грамотно составить рапорт в РОВД о происшествии;

− четвертый − должна быть хорошая физическая подготовка. Призывник должен был быть ростом не ниже 170 см при соответствующей комплекции (исключение составляли военнослужащие подразделений обеспечения, т.е. те, кто непосредственно не привлекался для несения ППС);

− пятый − отсутствие приводов в милицию до призыва, а также судимых родственников.

 

Такие критерии отбора призывников означали, что солдаты были действительно отборные. В то же время военнослужащие срочной службы, проходящие службу в СМЧМ внутренних войск, пользовались правами и обязанностями сотрудника милиции. Такой вот получился гибрид обычного солдата и сотрудника милиции.

 

Командные должности в первых частях СМЧМ внутренних войск комплектовались за счет офицеров милиции, позднее − только из своих военных училищ, а именно:

− Саратовского высшего военного командного училища МВД;

− Орджоникидзевского высшего военного командного училища МВД;

− Новосибирского высшего военного командного училища МВД (с 1971г.);

− Пермского высшего военного командного училища МВД (с 1982г.);

− Ленинградской военно-политической школы (с 19 ноября 1968г. — Высшего политического училища) МВД СССР;

− Харьковского высшего военного училища тыла МВД;

− Высших курсов МВД (условное обозначение: войсковая часть 5375, Ташкент, с 1980г).

 

Офицеры и прапорщики частей СМЧМ внутренних войск, кроме обычных армейских удостоверений личности, дополнительно имели и удостоверения личности сотрудников милиции.

 

В 1966-1975 гг. и военнослужащие срочной службы СМЧМ внутренних войск имели удостоверения сотрудника милиции, которые при увольнении в запас должны были сдаваться, но впоследствии от выдачи удостоверений данной категории отказались.

 

Войсковые части внутренних войск МВД СССР местному начальнику Управления внутренних дел напрямую не подчинялись. Подчинение было только в оперативном плане. Это означает, что в определенные дни и часы на службу в городе выставлялось определенное количество патрулей. Во время несения службы войсковые наряды подчинялись дежурному по Управлению ВД, а по окончании службы патрули выходили из подчинения дежурного.

 

Основной вид деятельности — патрулирование улиц городов парными патрулями (патруль — два человека, один из них начальник патруля, второй — патрульный). Экипировка патруля — стандартная милиции — носимая радиостанция у начальника патруля и баллончик «Черёмуха-10» (выдавался не всегда, а только по особому указанию), у патрульного полевая сумка-планшет и свисток у каждого.

 

 

В начале 90-х годов на вооружение поступили резиновые дубинки из белой мягкой резины, больше похожие на хлысты. Выдавались на службу по особому распоряжению. Оружие (пистолеты) на службе имели только офицеры и прапорщики. По прибытию в РОВД личный состав дополнительно инструктировался руководством РОВД по конкретной обстановке в районе, зачитывались ориентировки и т. д.

 

Хотелось бы отметить, что при «тоталитарном советском режиме» не было ни ОМОНов, ни СОБРов, патрули внутренних войск были вооружены максимум баллончиками с газом. Да и численность внутренних войск весьма и весьма невелика. Представьте себе — на город с 1,5 млн. населением — 400 человек патрульных. Сегодня же, например, в демократической России внутренние войска по численности превышают армию, оснащены всеми видами вооружения (танки, артиллерия, авиация и т.д.), исключая разве что ракеты стратегического назначения и стратегические бомбардировщики. 

 

Далее патрули расходились по патрульным участкам. Если патрульный участок далеко (15-20 минут пешком) — развозились на машинах.

 

Предварительно, еще в расположении части, каждому патрулю назначался патрульный участок и они инструктировались об особенностях несения службы, злачных местах, пунктах дислокации участковых.

Ленинград, наряд, СМЧМ, выезд,патрулирование
1966 г. Ленинград. Наряд СМЧМ перед выездом на патрулирование

На каждые 5-8 патрулей назначался начальник патрульного участка из числа прапорщиков (на патрульном автомобиле). На все патрули, действующие в районе — дежурный по войсковым нарядам (офицер или прапорщик на патрульном автомобиле).

 

Обычно патрульным участком являлся квартал жилых домов, который можно обойти неспешным шагом за 1 час. У каждого начальника патруля в планшете имелась карта-схема патрульного участка. Маршрут движения патруля был проложен таким образом, что патрулируемый квартал находился внутри маршрута.

 

На каждом маршруте патрулирования имелся пункт (так называемый «опорный пункт»), на котором (и только там) патруль оформлял задержанных.

 

Кроме того, на маршруте имелось четыре «контрольные точки» (КТ). Это означало, что при обходе маршрута патруль должен быть на первой КТ в 15 минут каждого часа, на второй — в 30 минут, на третьей — в 45 минут, «по нулям» — в четвертой КТ. На контрольной точке патруль должен был находиться 3-5 минут, затем продолжать патрулирование по маршруту. Любое отклонение от маршрута запрещалось, кроме случаев задержания нарушителя общественного порядка. Но при этом патруль должен был немедленно доложить по радиостанции, куда и зачем он сходит с маршрута. Естественно, при «сходе» патруля с маршрута туда немедленно выезжал автомобиль либо с начальником патрульного участка (НПУ), либо с дежурным по войсковым нарядам (ДВН).

 

В обычном же режиме несения службы и НПУ, и ДВН должны были в течение часа проверить все подчиненные патрули с отметкой в контрольном листе патруля, то есть за семь часов службы каждый патруль должен быть проверен 7-14 раз. Учет проверенных патрулей вел специальный патрульный, который работал по специальной методике в автомобиле соответствующего начальника (обычно — писарь роты). Он же по радиообмену и отслеживал сход патрулей с маршрута. Проверка производилась путем объезда патрульных участков по контрольным точкам.

 

 

Отсутствие патруля на КТ без веской причины считалась тягчайшим нарушением правил несения службы, производилось тщательное расследование с наказанием виновных, обычно — начальника патруля.

 

Если ДВН проехал по маршруту патрульного участка и не обнаруживал патруль — запрашивал по радио местонахождение патруля. Сам факт запроса местонахождения патруля являлся основанием для наказания патрульных соответствующим командиром.

 

Заход в магазины и кафе с целью приобретения чего-нибудь также являлся нарушением по службе, однако если патрульные выдерживали временной график — на это смотрели «сквозь пальцы».

 

Имелся еще один вид проверки несения службы, самый неприятный для патрульных — так называемая «негласка». При негласной проверке службы наблюдение за службой патруля (или двух смежных) производил офицер или прапорщик в гражданской одежде. При этом он, естественно, старался быть незамеченным патрулем.

 

Все действия патруля фиксировались с дальнейшим «разбором полетов». Негласка применялась достаточно часто, где и когда она будет проводиться — знал только начальник штаба батальона.

 

Все автомобили имели обычные гражданские номерные знаки. Все без исключения автомобили имели радиостанции. Ежедневно на службу должно было выходить 98% патрульных автомобилей. Если машина выходила из строя вследствие неисправности, то через 16 часов она должна быть на ходу. Более суток мог ремонтироваться только один патрульный автомобиль (ремонт двигателя и т. д.).

 

При несении службы в дежурную часть УВД по городу (служба 02) на центральную радиостанцию выставлялся оператор, который вел радиообмен со всеми войсковыми патрулями. Все переговоры фиксировались звукозаписью и в журнале радиообмена.

 

Обычно в городе имелись зоны радиомолчания, что было связано с особенностями городских условий. Но обычно в эти места патрули не выставлялись или же принимались меры для обеспечения устойчивой связи.

 

 

При выходе на службу каждый патруль получал в подразделении радиостанцию и полностью заряженный аккумулятор к ней. Естественно, весь личный состав умел пользоваться радиостанциями, так как одним из первых занятий с новобранцами было занятие по радиоделу (в том числе и по правилам радиообмена). Радиообмен велся по упрощенной схеме, и правила радиообмена существенно отличались от армейских правил.

 

Хотелось бы отметить интересную особенность − в армии существовали звания «прапорщик» и «старший прапорщик», в милиции таких званий еще не было (их ввели в 1994 г.). Поскольку в частях СМЧМ, как и во всех других частях внутренних войск военнослужащие с этими званиями имелись, но погон прапорщиков милиции не существовало, то прапорщики и старшие прапорщики СМЧМ носили погоны старшины милиции. В Вооруженных Силах и остальных частях внутренних войск существовало звание «ефрейтор». Естественно, ефрейторы были и в батальоне, но знаков различия они не носили, т.к. в милиции таких знаков различия не существовало.

СМЧМ, милиция, внутренние войска, форма
СМЧМ относились не к милиции, а к Внутренним войскам, хотя и носили форму милиции

Подводя итоги выше сказанному, отметим, что основной задачей СМЧМ внутренних войск в советские времена было оказание помощи территориальным органам МВД (милиции) в поддержании правопорядка на улицах крупных городов и столиц союзных республик, снижении и ликвидации уличной преступности. Поэтому они не должны были отличаться от обычной милиции. К тому же следует заметить — выполнение этих задач СМВЧМ обеспечивали в полной мере, хотя во второй половине 80-х годов приоритеты в использовании СМЧМ стали смещаться от поддержания правопорядка в крупных городах к действиям по подавлению антигосударственных выступлений.

 

Статья была опубликована в апрельском номере журнала "Наука и техника" за 2014 год

Нашли опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Новости о науке, технике, вооружении и технологиях.

Подпишитесь и будете получать свежий дайджест лучших статей за неделю!