ВЕЛЕСОВА КНИГА — УНИКАЛЬНЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК ИЛИ МИСТИФИКАЦИЯ?
В середине 1950-х гг. эмигранты Ю.П. Миролюбов и А.А. Куренков опубликовали в «Жар-птице», одном из русских изданий в Сан-Франциско, документ, который, по их словам, представлял собой перевод уникальной раннесредневековой славянской рукописи. Документ получил известность под названием Велесова книга, или «Дощечки Изенбека». Если верить Миролюбову, книга была обнаружена в 1919 г. офицером Добровольческой армии Федором Артуровичем Изенбеком в разграбленной большевиками княжеской усадьбе где-то на Орловско-Курском направлении. Изенбек нашел на полу в разоренной библиотеке деревянные дощечки, испещренные непонятными письменами, и забрал их. Все дощечки были приблизительно одного размера — 38 на 22 см, толщиной в полсантиметра и имели отверстие для крепления ремнем. Текст был нацарапан шилом или выжжен, а затем покрыт лаком или маслом.
После окончательной победы большевиков Изенбек поселился в Брюсселе, где о табличках узнал Миролюбов, который и занялся их изучением. Владелец не позволял выносить дощечки из помещения, но разрешил Миролюбову их реставрировать, переписывать, расшифровывать и фотографировать. Тому удалось переписать большую часть и сохранить достаточно четкое фотографическое изображение одной из табличек и еще несколько (до шести) менее четких. В августе 1941 г. Изенбек умер, и таблички бесследно исчезли.
Написанная древней докириллической азбукой Велесова книга содержала предания, молитвы, легенды и рассказы о славянской истории примерно с VII века до н.э. до IX века н.э. Казалось, сбылась золотая мечта славистов всего мира. Они получили в свое распоряжение документ, подробно освещающий период славянской истории, до сих пор скрытый во мраке веков. Но подлинность находки с самого начала была поставлена под сомнение научным сообществом.
На сегодняшний день нет никаких документальных свидетельств того, что «Дощечки Изенбека» видел кто-нибудь еще, кроме Миролюбова, а таинственная история их исчезновения вызывает обоснованное недоверие. Возникает также вопрос, почему Миролюбов, по его собственным словам имевший доступ к уникальному документу с 1925 г., хранил это в тайне тридцать лет.
Увы, более пристальное изучение материала лишь усилило сомнения филологов. Фонетика, морфология и синтаксис Велесовой книги решительно не соотносятся с тем, что известно сравнительно-историческому языкознанию о древнейшем состоянии славянских (и восточнославянских в частности) языков и наречий в такую эпоху, как IX век, незадолго до первых письменных славянских памятников. Более того, степень грамматической бессистемности и произвольности в тексте такова, что аналогов этому нет ни в одном когда-либо известном языке мира. Из этого делается вывод о том, что язык «Велесовой книги» не может быть каким-либо естественным языком какой бы то ни было эпохи вообще; это результат искусственной деятельности фальсификатора, не имевшего представления об истории славянских языков. Некоторые специалисты все же высказывают мнение, что «Дощечки Изенбека» являлись подлинным документом, но были абсолютно не правильно прочитаны, и готовятся заново штурмовать проблему, благо списки и фотографии дощечек никуда не исчезли. Как бы там ни было, опубликованные на сегодняшний день «переводы» Велесовой книги ни в коем случае нельзя считать достоверным источником.
Итак, надежда получить славянские мифы и предания «в готовом виде» и немедленно — рухнула. Казалось бы, верования и предания наших предков утеряны для нас безвозвратно, но это не так. Недостающие фрагменты славянской мифологии вполне возможно реконструировать, и скрупулезно изучавшие духовное наследие наших предков добросовестные ученые уже добыли для нас немало интереснейших сведений. А известный на сегодняшний день текст Велесовой книги войдет в историю как литературное произведение, автор которого хоть и не был знатоком исторической грамматики, но весьма недурно знал славянский фольклор.
СЛАВЯНЕ В СЕМЬЕ ИНДОЕВРОПЕЙСКИХ НАРОДОВ
Славянские народы относятся к индоевропейской языковой семье — самой распространенной языковой семье в современном мире. Сейчас на индоевропейских языках говорит чуть ли не половина человечества. К этой семье принадлежат все языки современной Европы, кроме баскского, венгерского, саамского, финского, эстонского и турецкого. Индоевропейскими также являются персидский и армянский языки, санскрит и множество древних, ныне мертвых языков Евразии. Это означает, что народы, говорящие на всех этих языках, ныне совершенно различные между собой, имеют общих языковых предков. Предки шведов и персов, испанцев и русских когда-то, бесконечно давно, составляли единый народ, говоривший на одном языке, исполнявший общие обряды, веривший в одни и те же предания.
Потом пути родичей и единоверцев разошлись, что-то заставило древних пра-индоевропейцев покинуть родину и разбрестись на все четыре стороны по бескрайнему евразийскому континенту. Кто-то перевалил Гималаи и достиг Индии, кто-то осел на Британских островах или на берегах теплого Средиземного моря. Тысячелетия независимого развития бок о бок с новыми соседями создали десятки, казалось бы, вовсе не похожих между собой культур, но не стерли следов былого единства из языка.
Первым, кто заметил сходство между санскритом и европейскими языками, был флорентийский купец и путешественник Филиппо Сассетти (1540-1588). Сравнивая санскритские слова с итальянскими, он понял, что их сходство не случайно. Чуть позже, но совершенно независимо, поразительное сходство между персидским и немецким языками заметил и показал на многочисленных примерах фламандский ученый Бонавентура Вулканий. В конце XVIII столетия английский ученый сэр Уильям Джоунз логически вывел из подобных фактов возможность существования исходного индоевропейского праязыка. Он писал: «Санскрит, при всей его древности, имеет поразительную структуру; он совершеннее, чем греческий, богаче, чем латынь, но при этом в его глагольных корнях и в грамматических формах обнаруживается отчетливое сходство с обоими этими языками, которое не могло возникнуть случайно, это сходство столь велико, что ни один филолог при исследовании всех трех языков не может не прийти к выводу, что они произошли из одного общего источника, который, по-видимому, уже не существует. Аналогичные, хотя и не столь очевидные основания имеются для предположения о том, что готский и кельтский также имеют общее происхождение с санскритом; к этой же семье языков может быть причислен и древнеперсидский».
Один из самых увлекательных вопросов исторической науки — вопрос о том, где именно обитали общие предки индоевропейских народов, каков был их жизненный уклад, когда и почему их пути разошлись. Вопрос очень непростой, ведь речь идет о событиях глубокой древности, не оставившей нам письменных источников. Старейшие литературные памятники на индоевропейских языках (некоторые гимны Ригведы и отдельные фрагменты гомеровского эпоса) относятся к середине II тысячелетия до н.э. Но язык индийских гимнов и греческих сказителей-аэдов уже очень разный. Разделение произошло гораздо раньше. Большинство ученых сходятся на том, что индоевропейцы перестали быть единым народом около 6 тысяч лет назад. Где же они обитали, какой образ жизни вели? Ответы может дать языкознание, а точнее, тот его раздел, который называют лингвистической палеонтологией.
Известно, что слово «мед» звучит похоже в русском, латинском, греческом, древнеирландском, готском, древнем хеттском языках. Очевидно, оно восходит к единому пра-индоевропейскому корню. Слово «корова» имеет родственное звучание в латинском, древнеирландском, английском, латышском, старославянском, тохарском, греческом, армянском, авестийском и ведийском языках. Это слово также пришло из языка общих предков. Можно сделать предположение, что этим предкам было знакомо скотоводство и бортничество. Выбирая из десятков языков слова, восходящие к единым корням, ученые пришли к выводу, что древние индоевропейцы разводили овец, собак, коров, коз, свиней, уток, гусей, а позднее — лошадей; что они обрабатывали землю с помощью плуга; что они сеяли ячмень, пшеницу, просо, овес и полбу; что они мололи зерно и получали из него муку. Из металлов им, вероятно, были известны только бронза или медь.
Из диких животных пра-индоевропейцы знали медведя и волка, из деревьев — бук, березу, дуб и сосну, что дает нам важное указание на место их обитания. Не стоит забывать, что слово «снег» во многих индоевропейских языках также восходит к единому корню. Следовательно, древняя прародина — страна с довольно холодным климатом. Названия тропических и субтропических животных (таких, как осел, обезьяна, верблюд, лев, тигр, гиена, слон) в индоевропейских языках различны или имеют позднее происхождение, в то время как названия медведя, волка и выдры — очень древние и общие. При этом среди общих слов отсутствуют названия полярных животных (тюленя, морского льва, моржа) и растений. Исходя из этого, прародину индоевропейцев стоит искать в зоне умеренного климата. Согласно одной из солидных академических версий, такой прародиной является Восточная Европа, широкая полоса, соединяющая Балтийское и Черное моря. Другая популярная гипотеза называет местом изначального обитания индоевропейцев так называемую Циркумпонтийскую зону, т.е. земли, окружающие со всех сторон Черное море. Существуют и другие версии, но две вышеназванные имеют наибольшее число сторонников. Для нас они интересны еще и тем, что, согласно им, прародина индоевропейцев находилась на территориях, ныне в значительной степени заселенных славянскими народами.
В индоевропейскую семью входит более десятка групп языков. Выделяют следующие группы: кельтская, германская, балтская, славянская, романская, тохарская, индийская, иранская, армянская, хеттолувийская, греческая, албанская. Некоторые из них отделились друг от друга очень давно, а некоторые сравнительно недавно. Языки славянской группы несут в себе многие архаичные черты, по-видимому, близкие изначальному языку праиндоевропейцев, но как самостоятельная группа они довольно молоды. Возможно, еще в исторически обозримом прошлом славянская группа составляла единое целое с балтской группой, немногим раньше отделилась группа германская. Мы уже говорили о том, что многие ученые считают современные славянские земли прародиной индоевропейцев. Остается, однако, неясным, обитали ли славяне непрерывно на исконных территориях или возвратились на древнюю прародину после долгих странствий. Вопрос о происхождении славянских племен, о соотнесении их с той или иной дописьменной археологической культурой вызывает множество споров.
Вий
Только очень поздние античные источники (IV — V в.) содержат достаточно ясные упоминания о славянах. В классических античных трактатах они отсутствуют. Это обстоятельство вызывает недоумение. Каким образом затерялись на европейских просторах предки столь многочисленного в последующую эпоху народа? Как им удалось избежать внимания многочисленных греческих и римских землеописателей? Довольно остроумное объяснение предложил советский исследователь В.П. Кобычев. Он полагал, что не склонные особо вникать в тонкости «варварской» культуры римляне попросту не отличали славян от восточных германцев, да и разница тогда была меньше, чем в средние века. В своей книге «В поисках прародины славян» Кобычев приводит пары наименований племен, взятые из античных и средневековых источников: лугии — лужичане, ругии — ругяне, силинги — слезняне, вельты — велеты, лемовии — лемузы, марсинги — марачане, гелизии — геленсичи, хаты — хуттичи, дидуны — дедошане, земноны — земчичи, боланы — поляне, вандалы — венеды, варины — варги. Первыми в паре идут известные римлянам германские народы, вторыми — упомянутые в средневековых летописях славянские племена. Их разделяет почти тысячелетие.
Большинство современных ученых склонны искать исконные славянские владения либо к северу от Карпат в бассейне Вислы и Одера, либо в придунайских землях. Как мы видим, они не слишком сильно отличаются от территории расселения славянских народов в историческое время и в первом приближении совпадают с гипотетической прародиной всех индоевропейцев. Строгих доказательств пока не существует, но все же есть серьезные основания полагать, что именно славяне являются тем индоевропейским народом, который никогда не утрачивал связь с землей предков.
Возраст основных мифологических сюжетов индоевропейских народов насчитывает многие тысячелетия. Они восходят к тем временам, когда эти народы еще составляли единство. Изучая и сравнивая предания, записанные на разных концах евразийского континента, это легко заметить. Можно найти много общих черт в истории греческого Прометея и скандинавского бога Локки, в облике индийского Индры и германского Тора. Очевидно, это происходит потому, что все эти предания — обросшие за прошедшие века многими деталями варианты одной и той же истории, некогда рассказанной у очага на древней прародине всех индоевропейцев.
Сравнивая мифологии различных индоевропейских народов, мы можем восстановить пропущенные фрагменты некоторых из них. Например, в русских сказках постоянно повторяется какая-то мало вразумительная деталь. Скажем, герой совершает действие, смысл которого нам непонятен. Поясняющее этот смысл славянское предание не сохранилось. Но вдруг мы обнаруживаем, что в греческих или индийских мифах это же действие совершает какой-то давно изученный культурологами персонаж и смысл сделанного подробно разъясняется. На основе этого наблюдения можно провести параллели между мифическими и фольклорными героями разных народов и более или менее достоверно восстановить утраченное предание.
Иногда для этих целей могут быть использованы даже мифы неиндоевропейских народов, ведь многие обряды, верования и мировоззренческие установки носят стадиальный характер, т.е. на определенной стадии развития они характерны для самых разных стран и народов. Так, некоторые странные, на первый взгляд, детали славянских сказок удалось понять, сравнив их с мифами североамериканских индейцев.
(реконструкция)
Понятно, что кропотливо сопоставляя элементы различных культур, можно достичь значительных успехов в реконструкции общеиндоевропейской мифологии. Но можно ли таким же образом восстановить мифологию собственно славянскую, со всеми ее характерными национальными особенностями? Ведь и греческие, и германские, и индийские предания, несмотря на общность многих сюжетов и персонажей, совершенно уникальны и неповторимы и дают абсолютно разный культурно-психологический портрет их носителей. Однако, как легко заметить, художественная неповторимость создается деталями на первый взгляд второстепенными, число же мифологических фольклорных сюжетов во всем мире довольно ограниченно. К счастью, как раз эти «второстепенные» детали древнеславянского мировоззрения в изобилии сохранились в сказках и песнях славянских народов, в произведениях народного изобразительного искусства, народных обрядах и заговорах, заметках средневековых авторов. Эти дошедшие из глубины веков свидетельства не всегда могут быть правильно поняты нашими современниками. Сравнительный анализ индоевропейских памятников может дать нам логическую основу, ключ к пониманию мифа. После этого знакомая с детства сказка об Иване-царевиче и Сером Волке зазвучит для нас совсем по-другому.
МАГИЧЕСКИЕ ФИГУРЫ
Самые ранние археологические находки, принадлежность которых к славянской культуре не вызывает никаких сомнений, относятся к VI в.н.э. Славяне предпочитали селиться вдоль берегов рек и ручьев, «кождо со своим родом». Найдя подходящее место для поселения, они выбирали участок леса для выпала, умеючи устраивали «огненную ляду», затем готовили ее под посев и вспахивали землю деревянным ралом. В первый год напитавшаяся древесным пеплом земля давала высокий урожай, но потом быстро истощалась, превращалась в пустошь, и обитатели лесной деревеньки перебирались на новое место. Проходило немного времени, и покинутое селение поглощал лес.
В сознании древнего славянина мировое пространство четко делилось на две части: понятный, обжитый и упорядоченный мирок родного поселения и таинственный, часто враждебный, громадный мир за его пределами. Символом этого чуждого человеку, отданного во власть Хаоса мира был лес. Отражение такого мироощущения и поныне сохранилось в языке. Русское слово «вне», «внешний» восходит к древнему индоевропейскому корню vanam, что означает «лес». Защита от внешней стихии осмысливалась с помощью символа круга, которым обводили себя или жилище. Прекрасно знакомый с народными поверьями Николай Васильевич Гоголь использует этот образ в своей знаменитой мистической повести «Вий». Хома Брут, вынужденный читать заупокойные молитвы над убитой им ведьмой, обвел себя кругом, и гроб, в котором ведьма летала по церкви, не мог преодолеть эту магическую границу: «Философ видел его почти над головою, но вместе с тем видел, что он не мог зацепить круга, им очерченного, и усилил свои заклинания». Очерченное кругом пространство — иное пространство, чем то, которое вне, и те, кто вне, не видят живущих в кругу, не могут причинить им вред. Люди, в свою очередь, обычно не видят обитателей внешнего потустороннего мира. Лесные духи и души умерших предков, ушедших за грань человеческого мира, остаются незримыми, наладить общение с ними может лишь особый человек — провидец, шаман. Поскольку духи и умершие при обычных обстоятельствах также не видят живых, у них тоже есть свои шаманы, для проникновения в человеческий, защищенный магическим кругом мир. Именно таким шаманом является Вий.
У всех славянских народов существовал обычай опахивать поселение по кругу для защиты от мора. В древности это действие сопровождалось другими торжественными ритуалами. Память о них сохранилась в народной песне, которую русские крестьяне еще в девятнадцатом веке пели при опахивании села:
На крутой горе высокой
Кипят котлы кипучие,
Во тех котлах кипучих
Горит огнем негасимым
Всяк живот поднебесный;
Вокруг котлов кипучих
Стоят старцы старые;
Поют старцы старые
Про живот, про смерть,
Про весь род человечь;
Сулят старцы старые
Всему миру животы долгие,
Как на ту злую смерть
Кладут старцы старые
Проклятьице великое!
В те времена котлы уже не кипели и не стояли на горе седобородые волхвы, но песня еще звучала.
Виктор Васнецов
Украинское название усадьбы — «обiстя», означает место, которое обходят кругом. В ходе истории границы обжитого мира раздвигались, он уже не составлял крошечный, отвоеванный у леса клочок: поселение с прилегающими полями. Но представление о четком рубеже, отделяющем мир людей от мира потустороннего, очень долго сохранялось в народных сказаниях.
Магическое значение имела и другая геометрическая фигура — квадрат. Она символизировала собой мир упорядоченный, вырванный у побежденного Хаоса. Вероятно, первым прообразом такого обжитого упорядоченного пространства был бревенчатый сруб. Но чаще всего древнейшие славянские жилища представляют собой выкопанные в земле землянки и полуземлянки. Их форма не столь строго обусловлена техникой строительства, однако они всегда имеют вид правильного квадрата. Символика круга и квадрата присутствует и в погребальных сооружениях. В ряде случаев покойника сжигали в деревянном квадратном срубе, а затем насыпали на месте сожжения идеально круглый курган.
(Окончание следует)
