Русский публицист XIX в. Н.К. Михайловский справедливо писал, что «при чтении литературы, посвященной Грозному, выходит такая длинная галерея его портретов, что прогулка по ней в конце концов утомляет. Одни и те же внешние черты, одни и те же рамки и при всем том совершенно-таки разные лица: то падший ангел, то просто злодей, то возвышенный и проницательный ум, то ограниченный человек, то самостоятельный деятель, сознательно и систематически преследующий великие цели, то какая-то утлая ладья «без руля и ветрил», то личность, недосягаемо высоко стоящая над всей Русью, то, напротив, низменная натура, чуждая лучшим стремлениям своего времени».
За многие столетия, прошедшие со дня смерти царя Ивана IV Васильевича Грозного, ни в отечественном общественном сознании, ни в научной литературе так и не установилось какого-либо однозначного, тем более единого мнения о личности и деятельности государя. Разные точки зрения возникли уже при жизни царя. В официальном летописании царь прославлялся как великий христианский государь.
Князь А.М. Курбский, бежавший в 1564 г. из России в Литву, стал первым обличителем Ивана IV. Именно Курбский оказался автором концепции «двух Иванов»: в 1550-е гг. — благочестивый православный царь, участник созидания Святорусского царства; в 1560–1570-е гг. — предатель христианских истин, разрушитель Святорусского царства, тиран, убийца.
Подобное двойственное восприятие личности и деятельности Ивана Грозного сохраняется до сих пор, и в данной статье мы попытаемся представить разные направления в оценке его личности и деятельноcти, чтобы читатель сам смог сделать выводы...
ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ
Сын Василия III — Иван IV номинально стал правителем государства в три года, после смерти отца в 1533 г. Практически он начинает править в 1547 г., после венчания на царство и принятия титула «царь».
Многие историки и писатели жалели Ивана Грозного, сиротку, которого в детстве якобы обижали. Но по мнению професора ПСТГУ А.Л. Дворкина, защитившего в свое время диссертацию «Иван Грозный как религиозный тип», его в детстве как раз чересчур много баловали. Он рано остался без отца, однако в то время самодержавная монархия на Руси была непреложной святыней, никто из бояр не думал ни об ее отмене, ни о том, чтобы взойти самому на престол. Группы бояр постоянно ссорились за влияние на царя, каждая из групп старалась его задобрить и перебаловать. В том-то и проблема, считает историк, что у него не было строгого отца. Отец мог бы приучить его к дисциплине, ввести в какие-то рамки. Какая-то психическая патология у него, наверное, была, но трудно сказать, врожденная или появившаяся в результате его теоретических построений. Незаурядный полемист, начетчик, умевший в каждом случае удачно процитировать Писание, он сам, год за годом, построил вокруг себя безрадостный мир, в котором отсутствовала свобода. Он часто подчеркивал, что свободы нет и быть не может, каждый в своем сословии должен исполнять свои обязанности и только этим «спасается». Для каждого сословия есть свои нравственные нормы. Если простой человек должен следовать евангельской морали, то царь — ни в коем случае, иначе он не будет успешным царем. Царь спасается процветанием своего царства, а процветание зависит от ничем не ограниченной воли царя.
Приняв на себя груз ответственности за народ и державу, юный царь с ревностью приступил к делам государственного, общественного и церковного устроения. Известный историк Карамзин писал: «Мятежное господство бояр рушилось совершенно, уступив место единовластию царскому, чуждому тиранства и прихотей. Чтобы торжественным действием веры утвердить благословенную перемену в правлении и в своем сердце, государь на несколько дней уединился для поста и молитвы; созвал святителей, умиленно каялся в грехах и, разрешенный, успокоенный ими в совести, причастился Святых Таин. Юное, пылкое сердце его хотело открыть себя перед лицом России: он велел, чтобы из всех городов прислали в Москву людей избранных, всякого чина или состояния, для важного дела государственного». Карамзин, выступая апологетом самодержавия, возможно, и приукрасил благородство стремлений царя к переменам, но факты подтверждают, что в то время Иван Грозный, находясь под влиянием группы образованных и патриотически настроенных людей, действительно планировал ряд преобразований на благо России, руководствуясь лучшими побуждениями. Этому способствовала и стабильная личная жизнь царя в то время. Его брак с первой женой Анастасией Захарьиной продлился 13 лет, и, по свидетельствам современников, она была единственная из всех жен, кого он действительно любил.
С.М. Соловьев описывал его в то время так: «Подобно деду своему, Иоанну III, Иоанн IV был очень высокого роста, хорошо сложен, с высокими плечами, широкою грудью; по иностранным свидетельствам, он был полон, а по русским — сухощав, глаза у него были маленькие и живые, нос выгнутый, усы длинные. Привычки, приобретенные им во вторую половину жизни, дали лицу его мрачное, недовольное выражение, хотя смех беспрестанно выходил из уст его. Он имел обширную память, обнаруживал большую деятельность; сам рассматривал все просьбы; всякому можно было обращаться прямо к нему с жалобами на областных правителей».
НАЧАЛО ПРАВЛЕНИЯ. ПЕРИОД КОНСТРУКТИВНЫХ РЕФОРМ
Основной его задачей в то время ставится укрепление самодержавной власти, а, следовательно, и централизации государства. В начале своей карьеры царь показал себя глубоким, предусмотрительным, терпимым политиком. Один из европейских послов писал о поразившем его случае, свидетелем которого он стал. На насмешливые подначки царя придворный писарь распалился и бросил ему в ответ: «Брешешь, собака!» Посол чуть не упал с лавки. Ему показалось, что голова писаря уже катится по эшафоту. Однако государь, посмеиваясь, продолжал поддевать не на шутку осерчавшего дворового. На церковном соборе 1551 г., названном Стоглавым, Иван IV дал очень резкую характеристику боярскому правлению. Работой Собора в то время руководил митрополит Макарий, который унифицировал церковные обряды. Царь обвинял бояр в захвате власти и развязывании междоусобиц. Показателем недовольства царя боярами стало формирование при нем кружка правящих лиц, названного «Избранной радой».
Избранная рада — новое правительство, в которое входили его сторонники, в частности митрополит Макарий, духовник Сильвестр, дворянин Алексей Адашев и князь Андрей Курбский. Избранной радой на всем протяжении ее существования был подготовлен ряд документов государственного образца, направленных на централизацию государства. Также была написана Степенная книга — официальная история России, с центральной идеей о правах московских царей на вотчины князей времен Киевской Руси.
Иваном Грозным было положено начало проведения и других реформ. В 1549 г. был созван первый Земский собор. Состав Собора был разным: представители высшего духовенства, чины Государева двора, Боярская дума, представители городовых служилых корпораций, посадские люди и черносошное крестьянство. На Соборах принимались важные законы и избирались цари, за участие в них платили жалованье, как за службу. Историческое значение Собора было обусловлено важностью забот, которые и заставили правительство прибегнуть к этому средству. Теперь предстояло применить лучшие средства для врачевания государственного механизма. За первым Земским собором последовали важные государственные дела.
Началась работа над новым Судебником, который был готов к 1550 г.; в нем получил подтверждение переход крестьян в Юрьев день, но было увеличено «пожилое» (плата феодалу при переходе). Усиливалась власть феодала. Юридическое положение крестьян приближалось к статусу холопа. Ужесточились наказания. Впервые в этом Судебнике вводились наказания для бояр и дьяков-взяточников, ограничивались права наместников и волостелей. В нем не только увеличилось число статей с 68 до 100 и разъяснялись некоторые положения, но и имелись черты новизны, связанные с дальнейшим укреплением государства и центральной власти. Узаконен был суд губных старост. Отменялись старые тарханные грамоты и запрещалась выдача новых, поскольку тарханные грамоты освобождали феодала-иммуниста от уплаты податей в казну со своих земель. Отмена тарханов также способствовала упрочнению государственного единства.
Также был проведен еще ряд реформ. А именно: проект «избранной тысячи» — «испомещение» тысячи лучших детей боярских под Москвой. Этот проект, однако, удалось осуществить лишь частично.
Было упорядочено местничество. Возникло оно лишь на рубеже XV-XVI вв. и состояло в том, что при назначении на военные и государственные должности решающее значение имело происхождение служилого человека. Учитывалась не абстрактная знатность, а службы предков и родственников. Местничаться имели право только аристократические роды. Их состав был точно определен официальным родословным справочником — «Государевым родословцем». Все назначения записывались в разрядные книги. Эти записи были систематизированы в официальном «Государственном разряде». Государственный разряд — официальный справочник для местнических споров.
В 1555-1556 гг. было принято уложение о службе, вводившее общий порядок службы с вотчин и с поместий, когда со 100 четвертей «доброй» земли выставляется один вооруженный воин.
Начинается формирование аппарата управления государством. Местное управление и суды были переданы в руки выборных органов местного самоуправления — губных старост. В городах органами управления стали земские избы с выборным штатом. Деятельность губных и земских органов контролировалась приказами.
При Избранной раде полностью сложилась приказная система центрального управления. Это был высший орган контроля. Приказы организовались как по отраслевому, так и по территориальному принципу. К примеру, Посольский приказ руководил внешней политикой во главе с Иваном Михайловичем Висковатым, Челобитный — принимал жалобы на имя царя и проводил следствия по ним. Вопросами землевладения занимался Поместный приказ. Разбойный приказ разыскивал и судил «лихих людей». Сбор дворянского ополчения и назначение воевод были в компетенции Разрядного приказа. Во главе приказов стояли дьяки. В их руках была сосредоточена большая власть.
Судьба Избранной рады была неутешительна, так как сразу после смерти царицы был арестован Адашев, которого обвинили в том, что они с Сильвестром «очаровали» и извели ее. Адашев умер через два месяца, в 1561 г., в тюрьме в Дерпте. Сильвестра заточили в Соловецком монастыре. Это означало, что царь разрывал со своей прежней политикой и со своим стремлением к достижению компромисса между разными слоями общества. Фактически же разгон Рады был вызван стремлением царя упрочить личную власть, а возможности к этому уже были.
Таким образом, Избраннаярадапровела серьезные реформы, рассчитанные на длительный период. Однако Иван Грозный ктому времени стремился уже к немедленным результатам. При неразвитости аппарата государственной власти быстрое продвижение к централизации было возможно лишь при помощи террора, а Избранная рада была против этого. Падение Избранной рады стало прологом к опричнине.
Здесь нужно отметить, что, по мнению ряда исследователей, к решению о выборе более радикальных мер в политике царя подтолкнули не только объективные обстоятельства, но и его психические отклонения. Так, еще в XIX в. медик Я.А. Чистович и известный психиатр П.И. Ковалевский пришли к выводу, что Иван Грозный был психически больным человеком, страдавшим паранойей. В своем исследовании, посвященном Ивану Грозному, Ковалевский указывал: «Я с убеждением позволяю себе высказать мнение, что Иоанн Грозный был душевнобольной человек, причем его душевная болезнь выражалась в форме однопредметного помешательства (мономания, или паранойя), позволявшего ему одновременно и управлять государством, и совершать деяния, которым могут быть найдены объяснения только в его болезненном душевном состоянии». П.И. Ковалевский был убежден, что Иоанн не был по характеру человеком цельным, определенным. «Кроме болезненных черт, — писал он, — характера самобытного и ясно выкристаллизованного в нем не было. Он был эхом обстановки и окружающих людей. Окружали его с детства хищники и звери и подготовили в 13 лет волчонка, который публично разорвал Шуйских и их клевретов. Влиял на него мечтательный, увлекающийся и отчасти мистик митрополит Макарий — и из Иоанна вылился фантазер и романтик, «царь по чину Владимира Мономаха». Стал он в кружке Сильвестра, Адашева, Анастасии и Макария — и был царем правым, чистым, любящим и заботливым отцом. Стал при нем Федор Басманов и Малюта Скуратов — и из Иоанна вышел убийца и кровожадный человек.»
ОПРИЧНИНА
5 января 1565 г. в Александровской Слободе Иван IV объявил об образовании опричнины. Прежде всего, введение опричнины было обусловлено сложным внутренним и международным положением.
Опричнина — политика Ивана IV, направленная на борьбу с боярами, которая сопровождалась террором, а также значительная часть территории выделялась в особый удел. В состав опричного «удела» вошли: несколько крупных дворцовых волостей, северные уезды с богатыми торговыми городами, основные центры добычи и переработки соли — Старая Русса, Каргополь, Соль Галицкая, Соль Вычегодская. Опричное войско формировалось из худородных дворян. Именно это войско, по замыслу Грозного, должно было стать надежным орудием в его борьбе с феодально-аристократической оппозицией. Царь брал лучшие земли себе у бояр, а отправлял их на окраины — земщины. В опричный двор царя попадали даже иностранные офицеры; царским опричником, например, был Генрих Штаден, оставивший впоследствии свои записки об опричнине. И хотя опричнина по своей форме напоминала возвращение ко временам феодальной раздробленности, однако она преследовала другую, противоположную цель — уничтожить остатки дробления в России.
Некоторые исследователи считают, что царь создал опричнину по образцу доминиканского ордена. Символ — собачья голова и метла. Опричники разъезжали по Москве верхом, с собачьими головами и метлами, которые были привязаны к седлам в знак того, что они грызут царских врагов и выметают из Русской земли измену. На гербе ордена доминиканцев мы видим ту же собачью голову и пук оливковых веток. В Средние века доминиканцев называли Domini canes — псы Господни (игра слов). Доминиканцы заведовали инквизицией, и Грозный создал монашеский орден, заведовавший своего рода инквизицией, а руководителем этого ордена был сам. В отличие от римо-католичества, православие не знает экстерриториальных монашеских орденов, независимых от епархиальных структур, но опричнина стала именно таким образованием. Карамзин считал опричнину пародией на монашество; но это не пародия — Иван IV основал настоящий монашеский орден. Опричники не давали обета безбрачия — это он перенял от лютеранских рыцарских орденов в Прибалтике, с которыми столкнулся во время Ливонской войны. Но опричники давали присягу: служить только царю, доносить на изменников, не знаться с земскими людьми и при вступлении на службу отказаться от отца и матери, чтобы служить только одному царю.
В опричнину брали только «лутчих», «по выбору». Особенно тщательный отбор проходили люди, имевшие непосредственное отношение к жизни государя. До нас дошла опись царского архива, в которой есть следующая запись: «Ящик 200, а в нем сыски родства ключников, подключников, и сытников, и поваров, и помясов, и всяких дворовых людей». На 20 марта 1573 года в составе опричного двора царя Иоанна числилось 1854 человека. Из них 654 человека составляли охранный корпус государя, его гвардию. Данные, взятые из списка служилых двора с указанием окладов, обязанностей и «корма», совпадают с показаниями иностранцев. Шлихтинг, Таубе и Крузе упоминают 500-800 человек «особой опричнины».
Эти люди в случае необходимости служили в роли доверенных царских порученцев, осуществлявших охранные, разведывательные, следственные и карательные функции. В их числе, кстати, находился в 1573 году молодой еще тогда опричник «Борис Федоров сын Годунов». Остальные 1200 опричников разделены на четыре приказа, а именно: Постельный, ведающий обслуживанием помещений дворца и предметами обихода царской семьи; Бронный, то есть оружейный; Конюшенный, в ведении которого находилось огромное конское хозяйство дворца и царской гвардии, и Сытный — продовольственный.
Новых слуг царь жаловал поместьями, одевал в платья, шитые золотом; позволял им буйствовать, обижая жителей. Все слои населения, попадавшие под действие опричнины, терпели насилие в хозяйственном отношении. Все трепетало перед ними. В России водворилось полное бесправие. Начались опалы и казни бояр, которых привозили для пыток в Александровскую Слободу. Александровская Слобода стала для Ивана IV местом проживания, куда он перебрался вместе со своим семейством. Казнили сотнями. Имущество казненных конфисковывалось.
Наиболее яркими из опричников того времени были: Алексей Данилович Басманов-Плещеев, князь Афанасий Иванович Вяземский, а особенно — любимец царя и главный палач опричнины с конца 60-х гг. Григорий Лукьянович Скуратов–Бельский по прозвищу Малюта.
Против опричнины яро выступал митрополит Филипп. Он был деятельный, всеми уважаемый пастырь святой жизни. Филипп обличал царя, упрекал в жестокости его политики, после чего на него были организованы клеветнические доносы. Филипп был низложен опричниками и отвезен в заключение в Тверской Отрочь — монастырь, где позднее старца задушил Малюта Скуратов. Свержение Филиппа подорвало самостоятельность церкви.
Несмотря на то, что самые опасные для Грозного люди уже были казнены, а другие выражали рабскую преданность, царь не успокаивался. Стремясь остановить поток бегущих из Московского государства, царь ввел так называемые крестоцеловальные записи — особые грамоты с клятвой верности. Бояре клялись царю, что не отъедут в чужие земли и будут верой и правдой служить его наследникам.
С 1567 года начинается самая мрачная пора опричнины — массовый террор. Своего апогея опричный террор достиг в 1570 году. В этом году царь с опричным войском разгромили Новгород. Старинный русский город, избежавший татарского ига в XIII веке, был разорен своим же «православным» царем. Наряду с Новгородом разгрому подверглись Псков, Ладога, Тверь. Результатом этого безумного и вовсе не нужного террора было полное расстройство внутренних отношений в стране.
Закон всякого террора — его прогрессивное возрастание. Притупившаяся восприимчивость требует все более сильных эффектов. Территория, занятая опричниной, постоянно увеличивалась: большая часть государства была захвачена ею. К опричнине были присоединены области: Вологодская, Устюжская, Каргопольская, Можайская и Вяземская (в 1565 г). К опричнине отошли все земли Строгановых (в 1566 г). Поморье, все области Замосковья, Обонежская и Бежецкая «пядины» Новгородской области также перешли к опричнине (с 1570 по 1580 годы). На западе территория опричнины простиралась до литовско-немецкой границы, на востоке — до Вятки, а на юге — до Оки.
К земщине относились следующие территории: Пермская, Вятская области, Рязань; земли, подчиненные Пскову и Новгороду; из крупных городов за земщиной оставались Владимир, Калуга и Тверь.
Загнанная, но не совсем истребленная знать вместе с чувством страха питала острую ненависть к «издавна кровопийственному роду» московских государей и заранее предвкушала его скорый конец. Опричники и террор восстановили все население России против жестокой власти и в то же время внесли рознь и в среду самого общества.
Но такое активное участие царя в опричнине не мешало ему вести активную личную жизнь.
Статья была опубликована в январском номере журнала "Наука и техника" за 2011 год
