Действительно, положение, в котором находились Соединенные Штаты, было по-настоящему уникальное. Страна, готовившаяся стать мировым индустриальным лидером, практически не имела флота. Лихорадочное судостроение в годы гражданской войны сменилось в 1870-х гг. полным пренебрежением морскими делами.
Но справедливости ради следует отметить, что в Америке были люди, бившие тревогу и даже сумевшие кое-как распорядиться теми скудными ресурсами, которые были им доступны. И здесь в первую очередь следует отметить морского министра Джорджа Робезона. Понимая, что заставить Конгресс выделить средства для нового судостроения совершенно невозможно, он в 1874-75 гг. под видом ремонта решил кардинально перестроить — а фактически отстроить заново — пять наиболее мощных американских мониторов того времени: Puritan и четыре типа Miantonomoh. Законченные еще к концу гражданской войны, в течение первого десятилетия по ее окончании, они оказались настолько поражены сухой гнилью, что их боевая ценность приблизилась к нулю. Морской департамент поддержал эту идею, и в 1874 г. несколько частных верфей приступили то ли к перестройке, то ли к строительству пяти таких кораблей: Puritan/«Пуритан», Miantonomoh/«Миантономо», Monadnock/«Монаднок», Terror/«Террор» и Amphitrite/«Амфитрита». Тем не менее средств катастрофически не хватало. Первый из новых «старых» мониторов (Miantonomoh) удалось спустить на воду лишь в 1881 г., через семь лет после начала работ.
Существующей сегодня практики конкурса при заключении контрактов, регламентирующих все этапы строительства, тогда еще не существовало. А значит, у министерства не было никаких рычагов воздействия на судостроителей, если те не могли или не хотели делать какие-то виды работ. Единственное, что оставалось министерству — это исправно оплачивать отдельные этапы строительства.
Парадокс ситуации заключался в том, что в принципе благое дело приходилось скрывать. Так, для уменьшения запрашиваемых сумм, министерство искало внутренние источники финансирования (за счет продажи на слом старых судов и экономии на других статьях расходов). И даже такая осторожность не смогла спасти от скандала, когда все-таки эти факты вылезли наружу. Но в итоге газетная шумиха пошла во благо, ибо приковала к этим вопиющим фактам общественное мнение и наконец заставила американцев пересмотреть свое отношение к флоту.
В 1879 г. новый министр Томсон представил Конгрессу полнейший отчет о состоянии дел на флоте. По нему выходило, что даже если профинансированные обманным путем мониторы все-таки войдут в строй, это не изменит существенно ситуацию, ибо в Соединенных Штатах имеется всего 45 судов, способных выйти в море. Итогом всей этой активности и стал «Новый флот» Соединенных Штатов, прозванный так в противопоставление «старому» флоту времен гражданской войны. А упомянутым мониторам во всех этих играх довелось выполнить не очень почетную роль подопытных кроликов. Ведь, с одной стороны, их хотя и стремились быстрее ввести в строй, но с другой — они стали заложниками желания испытать новейшие теории, устройства и механизмы. В результате все мониторы находились в достройке и перестройке весьма и весьма продолжительное время. А в итоге от первоначального проекта во всей пятерке остался лишь корпус. Тем не менее, вступившие в строй лишь к середине 1890-х гг., все мониторы уже безнадежно устарели.
Кроме того, в 80-е годы стремительно развивалась военная и морская техника. Злополучные мониторы захлестнул водоворот переделок, модернизаций и экспериментов. В итоге первоначальному проекту соответствовал только корпус, все остальное менялось несколько раз. Переставлялись водонепроницаемые переборки, ставилось новое вооружение, а машины подчас устаревали раньше, чем были построены.
Так, Miantonomoh после спуска три года простоял на приколе в ожидании заказанной в Англии брони компаунд, не производившейся в США. Тем временем морской департамент решил заменить у него башни Эриксона на башни Кольза, для чего потребовались четыре новых 254-мм орудия. Три из них смогли сделать лишь в 1889 г., четвертое — в 1891.
В итоге он вступил в строй лишь 27 октября 1891 г., после 17 лет строительства (!), будучи уже безнадежно устаревшим кораблем. Его компаунд-броня не шла ни в какое сравнение с новой гарвеевской броней, а система наведения орудий не удовлетворяла новым требованиям.
Еще через четыре года в строй вступил Amphitrite. А на следующий год флот получил Terror, Monadnock и Puritan.
Интересно отметить: когда выяснилось, что часть новинок оказалось просто невозможно воплотить в старых корпусах, министерству удалось «пробить» финансирование шестого монитора — Monterey. Его визитной карточкой должна была стать система затапливаемых отсеков, позволявшая снизить во время боя высоту надводного борта всего до 45 см! А еще одной инновацией должно было стать 381-мм динамитное орудие, устанавливаемое вдобавок к основному вооружению.
Еще в 1869 г. Альфред Нобель, пропитав нитроглицерином пористый кремнезем, изобрел динамит — взрывчатое вещество, не имевшее аналогов по своей разрушительной силе. А в 1876 г. он создал еще более эффективную взрывчатку, прозванную за свое желеобразное состояние «гремучим студнем». Если динамит взрывался даже от небольшой встряски, «гремучий студень» мог выдержать небольшие перегрузки, что позволило его применить, например, на зарядах для торпед. В начале 1880-х гг. польский эмигрант Эдмунд Жалиньский предложил конструкцию орудия, способного стрелять «гремучим студнем». Секрет оказался довольно прост: снаряд выстреливался не пороховыми газами, а сжатым воздухом. В этом случае всегда можно было подобрать такое давление, которое исключало детонацию в канале ствола. Идея Жалиньского понравилась министерству, и после опытов, показавших эффективность нового оружия, динамитные пушки начали устанавливаться на все виды боевых кораблей — от подводных лодок до крейсеров. Так что «Monterey» как раз и создавался как очередная платформа для этого новомодного оружия. 381-мм динамитная пушка могла выстреливать 1000-фунтовые снаряды, содержащие 500-фунтовый заряд «гремучего студня». Однако идея оказалась не столь многообещающая, как казалось вначале, так что в итоге «Monterey» вошел в строй как обычный монитор, ничуть не лучше и не хуже своих собратьев.
Все же эти мониторы сыграли определенную роль в истории американского флота. Они являлись своего рода опытовыми кораблями, на которых производились эксперименты с различными новыми образцами вооружения и техники. Так, «Miantonomoh», как уже упоминалось, стал первым американским броненосцем с башнями Кольза. В отличие от британских кораблей, где система заряжания была неподвижной и не вращалась вместе с башней, экспериментальная гидравлическая система «Miantonomoh» осуществляла операцию заряжания при любом положении башни. На «Terror» ту же функцию выполняла пневматическая система.
У монитора Amphitrite пять водонепроницаемых переборок разделяли корпус всего на шесть отсеков, причем вся силовая установка находилась в одном огромном отсеке, простиравшемся от середины корпуса до кормы. Если машинно-котельное отделение на этом корабле было ограждено с бортов броней и угольными ямами, то пороховые погреба и ряд других важных частей укрывала только броня. Система защиты совершенствовалась от корабля к кораблю, и на «Terror» она выглядела уже совершенно иначе.
Замена башни Эриксона на башню Кольза, с механизмом поворота меньшего размера, высвободила место для более безопасного размещения артиллерийских погребов. Корпус разделили по длине на десять водонепроницаемых отсеков, причем котлы и машины находились в разных помещениях. В плане живучести «Monadnock» стал лучшим в серии: его котлы и машины находились в четырех отсеках по длине корпуса: в двух — котлы, в двух — машины.
Как уже говорилось, наиболее существенной переделке подвергся так и не законченный монитор Puritan. Проект его «восстановления» предполагал установку второй башни и высокой надстройки, что сделало его весьма похожим на четверку кораблей типа Miantonomoh. Спущенный на воду в декабре 1882 г., он лишь спустя 14 лет вошел в строй. А через два года началась испано-американская война, участие в которой Puritan было более чем условным: сначала блокада кубинского побережья, с последующим номинальным вхождением в эскадру контрадмирала Сэмпсона: если не учитывать безрезультатный обстрел Матансаса 27 апреля, орудия Puritan так и не открыли огонь по врагу. А уже в 1899 г. корабль отдали в распоряжение Морской Академии, после чего он непродолжительное время пребывал в военно-морском ополчении, в итоге списанный в апреле 1910 г.
Еще более короткая карьера оказалась у головного в серии Miantonomoh, формально спущенного на воду еще в декабре 1876 г. и вошедшего в строй в октябре 1882 г. Все объяснялось просто — монитор потребовалось перевести из Филадельфии для окончательной достройки на Бруклинскую верфь в Нью-Йорке. После эпопеи, связанной с бесконечными перестройками и модернизациями, «Miantonomoh» укомплектовали лишь в 1891 г., чтобы, по прохождении всего комплекса испытаний, списать его в ноябре 1895 г. Впрочем, затянувшаяся эпопея с разукомплектованием позволила в 1898 г. повторно ввести корабль в строй, чтобы принять лишь формальное участие в блокаде северного побережья Кубы. А в 1899 г. Miantonomoh вывели в резерв уже окончательно. Впрочем, крепкий корпус бывшего монитора долго использовался для различных вспомогательных задач, пока его не потопили в качестве цели в 1915 г.
Несколько более активная роль досталась следующей паре — Amphitrite и Terror.
Amphitrite, спущенная на воду в июне 1883 г. для достройки ее на Норфолкской верфи в Портсмуте, в итоге вошла в строй лишь в 1895 г. Впрочем, использовалась она лишь как учебное судно. А вот монитор Terror, заложенный на впоследствии весьма известной верфи Уильяма Крампа в 1874 г., в 1877 г. оказался на волосок от списания. Его строительство было заморожено, но, к счастью, в 1883 г. работы на нем возобновились и в этом же году «Terror» спустили на воду. В 1887 г. его формально ввели в строй, чтобы перевести для окончания работ в Нью-Йорк, где в итоге закончили лишь в 1896 г.
В отличие от своих собратьев по классу, Terror принял весьма деятельное участие на начальном этапе испано-американской войны в качестве блокадного судна. Уже 24 апреля он задержал свой первый приз — пароход «Алманса», который, впрочем, пришлось отпустить. Но следующие пару дней Terror вполне компенсировал первую неудачу, задержав и отправив во Флориду пароходы «Амбросия Боливар» и «Гвидо».
Тем временем до командования американского флота дошли сведения о выходе испанской эскадры адмирала Серверы с островов Зеленого мыса. Поскольку контр-адмирал Сэмпсон считал наиболее вероятным переход испанцев в СанХуан, он решил произвести бомбардировку этого города. 1 мая 1898 г. «Amphitrite» вместе с «Terror» вошли в состав эскадры Сэмпсона. А поскольку запасы угля на них были весьма ограниченны, большинство переходов совершались на буксире. Так что оба корабля изрядно связали действия эскадры, задержав их в походе. Лишь 11 мая оба монитора прибыли под Сан-Хуан. На следующий день в 05-16 выстрелом с «Jowa» операция началась, и в течение двух с половиной часов американская эскадра обстреливала испанские укрепления.
За это время «Amphitrite» выпустила 17 10-дюймовых, 30 4-дюймовых и большое число более мелких снарядов. Хотя ответный испанский огонь был весьма слаб, гораздо больше неприятностей причинили собственные огрехи конструкции. Так, изза недостаточной вентиляции внутренних помещений, по рапорту командира, «температура выросла столь значительно, что для находящихся на боевых постах стало практически невозможно выполнять свои обязанности». И это не было пустыми словами — один человек в башне умер от теплового удара! Вдобавок ко всему, из-за дефекта конструкции на мониторе вышла из строя одна башня, сократив вдвое силу его главного калибра. А вот действия «Terror» оказались более удачными. За время бомбардировки он выстрелил 31 10-дюймовый снаряд, добившись прямого попадания в одно из вражеских укреплений.
После сражения «Amphitrite» возвратилась в Ки-Уэст и после ремонта снова присоединилась к блокадной эскадре, приняв участие в десантной операции на Пуэрто-Рико. А вот здесь отличилась десантная партия с монитора, сумевшая 6 августа отбить испанскую атаку на только что занятый американцами маяк в Сан-Хуане.
«Terror» же, с блеском продемонстрировавший все свои отвратительные качества, до конца войны использовался лишь на вторых ролях, чтобы уже осенью 1898 г. быть перечисленным в резерв. Хотя в дальнейшем он периодически выводился из резерва, например, для обучения гардемаринов Военно-морской Академии, его долгий век прошел в общем-то бесславно. Окончательно исключенный из списков флота в 1915 г., он еще полтора десятка лет провел в полузатопленном состоянии, пока его корпус не сдали на слом в начале 1930-х гг.
Гораздо более интересно сложилась судьба «Amphitrite», по окончании войны вернувшейся к своим обязанностям артиллерийского учебного корабля. С 1904 г. она выполняла другие необходимые, но, увы, лишь вспомогательные задачи: стационерного судна, судна военно-морского ополчения и т.д. Поскольку ко времени вступления Соединенных Штатов в Первую мировую войну «Amphitrite» находилась в относительно хорошем состоянии, в апреле 1917 г. она прошла необходимый ремонт, по окончании которого выполняла роль судна охраны, войдя в 3-й военноморской округ. Задача старого монитора состояла в осмотре судов, входящих и покидающих Нью-Йоркскую гавань.
13 июня 1917 г. в густом тумане, во время выполнения своих рутинных обязанностей, Amphitrite столкнулась с пароходом «Маньчжурия». Инцидент осложнился тем, что при попытке дать задний ход винт парохода запутался в противолодочных сетях, что не дало возможности отвести его к мели. Команда уже начала покидать беспомощный пароход, когда к нему на помощь подошли находившиеся по соседству патрульные суда.
К сожалению, этот инцидент не стал для Amphitrite последним. Когда после ремонта она снова приступила к выполнению своих обязанностей, 14 декабря 1917 г. в густом заряде снега она столкнулась с пароходом «Бритиш Айлес», снова получив серьезные повреждения.
Окончание следует
Статья была опубликована в апрельском номере журнала "Наука и техника" за 2012 год
