С началом Великой Отечественной войны в Советском Союзе началась активная подготовка партизан для ведения диверсионно-разведывательных действий в тылу врага. Подготовка будущих партизан-диверсантов оставляла желать лучшего, и поначалу эффективность от их действий была низкой.
Активная подготовка партизанских кадров по линии «Д» (диверсия) в Советском Союзе велась с середины 20-х годов до начала 30-х, после чего ввиду изменения доктрины войны Советского Союза (война малыми силами и на чужой территории) она была свернута. В 1937-38 гг. кадры, подготовленные по линии «Д», подверглись репрессиям, и с началом Великой Отечественной войны их подготовку пришлось начинать практически с нуля. Подобным образом это отобразилось и на специальной минно-подрывной технике для партизан-диверсантов.
На железных дорогах партизаны устраивали крушения поездов (иногда с последующим уничтожением подвижного состава), подрыв рельсов и крестовин, взрывы мостов, нападали на железнодорожные станции, разрушали средства связи и сигнализации, производили порчу и уничтожение подвижного состава.
Успешные действия партизан по вражеским коммуникациям и по железнодорожным в частности обеспечивали: уничтожение живой силы, транспортных средств и грузов противника, отвлекали силы и средства противника на охрану коммуникаций. Всем этим партизаны оказывали существенную помощь войскам на фронте.
Эффективность диверсионной работы партизан находилась в прямой зависимости от наличия у них взрывчатки, различной минно-подрывной техники, тактики ее применения, уровня подготовленности личного состава групп и отрядов, а также от степени охраны противником железнодорожных коммуникаций и других тыловых объектов.
Самыми технически оснащенными специальной минно-подрывной техникой партизанскими отрядами считаются партизаны, подчиненные Украинскому Штабу партизанского движения (УШПД). УШПД за время войны использовал 17 различных типов минно-подрывных устройств. Значительную роль в разработке специальной техники для партизан сыграл Илья Григорьевич Старинов, который был заместителем руководителя УШПД по диверсионной работе.
В среднем каждое крушение, кроме людских потерь, выводило из строя один паровоз, 5-7 вагонов (из них не менее 2-3 безвозвратно), разрушало десятки метров пути, также гибло и приходило в негодность вооружение, обмундирование, боеприпасы и продовольствие врага.
Белорусские партизаны при отсутствии взрывчатки и для ее экономии, если была возможность, применяли самодельный «клин» Тенгиза Шавгулидзе.
«Клин» представлял собой металлическое устройство весом 18-20 кг. Он состоял из клина и откосной рейки, закрепленных на одной основе, строго подогнанной к размеру железнодорожного рельса. Крепилось устройство болтами. На его установку требовалось несколько минут. Наезжая на «клин», колеса паровоза и вагонов поднимались на высоту гребня бандажа и по откосной рейке переводились с внутренней на наружную сторону рельса. Эшелон шел под откос.
В феврале 1943 года партизаны успешно испытали новое оружие. «Клин» получил признание, и партизанские кузницы приступили к его изготовлению. С его помощью в Белоруссии был пущен под откос не один эшелон.
В первые месяцы войны партизаны использовали в основном самодельные, а также некоторые армейские табельные мины (в частности противотанковую мину ТМ-35 и противопехотную мину ПМК-40), которые частично переделывались. Но данные мины не удовлетворяли требованиям партизан и, за неимением ничего лучшего, они проявляли чудеса изобретательности и создавали необходимую им минно-подрывную технику сами. В результате арсенал партизанских диверсионных групп пополнился необходимыми, порой совершенно неожиданными, видами мин, секрет которых был известен только изобретателю и исполнителю диверсионной акции.
Во время войны для воздействия на железнодорожные коммуникации врага применяли управляемые мины, мины мгновенного действия и мины замедленного действия.
Установка мин партизанами не требовала много времени. Так, на установку скоростной специальной мины требовалось около одной минуты, а на установку двумя минерами мины замедленного действия на глубину 20-30 см — 8-10 минут.
Статистика крушений поездов, вызванных взрывами мин, показывает, что 42% крушений произошло на минах мгновенного действия, 36% — на минах замедленного действия, а остальные — на управляемых минах.
Взрыв управляемой мины производился с помощью взрывателя МУВ или ВПФ, установленного в заряд (механическая «удочка»). К чеке взрывателя привязывалась бечевка, которая протягивалась на 50-120 метров в сторону от пути, откуда хорошо просматривалось место установки заряда. Когда поезд находился в 5-10 метрах от установленного заряда, находившийся в укрытии партизан рывком бечевки выдергивал чеку, и происходил взрыв.
Некоторые партизаны применяли электрическую «удочку», где взрыватель был заменен электродетонатором (или электровоспламенителем с капсюлемдетонатором), карманной батарейкой и замыкателем. Применялась «удочка» и с подрывной машинкой (тогда отсутствовал замыкатель), однако из-за тяжести машинки эта разновидность «удочки» не получила широкого распространения.
Примером успешного применения управляемой мины служит подрыв небольшим партизанским отрядом под командованием офицера инженерных войск Ф. Гульона, действовавшим в районе г. Луги Ленинградской области, поезда с длинными платформами, на которых были дальнобойные орудия для обстрела Ленинграда. Партизаны заложили заряд в 5 метрах от неохраняемого мостика. При подрыве заряда головной паровоз въехал в воронку и упал под откос; за ним повалился и второй паровоз, увлекая за собой платформы с орудиями. Партизаны бросились к эшелону, уничтожили его охрану, после чего, забрав трофеи, подожгли эшелон и скрылись.
Еще одним успешным примером являются действия диверсионной группы под командованием Симоненко партизанского соединения «За Родину». 8 апреля 1943 года партизаны заминировали 50-килограммовыми авиабомбами, в которые вставили тротиловые буровые шашки с запалами от гранат Ф-1, десятиметровый мост. Шнуры от колец с запалами протянули на 100-120 м в укрытие. При подходе поезда к мосту партизан дернул за шнур и взорвал мост перед самым паровозом. Обломки моста вместе с паровозом обрушились в реку, а четыре вагона упали под откос.
Партизаны, применявшие управляемые мины, должны были обладать большим умением и хладнокровием, чтобы взорвать мину перед паровозом. Кроме того, нужно было иметь много мужества, чтобы дежурить в непосредственной близости к поставленной мине, ежеминутно подвергаясь опасности быть обнаруженным вражеским патрулем.
Достоинством данных мин была возможность подрывать именно тот эшелон, который представлял наибольший интерес для партизан. Кроме того, при обнаружении управляемой мины противником ее можно было подорвать и тем самым все же нанести урон противнику. Так и поступила группа минеров под командованием Бреслава из партизанского отряда Яремчука в июне 1943 года. Солдат из патруля случайно обнаружил мину под рельсом. На его призыв подошли все остальные члены патруля, и, видя, что мина обнаружена и ее могут обезвредить, командир группы взорвал мину. Все десять солдат патруля погибли.
В связи с участившимися диверсиями партизан на железнодорожных коммуникациях противника оккупанты стали предпринимать меры по охране железных дорог. Они стали вырубать лес на 100-200 м по обе стороны от дороги, устраивать завалы, минировать подступы, производить предупредительные обстрелы леса вдоль дорог, устанавливать патрулирование. Сам железнодорожный путь также специально обрабатывали: балласт между шпалами поливали известью, мелом и другими красящими веществами; стали удалять балласт из-под рельсов на 5-15 см и т.д. Но партизаны весьма успешно преодолевали эти уловки.
Во все военные зимы, из-за сложности маскировки следов работы по установке мин, партизаны стали применять скоростные мины, или, как еще их называли, «нахальные» мины. При этом способе минирования подрывник выбегал на путь непосредственно перед проходящим поездом. Данный способ минирования применялся и на участках железных дорог, где не было возможности производить крушения поездов противника другими способами, и требовал от подрывников большой смелости и умения быстро устанавливать мины.
Совместно с «нахальными» минами партизаны применяли и мины мгновенного действия, как промышленного производства, так и самодельные. Из самодельных мин следует отметить «МУВ на шомпол», «ВПФ на палочку» (он же «гитара» или «балалайка»), «колесный замыкатель» и «капсюль с ДШ» (последние две мины — конструкции И.Г. Старинова). Первые два устройства составляли 9,5% от общего числа установленных мин. «Колесный замыкатель» и «капсюль с ДШ» применялись при использовании «нахальных» мин. Также партизаны применяли мины с взрывателями нажимного действия МВ-5 (мина УП-МВ), заменяли боевую чеку у взрывателя МУВ на грифель («МУВ на графит») или спичку.
Удачным примером применения мины мгновенного действия «ВПФ на палочку» является диверсия группы В.И. Клокова, проведенная в феврале 1943 года. Группе Клокова удалось подойти к железной дороге примерно на 20 м и замаскироваться. Когда поезд находился на расстоянии не более 1 км от места расположения группы, Клоков с одним минером выскочили на путь, быстро установили мину и отошли от полотна. В результате крушения были разбиты 4 вагона и поврежден паровоз.
Еще один пример. В марте 1943 года на мине с «колесным замыкателем», установленной командиром диверсионной группы Квитинским из соединения Грабчака, подорвалось два паровоза, шедших резервом. При взрыве мины оба паровоза сошли с рельсов, движение на перегоне прекратилось на 13 часов.
В конце первого периода войны советская промышленность освоила производство специальной минно-подрывной техники для партизан, что позволило применять ее массово. На вооружении партизан появились мины замедленного действия с электрочасовым и химическим взрывателем, магнитные и другие специальные мины. Немалая роль в разработке технических требований и некоторых образцов этой техники принадлежит И.Г. Старинову. По его заданию ГСКБ-47 разработало целый ряд специальных мин для партизан, в частности: блок для подрыва второго поезда (Блок-47), террористическую неизвлекаемую мину ТМН-47 (два варианта), речную мину РМ-47, подцепляемую мостовую или тоннельную железнодорожную мину (ПМЖД) и ряд других образцов специальной техники.
О размахе диверсионной деятельности партизан в тылу врага дает некоторое представление таблица из заявки от 30.09.43 начальника Центрального Штаба (ЦШПД) партизанского движения начальнику инженерных войск Красной Армии (КА) на изготовление для партизан мин, не состоящих на вооружении КА (см. таблицу 1).
Мины замедленного действия (МЗД) позволяли за один выход диверсионной группы на железнодорожное полотно устанавливать несколько мин, которые на длительный срок способны нарушать движение поездов на данном участке дороги.
Довольно удачным примером применения МЗД является установка 28 марта 1943 года диверсионной группой Малыша 5 мин с замедлением 24 часа. 20 марта подорвался эшелон с углем, в результате чего были разбиты 13 вагонов, разрушено около 100 м пути и убито 10 немцев. Через два дня на второй мине подорвался еще один поезд. Остальные три мины противник обнаружил и подорвал на месте, сильно повредив путь.
Для усиления эффекта от крушения эшелона партизаны обстреливали его, нанося тем самым еще больший урон.
Также из противотанковых ружей (ПТР) обстреливали паровозы. Стрельба из ПТР велась отличными стрелками, т.к. только при попадании в среднюю треть диаметра цилиндрической части паровоза обеспечивался вывод его из строя.
В августе 1943 г. на перегоне Дровяной Пост — Пояски паровоз был обстрелян из ПТР. Пробило котел и 4 трубки внутри. Состав стоял на линии 4 часа, пока за ним не пришел вспомогательный паровоз.
Более весомый ущерб противнику наносило подрывание мостов, т.к. на их восстановление требовалось больше времени, но мосты противник тщательно охранял. Поэтому такой вид диверсии обычно был сопряжен с ведением боя за захват моста и требовал значительных сил. По этой причине подрывы мостов были не таким частым фактом, по сравнению с пуском под откос эшелонов противника.
Разрушение больших и средних мостов приводило к достаточно длительным перерывам в движении эшелонов. Подрыв малых мостов в большинстве случаев должного эффекта не давал. Эффект от взрыва малых железнодорожных мостов существенно возрастал, если одновременно с подрывом моста противник нес существенный ущерб и перерыв в движении достигал трех и более суток.
Нападение на средние и крупные железнодорожные мосты было под силу только крупным отрядам и соединениям партизан.
Задержка движения при подрыве средних и больших мостов колебалась от 5 до 30 суток, при взрыве малых мостов — 28 часов без крушения поезда и 60 часов при одновременном крушении.
Примером такой операции является взрыв моста через р. Уза на железной дороге Псков — Порхов, произведенный 8 февраля 1943 г. партизанским отрядом под командованием И.А. Быкова. Мост охранялся усиленным гарнизоном, для его обороны были подготовлены ДЗОТы, окопы, а подступы прикрыты заграждениями.
Партизаны прибегли к хитрости. 4 партизана, свободно владевшие немецким языком, оживленно разговаривая, двинулись по железнодорожному полотну по направлению к охране. Часовые приняли их за своих, и партизаны бесшумно их уничтожили. Затем они подошли к часовым на противоположной стороне и открыли по ним огонь, что и послужило сигналом ударной группе отряда для броска к казармам противника. Вражеский гарнизон был уничтожен. После взрыва моста партизаны организованно отошли в район сбора.
При подрыве усиленно охраняемых мостов или отсутствии достаточного количества людей партизаны проявляли изрядную изобретательность.
Так, инструктор-подрывник Ушаков в сентябре 1943 года подорвал мост через р. Ингул у города Кировограда, доставляя взрывчатку к мосту по воде на автомобильной камере. Взрывчатку он доставлял 18 ночей подряд и разместил ее в специальных минных нишах в береговом устое моста и в одном быке. В результате взрыва рухнула ферма.
Необычную диверсию по взрыву железнодорожного моста через р. Уборть вблизи станции Олевск выполнил в октябре 1943 года отряд Грабчака А.М. Для разрушения сильно охраняемого объекта партизаны смонтировали на вагонетке — в лесу, далеко от моста — самодельную торпеду. В качестве двигателя был использован мотор мотовоза, а в качестве заряда — 100-кг авиабомба (ФАБ-100). В 4 часа 31 октября торпеда была подвезена к железной дороге и поставлена на путь в 900 м от моста. Установив на ней чучело с фонарем, партизаны запустили мотор и направили торпеду к мосту. При въезде на мост сработал взрыватель. В результате взрыва мост был сильно поврежден и движение прекратилось на трое суток, а ремонт моста продолжался еще две недели.
Фото: www.victory.rusarchives.ru
Были и заводские разработки железнодорожных торпед для партизан. Так, существовала специальная тележка капитана Тихомирова, с аккумуляторами и электродвигателем. Были сложности с расчетом заряда ВВ для разрушения моста с помощью данной тележки. Тележку планировалось использовать с зарядом ВВ в 400 кг (масса самой тележки около 100 кг). В конце 1943 года было переброшено несколько групп с 10 тележками, но применить их не удалось из-за недостатка тола в партизанских соединениях.
Также для тележек Тихомирова Технический Отдел УШПД разработал заряд направленного действия. 3 августа 1943 года заряд был испытан на полигоне. Заряд массой 62 кг на расстоянии 2 м перебил металлическую двутавровую балку высотой 100 мм. Заряды были изготовлены заводом ГСКБ-47 и получены УШПД в январе 1944 года. Они были перевезены на базу в Ровно, но сразу перебросить их и тележки партизанам не смогли. При налете авиации противника авиабомба попала в склад УШПД и заряды были уничтожены. После этого уже не было возможности использовать заряды с тележками.
Немалое участие в диверсиях на железных дорогах принимали партизаны-подпольщики на железнодорожных станциях. Они минировали магнитными минами воинские составы противника, портили стрелочные переводы, паровозы, засыпали в буксы песок и т.д.
Самую крупную диверсию Великой Отечественной (а возможно, и Второй мировой) войны осуществил диверсант Ф.А. Крылович. Рано утром 30 июля 1943 года он установил две магнитные мины в эшелоне с бензином, сделавшем остановку на узловой станции Осиповичи (Белоруссия). В момент взрыва заминированный эшелон оказался рядом с тремя другими составами, загруженными боеприпасами и боевой техникой. В результате диверсии полностью сгорели либо взорвались 5 паровозов, 25 цистерн с бензином, 8 цистерн с авиационным маслом, 65 вагонов с боеприпасами, 12 вагонов с продовольствием, 8 танков на платформах (из них 5 типа «Тигр»), 7 бронетранспортеров и станционные постройки. Движение на этом участке полностью прервалось на двое суток.
Довольно активно действовали и группы партизан-подпольщиков в депо. Они саботировали ремонт подвижного состава, портили оборудование ремонтных мастерских, подкидывали в угольные склады станций и тендеры паровозов «угольные» мины. «Угольная» мина внешне похожа на обычный кусок угля — и, попадая в топку, взрывалась и выводила паровоз из строя. Такими минами группа партизан под командованием Заслонова, действуя в депо станции Орша, с октября 1941 года по январь 1942 года произвела около 100 крушений поездов, подорвала 93 паровоза и произвела ряд других диверсий.
Партизаны произвели довольно значительное количество нападений на малые железнодорожные станции. После нападения на станцию немцы укрепляли все железнодорожные станции в зоне активных партизанских действий и содержали там значительные гарнизоны. По этой причине нападения на большие станции происходили относительно редко.
Одним из удачных примеров подобных операций является нападение партизан соединения Ковпака на станцию Олевск в октябре 1943 года. Из-за артиллерийского обстрела скопившихся на станции эшелонов возник пожар, в результате которого все эшелоны были уничтожены. Движение прекратилось на двое суток.
Особый размах приняли диверсии с поступлением к партизанам мин МЗД-4 и МЗД-5, которые были Техникой Особой Секретности (ТОС). Они позволяли группам минеров после установки уходить далеко от места диверсии и оставаться невредимыми. Также партизаны успешно применяли и другие заводские противотранспортные мины: ПМС и ПДМ-1. Они обладали меньшими сроками замедления, чем мины серии МЗД. ПДМ-1 могла взрываться под вторым проходящим над ней поездом.
Во второй половине 1944 года на вооружение партизан поступили специальные портативные радиомины. К сожалению, по данным минам точных и достоверных данных нет, т.к. это также была ТОС и применялись они ограниченно. Состав радиомин был такой: прибор ТДФ, КТУ ФТД, КМВ-1, кварцы, кодовые колодки. Данные мины представляли собой легко переносимое приемное и передающее устройства, позволявшие производить подрыв на расстоянии в пределах прямой видимости.
Радиомины применялись советскими партизанами на территории стран Восточной Европы.
Улучшение качества связи партизан с тылом, улучшение уровня подготовки партизанских кадров и появление новых образцов минно-подрывной техники позволило разрабатывать и проводить массовые диверсии на железнодорожных коммуникациях противника в момент важных боевых действий на фронте.
Такие операции стали проводиться уже осенью 1942 года, в частности удары партизан по определенным участкам железных дорог на Мгинском направлении (помощь Волховскому и Ленинградскому фронтам) и Ржевском направлении (помощь Калининскому и Западному фронтам). В декабре 1942 года разрабатывается операция по срыву перевозок противника на основных железнодорожных коммуникациях западного направления. План предусматривал установку от 150 до 450 МЗД на 1 или 3 участка железной дороги Полоцк — Молодченко (1 участок), Орша — Минск — Барановичи (3 участка), Могилев — Гомель (1 участок), Минск — Осиповичи — Бобруйск (1 участок), Гомель — Пинск — Брест (3 участка). Данная операция не была проведена.
Примерами масштабных диверсий являются операции по массовому взрыву рельс «Рельсовая война» (август — сентябрь 1943 года), «Концерт» (сентябрь — октябрь 1943 года) и «Зимний концерт» (зима 1943/44 года). Партизаны подрывали рельсы специальными шашками массой 60 г марки «ПШ-2» (партизанская шашка 2-го образца). Данные шашки в полигонных условиях выбивали кусок рельса длиной 60-80 см, но в бою эти шашки себя показали плохо (поскольку не обеспечивалась их быстрая и качественная забивка), и партизаны стали подрывать рельсы шашками массой 200 г или 200-г шашками с одной закругленной гранью (для удобства крепления к рельсу).
В результате единовременного массового удара партизан пропускная способность железных дорог была снижена на 30-40%. Однако у немцев был избыток рельс, и они довольно быстро могли их заменить, а впоследствии, чтобы избежать задержек в движении, противник стал применять накладные мостики длиной 80 см и массой около 20 кг, укладываемые на выбитый кусок рельса (с подходом ремонтного поезда производилась замена рельса).
Параллельно с операцией «Рельсовая война» проводилась операция «Пустыня», целью которой был вывод из строя основных и вспомогательных путей водоснабжения железнодорожных станций и узлов семи железных дорог. Из-за совпадения по срокам проведения с «Рельсовой войной» операция «Пустыня» (с августа по 15 декабря 1943 года) в общем итоге была выполнена на 18,5% — было разрушено 43 водокачки из 232 запланированных. Кроме того, партизаны разрушили: 6 напорных водопроводов, одну плотину, 6 водонапорных башен и 4 гидравлических колонки. Сама по себе операция «Пустыня» особого успеха не имела, но явилась хорошим дополнением к «Рельсовой войне».
Партизаны проводили и специальные операции по закрытию движения через железнодорожные узлы. Отличным примером такой операции служит удар по Ковельскому железнодорожному узлу, осуществленный соединением А. Федорова.
В этой операции железнодорожные участки у Брестского и Ковельского узла были распределены между отрядами. Каждый отряд на своем участке дороги установил 20-30 МЗД. После установки МЗД партизаны стали минами мгновенного действия подрывать вражеские эшелоны. В результате этой операции пропускная способность участка Ковель — Сарны — Киев упала в 6 раз, Ковель — Ровно в 2,5 раза.
Накопление партизанами опыта диверсий на железнодорожных коммуникациях противника позволило им наращивать усилия ударов, о чем свидетельствуют следующие цифры: ленинградские партизаны в 1942 году произвели 297 крушений поездов; в 1943 году — 466; партизаны Украины в 1942 году пустили под откос 233 эшелона противника, а в 1943 году — 3666; белорусские партизаны в первом полугодии 1942 года ежемесячно в среднем осуществляли 20 крушений эшелонов противника, во втором полугодии — 150, в первом полугодии 1943 года — 294, во втором полугодии — 744.
Партизаны при минировании железных дорог и разгроме поездов, потерпевших крушения, несли незначительные потери, не превышавшие в среднем 1-2 человека на 10 поездов.
Фото: www.victory.rusarchives.ru
По примерным оценкам, советские партизаны за годы войны на железнодорожных коммуникациях пустили под откос порядка 20 тыс. эшелонов противника и 58 бронепоездов. Взорвали и вывели из строя 10 тыс. паровозов, 110 тыс. вагонов, платформ и цистерн, 12 тыс. мостов на железных, шоссейных и грунтовых дорогах. В результате операций «Рельсовая война» и «Концерт» было разрушено 363 тыс. рельсов, что составляет в перерасчете 2270 км одноколейного железнодорожного пути.
В процентном отношении применение партизанами Украины минно-подрывных средств выглядит примерно так: 1) мина МЗД-5 («королева» партизанских мин) — 35%; 2) управляемые мины (на «удочку») — 20-25%; 3) партизанские антиклиренсные мины — 9,5%; 4) мина ПМС — 6%; 5) «Колесный замыкатель» — 5,3%, «Капсюль с ДШ» — 5,5%; 6) «МУВ на графит» — 4,25%; 7) механическое разрушение пути — 2,5%. Всего 89%, остальные 11% в конструкции: 1) МВ-5, ПМК-40 — по 2%; 2) ПВ-42 и НМ — по 1%; 3) нажимные — 4,5%; 4) нажимные под рельсу.
К сожалению, данные по поводу нанесенного партизанами урона противнику неточные. Существуют существенные расхождения в числах между советскими и германскими архивными данными. Их проверка — дело очень кропотливое, но и по приведенным данным видно, что партизаны нанесли серьезный урон врагу, тем самым также приближая День Победы!
Статья была опубликована в майском номере журнала "Наука и техника" за 2011 год.
