При этом он, видимо, считал недопустимой национальную зависимость от импорта иностранных доспехов, из-за чего и пригласил на работу в Саусворк нескольких итальянских мастеров. Однако по неизвестной причине это соглашение сорвалось. Тогда в 1515 г. Генрих приглашает оружейников из Германии и Фландрии, разместившихся в оружейной мастерской в Гринвиче.
(со старинной гравюры)
Смешение этих двух школ — итальянской, влияние которой в Англии, по-видимому, сохранялось, а также германо-фламандской, способствовало началу производства так называемых доспехов «гринвичского стиля».
Главным в работе Королевских мастерских в Гринвиче стало то, что в итоге король лично для себя получил целый ряд различного рода доспехов, большинство из которых сохранилось до наших дней! В Королевском Арсенале в Лондонском Тауэре находятся четыре личных доспеха Генриха VIII. Один доспех хранится в Виндзорском замке, а два, также, по мнению специалистов, принадлежавших Генриху VIII, — в собрании музея Метрополитен в Нью-Йорке.
К наиболее ранним из доспехов этой серии относится турнирный доспех для пеших поединков (особенно любимых королем), изготовленный около 1515 г. Помимо тщательной выделки всех сочленений, он отличается прекрасной отделкой и представляет собой настоящее произведение искусства. Декор этих лат, покрытых гравировкой по серебру, а еще ранее — золоченых, посвящен состоявшейся в 1509 г. свадьбе Генриха и Екатерины Арагонской. На нагруднике изображен Св. Георгий, на задней части кирасы — Св. Варвара. На других деталях доспеха — орнамент из вьющихся растений, в том числе розы Тюдоров и гранаты Арагона. Крылья наколенников украшены связкой стрел — эмблемой отца Екатерины, Фердинанда II Арагонского. На носках сабатонов помещалось символическое изображение крепости Кастилии и еще одна эмблема Тюдоров — опускающаяся решетка ворот. Нижняя часть юбки доспеха окаймлена переплетающимися инициалами Генриха и Екатерины — «Н» и «К». На задней части каждой поножи изображалась женская фигура, появляющаяся из чашечки цветка; на воротничке фигуры левой поножи видна надпись «GLVCK».
Кстати, именно этот замечательный экспонат позволяет сделать вывод о недюжинном — даже и по сегодняшним меркам — росте и прекрасной физической подготовке английского монарха: высота доспеха «в сборе» составляет 185 см, а вес — более 30 кг.
Другой доспех — конский 1510 г., подаренный Генриху VIII императором Максимилианом I в память о совместных боевых действиях против французов, — наглядно показывает, что из себя представляла подобная броня в это время. Доспех изготовлен во Фландрии мастером Мартином ван Рояном и состоит из следующих деталей: наглавника, нашейника, нагрудника, двух боковиков и массивного накрупника. Пластины доспеха украшены гравировкой, чеканкой и позолотой. В частности, гравированы металлические пластины поводьев, тогда как все крупные пластины, а также переднюю заднюю луку седла украшают рельефные выпуклые изображения веток и плодов граната, а также ветвистые кресты ордена Золотого Руна, который Генрих получил в 1505 г. Наименее украшенной была нашейная пластина доспеха, но и на ней имелась гравированная кайма, изображавшая гранаты. Вполне возможно, что эта часть могла принадлежать другому доспеху и являлась работой фламандского мастера Пола ван Вреланта. Интересно, что впоследствии оба этих мастера оказались в Англии в королевской оружейной мастерской в Гринвиче. Очевидно, что Генрих выбирал для нее тех же мастеров, которых он знал по их работе на императора Максимилиана I во Фландрии.
Вполне возможно, что посеребренные и гравированные доспехи 1515 г. были изготовлены большей частью итальянскими, чем фламандскими мастерами, но также в равной степени возможно, что все их элементы были сделаны во Фландрии, хотя почти точно то, что украшались они уже в Англии, где у Генриха VIII уже в 1515 г. была оружейная мастерская.
Другим замечательным образцом доспешного искусства стали доспехи Генриха VIII, изготовленные в 1520 г. для пешего турнирного поединка на так называемом «Поле золотой парчи» и по своей конструкции настолько совершенные, что при весе в 42,68 кг в них практически нет ни одной части тела, которую бы не закрывала цельнокованая сталь. Правда, эти доспехи так никогда и не были завершены, несмотря на все свое техническое совершенство, и именно в таком вот незавершенном виде они и дошли до наших дней.
Столь же впечатляющим выглядит и другой его доспех того же года, получивший название «стальной юбки», хотя его конструкция для того времени и более традиционна. Очевидно, что этот доспех делали в спешке, вследствие чего часть деталей в нем была использована от какого-то более раннего доспеха и лишь некоторые из них изготовлены заново.
Доспех имел огромный бацинет, традиционно использовавшийся в пеших сражениях, изначально изготовленный в Милане (штамп мастерской города Миссаглии находится на задней стороне шлема), но с видоизмененным забралом. Наручи были также собраны из уже существующих частей старых доспехов и представляли собой множество узких и тонких сочлененных пластинок, которые защищали локтевые суставы изнутри, в то время как снаружи пластины были крупными. Поножи на петлях и ремнях имели специальные пазы для шпор, необходимых для всадника, но вовсе не обязательные для пешего доспеха. Только наплечники из перекрывающих друг друга пластин, ставших отличительной чертой мастерской в Гринвиче, и стальная юбка (тонлет) были сделаны к нему заново. Выгравированные украшения до сих пор сохранили следы позолоты. В качестве украшений использовались изображения Св. Георгия, Девы Марии и младенца, розы Тюдоров, знак ордена Подвязки на вороте, а по верхнему краю левой поножи была выгравирована и сама подвязка.
Здесь следует сделать некоторое отступление, чтобы указать на то, что именно в начале XVI в. произошла окончательная дифференциация рыцарских доспехов по их предназначению на боевые, турнирные и парадные, а до этого времени четких разграничений между ними не существовало, так что в одних и тех же доспехах рыцарь мог и участвовать в сражении, и биться на турнире.
В англоязычной литературе наиболее доступная работа, посвященная теме рыцарских турниров и турнирному вооружению, принадлежит Кристоферу Граветту, известному специалисту в области средневековой военной истории.
Подробно анализируя эволюцию как самого турнира, так и турнирного вооружения, К. Граветт отмечает, что для различных поединков создавались и разные доспехи и постепенно они все более и более специализировались. Например, если доспехи конца ХV в. для пешего поединка не слишком отличались от боевых, то доспехи для боя на копьях 1500 г. представляли собой чисто спортивный тип доспеха, воевать в котором было нельзя.
При этом поистине невероятная стоимость доспехов, доходящая иной раз до стоимости иного города средних размеров, привела к появлению доспешных гарнитуров, когда один и тот же доспех путем добавления к нему нескольких деталей мог быть использован в качестве турнирного и боевого одновременно.
К их числу относится комплект доспехов Генриха VIII, изготовленный для него мастерами Королевского арсенала в Гринвиче в 1540 г. Комплект этот, прежде всего, представлял собой полные доспехи для джостры — дуэльного боя на копьях: латы с массивным левым наплечником, составляющим одно целое с баффом — дополнительным бронелистом, закрывающим часть шлема, подбородок, шею и часть груди; для пешего турнирного поединка с удлиненными набедренниками, симметричной формы наплечниками и цельнометаллическим гульфиком; полного рыцарского турнирного доспеха; полного рыцарского полевого доспеха; так называемого «дротикового» доспеха «длиной в три четверти» с набедренниками только до колен и пехотного полудоспеха с кольчужными рукавами, латными перчатками, латными набедренниками и опять-таки цельнометаллическим гульфиком, но, соответственно, без крюка на кирасе, забрала на шлеме и какой бы то ни было латной обуви.
Таким образом, имея, по сути дела, всего один такой доспех, Генрих VIII мог использовать его для разных целей. Возможно, подобное решение диктовалось соображениями экономии, поскольку, как это уже отмечалось, такие доспехи были очень дороги. Но, скорее всего, иметь их было еще и очень престижно. Недаром в 1544 г. он заказал еще два доспеха для булонской кампании, причем основой для их украшения гравировкой и резьбой послужили эскизы Ганса Гольбейна.
Весьма интересной деталью гарнитура 1540 г. стала набрюшная пластина, предложенная Генриху VIII французским королем Франциском I еще в 1520 г. Эта уникальная деталь стала характерной особенностью доспехов гринвичской школы и, кроме как на доспехах для Генриха VIII, больше нигде не встречается. Она представляет собой деталь из трех заходящих одна на другую стальных пластин, склепанных между собой, которая крепилась спереди на стеганом дублете, имевшем кольчужные рукава и короткие кольчужные рейтузы с гульфиком. Нагрудная же кираса имела в центре на груди небольшое отверстие, через которое проходил Т-образный штифт, скреплявший эту набрюшную пластину с кирасой. Подобное устройство имело определенный смысл, поскольку с ХVI в. кирасы начали делать таким образом, что их передняя и задняя пластины теперь представляли собой всего лишь два отдельных броневых листа, а не четыре, как это было раньше.
Разумеется, это значительно усилило защитные свойства гринвичских доспехов, не слишком увеличив при этом их вес. Другие решения были более традиционны. Так, доспехи для джостры получили дополнительный панцирь плакарт, сверху которого надевалась еще и пластина грангарды, объединенная в одно целое с подбородником — баффом. Вместо щита левую руку вплоть до грангарды закрывала пасгарда, что позволяло теперь не только обходиться без щита, но и очень надежно защитить самого всадника от копейного удара.
Интересно, что все эти дополнительные детали к доспехам имели в Англии весьма широкое распространение после смерти Генриха VIII, в частности, в годы правления Марии Стюарт и Елизаветы Девственницы. Так, шлемы армэ и появившийся в это время бургиньот в обязательном порядке носили вместе со съемным подбородником-баффом, а поверх основной нагрудной кирасы закрепляли еще одну, имевшую специальное отверстие, через которое пропускался фокр для поддержки копья.
Известно, что король Генрих VIII был не только большим знатоком и любителем оружия, но и пристально следил за всеми новинками, появляющимися в этой области. Свидетель тому — оригинальный «стреляющий щит», изготовленный в Италии в 1540 г. Деревянное, обитое сталью изделие весом около 5 кг и диаметром 48 см, в центральной части украшено гравировкой с позолотой. А над сценой подвига древнеримского героя Муция Сцеволы торчит… встроенный фитильный пистолет со съемной казенной частью, имеющей перезаряжаемый стальной патрон. Не правда ли — впечатляющий памятник эпохи перехода от холодного оружия к огнестрельному? История этого «гибрида» может быть связана с одним из изобретений, предложенных Генриху итальянским мастером Джованни Баттистой из Равенны в 1544 г. Возможно также, что щит доставили в страну вместе с другими образцами казнозарядного оружия — опять-таки итальянского.
В 1547 г. таких щитов в Тауэр из Вестминстера поступило 35 штук, причем сегодня в Королевском Арсенале в Тауэре хранится 16 таких щитов двух типов: девять со стволом в центре щита и семь, у которых ствол расположен повыше. Шесть щитов имеют рельефное оформление на покрывающих их пластинах, в то время как на остальных они гладкие. У некоторых над стволом предусматривалось отверстие для наблюдения, забранное железной решеткой. Понятно, что рыцари такими щитами пользоваться не могли, однако в данном случае это интересный образец комбинации старого с новым и кроме того — показательный пример развития средневековой военной мысли.
Долгое время английские историки никак не могли решить, где именно могли применяться такие щиты. Конец спорам положил подъем королевского флагманского судна «Мэри Роз», затонувшего в 1540 г. на рейде в Портсмуте, где точно такие же щиты были обнаружены среди прочих находок. Так что теперь уже точно известно, что они находились на вооружении судовых команд.
В числе других типичных образцов английского защитного вооружения эпохи Генриха VIII можно назвать и небольшие круглые пехотные щиты — баклеры, в больших количествах производившиеся в Уэльсе. Типичный английский баклер выглядел следующим образом: деревянный, диаметром около 36 см плоский диск, усиленный концентрическими стальными кольцами, закрепленными множеством заклепок; в центре — выпуклый умбон, нередко с луковицеобразным навершием.
Генрих VIII положительно относился к огнестрельному оружию, всячески способствовал его развитию в Англии и испытывал самые разнообразные, причем подчас весьма экстравагантные, его образцы. К ним, прежде всего, относится большая булава, снабженная на конце тремя ружейными стволами и шипами, поставленная из Вестминстера в Тауэр в июле 1547 г. вместе со 118 булавами без стволов и 7 со стволами, но без шипов. Каждый из стволов в ней снабжался сдвигаемой крышкой, закрывавшей запал, так что достаточно было зажать это оружие, названное с чисто английским юмором «кропилом», подмышкой, чтобы последовательно сделать три выстрела, поднося к стволам горящий фитиль.
В ХVII в. эта булава стала называться «прогулочным посохом Генриха VIII», а к ХVIII в. была придумана история о том, что король ночами, проверяя охрану Тауэра, ходил с ней по замку. Во время одной из таких прогулок один из констеблей якобы не узнал короля и отправил его в тюремную камеру за ношение столь опасного оружия в неположенный час. Узнав поутру, кого именно он арестовал, несчастный констебль уже прощался с жизнью, но Генрих VIII не только его не наказал, а напротив — наградил, отметив его исполнительность и усердие. Впрочем, особенно этому удивляться не приходится, ведь это вполне нормальный государственный подход к делу, а не слепое следование отживающим, хотя для кого-то и прекрасным, традициям. Ведь даже в 1482 г. миланцы уже имели в своем арсенале 1250 единиц огнестрельного оружия и только 233 арбалета. Причем среди этого количества 352 относились к аркебузам, имевшим замок с пружинным механизмом воспламенения. На момент смерти Генриха VIII в 1547 г. в Королевском Арсенале имелось 3000 луков, вместе с 13000 связками стрел по 24 стрелы в каждой связке. Однако общее количество образцов ручного огнестрельного оружия достигало 7700 единиц.
В одном только 1543 г. на вооружение английской армии поступило 4000 аркебуз, произведенных в итальянском городе Брешиа и закупленных Генрихом VIII через Венецианскую республику.
Столь же значительным, кстати говоря, был и британский импорт итальянских доспехов. Д. Эдж и Д. Паддок приводят по этому поводу следующие впечатляющие цифры: в конце 1512 г.с заказал 2000 комплектов легких доспехов во Флоренции (по цене 16 шиллингов за каждый); а на следующий год — еще 5000 доспехов в Милане. В связи с угрозой французского вторжения в 1539 г. им было заказано еще 1200 комплектов доспехов в Колони и 2700 в Антверпене, на чем, видимо, монарх решил сэкономить, поскольку они отмечают, что это был крупнейший центр в Европе по производству доспехов «низкого качества»», употреблявшихся только в пехоте.
Таким образом, в годы правления короля Генриха VIII в Англии была не только создана своя Гринвичская школа по производству доспехов и налажен выпуск самых современных его образцов, но и осуществлялись массовые закупки оружия и доспехов для армии за границей, причем ни то, ни другое не мешало друг другу.
Статья была опубликована в ноябрьском номере журнала "Наука и техника" за 2011 год
