На Атлантическом театре военно-морских действий эта борьба разворачивалась на транспортных коммуникациях, определяющих жизнеспособность Великобритании. Это в конечном счете подтверждало выводы исторических исследований американского геополитика и военно-морского историка контр-адмирала А.Т. Мэхэна.
Война на Тихом океане в своей начальной фазе также носила характер «чистой» борьбы флота против флота. Завершающий этап тихоокеанской кампании, связанный с отторжением у Японии оккупированных территорий, естественным образом поставил перед ВМС США дополнительную задачу борьбы против берега, хотя весьма ограниченную боевыми возможностями флота того времени.
Борьба флотов на разных океанских театрах при идентичности общих задач имела специфические отличия.
В Атлантике Германия, потерпев ожидаемую неудачу в войне на коммуникациях с участием мощных надводных кораблей — рейдеров, перешла к неограниченной подводной войне с использованием тактики «волчьей стаи».
Это потребовало строительства океанских подводных лодок ускоренными темпами. В 1943 году промышленность Германии передала флоту 292 подводные лодки, однако в дальнейшем из-за ограничений в ресурсах и разрушений в промышленности оказалась неспособной поддерживать достигнутый темп строительства. Кроме этого, предпринимаемые союзниками организационные и технические меры, особенно оснащение в начале 1943 года противолодочных кораблей радиолокационными станциями десятисантиметрового диапазона, привели к росту потерь среди подводных лодок. Тем не менее за время войны в составе германских военно-морских сил состояло 1188 подводных лодок, что почти в полтора раза превышало суммарное количество подводных лодок во флотах Японии, США, Великобритании и Франции. Германские подводные лодки потопили более 1500 транспортных судов общим водоизмещением около 14,5 млн регистровых тонн — около 70% потерянного союзниками и нейтралами торгового тоннажа.
В связи с реальной опасностью британским коммуникациям со стороны подводных лодок Германии и неподготовленностью Королевского флота к эффективной борьбе с ними Великобритания была вынуждена просить помощи США и срочно приступить к созданию специализированных противолодочных сил флота. К концу войны в составе противолодочных сил флота было 4 эскортных авианосца, 138 фрегатов и 141 корвет. Кроме того, США передали Великобритании на условиях ленд-лиза 33 эскортных авианосца, 88 фрегатов и 15 корветов.
Особенность боевых действий на Тихом океане заключалась в том, что впервые в истории морских войн в противоборстве сошлись два наиболее мощных авианосных флота. Причем само начало боевого противостояния этих флотов — Перл-Харбор — продемонстрировало как возможности палубной авиации в борьбе с мощными бронированными надводными кораблями, так и правомерность предсказаний генерала Дуэ. Если в Первой мировой войне на долю авиации пришлось 1-2% всех потопленных кораблей, то во Вторую мировую войну этот показатель вырос до 35,7%. Из всех потопленных в базах и портах надводных боевых кораблей и подводных лодок 80% явились жертвами авиации. До 1944 года основной задачей авианосных соединений флота США на Тихом океане была борьба с военно-морским флотом Японии, борьба на коммуникациях относилась к второстепенным задачам. Тем не менее морская авиация США занимала второе место после подводных сил по уничтожению японского торгового и танкерного флота, оставляя за собой первенство в борьбе с надводными кораблями. К весне 1945 года американский флот насчитывал 90 авианосцев, две трети которых были эскортными. Британский флот к этому времени тоже располагал большим количеством авианосцев (52), из них — 12 эскадренных авианосцев. Вместе с авианосцами в годы войны быстро рос и количественный состав палубной авиации. Если Япония к началу войны имела 1200 палубных самолетов, то за годы войны морская авиация пополнилась 30637 самолетами. Морские сражения на Тихом океане с участием авианосных соединений четко обрисовали круг основных задач, решаемых ими в войне:
- борьба флота против берега в рамках борьбы флота против флота
- атака авианосных сил японского флота на Перл-Харбор в условиях подавляющего превосходства японской авиации в воздухе. Превосходство в воздухе было обеспечено внезапностью атаки японской авиации, чему в определенной степени способствовала беспечность американской стороны;
- борьба флота против флота в рамках борьбы флота против берега;
- атака японского флота военно-морской базы на атолле Мидуэй на первом этапе и сражение защищающего атолл американского флота с атакующим японским флотом на втором этапе битвы у атолла Мидуэй. По своей сути борьбу флота против флота в данном случае можно уже рассматривать как элемент борьбы за завоевание превосходства в воздухе.
Таким образом, уже в войнах четвертого поколения зарождаются элементы военных технологий нового, шестого поколения войн. Битвы на атлантических коммуникациях, особенно в начальный период войны, и были типичным примером использования традиционных сил флота и развития тактики подводной войны в условиях эволюции военно-морской техники.
Естественно, итоги Второй мировой войны для военно-морских сил воюющих сторон имели разные последствия, хотя и не всегда соответствовали приобретенному страной статусу. Для проигравшей стороны последствия были катастрофическими, так как сохранившийся корабельный состав частично подлежал уничтожению, частично передавался победившей стороне в качестве репараций.
Среди стран-победительниц реально возросшей военно-морской мощью обладали только Соединенные Штаты Америки.
Великобритания, хотя понесла в ходе войны на море незначительные потери в кораблях основных классов и при этом даже увеличила количество патрульно-эскортных кораблей, окончательно уступила первенство великой морской державы Соединенным Штатам и практически отказалась от амбициозных планов главной морской державы мира.
Франция, вторично «победившая» в мировых войнах, не уступала по масштабу разгрома национальной военно-морской мощи побежденным странам оси.
Таким образом, Соединенные Штаты Америки стали единоличным лидером среди «великих» держав мира и обладателем огромного военно-морского флота, что позволяло контролировать ситуацию в интересующих госдепартамент регионах, а при необходимости концентрировать в любой точке Мирового океана превосходящие по мощи любого противника военно-морские силы.
Американская промышленность, не подвергавшаяся за все время мировой войны ни одному воздушному удару, обеспечила военно-воздушные силы США 2685 сверхтяжелыми и более одиннадцатью тысячами тяжелых бомбардировщиков.
Практически это означало создание нового рода сил — стратегической авиации, которая отсутствовала в структуре вооруженных сил до начала мировой войны. Стратегическая авиация участвовала на заключительном этапе войны на Тихом океане в бомбардировке городов Японии и нанесла два ядерных удара в самом конце войны, скорее в испытательных и демонстративных, чем в военных целях.
Лидерство Соединенных Штатов Америки в стратегической авиации и военно-морских силах было принято в послевоенное время за основу военной политики интервенционистской направленности и качественной перестройки вооруженных сил, результатами которой стала смена двух поколений войн во второй половине двадцатого столетия.
Представители военной науки предупреждали о неизбежности концептуальных ошибок при подготовке к будущим войнам, только на основе боевого опыта прошлых лет. История войн подтверждает обоснованность предостережений ученых. Тем не менее опыт боевого использования флотов в годы Второй мировой войны был безоговорочно положен в основу развития военно-морских сил в послевоенный период. Причем толкование этого опыта зачастую носило субъективно-волюнтаристский характер. Уязвимость даже таких сверхмощных боевых кораблей как «Musashi» и «Jamato» от воздействия авиационного оружия решила дальнейшую судьбу не только линейных кораблей, но и других крупных надводных кораблей во всех странах. Однако следует отдать должное здоровому прагматизму американских адмиралов, сумевших длительное время сдерживать принятие поспешных решений о разделке кораблей на металл.
Совпадение результатов поединков авиации и флота с прогнозами основоположника теории воздушной мощи подтверждало не столько фатальную безнадежность дальнейшей судьбы надводных кораблей, сколько значительное отставание темпов эволюционного развития средств противовоздушной обороны от роста боевых возможностей авиации и ее вооружений. Следует напомнить обобщенный исторический опыт военного кораблестроения — сколько существует флот, столько же существует философская и техническая проблема «щита и меча». Проблема, которая позже трансформировалась в проблему соревнования в превосходстве снаряда и брони. Результат этого состязания не установлен окончательно и в настоящее время. Каждая из спорящих сторон может привести достаточное количество примеров, подтверждающих правоту именно их мнения. Однако, если опыт Второй мировой войны подтвердил правильность выбора авианосцев в качестве главной ударной силы флота, рост боевых возможностей подводных лодок и необходимость развития в составе флотов специализированных противолодочных сил, то основное влияние на развитие военно-морской техники и военных флотов во второй половине двадцатого столетия оказали достижения в науке и технике, появление которых открывало серьезные перспективы для дальнейшего развития вооружений, но по объективным причинам военного времени не успело серьезно повлиять на исход борьбы на море, в воздухе и на суше, то есть войны в целом.
К таким достижениям следует отнести появление гидроакустических, радиолокационных станций обнаружения, управления артиллерийским огнем, осколочно-фугасных снарядов с радиовзрывателем, устройства «шнорхель», реактивного бомбомета. Однако существует один парадокс — побежденная Германия сделала наибольший вклад в создание практически всего спектра ракетного и реактивного вооружения, включая и межконтинентальную многоступенчатую ракету А-9/А-10. Разрабатывалась по проекту «Лафференц» ракетная буксируемая система с автономным стартом с поверхности воды. Знаменитая в настоящее время технология «stealth» не была обойдена вниманием немецких ученых и конструкторов.
Но причиной, последовавшей вскоре после окончания Второй мировой войны смены поколения войн, стало применение ядерного оружия, фантастическая разрушительная мощь которого на многие годы привела политиков и военных в состояние шока.
Боевое применение США ядерного оружия против японских городов в условиях абсолютного превосходства в воздухе больше напоминало испытание нового оружия в идеальных условиях натурного полигона. На самом деле применение ядерных бомб не решило исход войны и не внесло никакой информации ни разработчикам, ни военным об эффективности его действия на поле боя. И тем не менее именно применение ядерного оружия не только изменило взгляды на способы ведения будущих войн, но и зародило сомнение в необходимости дальнейшего содержания и развития даже такого могущественного военного инструмента, каким были военно-морские силы США в конце мировой войны. Оказалось, что не имеющий себе равных и располагающий огромным количеством самых современных на то время авианосцев, американский флот не имеет даже ограниченных возможностей по нанесению ядерных ударов. Поэтому при решении вопроса финансирования программ дальнейшего развития вооруженных сил в новых условиях аргументы противников флота заключались в следующем: один стратегический бомбардировщик с ядерной бомбой эквивалентом в 20 килотонн был сравним по воздействию с 20-ю тысячами палубных самолетов. При этом к стоимости самолетов следует добавить стоимость необходимого количества авианосцев и соответствующего ему состава кораблей боевого охранения.
Кроме этого, первое боевое применение не дало ответа и на вопрос об эффективности воздействия ядерного оружия на боевые корабли при различных видах ядерного взрыва, то есть не была установлена устойчивость боевых кораблей в условиях применения ядерного оружия. Тем не менее борьба авиационного и морского командований за финансирование программ дальнейшего развития в первые послевоенные годы закончилась в пользу военно-воздушных сил:
- в сентябре 1947 года американские военно-воздушные силы официально стали отдельным, самостоятельным видом вооруженных сил и на законном основании вели борьбу за монопольное использование ядерного оружия;
- корабельный состав ВМС США за два года после победы над Японией сократился с 1500 до 270 кораблей основных классов. Была прекращена реализация большинства программ в интересах ВМС.
Даже поступление на вооружение палубной авиации реактивных самолетов в 1947-1948 годах принципиальных изменений не внесло. Положение могло измениться только в случае изменения роли флота в войне с применением ядерного оружия, иначе говоря — флот должен был стать носителем ядерного оружия.
В конце 1947 года был разработан «Меморандум Гэллери», которым флот начал активную кампанию за получение права на размещение ядерного оружия. После этого министр обороны США Джеймс В. Форрестол в 1948 году провел встречу с начальниками штабов видов вооруженных сил по вопросу о задачах и роли видов вооруженных сил в новых условиях, результатом которой стало так называемое Ки-Уэстское соглашение. И тем не менее вопрос использования палубной авиации в качестве носителя ядерного оружия оставался по-прежнему открытым по техническим причинам. Только после передачи в состав авиакрыльев авианосцев «Midway» и «Forrestoal» в марте 1956 года реактивных штурмовиков А3Д-1 «Skywarrior» американские ВМС получили возможность принимать участие в нанесении ядерных ударов в любое время суток и при любой погоде. Авианосец нового поколения «Forrestal», вошедший в состав американских ВМС в 1955 году, по своим размерам и конструктивным решениям стал первым суперавианосцем, предназначенным для базирования и обеспечения боевых действий авиакрыла в составе ста реактивных самолетов. В нем были учтены все конструктивные новинки корабельной архитектуры кораблей этого класса. Однако кардинальные изменения во взглядах политических и военных руководителей на роль флота в эпоху ядерных войн произошли одновременно с началом исследовательских работ по внедрению ядерной энергетики в кораблестроение. Эти работы возглавил капитан 1-го ранга Хаймен Дж.Риковер, впоследствии вице-адмирал и бессменный руководитель проектов в атомном подводном кораблестроении. Первая в мире подводная лодка с ядерной энергетической установкой SSN-571 «Nautilius» вышла в море в начале 1955 года, а в сентябре того же года была официально введена в строй.
Годом раньше был утвержден проект ядерного реактора для надводных кораблей.
Следующим, очень важным для ВМС шагом в развитии атомного подводного кораблестроения, поддержанным начальником штаба ВМС адмиралом Орли Берком, был возглавляемый адмиралом Реборном научный проект «Polaris» по разработке баллистической ракеты с подводным стартом. К реализации программы приступили в 1956 году, а 30 декабря 1959 года флот получил головной атомный подводный ракетоносец «George Washington». Однако следует отметить следующий факт — введение в строй подводного ракетоносца военного значения не имело по простой причине: корабль оставался небоеспособным. Только 20 июня 1960 года состоялся первый пуск ракеты UGM-27 «Polaris» из подводного положения и 24 июля 1960 года «George Washington» стал боевой единицей американских ВМС. Передачей флоту 1-го апреля 1967 года 31-й подводной лодки типа «Lafayette» — SSBN-659 «Will Rogers» — была завершена одна из крупнейших кораблестроительных программ по созданию морской компоненты стратегической ядерной триады в составе 41 атомного подводного ракетоносца с 656 баллистическими ракетами на борту.
Эти события однозначно и бесповоротно изменили отношение политического и военного руководства ведущих морских держав к подводному флоту в новых условиях: если после Первой мировой войны, несмотря на явный рост эффективности их действий, «ныряющие» дизель-электрические подводные лодки считались оружием слабых в военно-экономическом отношении стран и дополнением к мощному флоту надводных кораблей в ведущих морских державах, то подводные, в полном смысле этого слова, атомные ракетоносцы с их скрытностью действия и баллистическими ракетами, способными внезапно поражать цели в глубине территории противника, стали важнейшим компонентом стратегических вооружений ведущих ядерных держав мира.
Особенностью данного периода противостояния сторон биполярного мира и развития их вооруженных сил является то, что соперничество в гонке вооружений велось между конкретными противниками — лидерами политических мировых систем в условиях жесткого противостояния, иногда на грани реальной войны. При этом решалась задача не только достижения военного паритета в условиях отличающихся экономических возможностей сторон, но и сокращения при этом временных разрывов между появлением адекватных по значимости для его достижения технических решений. К примеру, первая советская торпедная атомная подводная лодка проекта 627 «Ленинский комсомол» (К-3) была передана ВМФ СССР в 1959 году, что, естественно, не могло оказать принципиального влияния на соотношение стратегических ядерных потенциалов СССР-США, а советский эквивалент американского ракетоносца «George Washington» — «Ленинец» (К-137) проекта 667А вступил в строй тоже небоеспособным 5 ноября 1967 года, так как ракетный комплекс Д-5 с баллистической ракетой Р-27 был принят на вооружение только 13 марта 1968 года, когда американские ВМС уже закончили формирование стратегических морских сил ядерного сдерживания. Тем не менее уже в 1965 году советские атомные подводные лодки впервые приступили к слежению за американскими подводными ракетоносцами и авианосцами.
В пятидесятых годах в СССР и США были предприняты попытки вооружить подводные лодки самолетами-снарядами, то есть крылатыми ракетами по существующей в настоящее время терминологии. Однако США вскоре отказались от реализации подобных проектов из-за несовершенства существующих образцов, а в Советском Союзе это направление было признано перспективным и работы по созданию крылатых ракет и их носителей продолжались. Главная задача таких подводных лодок была изменена с уничтожения наземных объектов на борьбу с крупными надводными кораблями.
Впоследствии в Советском ВМФ сформировался новый специализированный подкласс атомных подводных ракетоносцев, основным оружием которых являлись противокорабельные крылатые ракеты, предназначенные для поражения, в первую очередь, авианосных ударных групп.
В настоящее время период создания ракетоносного флота в США и СССР достаточно хорошо изучен специалистами и не требует дополнительного анализа. Но при этом следует отметить, что в СССР, несмотря на достигнутые результаты в создании противокорабельных крылатых ракет, подходы к разработке корабельного управляемого и высокоточного оружия, надводных и подводных носителей были небезупречными и по рациональности уступали американским. Немалую роль в допущенных ошибках сыграли решения политических лидеров в условиях всеобщей ядерной ракетомании. Любая гонка вооружений принципиально должна рассматриваться как неявная экономическая война, особенно если экономические возможности сторон значительно отличаются. В этой ситуации большое значение имеют политические решения, особенно в обеспечении коллективной военной безопасности. Передел Европы как результат Второй мировой войны не соответствовал политическим целям США и западноевропейских стран.
С другой стороны, рост экономического и военного превосходства США, американская монополия на оружие огромной разрушительной силы вызывали естественное беспокойство у лидеров противоположной стороны. Предстоящее противостояние становилось очевидным, и Советский Союз вынужден был взять на себя сложную по решению в условиях восстановления, разрушенного войной хозяйства задачу обеспечения военной безопасности себя и своих союзников, что требовало достижения военного паритета как необходимого условия. Под общим лозунгом защиты Европы от угрозы коммунизма США к решению своей «новой» политической задачи привлекли союзников и 1 апреля 1949 года в Вашингтоне министры иностранных дел двенадцати государств подписали пакет документов о создании Организации Североатлантического договора (NATO-OTAN).
8 мая 1955 года принятием Федеративной Республики Германии было завершено формирование этого военно-политического блока 15 государств с общей площадью около 22 млн кв км и населением около 490 млн человек. Попытки Советского Союза «вступить» в НАТО закончились неудачей, что для СССР однозначно подтверждало антисоветскую направленность этой военной организации. Правда, сами организаторы блока и западные средства массовой информации даже и не пытались скрывать истинные цели Североатлантического Альянса — «Нью-Йорк дейли ньюс» по данному вопросу высказалась прямо и довольно откровенно: «Довольно чепухи и притворства! Признаем, что, заключив договор, мы создали военный союз, целью которого является война с Советской Россией».
Спустя четыре года после окончания мировой войны, 29 августа 1949 года, Советский Союз официально сообщил об испытании ядерного оружия, став таким образом второй в мире ядерной державой. Это событие открыло эру ядерного противостояния и реально подтвердило смену поколения войн.
Однако событием, повлиявшим на дальнейшее развитие вооружений у европейских членов НАТО, стала четвертая сессия Совета НАТО в Лондоне в мае 1950 года. На сессии было принято решение о создании «сбалансированных» вооруженных сил Альянса. При этом между членами блока были распределены боевые задачи и зоны ответственности. Газета «Нью-Йорк таймс» прокомментировала это распределение следующим образом: «В соответствии с планом Соединенные Штаты будут делать больший упор на расширение военно-воздушных сил и военно-морского флота, чем на увеличение сухопутных войск, и возьмут на себя ответственность за стратегическую, включая атомную, бомбардировку... Европейские страны, напротив, возьмут на себя главную задачу в формировании сухопутных сил».
Такое распределение задач на многие годы закрепляло за европейскими флотами вспомогательные функции по обеспечению ударных действий американских ВМС.
Естественно, поставленные задачи определенным образом отразились на дальнейшем формировании программ кораблестроения европейских государств. Поставленные в рамках НАТО задачи европейских флотов в условиях прямой конфронтации с Советским ВМФ предусматривали, в первую очередь, противолодочную и противовоздушную оборону морского театра военных действий. Такое распределение задач практически исключало любую попытку соперничества на море с США со стороны европейских стран, а также отражало возникшие после окончания Второй мировой войны объективные предпосылки к сокращению численности и изменению структуры корабельных составов европейских флотов:
- из-за потери европейскими метрополиями заморских территорий и приобретения последними статуса независимых государств;
- из-за необходимости восстановления разрушенных войной промышленности и инфраструктуры при ограниченных экономических возможностях и наличия государственных долгов;
- из-за отсутствия необходимости в военно-морской мощи военного времени при стремительном моральном старении оставшихся в строю кораблей в связи с появлением новых видов оружия и военной техники.
Продолжение
Флот в XXI веке ВМС в условиях ядерного противостояния. Пятое поколение войн
Напоминаем Вам, что в нашем журнале "Наука и техника" Вы найдете много интересных оригинальных статей о развитии авиации, кораблестроения, бронетехники, средств связи, космонавтики, точных, естественных и социальных наук. На сайте Вы можете приобрести электронную версию журнала за символические 60 р/15 грн.
В нашем интернет-магазине Вы найдете также книги, постеры, магниты, календари с авиацией, кораблями, танками.
