Минная война. Операция Люфтваффе на Волге

Минирование Волги производилось бомбардировочными эскадрами 4-го Воздушного флота. Несколько слов о технике, используемой нашим противником. В Люфтваффе применялись три типа мин: парашютные LMA и LMB, а также беспарашютная, так называемая мина-бомба ВМ1000. Первые два типа ставились иногда и с кораблей, а вторую немецкие летчики часто использовали в качестве обычной «фугаски». В каждой мине могли применяться различные модификации взрывателя, что создавало серьезные трудности при их тралении. Эти трудности увеличивались с применением приборов кратности, срочности, а также ловушек, предназначенных для подрыва мины при попытке разоружения. Вот один пример. 13 августа 1942 г. на Волге подорвался пароход «Тбилиси». До этого по фарватеру прошло семь судов и три каравана. На месте подрыва судна в течение двух суток тральщики с хвостовым тралом производили траление, а в день подрыва работала трал-баржа¹ .

 

¹ _{Хроника боевых действий Волжской военной флотилии в Великой Отечественной войне Советского Союза. Вып. 2. М., 1947. С. 33}

Авиационные мины обоих типов могли подвешиваться на стандартные замки как бомбардировщиков «Юнкерс-88», так и «Хейнкель-111». Грузоподъемность немецких машин обеспечивала полет с двумя минами. Это позволяло производить постановки любой эскадре, действовавшей на Восточном фронте. Определенная специализация существовала (так, в летнюю кампанию 1941 г. считалась «миноносной» вторая группа 4-й бомбардировочной эскадры «Генерал Вефер»), но не была слишком строгой.

 

Значение Волги-матушки реки для народно-хозяйственного комплекса Советского Союза трудно переоценить. При отсутствии до войны развитой сети меридиональных железнодорожных магистралей Волга была самой важной артерией, снабжавшей советскую промышленность кавказской нефтью. Не будем забывать, что Кавказ давал в 1940 г. 73 % всего объема союзной нефтедобычи. В качестве примера можно сослаться на тот факт, что только 29 июля 1942 г. на реке находилось в перевозке 220 тыс. тонн нефтепродуктов. На Волгу были «нанизаны» крупнейшие промышленные агломерации: Горький, Куйбышев, Саратов, Сталинград. С оккупацией западной части СССР значение Поволжья только возросло.

 

Естественно, что военно-экономическое значение Волги не являлось для командования Вермахта секретом. В директиве Главного командования Вермахта № 45 от 27 июля 1942 г. говорилось, что судоходство на Нижней Волге должно быть стеснено постановкой мин с воздуха.

Дважды, в 1942 и 1943 гг., Люфтваффе пытались прервать судоходство на реке. К сожалению, и в том и в другом случаях отсутствует достаточный объем документов со стороны противника. Трофейные фонды Люфтваффе сохранились плохо. Ситуацию частично исправляет привлечение данных Сухопутных войск и Кригсмарине. Но это происходит тогда, когда, например, флот выступает в качестве заинтересованной стороны, как в случае с Беломорско-Балтийским каналом. А Волга нужна была всем и… никому. Для 1943 г. неполные и несистематизированные данные содержатся в хронике 100-й бомбардировочной эскадры «Викинг» и «Дневнике Верховного командования Вермахта». А вот для предыдущей кампании ситуация еще хуже. «Дневник»² ограничился коротким упоминанием о начале минирования Волги. А хроника 100-й эскадры почему-то не уделяет этому эпизоду внимания, хотя бы сопоставимого с разделом, посвященным следующему году. Фактически все знания о действиях немецкой стороны заключаются в банальной констатации: минные постановки начались 21 июля (вылеты были также 27 и 30 июля), продолжились в августе (28 августа) и длились как минимум до конца сентября (дата последнего упоминания в хронике 100-й эскадры — ночь на 26 сентября, отмечен также вылет 23 сентября)³ . Даже неизвестно, сколько мин было выставлено всего. Поэтому в этом случае нами использовались данные советских постов противоминного наблюдения. По крайней мере, в 1943 г. они были достаточно точными. Неизвестно нам и то, какие эскадры участвовали в минировании. Определенно можно говорить только об эскадре KG100. 27-я и 55-я бомбардировочные эскадры принимали участие в противодействии судоходству на Волге, но ставили ли они мины, точно сказать нельзя⁴ .

 

² _{Kriegstagebuch des Oberkomandos der Wehrmacht. Band II: 1. Januar 1942–31. Dezember 1942 – Frankfurt am Mein, 1963. S. 455.}

³ _{Balke U. Kampfgeschwader 100 «Wiking». Stuttgart, 1981. S. 121}

⁴ _{Waiss W. Chronik Kampfgeschwader Nr. 27 Boelke. Teil 3. 01.01.1942–31.12.1942. Aachen, 2005. S. 96–97; Dierich W. Kampfgeschwader 55 «Greif». Stuttgart, 1981. S. 430.}

О деятельности советской стороны известно намного больше. За оборону Волжского бассейна отвечала Волжская военная флотилия (ВВФ), сформированная 27 октября 1941 г. Она состояла из двух бригад речных кораблей (БРК) и Отдельной бригады траления (ОБТ). Всего к июлю 1942 г. в ОБТ насчитывалось пять дивизионов катеров-тральщиков. В боевых единицах это составляло 18 катеров с металлическим и 15 с деревянным корпусом. Правда, 10 катеров из числа последних еще проходили переоборудование. Учитывая опыт 1943 г. (когда в строю находилось чуть больше 200 единиц), тральщиков было мало. Но на первых порах можно было обеспечить хотя бы траление наиболее опасных участков. Если бы не одно маленькое «но». На флотилии не было неконтактных тралов.

 

14 июля 1942 г., за неделю до начала минных постановок, нарком Военно-Морского Флота Н. Г. Кузнецов направил директиву за № 1608, в которой, в частности, говорилось:

«10. Ускорить изготовление хвостовых магнитных тралов в Сталинграде.

11. Проверить и ускорить формирование бригады траления и подготовить ее к выполнению задач противоминной обороны на участке Астрахань — Саратов».

 

В этой директиве Николая Герасимовича удивляют две вещи. Первое. Еще на зимних совещаниях минеров по итогам кампании 1941 г. была выяснена полная бесполезность хвостовых магнитных тралов (ХМТ). Кажется, за всю войну ни одна мина не была ими уничтожена. Возможно, легендарный нарком предполагал, что в волжской воде ХМТ будет работать эффективнее?

 

Второе. Как должно было командование ВВФ подготовится к тралению, когда тралов нет, даже бутафорских ХМТ? Прямо по анекдоту: «Товарищ комиссар, патроны кончились! Вы же коммунист, Петров! И пулемет застрочил вновь».

 

В результате 23 июля 1942 г. (кстати, за два дня до включения ВВФ в состав действующего флота) появилось распоряжение № 01/оп, которое как нельзя лучше свидетельствует о готовности Волжской флотилии к борьбе с минной опасностью.

 

«а) Командиру ОБТ имеющимися средствами обеспечить бесперебойное движение транспортов. Из-за отсутствия тральных средств главной задачей иметь: определение мест сброса мин (считая невзорвавшуюся бомбу за мину), обвехование их, нахождение обходных фарватеров и проводку по ним транспортов».

 

Как результат такой подготовки: только за последнюю неделю июля на минах погибло семь гражданских судов и катер-тральщик. Всего по октябрь 1942 г., по нашим подсчетам, подорвалось 29 гражданских судов, два катера-тральщика, трал-баржа и бронекатер № 22. На последнем погиб командир 2-й БРК контр-адмирал Б. В. Хорошхин. Возможно, какие-то потери на минах не были учтены или отнесены на счет авиации противника, но надо учитывать обстановку, сложившуюся на тот момент в районе Сталинграда.

 

Ситуация не приобрела скандального характера, подобного описанному ниже для 1943 г., только на фоне общего кризиса лета 1942 г. Учитывая выход немцев к Волге и Северному Кавказу, вопрос о минной опасности на путях транспортировки бакинской нефти был не так уж и важен.

 

Всего советские посты противоминного наблюдения зафиксировали в 1942 г. сброс 342 мин. Нам не удалось найти сводных данных по числу уничтоженных в ходе кампании 1942 г. немецких мин, но, судя по всему, оно было невелико. Сначала эффективному тралению препятствовал недостаток сил и средств. Затем большинство катеров-тральщиков ОБТ были брошены на сталинградские переправы.

К началу следующего года в реке осталась неуничтоженной 131 мина. С появлением на Волге устойчивого льда минеры ВВФ, используя контрвзрывы (применялись как глубинные бомбы, так и ящики с толом) и ледовые тралы, продолжили борьбу с минной опасностью. Из экзотики можно отметить катерные тралы, буксируемые на крестьянских санях и вездеходах ЗИС-42.

После ледохода корабли флотилии начали контрольное траление судового хода. Каждый участок проверялся не менее 15 раз. Тем не менее 23 апреля 1943 г. подорвался буксирный пароход «Ереван», хотя в месте его гибели прошло не менее 50 судов и было выполнено контрольное траление. Однако главные испытания для моряков ВВФ и волжских речников были еще впереди⁵ .

 

⁵ _{Хроника боевых действий Волжской военной флотилии в Великой Отечественной войне Совет- ского Союза. Вып. 2. М., 1947. С. 44}

 

В 1943 г. Люфтваффе повторили попытку заблокировать Волжский водный путь. В ожидании летней кампании немцы провели несколько серий ударов по промышленным центрам Поволжья. А прервать поставки кавказской нефти было бы приятным дополнением к разрушению производственной инфраструктуры Горького, Саратова, Ярославля. Расстояние от Волги в районе Сталинграда до аэродрома Сталино, где базировались самолетыминоносцы I группы 100-й бомбардировочной эскадры, составляло около 500 км. Полет продолжался 4-6 часов, при этом «Хейнкель-111» нес две мины (LMB или ВМ-1000)⁶ .

 

⁶ _{Летная книжка Альфонса Бауэра, записи от 2 и 11 мая 1943 г. //Личный архив Р. И. Ларинцева.}

Начальный период минно-заградительных действий Люфтваффе стал для советской стороны достаточно напряженным. С 29 апреля, когда была понесена первая потеря, по 15 мая погибло три баржи с нефтепродуктами. Только на одной из них, «Катуни», подорвавшейся 7 мая в 135 км ниже Сталинграда, было потеряно 9 600 тонн автомобильного бензина⁷ . В тот же день в 100 км выше будущего города-героя затонула баржа «Комсомолка». В ее трюмы было залито 6 100 тонн лигроина⁸ . План перевозок нефти на второй квартал 1943 г. был сорван. В мае, например, было доставлено до места назначения только 76,5 % от плановых объемов, в июне — 75,1 %⁹ . Надо учесть, что почти в то же самое время немецкая авиация вывела из строя Саратовский крекинг-завод и уничтожила на нефтебазах 22 тыс. тонн топлива.

 

⁷ _{РГАСПИ, Ф. 644, Оп. 2, Д. 168, Л. 122. Документы советской эпохи. URL: http://sovdoc.rusarchives. ru/#showunit&id=376831;tab=img.}

⁸ _{РГАСПИ, Ф. 644, Оп. 2, Д. 168, Л. 122. Докумен- ты советской эпохи. URL: http://sovdoc.rusarchives.ru/ #showunit&id=376831;tab=img}

_{⁹ Хроника. Вып. 2. С. 127.}

 

Утверждать, что советская сторона не готовилась к возможным действиям авиации противника, нельзя. Еще 24 марта 1943 г. вышло Постановление ГКО № 3072с, в котором расписывались меры по усилению защиты водного пути от ударов с воздуха. В частности, командующему ПВО территории страны было поручено к 1 мая сформировать 200 зенитных взводов для прикрытия речных судов. Каждый взвод должен был иметь на вооружении малокалиберный зенитный автомат и два крупнокалиберных пулемета. Для прикрытия пунктов отстоя судов предполагалось направить к 1 июня десять четырехорудийных батарей 37-мм калибра. Волжская флотилия имела к началу года 50 тральщиков различных типов и 124 неконтактных трала различной конструкции. На 14 мая в составе флотилии имелось 52 малокалиберных орудия, 168 пулеметов ДШК (правда, 101 из них находился пока в пути), 130 пулеметов типа «Браунинг» и 27 — «Максим». Для создания береговых зенитных батарей использовались 85-мм кормовые орудия канонерских лодок, снятые во время переоборудования их для буксировки барж. Планировалось привлечь для патрулирования на подходах к реке истребительную авиацию. Силы немалые, хотя и сосредотачиваемые с некоторым запозданием. Была создана сеть наблюдательных пунктов, отмечавших падение мин в реку. К 1 июня их было почти 400, укомплектованных как военнослужащими, так и гражданскими. Надо, кроме того, учитывать, что Волга прикрывалась не только моряками, но и силами ПВО территории страны. Тем не менее потери были достаточно чувствительными (в мае 12 судов и кораблей погибло, и была повреждена Краснознаменная канонерская лодка «Усыскин»), а караваны простаивали из-за закрытия фарватеров.

К 1 августа флотилия насчитывала 203 тральщика (с учетом катеров-тральщиков), которые имели на вооружении 234 неконтактных трала различных типов. За поверхностью реки наблюдали 419 постов СНиС и 372 гражданских¹⁰. А с 5 июля развернулись сражения на Курской дуге, и Люфтваффе стало не до стратегических операций. Судовой ход постепенно протралили, подрывы почти прекратились. В июне не было потеряно ни одного судна. Уже июльский план перевозки нефтепродуктов был перевыполнен (110 %)¹¹. Очень помогло то, что при постановке мин наблюдалось значительное число самовзрывов мин. До 1 октября было вытралено всеми способами 93, а взорвалось без какого-либо воздействия с нашей стороны 124 мины. Двенадцать мин обсохло при изменении уровня воды в реке и было разоружено. Интересно, что соотношение разоруженных парашютных и беспарашютных мин было почти одинаковым. Возможно, что эта случайная выборка показывала фактическое соотношение типов выставленных противником мин.

 

¹⁰ _{Хроника. Вып. 2. С. 161.}

¹¹ _{Хроника, Вып.2. С. 160}

Теперь посмотрим на ситуацию со стороны немцев. В хронике 100-й бомбардировочной эскадры «Викинг» полетам на Волгу уделено немного места, поэтому мы практически процитируем все, что относится к минно-заградительной операции¹².

 

¹² _{BalkeU. Kampfgeschwader 100 «Wiking». Stuttgart, 1981. S. 141 ff}

 

Итак, к 24 апреля 1943 г. первая группа 100-й бомбардировочной эскадры из Южной Франции по маршруту Мюнхен — Львов — Запорожье прибыла на аэродром Сталино. Первый вылет состоялся 29 апреля. Самолеты группы выставили на Волге мины ВМ-1000. Операция была повторена на следующую ночь, а также 3 и 4 мая. 6 мая — вновь вылет на минирование. На этот раз без потерь не обошлось. На обратном пути в 21.07 экипаж унтер-офицера Герхарда Понто дал радиограмму, что один двигатель вышел из строя. Самолет совершил вынужденную посадку севернее Каменска-Шахтинского. Экипаж пытался выйти к своим, но был задержан недалеко от линии фронта.

 

С 7 по 14 мая «викинги» совершили семь вылетов на минирование Волги. 8 мая при взлете с аэродрома Сталино самолет лейтенанта Пуклича столкнулся с препятствием и потерпел аварию. В этот день часть машин ставила мины, а другие бомбили скопления судов на Волге. Меньше повезло экипажу пилота Хайнца Хеппа. В 21.00 13 мая радист передал аварийный сигнал. С тех пор пять членов экипажа числятся пропавшими без вести. Однако полеты продолжались, и с 15 по 19 мая было совершено пять ночных вылетов, совмещаемых с ударами по речным судам.

 

20 и 21 мая вылеты были только для постановки мин, а в ночь на 24 мая они совмещались с налетами на скопления судов. Из этого вылета не вернулся экипаж унтер-офицера Ойгена Штропфа. На обратном пути в 23.52 экипаж дал сигнал SOS, доложив о покидании машины с парашютами. Дальнейшая судьба летчиков неизвестна. Еще один комбинированный вылет, целями которого, кроме минирования Волги являлись удары по позициям зенитной артиллерии и прожекторов, был совершен 1 июня. Затем группа была переброшена на аэродром Сеща, известный по кинофильму «Вызываем огонь на себя». Вернувшись в Сталино, «викинги» совершили несколько вылетов к промышленным объектам Саратова. С 17 июня группа участвовала в налетах на суда в Каспийском море, причем потеряла своего командира майора Пауля Класса, сбитого огнем корабельных зениток. Для минирования Волги часть группы вылетала только раз, когда в ночь на 22 июня были поставлены мины ниже Сталинграда.

В других источниках¹³ приводятся данные, что в среднем для минных постановок на Волге вылетало 6-8 машин за ночь. Только в ночь с 13 на 14 мая это число составило 12, а по десять самолетов было задействовано в ночь на 31 мая и на 24 июня.

 

¹³ _{Kriegstagebuch des Oberkomandos der Wehrmacht. Band III: 1.Januar 1943–31. Dezember 1943 — Frankfurt am Mein, 1963. S. 407ff.}

 

Кроме собственно Волги, восемь мин было выставлено в Волжско-Каспийском канале, но они себя никак не проявили.

 

Всего с 28 апреля по 21 мая 1943 г. было выставлено 294 мины¹⁴. Фактически это число было несколько больше, так как минирование продолжалось до конца июня. Только по известным источникам насчитывается не менее 40 самолето-вылетов после 21 мая. Надо полагать, что было выставлено около 80 мин. Если учесть, что по данным постов противоминного наблюдения мин было зафиксировано 409, то качество наблюдения можно оценить на твердую «пятерку».

 

¹⁴ _{Op.cit. S. 571.}

 

Даже если учесть, что советской стороне удалось избежать фатальных последствий закупорки Волжского пути, опасность таких планов противника не следует недооценивать. Немцы, как полагают авторы, вполне могли создать (и поддерживать) такую плотность минирования фарватера, что простои нефтеналивных караванов достигли бы критического уровня. В этом мы можем убедиться, проанализировав динамику потерь. Пока в течение мая немцы интенсивно подновляли заграждения на реке, потери были относительно большими. Как только интенсивность вылетов упала, потери резко пошли на убыль и стали носить, скорее, случайный характер.

 

Насколько в случае минной блокады водный маршрут могли заменить недавно восстановленные железные дороги, вопрос сложный. Правда, опасность была чисто теоретическая, так как сил Люфтваффе на длительные масштабные минно-заградительные операции вряд ли бы хватило. Точнее, вряд ли бы их позволили выделить.

 

Полеты на минирование производились в ночное время, для которого характерен невысокий уровень потерь. Тем не менее потери были как в 1942 г., так и в 1943 г. Все-таки маршруты проходили над советской территорией, и избежать встречи с истребителями или уклониться от обстрела зенитной артиллерией удавалось не всем. В ряде случаев точно определить полетное задание (постановка мин или удары по судам на реке) не представляется возможным.

 

Относительный уровень потерь (2 %) примерно соответствует таковому при налетах немецкой авиации на промышленные центры Поволжья в 1943 г. С учетом возможности противодействия, потери достаточно большие.

 

Готовность ВВФ к отражению минного наступления Люфтваффе в 1942 и 1943 гг. была, конечно, различная. Если в 1942 г. флотилия не имела средств борьбы с неконтактными минами, то в следующую кампанию ситуация изменилась в лучшую сторону. Правда, с организацией мер противодействия советское командование запоздало, однако достаточно оперативно смогло увеличить число тральщиков и, самое главное, организовать густую сеть наблюдательных пунктов. Потери, наверное, были неизбежны, но их размер нельзя признать критическим. Больший ущерб перевозкам нефтепродуктов нанес простой караванов из-за закрытия фарватеров. В целом можно считать, что попытка Люфтваффе блокировать волжский речной путь не удалась, хотя и нанесла определенный ущерб советской экономике.

 

Статья была опубликована в декабрьском номере журнала "Наука и техника" за  2019 год