Осадные башни

В государстве Урарту на территории современной Армении в IX в. до н. э. укрепление на Ванской скале на подступах к столице Тушпа были построены каменные стены высотой до 20 м. Стены крепости Тайшебани на левом берегу реки Занг имели высоту до 10 м и толщину до 3,5 м.

Развитие фортификации к середине первого тысячелетия до н. э. обусловило затяжной кризис военного искусства. Средства обороны стали несоизмеримо сильнее средств нападения. Осады нередко длились годами. Захват укрепленных городов часто превращался в главную цель войны. Самым надежным средством победы стала плотная блокада крепости в надежде вызвать голод среди ее защитников.

 

Параллельно изобретались новые средства штурма — камнеметные устройства, тараны и подвижные осадные башни: с этих башен можно было обстреливать неприятельскую стену по верхнему ее краю и пространство за нею, а также при помощи штурмовых мостиков непосредственно переходить на стены.

Осадная башня (лат. — turres ambulatorie) представляла собой крупную прямоугольную в основании деревянную конструкцию. Высота осадной башни равнялась высоте осаждаемой стены или была чуть выше, чтобы лучники с ее верхней площадки могли вести стрельбу по защитникам города. Для защиты от огня башню покрывали негорючим материалом (свежесодранные шкуры или металлические листы). Передвигались башни на колесах ручной тягой или тягловым скотом.

 

Чтобы не дать противнику подвести осадные башни к стенам, перед ними стали выкапывать глубокие широкие рвы. Штурмующие, в свою очередь, стали заваливать рвы бревнами, фашинами, корзинами с камнями. Для того чтобы осадная башня оказалась выше крепостных стен и башен, возводили земляные насыпи (кавальеры). В ответ на это защитники крепостей копали подземные ходы под дно рва и по ночам уносили через них камни, фашины, бревна, которыми был завален ров, что мешало подводу к стенам таранов и осадных башен. В ряде случаев с помощью таких подкопов удавалось даже опрокидывать осадные башни.

Чтобы подготовительные работы оставались незаметными, а результаты использования подкопов более существенными, в конце подземных галерей выполняли значительные по объемам полости, подпирая их своды бревнами и досками. В нужный момент эти бревна поджигали, свод обрушивался, увлекая в полость солдат противника и опрокидывая осадную башню.

 

Поскольку осадные башни представляли собой неповоротливую конструкцию, их собирали на месте предстоящей осады, хотя изготовление занимало длительное время и имело смысл лишь в случае, если обычные приемы штурма не приводили к успеху.

ГЕЛЕПОЛЫ

 

Самое раннее изображение осадной башни, обнаруженное в гробнице Интефа в Фивах, датируется XXI в. до н. э. В ассирийских документах осадные башни упоминаются в XVIII в. до н. э., однако точно не известно, что они собой представляли. Вероятно, что ассирийские осадные башни имели конструкцию, схожую с ранними большими таранами.

 

До последнего десятилетия V в. до н. э. для преодоления крепостных стен в греческом военном искусстве было три тактических приема штурма стен — применение лестниц, устройство земляных насыпей (chomata) и постройка башен (pyrgoi), позволявших осаждающему оказаться вровень со стенами крепости. Целесообразность подобных приемов проявлялась лишь при длительных осадах и многократных штурмах стен. Наиболее мощные и тяжелые подвижные башни у эллинов назывались «гелеполы» (helepoleis — «берущая города», от греч. helein — взять и polis — город). Появление осадных башен сделало штурм городских стен менее опасным. По мосткам солдаты перебирались сразу на верх стены.

Перелом в тактике осад связан с нашествием карфагенян на сицилийские города в 409–407 гг. до н. э., происходившим в условиях применения наиболее передовой военной техники того времени. Новации были замечены сицилийскими греками, и при осаде Моти в 398 г. до н. э., чтобы ускорить захват города, Дионисий Сиракузский ввел осадные башни в пролом стены. С этих башен солдаты ворвались на стены и крыши близлежащих домов. В 397 г. до н. э. Дионисий при осаде Леонтин приказал соорудить широкую, длиною около 1 000 м плотину по направлению к острову, на котором был расположен город, и по этой дамбе двинул к городским стенам свои шестиэтажные башни на колесах.

 

В Восточной Греции эту новую технику осадной войны начал применять Филипп Македонский. Осадные башни представляли собой высокую платформу, с которой удобно было обстреливать противника. При осаде Перинфа в 341 г. до н. э. осадные башни Филиппа II имели в высоту до 37 м, позволяя обстреливать стены и башни осажденного города.

Во время осады Византии (339 г. до н. э.) Филипп применил осадные башни высотой в восемьдесят локтей (около 35,5 м). Сохранилось имя инженера, построившего эту осадную технику, — Полиид («человек, построивший осадную башню при Византии»). Хотя никаких подробностей об этой башне не сохранилось, скорее всего, ее использовали для обстрела городской стены и прилегающих к стене кварталов. С IV в. до н. э. термин helepolis закрепился за осадными башнями.

 

Гелепола представляла собою многоэтажное деревянное строение в форме усеченной пирамиды, поставленной на колеса. Высота штурмовой башни зависела от характера местности и высоты крепостных стен. Весомую роль гелеполы сыграли в трех самых знаменитых осадах эллинистического периода истории — при осадах Тира (332 г. до н. э.), кипрского Саламина (306 г. до н. э.) и Родоса (305–304 г. до н. э.). Авторы военных хроник античной Греции дают довольно полные описания устройства этих сооружений.

МАКЕДОНСКИЕ ОСАДНЫЕ БАШНИ

 

Рассказ о «великих» греческих осадных башнях начнем с гелеполы греческих инженеров Диада и Хария, использованной Александром Македонским при осаде Тира. Город этот расположен был на острове, отделенном от материка проливом в 800 м ширины, глубиною до 5,5 м. Его стены, по словам Ариана, возвышались на 44 м. Через этот пролив Александр построил дамбу в 60 м шириной, и по ней двинулись к городским стенам две двадцатиэтажные восьмиколесные гелеполы.

 

Осадные башни Александра имели в высоту более 45 м, возвышаясь над городской стеной. Необычайная высота городских стен Тира вызывает вопросы. Скорее всего, речь идет не о высоте стен, а о высоте крепостных башен. То есть гелепола возвышалась не только над стенами, но и над башнями. Инструкции Диада по постройке такой башни сохранились в трудах трех авторов: Атенея и Ветрувия, писавших в конце I в. до н. э., а также позднейшего компилятора — византийского анонима. Согласно этим авторам, Диад рекомендовал башни двух размеров. Меньшая башня имела в высоту 27 м и представляла собой усеченную пирамиду с квадратным основанием со стороной 7,5 м и квадратной верхушкой со стороной 6 м (естественно, что в античных источниках измерения даны в «локтях» и «пальцах», но здесь они пересчитаны в привычные нам метрические единицы). Основные несущие опоры башни были из бревен толщиной 22 см у основания, сужавшиеся до 13 см у вершины. Башня состояла из десяти этажей. Для облегчения крайне тяжелой конструкции этажи не имели пола, а служили лишь опорой для внутренних лестниц.

В противоположность «малой» осадной башне «большая» была невероятной высоты в 53 м (примерно 12-этажный дом!). Ширина у основания 10,5 м, ширина у вершины 8,5 м. Толщина несущих опор у основания 30 см, толщина у вершины 11 см. 20 этажей башни образовывали балконы шириной 1,3 м. В середине башни проходили лестницы, ведущие наверх. Для защиты от огня башню обшили шкурами. К сожалению, мы ничего не знаем о том, как предполагалось перемещать таких колоссов, хотя византийский аноним сообщает, что малая башня оснащалась шестью колесами, а большая — восемью. Кроме того, ни слова не сказано о том, как устраивался перекидной мостик (epibathra), через который солдаты врывались на стену. Он должен был быть достаточно прочным. Известно, например, что при штурме Александром Великим Массаги в 327 г. до н. э. мостик обрушился под тяжестью солдат. Три летописца замечают, что Диад обещал написать дополнительный труд на эту тему, но обещания своего не выполнил.

ОСАДНАЯ БАШНЯ ЭПИМАХА

 

Одна из крупнейших осадных башен античности была применена македонянами при осаде Родоса в 305 г. до н. э. Она имела около 45 м высоты и около 20 м ширины. В башне было девять этажей, а боевой расчет составлял около 200 воинов. Башня приводилась в движение с помощью кабестана. Но защитники остановили эту башню, затопив территорию перед стеной так, что гелепола завязла в грязи. Это показывает, что для применения осадных башен нужна подходящая местность. Крепости, находящиеся на возвышенностях, оказывались неуязвимыми для них в силу отсутствия удобного подъезда.

 

Об общем впечатлении, которое производила подобная гелепола на осажденных, рассказывает Плутарх в жизнеописании Деметрия Полиоркета: «Воевал он и с родосцами, союзниками Птолемея, и подвел к их стенам огромную гелеполу; основание ее было четырехугольное, причем каждая сторона четырехугольника равнялась сорока восьми локтям; в высоту же она имела шестьдесят шесть локтей, сходясь к вершине, которая таким образом оказывалась уже основания. Внутри она была разделена на многие этажи; сторона ее, обращенная к противнику, имела в каждом этаже бойницы, сквозь которые метали всякого рода снаряды; ибо башня полна была воинов, готовых ко всякому роду боя. И то, что она не шаталась и не качалась при движении, а прямо и устойчиво, сохраняя равновесие, подвигалась вперед с громким шумом и грохотом, вселяло в душу зрителей страх, смешанный с восхищением».

Гелеполу построил Эпимах для Деметрия Полиоркета. Об этой башне можно прочесть у четырех античных авторов — Атенея, Витрувия, Диодора Сикула, а также у биографа Деметрия — Плутарха, писавшего около 100 г. н. э. Все четверо черпали информацию из более ранних, утраченных ныне источников, возможно, даже из работ самого Эпимаха (труд Диодора по стилистике похож на техническое описание).

 

Диодор сообщает, что ходовая часть башни (escharion) была длиной «почти 50 локтей» (23 м). Плутарх и Атеней говорят о квадрате со стороной 21 м. Витрувий пишет о 18 м, вероятно, по ошибке. Диодор сообщает, что поперечные балки находились внутри ходовой части с интервалом в 46 см. Упираясь в эти балки, люди внутри башни толкали все это сооружение вперед. Башня перемещалась на восьми колесах. Колеса шириной 90 см оковывались железом.

Перечисленные авторы сравнивают «перинфскую» башню с гелеполой, построенной тремя годами раньше при Саламине на Кипре. Более ранняя башня имела только четыре колеса диаметром 3,7 м. Диодор утверждает, что башня даже могла перемещаться в стороны, хотя как производился этот маневр — неясно. Осадная башня состояла из девяти этажей, каждый из которых имел две лестницы. По одной лестнице воины забирались наверх, по другой — спускались вниз, чтобы избежать путаницы. Атеней утверждает, что общая высота «саламинской» башни достигала 40 м. Витрувий говорит о 37 м, а Плутарх — о 29 м. Вообще, описание Диодора гораздо подробнее. В частности, он утверждает, что угловые стойки были «почти 100 локтей длиной», располагаясь не вертикально, а слегка заваливаясь к центру башни. Таким образом, можно считать, что общая высота осадной башни действительно была около 40 м. Каждый этаж имел окна со ставнями, обращенные вперед. Снаружи ставни обшивались набитыми соломой бурдюками, которые смягчали попадание в ставни тяжелых камней.

Нижний этаж «саламинской» башни был лишь немного меньше первого этажа башни родосской. Предполагается, что там стояли камнеметы, метавшие каменные ядра массой 3 таланта (78 кг). Такие машины имели огромную массу при длине 10 м и ширине 6 м. Поэтому их можно было втиснуть не более трех штук. При этом высота такой машины не менее 4 м, поэтому высота этажа должна быть соответствующей. На всех этажах башни находились воины, вооруженные луками. Огромная масса древесины, шедшей на строительство осадной башни, была крайне пожароопасна. Диодор пишет, что для предотвращения пожара переднюю и боковые стороны башни обшивали листовым железом. Витрувий сообщает о невыделанных шкурах, которые были легче и дешевле. Однако правота остается за Диодором: известно, что жители Родоса сумели проломить несколько железных листов, открыв деревянную структуру башни. В результате башню пришлось быстро откатывать назад, пока не начался пожар. Задняя сторона башни никогда не подвергалась угрозе, поэтому на ней не только отсутствовала какая-либо защита, но и даже не было обшивки, что обеспечивало необходимое освещение и вентиляцию.

Почему античные авторы столько пишут о «саломинской» гелеполе и очень скудно информируют о более значительной «родосской» башне Деметрия Полиоркета (304 г. до н. э.)? Этому есть простое объяснение. По археологическим данным, никаких следов от городских укреплений Родоса не сохранилось, так что можно предположить, что они не отличались повышенной сложностью. Диодор не упоминает даже рва, информируя нас, что обороняющиеся могли противопоставить врагам только луки. По сравнению с этими скромными защитными возможностями гелепола действительно выглядела устрашающе.

ОСАДНАЯ БАШНЯ ПОСИДОНИЯ

 

Башня Посидония, описанная Битоном из Пергама, была построена для Александра Великого около 330 г. до н. э. В его писании конструкции говорится, что для строительства башни лучше использовать ель или сосну, если требуются длинные деревянные детали. Несущие элементы следовало делать из дуба или ясеня. Длинные балки укреплялись железными полосами.

 

У основания башня Посидония имела 18,5 м в длину и 15,5 м в ширину — она была значительно шире башни, построенной Диадом. Битон сообщает, что оси башни поддерживались железными лонжеронами длиной 18,5 м и высотой 95 см.

Нижний этаж башни покоился на 60-сантиметровых столбах, прикрепленных к лонжеронам в районе колес. Битон сообщает, что колеса «терлись» (вероятно, о настил над ними), а люди толкали башню, стоя на земле под настилом первого этажа. Можно предположить, что оси колес находились на высоте около 1,5 м над землей, таким образом, диаметр колеса составлял 3 м. Однако далее Битон утверждает, что колеса имели всего 90 см в диаметре и 3 м в окружности. Вероятно, приведенная Битоном цифра 90 см означает толщину колеса, а диаметр колеса все же составлял 3 м. Лонжероны и опоры формировали 5-метровое шасси башни. По боковым сторонам башни имелись двери.

 

Что касается штурмового мостика, то в античности встречалось два варианта. Во-первых, мостик мог находиться в горизонтальном положении внутри башни, выдвигаясь вперед, возможно, на катках. Во-вторых, он мог находиться в вертикальном положении, опускаясь вперед, наподобие крепостного моста средневековых замков. Второй способ более удобен, хотя римляне использовали оба варианта. Битон утверждает, что снаружи башню обшивали овечьими шкурами и обмазывали известью для придания башне огнеупорности. Кроме того, шкуры смягчали удары снарядов, метаемых в башню.

В ряде случаев в башнях размещались тараны, причем как в нижних этажах, так и в верхних. В первом случае они предназначались для пробивания бреши в стене, во втором — для разрушения парапета и зубцов стены. По свидетельству Аполлодора, особенно эффективными против зубцов стены и защитников на стенах были двойные тараны, т. е. два тарана, соединенных поперечной балкой.

 

Очень интересен вопрос о перемещении осадных башен, но античные авторы об этом пишут очень скудно. Ксенофонт (современник Дионисия) говорит, что персидский царь Кир (середина VI в. до н. э.) использовал восемь быков для того, чтобы протащить 3-этажную башню высотой 5,5 м, на которой стояло 20 воинов. Но это не была осадная башня. Кир применял данную конструкцию в открытых сражениях, используя ее в качестве платформы для лучников и наблюдателей.

Несомненно, после того как башню выкатывали на боевую позицию, быков выпрягали и уводили в тыл. Под непрерывным обстрелом со стен тянуть осадную башню волами было невозможно. В 537 г. от н. э., когда готы осадили Рим, они пытались подвести к городской стене осадную башню с помощью волов. Однако римляне стреляли со стены по волам и не позволили подкатить башню.

 

Некоторые осадные башни имели ходовую часть с приводом в виде ворота, который крутили люди. Однако даже в больших башнях не было места, для того чтобы вместить сотни людей, о которых иногда упоминают античные авторы. При этом античные механики многое знали о блоках и воротах. Перед башней можно было закрепить трос и наматывать его на ворот, установленный внутри башни. Впрочем, в этой схеме не обязательно располагать ворот внутри башни. Трос можно привязать к ходовой части башни, затем протянуть вперед до точки крепления, где пропустить его через блок и протянуть дальше назад. Конец троса люди, а также тягловые животные могли тянуть назад, продвигая башню вперед. Проблема состояла только в том, чтобы завести трос вперед под обстрелом со стены.

Огромная башня передвигалась медленно, покрывая за сутки расстояние, не превышающее собственную длину. В таких условиях всегда можно было найти время, для того чтобы завести канат. Весь «двигатель» башни находился позади нее в полной безопасности. Кроме тянущих людей и животных, часть воинов просто толкали башню вперед, упираясь в элементы конструкции и колеса.

 

Для передвижения осадной башни требовалась исключительно ровная поверхность, иначе башня могла застрять или опрокинуться. Витрувий описывает, как благодаря мудрости архитектора Диогнета родосцы обезвредили гелеполу Деметрия: защитники сделали проходы в стене с той стороны, где должна была подойти башня, и ночью вылили перед стеной большое количество воды, грязи и нечистот; в результате башня засела в топкой грязи и не могла двинуться ни назад, ни вперед.

СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

 

Применение осадных башен достигло своего пика в период Средневековья. Согласно «Пасхальной хронике», авары применяли их в 626 г. во время безуспешного штурма Константинополя.

 

В 1099 г. крестоносцы штурмовали стены Иерусалима. Переломным моментом в атаке стал эпизод, когда крестоносцы перекинули на стены деревянные мостки и устремились в город. Первым прорвался рыцарь Летольд, за ним последовали Готфрид Бульонский и Танкред Тарентский.

В структуре башен крестоносцев не всегда было тяжелое вооружение, но когда оно устанавливалось, то примерно было следующим. Например, две катапульты со снарядами массой 82 кг и одну 27 кг (классификация по массе снарядов) на первом этаже, три по 27 кг на втором и две по 14 кг на каждом из пяти этажей. Отверстия, защищенные механическими жалюзи и прикрытые шерстяными шкурами и влажными водорослями для защиты от огня, находились в передней стенке башни. На нижнем уровне часто был таран, а на каждом из двух верхних этажей солдаты могли использовать два больших арбалета. Башня весила 160 т, и обслуживали ее примерно 3 400 человек. Если цифры точны, это была самая большая и мощная осадная машина из когда-либо построенных. Использование башни в качестве гнезда для стрелков из лука и арбалета было весьма эффективным решением.

Обычно башни имели многоуровневую структуру с множеством лестниц внутри и мостиков выхода на стену снаружи. Античные навыки постройки турусов были не забыты или «изобретены» заново. Вот лишь несколько примеров. В 885 г. викинги при осаде Парижа применяли крытые осадные башни на 16 колесах каждая. Башня Хаиме Арагонского при штурме Мальорки имела съемные заграждения, несколько платформ.

Башня осаждающих Лиссабон в 1147 г. имела итого 29 м высоты. В 1224 г. король Генрих III осадил замок Бедфорд и применил против своего противника осадную башню. В связи с этим защитники замка не могли ни на минуту снять доспехи — настолько опасен был для них ливень вражеских стрел.

 

В осадных башнях могли располагаться метательные машины. Обычно в нижних этажах находились тяжелые орудия, а в верхних — легкие. Машины стреляли через амбразуры, которые были прикрыты деревянными или кожаными ставнями.

Как и в древности, проблемой оставалось перемещение башни. Осаждающие устраивали также облегчения движения осадной башни. Хайме I Арагонский (1229 г.) построил специальную дорогу, смазанную жиром. Кроме того, его инженер использовал кольца, загнанные в землю у крепостной стены, а также шкивы и тросы. В результате рабочие, подтягивая башню к месту назначения, сами все дальше и дальше уходили от обстрела защитников. Однако эти изобретения не принесли успеха мероприятию.

 

Размеры и других осадных башен средневековья впечатляли. Например, во время осады замка Кенилворт в 1266 г. на одной башне размещалось 200 лучников и 11 катапульт. Тем не менее осада замка длилась более полугода, что стало самой длинной осадой в истории Англии.

В средние века осадные башни иногда стали называть французским словом «берфруа» (Beffroi). Впрочем, термин этот был неоднозначным и мог обозначать не только штурмовую башню, но и стационарное строение в городе или башню в контуре городских стен.

 

Впрочем, не всегда берфруа использовались по прямому назначению — иногда они только отвлекали внимание, чтобы осаждающие смогли закончить свой подкоп. На осадные башни могли дополнительно устанавливаться тараны.

 

Осадные башни не были идеальным оружием. Они могли застрять по дороге, сгореть, быть захваченными отрядом штурмовиков противника, не говоря о банальных несчастных случаях, один из которых произошел с братьями-меченосцами (Ливонский орден) во время их Крестового похода в Прибалтику, когда их огромная осадная башня попросту перевернулась от сильного порыва ветра.

ОСАДНЫЕ БАШНИ В ПЕРИОД ПОЯВЛЕНИЯ АРТИЛЛЕРИИ

 

Огнестрельное оружие далеко не сразу привело к отказу от старых осадных машин. Его даже сделали их принадлежностью. Так, в трактате «О военной науке» от 1555 г. изображена фантастическая штурмовая башня в форме дракона, причем «огнедышащего» — с несколькими пушками.

 

До начала XIV в. осадные башни в основном использовались для штурма стены с перекидного мостика, а также для размещения внизу тарана, разрушавшего стену. Позднее их куда чаще стали применять для прикрытия подкопа под стену и в качестве плацдарма для размещения стрелков.

 

С появлением артиллерии осадные башни стали устаревать. Ведь они были нужны для доставки штурмовой группы на высокую стену, а артиллерия сделала каменные стены городов уязвимыми, искусство фортификации стало развиваться в другом направлении. Однако поздние конструкции осадных башен, известные как батарейные башни, играли свою роль и в эпоху пороха. Их, так же, как и классические осадные башни, делали из дерева на месте осады, и устанавливали на них осадную артиллерию. Одна из таких башен, построенная русским военным инженером Иваном Выродковым для войск Ивана Грозного во время осады Казани в 1551 г., несла 10 крупнокалиберных артиллерийских орудий и 50 более легких гаковниц. Передвигалась она на катках. Кстати, именно подвижные осадные башни и получили в русском языке название «турусы на колесах» («разводить турусы на колесах», от лат. taurus — «башня»).

В условиях распространения огнестрельного оружия стены крепостей становились все ниже и ниже, уменьшались размеры и штурмовых башен…

 

Вероятно, последним применением штурмовых башен была осада турками Мальты в 1565 г.

 

Статья была опубликована в ноябрьском номере журнала "Наука и техника" за  2018 год