Концепция
Когда на завершающем этапе Первой мировой войны американский экспедиционный корпус высадился в Европе, на вооружение его артиллерийских частей в массовом порядке поступили французские орудия, ставшие основным вооружением американской армии и в межвоенный период. Одним из наиболее удачных образцов французского происхождения была 155-мм пушка GPF (Grand Puissance Filoux — т.е. «Большой мощности Филуа»), спроектированная в 1917 г. капитаном французской армии Филуа. Орудие отличалось простой конструкцией, легкостью в обслуживании, надежным и эффективным противооткатным механизмом, значительным углом горизонтальной наводки и большой дальностью стрельбы. Пушки французского производства на вооружении американской армии были стандартизированы как М1917. Впоследствии производство таких систем с некоторыми изменениями, касающимися, в частности, конструкции затвора, было налажено в США — такие орудия обозначались М1918М1. В течение 20-х гг. модификации, апробированные в М1918М1, были внесены и в орудия французского производства, которые получили индекс М1917А1.
При всех достоинствах, GPF была довольно тяжелой артсистемой — не удивительно, что именно она стала одним из первых «кандидатов» на создание самоходного варианта. Уже в 1918 г. американцы изготовили десять самоходок Gun Motor Carriage Mk.II («моторизованный орудийный лафет»), представлявших собой артиллерийскую часть пушки М1917, наложенную на небронированное шасси гусеничного трактора «Хольт». В боях эти САУ не участвовали, но в первые послевоенные годы работы по их совершенствованию продолжались — в 1925 г. был испытан модернизированный вариант Gun Motor Carriage Mk.IХ.
Моторизация артиллерии американской армии, казалось бы, была неизбежной — ведь «Комиссия Вестервельта» («Комиссия калибров»), изучавшая итоги применения артиллерии в Первой мировой войне, рекомендовала «моторизовать» артиллерийские части, имеющие на вооружении пушки калибра выше 75 мм и гаубицы калибра выше 4 дюймов (102 мм). При этом вопрос, в чем же должна заключаться моторизация — во внедрении механической тяги или же в принятии на вооружение самоходных орудий — был оставлен без однозначного ответа. Единственно отмечалось, что орудия калибром 155 мм и выше должны обладать способностью передвигаться со скоростью не менее 10 км/ч на гусеницах (или же на буксире гусеничных тягачей) и не менее 20 км/ч на колесах (или же на буксире колесных тягачей).
Выводы «Комиссии Вестервельта» на много лет опередили время и, как часто бывает, не были по достоинству оценены современниками. Командование полевой артиллерии не поддержало идеи моторизации, и вплоть до середины 30-х гг. подавляющее большинство полевых артчастей имело конную тягу.
Причин игнорирования рекомендаций «Комиссии Вестервельта» в части моторизации артиллерии было несколько. Разумеется, нельзя не учитывать влияние «Великой депрессии» и политики изоляционизма, вследствие чего армия ощущала постоянную нехватку средств. Но нельзя сбрасывать со счетов и позицию самих артиллеристов, среди которых было еще много сторонников конной тяги. И их мнение нельзя счесть таким уж необоснованным — ведь, в конце концов, у лошади никогда не заканчивается горючее. Травы и сена всегда хватало, а вот со снабжением топливом в полевых условиях вполне могли возникнуть проблемы. К тому же машина — будь то тягач или шасси САУ — требовала запчастей и специально подготовленного персонала для техобслуживания и ремонта. Коню же требовался лишь кузнец и ветеринар. Уровень технического совершенства механических транспортных средств того времени отнюдь не гарантировал необходимого уровня надежности при эксплуатации в полевых условиях. Протяженность и качество имеющихся дорог существенно ограничивали подвижность колесных транспортных средств. Гусеничные машины могли двигаться по ограниченно пересеченной местности, но при этом их скорость была отнюдь не выше, чем у конных упряжек. Если же речь заходила о самоходных орудиях, то тут возникали новые аргументы: ведь в случае поломки шасси САУ полностью теряла боеспособность, тогда как у буксируемой артсистемы достаточно было сменить тягач. Буксируемые орудия также имели меньшие габариты по сравнению с самоходными, а следовательно, их было легче замаскировать на местности.
Лишь во второй половине 30-х гг. Командование полевой артиллерии смягчило свою позицию и согласилось на внедрение механической тяги — к 1938 г. моторизовали уже 60% артиллерии. О самоходках же и далее не могло быть и речи. Только начало войны в Европе и опыт «блицкрига» в Польше и во Франции наглядно показали значение подвижных войск. К тому же в 1940 г. удалось, наконец-то, сломить сопротивление изоляционистов в конгрессе и значительно увеличить ассигнования на вооруженные силы. В итоге, когда во второй половине 1940 г. был создан довольно удачный средний танк (будущий М3), его шасси решили использовать для повышения мобильности 155-мм пушек. Проект самоходки получил обозначение Gun Motor Carriage Т6. В июне 1941 г. Департамент вооружений министерства обороны заказал прототип Т6 в Рок-Айлендском арсенале. Постройка его была завершена в феврале следующего года, после чего прототип отправили для испытаний на Абердинский полигон.
Трудное «детство»
САУ Т6 сохранила с минимальными изменениями нижнюю часть корпуса танка М3 и его ходовую часть. Остался прежним и двигатель — авиационный 9-цилиндровый звездообразный мотор воздушного охлаждения «Райт-Континентал» R975C1, но вот в компоновку машины внесли изменения. Для обеспечения монтажа в кормовой части довольно крупногабаритного орудия двигатель перенесли в среднюю часть корпуса. Укороченный карданный вал передавал мощность на расположенную в передней части коробку передач. При этом карданный вал располагался довольно высоко, проходя между местами водителя и его помощника. Пришлось изменить и расположение топливных баков — у М3 они находились в кормовых спонсонах, а у Т6 их перенесли в среднюю часть корпуса.
Главное вооружение — 155-мм пушка — располагалось в кормовой части машины в открытом боевом отделении. Большая длина пушки не позволила организовать боевое отделение таких размеров, чтобы можно было свободно работать расчету. Поэтому в боевом положении орудие обслуживалось с грунта. Кормовая стенка боевого отделения представляла собой опускаемый сошник с гидроприводом. Кроме того, в комплект САУ входили опорные башмаки, подкладываемые на огневой позиции под передние участки гусениц. Башмаки и сошник стабилизировали артустановку и воспринимали часть отдачи при стрельбе.
Именно сошник, а точнее — его гидропривод, оказался слабым местом Т6. После нескольких выстрелов гидроцилиндры, не выдержав ударных нагрузок, деформировались и вышли из строя. В итоге самоходка оказалась обездвиженной — сошник, который нельзя было поднять, превратился в якорь. Пришлось срочно менять конструкцию гидропривода и самого сошника. После внесенных изменений Т6 успешно завершила цикл испытаний в Абердине. Департамент вооружений предложил немедленно заказать 50 новых самоходок, министерство обороны решило дождаться окончания следующего этапа испытаний, начавшегося в мае 1942 г. в Форт-Брэгге. Главной задачей этого этапа была оценка подвижности Т6. Результаты и этого этапа были признаны вполне удовлетворительными — САУ продемонстрировала полное преимущество над буксируемыми артсистемами в отношении быстроты марша, маневренности, тактической подвижности и времени производства первого выстрела после занятия огневой позиции. В ходе испытаний Т6 переместилась на новую огневую позицию на расстояние 6 миль (10 км) за 35 минут, в то время как гусеничному тягачу, буксировавшему пушку М1918М1, потребовалось для этого целых три часа. Но были высказаны и некоторые замечания, наиболее серьезные из которых снова касались сошника — конструкция гидропривода не позволяла поднять его достаточно высоко, что затрудняло преодоление препятствий при езде по пересеченной местности. Также было признано необходимым принять меры для лучшей защиты механизма горизонтальной наводки пушки от грязи и пыли и внести некоторые изменения в планировку боевого отделения.
После учета всех замечаний в июле 1942 г. САУ была рекомендована к принятию на вооружение, а в конце августа стандартизована как 155 mm Gun Motor Carriage M12. Одновременно Комиссия полевой артиллерии рекомендовала разработать машину сопровождения для М12, которая должна была перевозить боекомплект и расчет. Разработка такой машины началась под индексом Т14.
Первый заказ, предусматривавший производство 50 САУ, был сделан компании «Прессед Стил Кар» еще до официальной стандартизации М12. В августе 1942 г. было заказано еще полсотни САУ. Самоходки первой партии были готовы уже к ноябрю, изготовление второй партии завершили в марте 1943 г.
Первый серийный экземпляр М12 отправили на полигон Эри, а затем в Форт-Брэгг для проведения дополнительных испытаний. Несколько САУ использовались для подготовки личного состава, остальные же со сборочной линии отправились прямиком на… склад. Такое решение командования мотивировалось необходимостью надлежащим образом подготовить личный состав, прежде чем внедрять самоходки в войска. Позиция командования может показаться странной, ведь в самом орудии не было ничего нового — оно применялось американцами еще со времен Первой мировой войны, да и шасси танка М3 тоже было хорошо известно в армии. Тем не менее лишь во второй половине 1943 г., под влиянием сообщений об успешном применении крупнокалиберных САУ Вермахтом и Красной армией, американские военные «вспомнили» о находящихся на складах М12. Самоходки было решено применить в готовящейся высадке в Нормандии. Но при более пристальном анализе состояния М12 оказалось, что за время нахождения на складе они успели устареть. Дело в том, что шасси М12, как уже отмечалось, базировалось на конструкции танка М3. В американской же армии стандартным становился знаменитый «Шерман» М4. Применение М3 в боях в Европе не планировалось. В связи с этим могли возникнуть трудности в снабжении М12 запчастями. Поэтому было решено перед поставкой в части доработать самоходки, достигнув максимальной совместимости по узлам ходовой части с танком М4, попутно устранив и некоторые недостатки, вскрытые при эксплуатации САУ в учебных частях.
В декабре 1943 г. было решено доработать 75 САУ — количество, достаточное для комплектования шести артдивизионов (в каждом по три четырехорудийные батареи; оставшиеся три САУ должны были составлять резерв). Работы проводились на заводе «Болдуин Локомотив Уоркс» с февраля по май 1944 г. По невыясненным причинам доработано было не 75 САУ, а только 74. К концу июля 1944 г. все доработанные М12 были доставлены в Европу.
Комплекс доработок М12 включал:
— замену тележек опорных катков на аналогичные агрегаты от танка М4 с усиленными пружинными амортизаторами;
— установку нового сошника на жестких кронштейнах с приводом от ручной лебедки. Такая конструкция была гораздо примитивнее применявшегося ранее гидропривода и требовала значительных усилий при обслуживании, но была более надежной и позволяла поднять сошник выше, облегчая преодоление препятствий. Пространство между кронштейнами сошника было зашито металлическими листами, образовывавшими при опущенном сошнике ступенчатую площадку, — это делало более удобной работу расчета;
— аккумуляторный отсек перемещен в переднюю часть правого надгусеничного спонсона, который был удлинен. В связи с этим была ликвидирована входная дверка помощника механика-водителя;
— для защиты прицельных приспособлений орудия установлен небольшой щит толщиной 19 мм;
— в боевом отделении организована «боеукладка первых выстрелов» - ранее на М12 не предусматривалось размещение возимого боекомплекта;
— введен тент, закрывающий боевое отделение на марше и обеспечивающий защиту орудия и расчета от пыли и осадков. На практике штатный тент применялся очень редко, поскольку, будучи установленным по всем правилам, при неисправности выхлопного устройства двигателя он рисковал превратиться в «газовую камеру» для расчета. Расчеты чаще применяли различные импровизированные тенты, более безопасные в эксплуатации.
Боевое применение
В соответствии с подготовленным в конце 1943 г. планом, САУ М12 вооружили шесть отдельных артдивизионов — 174-й, 258-й, 557-й, 558-й, 987-й и 991-й. Все они приняли участие в боях в Северо-Западной Европе. Такие дивизионы придавались корпусам и служили для качественного усиления артиллерии дивизий, как в наступлении, так и в обороне. К типовым огневым задачам относилось участие в артиллерийской подготовке наступления, а также контрбатарейная борьба. С момента, когда бои во Франции обрели маневренный характер, дивизионы САУ М12 стали играть важную роль в организации преследования отступающего противника. Перемещаясь со средней скоростью 30-40 км/ч, они могли без особых проблем преодолеть до 200 километров в день. При благоприятных условиях эти показатели были еще выше: на хороших дорогах М12 разгонялись до 56 км/ч, а рекордный показатель дневного марша для дивизиона М12 составил 320 км. Во время более чем годового курса подготовки расчетов М12 особое внимание обращалось на тренировку в частой и быстрой смене огневых позиций, а также в ведении огня прямой наводкой. Оба этих навыка оказались очень кстати в реальных боях.
Наиболее интересным документом, дающим представление о характере боевого применения частей, вооруженных САУ М12, является статья лейтенанта Льюиса Р. Соффера из 991-го дивизиона полевой артиллерии, опубликованная в январе 1945 г. в журнале «Филд Артиллери Джорнэл». В этой статье Соффер подробно рассматривает более чем трехмесячный период боев — с конца июня до осени 1944 г. Указанный промежуток времени условно делится на четыре фазы, каждая из которых отличалась характером боев. Первая фаза охватывает бои в Нормандии, когда М12 применялись так же, как и вся артиллерия 7-го корпуса 1-й американской армии (которому и был придан 991-й дивизион). Главными задачами был обстрел целей в рамках общего плана ведения огня, артиллерийская подготовка на участках прорыва (в частности, при штурме Шербура 26 июня), подавление целей типа артиллерийских батарей и скоплений пехоты по данным передовых артиллерийских наблюдателей. Ввиду того, что боевые действия разворачивались на довольно ограниченном пространстве и велись с низким темпом, батареи М12 редко меняли огневые позиции, что позволяло хорошо оборудовать их в инженерном отношении: на позициях имелись окопы для САУ и укрытия для личного состава.
Во время подготовки к прорыву у СенЛо (операция «Кобра», начавшаяся 25 июля 1944 г.) к стандартным задачам корпусной артиллерии прибавилось обеспечение действий авиации. 991-й дивизион занимался подавлением батарей германских зениток, сковывавших действия союзнической бомбардировочной авиации.
После прорыва германских позиций у Сен-Ло и выхода американских войск на оперативный простор началась вторая фаза боев 991-го дивизиона, характеризовавшаяся маневренными действиями. В августе союзники пытались завершить окружение германских войск в Нормандии в районе Фалэз — Аржентэн. В это время 991-й дивизион был придан 3-й танковой дивизии из состава 7-го корпуса. Лейтенант Софер писал: «Сразу же стало очевидно, что орудия [М12] являются намного более полезными в новых условиях, чем прежде, когда действовали в качестве общего средства поддержки корпуса. Дивизион оказался способным выдерживать темп наступления танковой дивизии и вовремя выполнял все смены огневых позиций. В кратчайший срок после занятия новой позиции орудия приводились в боевое положение. В итоге начальник артиллерии дивизии мог рассчитывать на огневую поддержку дивизиона в почти весь период боев. Дивизии были приданы и другие дивизионы средней и тяжелой артиллерии [корпусного звена, но не самоходные, а на мехтяге], но только самоходный дивизион вовремя менял позиции и шагал в ногу с дивизией».
Хотя и значительно более подвижный, чем остальная артиллерия, дивизион М12 решал, в основном, задачи, типичные для корпусной артиллерии. Очень редко приходилось вести огонь лишь по данным карты — в большинстве случаев огонь корректировался передовыми артиллерийскими наблюдателями, в том числе и с самолетов-корректировщиков. Поскольку появление таких самолетов немедленно вызывало на себя огонь германских зениток, дивизион большое внимание обращал на подавление таких батарей. Классическая контрбатарейная борьба была редкостью — германская полевая артиллерия, в отличие от зенитной, не проявляла излишней активности, стараясь не демаскировать своих позиций. Также выполнялись огневые задачи по изоляции района боевых действий, связанные с ведением огня на дистанции, близкие к предельным.
14 августа 1944 г. 991-й дивизион выполнил одну из наиболее необычных боевых задач. Требовалось нанести удар по району населенного пункта Фроменталь. Дивизион занял огневые позиции в районе Ла Линьерес ла Дучелле и не мог продвинуться дальше. Но по картам выходило, что цель находилась на расстоянии 18500 м от ближайшей батареи дивизиона, что на 100 м превышало табличную дальность стрельбы орудий. Но, воспользовавшись благоприятными метеоусловиями, батарея открыла огонь. После занятия Фроменталя американскими войсками оказалось, что обстрел был вполне эффективным.
После завершения боев в районе Фалэз — Аржентэн для 991- го дивизиона началась третья фаза боев. 7-й корпус в составе 3-й танковой, 1-й и 9-й пехотных дивизий вместе с остальными соединениями американской 1-й армии начал преследование отступающих германских войск через территорию Франции и Бельгии. 991-й дивизион, как и ранее, был придан 3-й ТД, являясь единственной в подчинении дивизии артчастью, располагавшей орудиями калибра более 105 мм. Корпусные дивизионы средней и тяжелой артиллерии на мехтяге ввиду высокого темпа наступления, как правило, отставали от танкистов в среднем на дневной переход. Таким образом, только самоходки М12 могли эффективно поддерживать дивизию контрбатарейным огнем и вести обстрел целей на средних и больших дистанциях, пока штатные дивизионы 105-сс самоходных гаубиц М7, обладавшие значительно меньшей дальностью стрельбы, подтягивались вслед за наступающими танками. Во время маневренных боевых действий дивизион САУ М12 не ощущал никаких трудностей в следовании за танками и мотопехотой. Единственной проблемой были перебои в снабжении топливом и боеприпасами, доставлявшимися автомобильным транспортом из Нормандии.
В первых днях сентября 1944 г. части 3-й ТД оказались растянутыми на таком большом пространстве, что между ними образовались «зазоры», в которые пытались просочиться остатки германских войск, обогнанные наступающими американцами. Вследствие этого 3-5 сентября 991-й дивизион вместе с некоторыми тыловыми частями 3-й ТД вынужден был вести бой против частей немецкой 348-й пехотной дивизии, пытающихся прорваться из окружения. Дивизион занял круговую оборону, а самоходки подготовили для ведения огня прямой наводкой. К счастью, натиск
германских частей не был сильным — они стремились не атаковать, а как можно быстрее обойти американские позиции. Единственным итогом трехдневных боев для 991-го дивизиона стали около 500 взятых в плен немцев.
Пополудни 10 сентября 991-й дивизион удостоился чести стать первой артиллерийской частью на западном фронте, которая открыла огонь по территории Германии. Целью был перекресток дорог у городка Бильдхен. Как и во многих других случаях, этот артобстрел корректировался с воздуха.
Достижение границы Германии отразилось на характере боевых действий — маневренная война сменилась позиционной. Для 991-го дивизиона началась четвертая фаза боевых действий, в которой к типовым огневым задачам прибавилось уничтожение ДОТов и других укрепленных сооружений «линии Зигфрида». Батарея «В» была придана 9-й пехотной дивизии, а две другие оставались в подчинении 3-й ТД. За период с 15 по 24 сентября дивизион выполнил 35 огневых заданий, связанных со стрельбой прямой наводкой. В 28 случаях целями были ДОТы (некоторые пришлось подвергать обстрелу два или три раза), в остальных случаях — укрепленные дома либо наблюдательные пункты артиллерии. 16 заданий увенчались полным успехом — укрепленные сооружения либо были разрушены, либо их гарнизоны капитулировали. В среднем для поражения одной цели требовалось 10 выстрелов.
Результативность огня сильно зависела от качества укрепленных сооружений. Например, ни разу не удалось пробить бронеколпаки толщиной 355 мм. Также неуязвимыми для 155-мм снарядов были сооружения из качественного бетона. Но если материал был худшего качества, то результат был совсем иным — зафиксированы случаи пробития бетонных стен толщиной 2,5 м! В некоторых случаях для «выкуривания» гарнизонов ДОТов пытались применять дымовые снаряды — правда, без особого успеха.
В подавляющем большинстве случаев для поражения укрепленных объектов выделялись одиночные САУ М12. По мнению лейтенанта Соффера, оптимальной дистанцией для ведения огня по ДОТам является 1000-2000 ярдов (900-1800 м). При такой дистанции потери в начальной скорости снаряда и точности огня относительно невелики, а сама САУ и ее расчет находятся вне зоны поражения стрелкового оружия гарнизона ДОТа. Особо подчеркивалась необходимость тесного взаимодействия САУ со штурмующими ДОТ пехотой и танками — они должны были вести «нейтрализующий» огонь, в то время как САУ вела огонь на поражение укрепления. На будущее Соффер настоятельно советовал для поражения укрепленного пункта выделять не одно, а несколько орудий М12, благодаря чему эффект можно было бы достигнуть гораздо
быстрее.
Во время боев во Франции связь между артдивизионом и вышестоящим штабом поддерживалась посредством секции офицера связи при штабе артиллерии дивизии либо корпуса. Секция располагала радиостанциями SCR-608 и SCR-509, установленными на автомобилях «Додж». Резервным каналом была смонтированная на «джипе» радиостанция SCR-284, обладавшая, однако, меньшей дальностью действия. Наконец, при помощи радиостанции SCR-193 велось постоянное прослушивание эфира для приема заявок на огневую поддержку от передовых частей и подразделений. Передовые артиллерийские наблюдатели применяли, как правило, стандартные танковые радиостанции SCR-528. Если же ситуация на фронте стабилизировалась (даже всего на несколько часов) — при первой возможности пытались наладить телефонную связь, в идеале — дублированную разными трасами. Как уже отмечалось, очень часто прибегали к помощи самолетов-корректировщиков. Ведение же огня без корректировки, по карте, применялось крайне редко ввиду его низкой эффективности.
Бои показали недостаточный диапазон углов наводки орудия в САУ М12 — как горизонтальных, так и вертикальных. Для увели- чения угла вертикальной наводки, а следовательно — повышения дальности стрельбы, иногда применялись деревянные рампы, на которые САУ въезжала передней частью.
Еще одним уроком, почерпнутым Соффером в ходе боев, стала необходимость усиления средств самообороны САУ. Он рекомендовал ввести в комплект САУ М12 пулемет или хотя бы пистолеты-пулеметы, поскольку штатное оружие расчета — карабины М1 — были малоэффективными при отражении массированных атак неприятеля. Также рекомендовалось расширить обучение артиллеристов пехотной тактике.
В течение двух маневренных фаз кампании очень остро ощущалось отсутствие у дивизиона штатной колонны снабжения. Зависимость дивизиона от поступления топлива и боеприпасов из корпусных тыловых частей несколько раз приводила к срыву выполнения боевого задания. Также ощущалась нехватка штатной секции связи. Во время боев такая секция организовывалась из имеющихся офицеров и сержантов дивизиона, но это означало отвлечение их от выполнения своих прямых должностных обязанностей. Соффер также рекомендовал оснастить секцию связи бронированными средствами (полугусеничными бронетранспортерами либо бронеавтомобилями М8) взамен имеющихся в дивизионе автомобилей повышенной проходимости.
В течение последней военной зимы, а также весны 1945 г. дивизионы САУ М12 действовали в соответствии с вышеописанными положениями. Как правило, они придавались в качестве средства усиления танковым и пехотным дивизиям. Лишь в отдельных случаях они привлекались для решения задач на корпусном уровне (например, при форсировании Рейна в марте 1945 г.).
Техническое описание САУ М12
Самоходное орудие М12 создано на базе среднего танка М3 «Генерал Ли». От него взята нижняя часть корпуса, ходовая часть, двигатель и трансмиссия. Корпус выполнен из катаных и литых бронированных деталей, соединенных, как правило, при помощи сварки. В М12 можно выделить три функциональных отделения: в носу — управления и трансмиссионное, в средней части машины — моторное и в корме — боевое.
В отделении управления находятся рабочие места механикаводителя (слева) и его помощника (справа). Между ними проходит карданный вал, соединяющий двигатель с коробкой передач. Доступ экипажа в отделение управления обеспечивают два люка над местами механика-водителя и его помощника, открываемые назад-вверх. Сиденья механика-водителя и его помощника — регулируемые по высоте, что позволяет вести САУ, высунув голову из люка. Дополнительно механик-водитель располагает небольшой боковой дверкой, открываемой назад. Подобная дверка для помощника механика-водителя была ликвидирована при дооборудовании САУ в связи с удлинением правого спонсона и переносом туда аккумуляторного отсека. В лобовой бронедетали сделаны большие смотровые люки для механика-водителя и его помощника. При открытых бронекрышках в этих люках устанавливались плексигласовые стекла с дворниками. Но эти приспособления, стандартные для танков М3, к моменту высадки в Нормандии были заменены другими устройствами, взятыми от танков М4 — своеобразными «капюшонами», одеваемыми на верхние люки, также с плексигласовыми стеклами. При закрытых смотровых люках обзор обеспечивался через имеющиеся в них смотровые щели с бронестеклами. Небольшая смотровая щель имелась и в боковой дверке механика-водителя. Отделение управления оборудовано вентилятором, установленным на лобовом бронелисте.
За противопожарной перегородкой, отделяющей отделение управления от моторного, смонтирован двигатель — авиационный 9-цилиндровый звездообразный мотор воздушного охлаждения «Райт-Континентал» R975C1 мощностью 400 л.с. при 2400 об/мин. Двигатель четырехтактный. Рабочий объем 15,9 л, диаметр цилиндра 127 мм, ход поршня 138 мм, степень сжатия 5,7. Силовая установка «по паспорту» позволяла развивать САУ скорость 40 км/ч, но опытные механики-водители на хороших участках дороги ухитрялись существенно превосходить этот показатель. Мощность двигателя через двухдисковое сухое сцепление и карданный вал передается на коробку передач «Синхромех», имеющую пять скоростей вперед и одну — назад. Затем через главный дифференциал мощность передается на бортовые передачи. Тормоза — ленточные.
Жалюзи притока воздуха к двигателю находятся на крыше моторного отсека. Выхлопные трубы выведены через отверстия в бортах между средними и кормовыми опорными тележками. Топливные баки вместимостью 755 л (топливо — 80-октановый бензин) расположены в бортовых спонсонах корпуса. Запас хода САУ составляет 225 км.
Ходовая часть САУ М12 после модернизации стала аналогичной танку М4. Применительно к одному борту она состоит из шести опорных катков размером 508х230 мм с резиновыми бандажами, сблокированными попарно в три тележки. Амортизация — вертикальные спиральные пружины. Сзади вверху каждой тележки расположен резиновый поддерживающий каток. Расположение ведущих колес — переднее. Применялись гусеницы шириной 420 мм нескольких типов: Т48 — резинометаллические с грунтозацепами в виде шеврона; Т49 — металлические с параллельными грунтозацепами; Т51 — резинометаллические гладкие; Т54Е1 — металлические с грунтозацепами в виде шеврона. Независимо от типа, гусеницы имели 79 траков.
В боевом отделении находится основное оружие САУ — 155- мм пушка. На большинстве М12 установлены орудия М1918М1, но примерно полтора десятка САУ (в том числе и прототип Т6) получили более старые М1917А1. Орудие установлено на тумбе в люльке М4. Углы горизонтальной наводки составляют по 14є вправо и влево, вертикальной — от -5є до +30є. Приводы наводки ручные. Прицельные приспособления размещены слева от орудия и прикрыты щитом толщиной 19 мм (установлен при модернизации). В их состав входят: телескопический прицел М53 для стрельбы прямой наводкой, панорамный прицел М6 и артиллерийский квадрант М1918А1.
Орудие имеет нарезной ствол длиной 5639 мм (36,4 калибров). Затвор винтовой горизонтальный, открываемый вправо. Полная длина пушки 6045 мм, вес — 3953 кг.
Огонь ведется выстрелами раздельного заряжания. Применялись три типа снарядов: осколочно-фугасный НЕ М101 массой 42,96 кг, бронебойный с баллистическим колпачком и дополнительным фугасным зарядом АР М112В1 массой 45,36 кг и дымовой WP М104 весом 44,53 кг. Максимальная дальность стрельбы осколочно-фугасным снарядом составляет 18400 м. Бронепробиваемость бронебойным снарядом гомогенной брони при угле встречи 60о составляет 127 мм на дистанции 500 ярдов (457 м) и 119 мм на дистанции 1000 ярдов (914 м).
Возимый боекомплект составляет 10 выстрелов. Снаряды находятся в держателях на полу боевого отделения: четыре справа от орудия и шесть — слева. Два заряда находятся в контейнерах под казенной частью орудия, два — под ними в нишах пола, остальные шесть — в левом спонсоне.
Вспомогательное вооружение представлено лишь личным оружием расчета — пять карабинов М1, один из которых оборудован насадкой М8 для стрельбы винтовочными противотанковыми гранатами (боекомплект 10 гранат). Имеется также 12 ручных гранат.
Боевое отделение сзади закрыто опускаемым сошником.Кронштейны сошника обшиты металлическими листами, образующими в боевом положении ступенчатую площадку, делающую более удобным обслуживание орудия, а в маршевом - служащими сиденьями для расчета. В походном положении сошник фиксируется двумя крюками к задним стенкам бортовых спонсонов. Подъем/опускание сошника осуществляется посредством ручной лебедки.
В боевом отделении на марше находятся четыре члена расчета. Места двух из них расположены у левого борта отделения, довольно высоко. Во время модернизации эти места получили дополнительную бронезащиту из 19-мм листов. Еще два номера расчета располагаются на кронштейнах сошника — по бокам казенной части орудия. Все места снабжены ремнями безопасности.
Может показаться странным, но М12 не оборудовались радиостанцией. Имелся лишь телефон, служащий для связи на огневой позиции, и комплект сигнальных флажков. Не имелось и танкового переговорного устройства, так что на марше общение между механиком-водителем и его помощником, находящимися в отделении управления, и остальной частью расчета в боевом отделении было весьма затрудненным.
Транспортер боеприпасов М30
Слабым местом М12 был весьма ограниченный возимый боекомплект (а в исходном проекте размещение боекомплекта на САУ вообще не предусматривалось). Поэтому уже в марте 1942 г. было высказано мнение о необходимости создания транспортера боеприпасов с аналогичными САУ характеристиками подвижности и проходимости. Основой для транспортера боеприпасов, получившего обозначение Т14, стала конструкция
САУ, а прототип был переоборудован из прототипа самоходки Т6. В сентябре 1942 г. прототип успешно прошел испытания на полигоне Эри, а уже в октябре компания «Прессед Стил Кар» начала производство первой партии из 50 транспортеров. Первые 38 единиц были готовы в ноябре, а производство было завершено в марте 1943 г. Касательно общего количества выпущенных транспортеров точных данных нет. Предполагается, что их могло быть 100 — из расчета по одному транспортеру на каждую самоходку — и никак не меньше 74-х, поскольку именно такое количество
транспортеров было модернизировано в 1944 г. при подготовке к высадке в Нормандии. Неясным является и вопрос стандартизации транспортера. В официальных документах он именовался Cargo Carrier М30, но такое обозначение встречается лишь с начала 1944 г. Так что вполне возможно, что оно относится лишь к модернизированным транспортерам, а до модернизации они сохраняли обозначение Т14.
В компоновочном отношении М30 весьма походил на САУ М12 — с тем исключением, что вместо боевого отделения было организовано грузовое. В нем находились стеллаж на 40 снарядов. Заряды перевозились в отсеке правого спонсона за топливным баком (5 единиц), в двух контейнерах на полу грузового отделения за стеллажом со снарядами (по 5) и в левом спонсоне (21). В отдельных ящиках перевозились взрыватели. Общий вес перевозимых боеприпасов составлял 2,5 тонны.
Вместо сошника транспортное отделение закрывалось опускаемой ступенчатой рампой, облегчающей подачу снарядов и зарядов к орудию. Подъем / опускание рампы осуществлялось силами расчета. В опущенном положении рампа фиксировалась двумя цепями. В поднятом положении она служила сиденьем для трех членов экипажа, четвертый размещался в конце левого спонсона боком по направлению движения.
Кроме личного оружия экипажа, М30 вооружался 12,7-мм пулеметом «Браунинг» М2НВ, установленным на кольцевой турели. Боекомплект пулемета составлял 1000 патронов.
* * *
Самоходное орудие М12 в целом неплохо зарекомендовало себя на завершающем этапе Второй мировой войны. Оно представляло собой мощное средство качественного усиления дивизионной артиллерии, позволяющее решать весьма широкий круг боевых задач — от изоляции района боевых действий до уничтожения прямой наводкой укрепленных сооружений. Но ввиду того, что в САУ была применена устаревшая артсистема, карьера М12 оказалась короткой. Уже в мае 1945 г. она была объявлена ограниченно боеспособной, а в августе — устаревшей. Тем не менее идеи, заложенные при создании М12, нашли продолжение. В феврале 1945 г. появился прототип самоходной пушки Т83. Повторяя в общих чертах компоновочные решения М12, он использовал шасси танка М4 и артиллерийскую часть новой пушки М2 «Лонг Том». После успешных испытаний САУ приняли на вооружение и стандартизировали как М40. На том же шасси создали и 203-мм самоходную гаубицу Т89 (после принятия на вооружение — М43). А вот созданный на шасси Т83 транспортер боеприпасов Т30 так и остался прототипом.
Статья была опубликована в январском номере журнала "Наука и техника" за 2014 год
