Добрый король Ричард

В первую очередь новый король реформировал парламент, уравняв права представителей всех сословий перед законом. Ричард III стер сословные разграничения между подданными и нивелировал ранговые противоречия, обостряющие сословные антагонизмы и конфликты. Спустя века о парламенте Ричарда напишут: «Мы можем без колебаний провозгласить парламент Ричарда самым заслуженным, в плане защиты свобод подданных и законов против насильственного администрирования».

Ричард III был единственным английским монархом, соблюдавшим Великую Хартию Вольностей, подписанную еще триста лет назад. Он был единственным в то время правителем, уважающим парламентские права и полномочия в полной мере. Ри- чард, задолго до принятия конституции, своей первоочередной задачей считал уважение и защиту гражданских, политических и имущественных прав всех своих соотечественников, вне зависимости от социального статуса. При Ричарде III последний бедняк мог обратиться с жалобой напрямую к королю, и тот всегда был готов выслушать просящего.

 

Также он известен своими беспрецедентно демократическими для того времени судебными реформами. При Ричарде все судопроизводство велось на английском языке, в то время как в других европейских странах оно по-прежнему велось на латыни, и большинство подсудимых понятия не имели, в чем их обвиняют и за что приговаривают. Обвиняемые получили возможность защищать свои права и вступать в диалог с судьями, о чем раньше и помыслить не могли.

 

Ричардом был утвержден суд присяжных из двенадцати человек, одного сословия с подсудимым, чтобы все друг друга поняли. Под страхом сурового наказания Ричард запрещал давить на присяжных. И строго за этим следил. Признавалось право и на защиту частной собственности обвиняемого: пока суд не признал человека виновным, его имущество нельзя было конфисковать. Наряду с этим, обвиняемому предоставлялось право быть выпущенным под залог.

 

Король придерживался принципа «дети за отцов не отвечают». Семьи обвиняемых репрессиям не подвергались. За детьми осужденных признавалось право наследовать имущество их родителей.

Кроме судебной реформы, Ричард III уделял много внимания образованию своих соотечественников. Были учреждены стипендиальные фонды для одаренных студентов. Король лично опекал некоторые старейшие университеты Англии. Незадолго до смерти, при всей своей занятости, король нашел время посетить Итонский колледж.

 

Но не только правосудие и образование волновало Ричарда. В XV веке, при королевских дворах Европы вообще, а при дворе короля Эдуарда IV в частности, практиковалась небывалая свобода нравов. Было вполне обычным делом, что придворные содержали проституток, да и к постоянным супружеским изменам относились без порицания. Если верить современнику итальянцу Доминику Манчини, в правление Эдуарда ни одна леди или служанка, жена, девица или вдова не могли чувствовать себя защищенными от сексуальных поползновений короля и его приближенных. Манчини ужасается поведению Эдуарда, который жил от одной связи до другой, а то имел несколько сразу.

 

И Ричард, поставив перед собой цель бороться с грехом, издал «Прокламацию о реформе морали», в которой говорилось следующее: «...имея полную уверенность и доверие в том, что все притеснители и мучители его подданных, ужасные прелюбодеи и непристойные негодяи, вызывающие величайшее отвращение и негодование Бога, должны быть направлены на путь добродетели и правды». Заканчивается прокламация призывом поднять мораль и проклясть грех во имя спокойствия и безопасности простых подданных королевства.

 

За два года своего правления Ричард успел провести и множество других реформ, о которых население остальных стран могло только мечтать. Среди них отмена принудительных поборов, развитие мануфактурной промышленности, торговли, предотвращение мошеннической практики сбора налогов, защита прав отечественного производителя, ограничение бюрократического и судебного произвола, поддержка мелких ремесленников и торговцев и многое, многое другое.

 

СМЕРТЬ ПРИНЦА ЭДУАРДА И КОРОЛЕВЫ АННЫ

 

В начале апреля 1484 года Ричард и Анна, которая постоянно везде следовала за своим супругом, находились в Ноттингеме. Там они собирались отметить праздник Пасхи. Но еще до окончания праздников из Миддлхема прибыл гонец с известием о внезапной кончине принца Эдуарда, последовавшей 9 апреля. Это был страшный удар для Ричарда и Анны. Как сообщает Кройлендская хроника: «Услышав весть об этом, в Ноттингеме, где они тогда находились, отец и мать его впали в состояние почти граничащее с безумием, по причине их внезапного горя».

Попытки расследовать обстоятельства смерти принца ни к чему ни привели. Известно было, что здоровье принца не выходило за рамки нормы, иначе родителям об этом непременно бы сообщили. Сам факт этой внезапной кончины и ее совпадение с датой смерти короля Эдуарда IV указывали на то, что смерть мальчика была не случайной.

 

Со смертью Эдуарда сошла в могилу мечта Ричарда о создании собственной династии. Вопрос о том, кто будет преемником Ричарда, вновь встал на повестку дня, вновь замаячила угроза кровавых усобиц, от которых Англия безгранично устала. Это не могло не повлиять на стабильность режима. Шансы притаившегося в Бретани графа Ричмонда неожиданно возросли, его скрытые сторонники в самой Англии пришли в движение.

 

Король срочно начал искать преемника. Его внебрачный сын Джон Глостер исключался, так как Ричард был против того, чтобы на королевском гербе Англии появилась черная полоса, которой тогда помечались гербы незаконнорожденных престолонаследников. В связи с этим Ричард III принял решение, по которому, в случае отсутствия у него в будущем законных детей, корона должна будет перейти к сыну его старшего брата Джорджа Кларенса, Эдуарду, графу Уорвику. Вторым престолонаследником был объявлен Джон де ла Поль, граф Линкольн сын его старшей сестры, герцогини Элизабет Саффолк.

 

После смерти сына самочувствие Анны Невиль резко ухудшилось. Теперь она постоянно пребывала в крайне угнетенном состоянии духа, из которого ее никому, в том числе и Ричарду, уже не удавалось вывести. Анна не хотела жить. Через силу она еще продолжала существовать в этом мире, но все чаще, когда на нее нападало уныние, чувствовала себя лишней в этой жизни.

По мере сил она поддерживала мужа, чем могла. Сопровождала его в инспекционных поездках. Июнь и июль 1484 года провела вместе с ним в Скарборо, где Ричард руководил оснащением и спуском на воду своего нового флота. 

 

В сентябре Ричард и Анна уже были в Лондоне и присутствовали на торжественных мероприятиях, связанных с посвящением в рыцари знаменитого книгопечатника и основателя книгопечатания в Англии — Уильяма Кэкстона. В ответной речи королю сэр Уильям сказал: «…я буду молить Всемогущего Бога за его долгую жизнь и процветание, за его благосостояние и за то, чтобы он смог победить всех своих врагов, чтобы после этой короткой и переходной жизни обрел жизнь вечную в небесах и пребывал там вечно в мире, блаженстве и радости».

 

В конце 1484 года были раскрыты несколько мелких заговоров, но все участники, как обычно, были прощены. Затем появилось стихотворение Уильяма Коллингборна «Крыса, Кот и Ловелл наш, собака, правят Англией под властью хряка». Памфлет быстро разошелся по стране, так как перечисленные животные были созвучны фамилиям трех главных членов королевского совета — сэра Ричарда Рэтклифа (крыса), сэра Уильяма Кэтсби (кот) и виконта Френсиса Ловела (собака). А хряк соответствовал белому кабану с герба самого Ричарда. Поскольку Коллингборн
являлся участником заговора Бэкингема и осуществлял связь между мятежниками и Тюдором, стихотворение не оставили без внимания. Памфлетист был выдан властям и 29 ноября осужден Королевским Советом по всей строгости закона.

 

К началу зимы королева Анна слегка оправилась от депрессии, и Ричард решил устроить рождественский бал, чтобы отвлечь жену от грустных мыслей и помочь ей развеяться. На этом балу произошел неприятный инцидент. Принцесса Элизабет Йоркская, прибывшая на бал вместе со своею матерью Элизабет Вудвиль, позволила себе неслыханную наглость — появилась на балу в точности таком же платье, что и королева Анна. По дерзости это могло быть сравнимо только с тем, как если бы кто–то из придворных явился на торжественный прием в королевской короне.

После этого события по Лондону пополз слух о том, что король собирается после смерти Анны жениться на своей племяннице. Однако Ричарду было не до того, чтобы пресекать подобные сплетни. В феврале 1485 года началось сезонное обострение болезни Анны — туберкулеза, чего Ричард III всегда опасался, ведь Лондон с его ранними оттепелями и влажным морским климатом был очень коварным для здоровья городом.

 

В конце февраля здоровье Анны резко ухудшилось, и врачи рекомендовали Ричарду держаться подальше от ее покоев. Ричард воспринял это как приговор не только для жены, но и для себя. Все во дворце чувствовали приближение ее кончины. Известия о быстром развитии болезни злобным вихрем носились в воздухе, заползали во все щели, дымным чадом висели по потолком. Сам Ричард то и дело выслушивал соболезнования по этому поводу. А тут еще один астролог напророчил, что Солнце Йорка померкнет 16 марта. Ричард сверился c календарем и увидел, что ожидалось солнечное затмение. Все при дворе восприняли это как недоброе предзнаменование — притихли, насторожились и стали ждать затмения, как если бы оно было концом света.

 

Анна умерла во сне, в ночь с 15 на 16 марта — сердце, измученное многолетней болезнью и смертью сына, не выдержало нагрузки. Неизвестно, состоялось ли солнечное затмение или нет, но для Ричарда в это утро закатилось солнце всей его жизни.

 

Похороны королевы Анны состоялись в Вестминстерском Аббатстве. Она возлежала на катафалке, в белых одеждах и в венке из белых цветов, покрытая затканным золотом покрывалом. А рядом стоял убитый горем король и рыдал, как мальчишка. По окончании траурной церемонии короля попытались успокоить. Подносили ему нюхательные соли, которые ему не помогали. Лекарство, которое он послушно пил, ему тоже не помогало. Год назад он потерял сына, но тогда рядом была Анна, которая могла поддержать его, а теперь Анны нет — и это горе Ричарду придется уже нести одному.

На третий день после похорон Анны Ричарду сообщили, что это, оказывается, он убил свою любимую жену. Отравил для того, чтобы вступить в кровосмесительный брак со своей племянницей Элизабет Йоркской, которую сам же объявил незаконнорожденной. Те же языки, что разносили все эти сплетни, говорили, что и на похоронах жены Ричард специально расплакался, чтобы скрыть следы своего преступления.

 

Приближенные предлагали ему выступить с опровержением этих слухов перед всем двором. И если бы не убедительное и настойчивое требование сэра Уильяма Кэтсби, Ричард так и не смог бы сделать над собой усилие и заставить себя, едва оправившись от пережитого потрясения, выступить с опровержением этой лжи и клеветы.

 

29 марта в городской ратуше Лондона, перед всем своим двором, всем парламентом и представителями всех трех сословий, специально по этому случаю собранных, Ричард III обратился с речью, в которой он опроверг слухи о его предполагаемой женитьбе на Элизабет Йоркской, отвел выдвинутые против него обвинения в убийстве королевы Анны Невиль и заявил, что он «... мучительно тяжело переживает свою утрату и глубоко скорбит о смерти своей жены, как и всякий нормальный человек». Тогда же он объявил о предстоящем браке племянницы с португальским принцем Мануэлем, переговоры с которым на тот момент уже велись.

 

ВТОРЖЕНИЕ

 

В ноябре 1484 года французские Генеральные штаты, опасаясь вторжения армии Ричарда III на континент, выделили Генри Тюдору, графу Ричмонду, три тысячи ливров. На эти деньги Ричмонд стал готовить в устье Сены флот вторжения. О всех действиях Ричарда ему докладывали французские шпионы и перебежчики. Пытаясь найти поддержку в Англии, Генри заключил договор с самым влиятельным человеком в Уэльсе — сэром Уильямом Гербертом. Посланцы Тюдора отправились также к давнему стороннику Ланкастеров — Генри Перси, графу Нортумберленду.

21 июня Ричард III выпустил декларацию, которая сообщала, что изменники графы Оксфорд и Пемброк собрались возвести на английский престол Генри Тюдора, который из–за своего «честолюбия и ненасытной жадности» незаконно принял на себя королевское звание. На следующий день Ричард начал мобилизацию армии королевства.

 

Узнав о том, что братья Стенли готовы поддержать его, Тюдор попросил у французского короля Карла VIII последней большой помощи для немедленного вторжения в Англию. Силы Генри составляли около пятисот человек, и Карл VIII выделил ему четыре тысячи французских солдат с артиллерией. Все советовали Ричмонду высадиться в Уэльсе как можно скорее.

 

1 августа небольшая флотилия Тюдора вышла из порта Арфлер. В этот раз погода благоприятствовала претенденту, и суда шли вперед, подгоняемые южным ветром. В воскресенье 7 августа на горизонте показались скалы Пембрукшира. Сторонники Тюдора сделали все возможное для благоприятной высадки. Перед самым закатом флот мятежников втянулся в широкую бухту Милфорд Хавен и стал на якорь. Теперь уже трудно сказать, что чувствовал Генри, увидев уэльское побережье после пятнадцати лет изгнания. Когда он ступил на берег, то первым делом опустился на колени и прочитал «Отче наш».

 

Не видя вокруг противника, захватчики разбили лагерь для ночевки. В тот же вечер Генри произвел в рыцари нескольких своих последователей, чем поднял моральный дух своей небольшой армии. Наутро армия Генри Тюдора двинулась вперед. Может, кто-то и поддерживал его в тот период, но не было ни народного ликования, ни местных отрядов, готовых пополнить ряды армии «короля Уэльса». Генри двигался вниз по долине Северна и вышел на границу с Англией 16 августа в районе Шрусбери.

Ричард находился на охоте близ Ноттингема, когда 11 августа ему сообщили о высадке Тюдора. Численность войск мятежников, о которой сообщили королю, была явно занижена. Ричард вложил немало средств и сил в реорганизацию своей армии, назначил на руководящие посты опытных военачальников, объявил мобилизацию и теперь надеялся, что вторжение будет ликвидировано местными силами, не потребовав его личного участия и марша через всю страну. Но когда ему сообщили, что Шрусбери сдали без боя и торжественно приветствовали претендента, Ричард понял, что дальнейшее промедление становится опасным.

 

Война Роз научила Ричарда, что армии мятежников могут захватывать большие территории и быстро увеличиваться в размерах прежде, чем король успевал собрать свои силы. Герцог Норфолк получил приказ мобилизовать все имеющиеся в его распоряжении войска и немедленно выдвигаться в Бери СентЭдмундс. На помощь королю подошли силы графа Линкольна, лордов Скроупа и Стрэнджа. С севера шли подкрепления графа Нортумберленда. Лорд Стрэндж сообщил королю, что его дядя, Уильям Стенли, планировал его предать. Но заявил при этом, что его отец, лорд Томас Стенли, не собирается изменять присяге. Магистрат Йорка набрал 80 латников, которые примут участие вместе с Ричардом в его последней атаке.

 

Даже после вступления Тюдора в Шрусбери никакого массового притока добровольцев в его армию не наблюдалось. Генри отправил письма к матери, братьям Стенли, лорду Талботу и другим, в которых он сообщил о своих планах двигаться на Лондон. В ответ он получил деньги и слова поддержки, но не воинов. Вечером он достиг Ньюпорта, где к нему присоединился Талбот с отрядом в пятьсот человек. В Стаффорде к Тюдору прибыл Уильям Стенли со свитой. Никто не знает, о чем они договорились в ходе встречи, но Стенли вскоре покинул лагерь Тюдора.

 

20 августа армия Тюдора прибыла в Атерстоун, где и остановилась на ночлег. Сам граф Ричмонд, по легенде, провел ночь в таверне «Три бочки». Армия Стенли остановилась на ночлег в районе слияния ручьев Сенс и Анкер. На следующий день Генри встречался со Стенли, после чего армия сэра Уильяма сдвинулась на восток ближе к городу Стэплтон, чтобы прикрыть армию претендента от возможной атаки короля. После этого армия Генри подошла к Вайтмуру и остановилась на ночлег.

20 августа десятитысячная армия Ричарда покинула Ноттингем и отправилась на встречу с армиями Норфолка и Нортумберленда. После объединения всех этих отрядов в Лестере король выехал из города во главе всей своей армии по мосту Боу Бридж. В Кройлендской хронике сказано: «…он ехал помпезно и величаво, как настоящий властелин. Голову его венчала корона Англии». Его окружала свита из самых высокородных лордов Англии. Впереди процессии возвышался огромный, прекрасной работы крест с эмблемой Йорков: солнечные лучи, исходящие от белой розы. И при всем этом Ричард приказал своей армии ехать лишь по дорогам, чтобы сохранить крестьянские
посевы. А Генри Тюдор, наоборот, вел свою армию напрямик, истоптав большую часть полей. Воистину характер человека проявляется в малом.

 

Узнав, что противник уже в Атерстоуне, Ричард III свернул со Старой римской дороги в районе Саттон-Чейни и направил свою армию вдоль болот к холму Амбион, где и встал лагерем.

 

КОРОНУ ЗА КОНЯ! (Босвортское поле 22 августа 1485 года)

 

С наступлением ночи войска забылись тревожным сном. Бодрствовали только часовые и разведчики. Ричард в эту ночь почти не спал. Тюдоровские летописцы хором утверждают, что его мучили кошмары, в которых королю являлись призраки убитых им людей. Существует предание, что Ричард вообще очень плохо спал на непривычных ложах и постоянно возил с собой легкую походную кровать, но в этот раз он оставил свою кровать в Лестере. Может, этим и объясняется бессонница короля, хотя скорее всего он, как истинный полководец, всю ночь размышлял о завтрашней баталии. Что бы там ни было, утром, по словам хрониста, «…его лицо, всегда подтянутое, выглядело посиневшим с мешками под глазами».

 

Король сказал своим соратникам, что, независимо от исхода битвы, прежней Англии уже не будет. Если победит Тюдор, он уничтожит всех сторонников дома Йорков и будет править посредством устрашения. Если победу одержит Ричард, он тоже будет править силой, поскольку его попытки завоевать верность справедливостью и добротой потерпели неудачу.

У предстоящего сражения была одна особенность, отличающая его от всех предыдущих битв Войны Алой и Белой розы, — впервые король и претендент на корону непосредственно сходились друг с другом на поле боя.

 

По сей день ведутся споры относительно точного места сражения и расположения войск до и после битвы. Самое первое упоминание о нем встречается в «Книге дома Йорков». В ней сказано, что 23 августа 1485 года произошло сражение на поле Рэдмор. Это поле упоминается и в других хрониках, где говорится, что оно находилось близ городка Дадлингтон. Слово «Босворт» применительно к описанному сражению впервые появилось на страницах «Большой Лондонской хроники», в которой упоминается о населенном пункте Маркет Босворт и примыкающем к нему поле. В 1576 году картограф Сакстон отметил на карте этого района область под названием «Поле короля Ричарда». А в 1622 году Уильям Браун, в описании Лестершира, расположил поле боя в двух милях от Маркет Босворта в сторону Дадлингтона в районе холма Амбион. Это подтверждают и археологические раскопки в данном районе — множество наконечников стрел и копий, а также пушечные ядра и аркебузные пули.

 

Как только рассвело, Ричард со своего холма увидел марширующие со стороны Вайтмура отряды Тюдора. Король начал поспешно расставлять свои силы. Его армия по численности и боевой подготовке превосходила армию претендента, что могло обеспечить конечный успех, но для этого нужно было грамотно расставить свои отряды — сколько раз в этой войне малочисленные отряды одерживали вверх. Ричард и отряд его лучших рыцарей встал на вершине холма Амбион. Остальную армию он разделил на две части. Одну возглавил герцог Норфолк, вторую — граф Нортумберленд. Артиллерию под командованием сэра Роберта Брекенбери Ричард поставил на склоне холма, перед войском Норфолка.

 

Южнее, в районе Дадлингтона, расположились войска братьев Стенли. По утверждению некоторых хронистов, отряды Стенли располагались по обе стороны от армий Ричарда и Тюдора. Но сомнительно, чтобы братья разделили свою шеститысячную армию в столь ответственный момент. Ведь они выбрали свою излюбленную тактику выжидания. Зачем бросать в бой своих людей, ведь можно дождаться перевеса одной из сторон и вступить в сражение на стороне победителя.

Генри Тюдор, не веря в обещанную помощь обоих Стенли и имея всего пять тысяч солдат, большинство из которых были чужеземцы, решил атаковать ту часть королевской армии, которой командовал Норфолк. Для этого он все свои ударные силы сосредоточил под командованием Джона де Вера, графа Оксфорда, опытного полководца и лучшего командира в армии Тюдора. Под начало Оксфорда перешли уэльские лучники Риса ап Томаса, французы Филиберта де Шанди и шотландцы Бернарда Стюарта. На флангах этого ударного отряда была расположена конница Гилберта Талбота и Джона Саважа.

 

Сам Тюдор с небольшим отрядом телохранителей занял позицию на одном из холмов. С ним были граф Пемброк, епископ Экзетерский, сэр Джон Чейни и знаменосец Уильям Брендон, отец будущего фаворита Генриха VIII — Чарльза Брендона.

 

В хронике Холла упоминаются слова Тюдора перед битвой: «Так стоим мы, окруженные нашими врагами с обоих флангов нашего строя. Я испытываю сомнение в исходе…, видя со всех сторон наших врагов и сомнительных друзей».

 

Ричард, в обращении к своим войскам, заявил, что перед ними армия изменников, которым стоило бы пасть на колени и молить о прощении при виде королевского знамени. А по поводу французских наемников добавил, что «наши славные предки, отцы наши, бывало побеждали и убивали их за один месяц больше, чем рождается за целый год».

Чем ближе подходили мятежники к Амбионскому холму, тем страшнее им становилось от открывшегося зрелища — весь гребень холма был усеян солдатами Ричарда, готовыми в любой момент смести их немногочисленное войско. Но под командованием опытного Оксфорда они продолжали двигаться вперед. Вот они уже перешли ручей Сенс, обошли стороной болото и вплотную подошли к подножию холма. Как только солдаты противника оказались в зоне досягаемости пушек Ричарда, он приказал немедленно открыть огонь. Вместе с пушками начали стрельбу и лучники. Град стрел и каменных ядер обрушился на солдат Оксфорда, и если бы не французы, которые упорно продвигались вперед, разношерстное войско мятежников разбежалось бы после первого же выстрела.

 

Оксфорд пытался спровоцировать Ричарда на конную атаку рыцарей, которая увязла бы в болоте, но король свою конницу придержал и приказал усилить огонь. Тогда Оксфорд отказался от лобовой атаки королевской пехоты и повернул свои силы вдоль холма, намереваясь обойти Норфолка и Брекенбери, а затем ударить во фланг Ричарду. Этот безумный маневр был возможен только благодаря тому, что королевские лучники стреляли против ветра, а артиллерия была слишком малочисленна, чтобы смести солдат мятежников с холма.

 

Ричард увидел этот маневр и, естественно, не позволил противнику обойти свой фланг. Король решил пока не бросать свои основные силы вперед с их удачной позиции, а предоставил возможность расправиться с маневрирующим Оксфордом его заклятому врагу Джону Говарду, герцогу Норфолку. Как только мятежники достигли фланга Норфолка, герцог отдал приказ своим лучникам начать стрельбу. Отряд Оксфорда, попавший под ливень из стрел, быстро перестроился, выставив вперед своих лучников. Также в бой вступили аркебузиры с обеих сторон. Норфолк, удивленный, что противник осмелился открыть ответную стрельбу, приказал свои пехотинцам и спешенным рыцарям решить дело лобовой атакой. Переместив знамя вперед, он лично возглавил атаку своих воинов. Вместе с людьми Норфолка в атаку бросились части отряда Ричарда под командованием Брекенбери. Противники встретились у подножия холма — и началась обычная средневековая схватка, когда в ход идут мечи, копья, топоры и другое ручное оружие.

 

Ричард, наблюдая эту схватку с холма, был опечален происходящим. Во-первых, сражение развивалось совсем не по его плану, а во-вторых — люди Оксфорда в бою проявляли завидную твердость и сражались отважно, несмотря на то, что еще недавно все в окружении Ричарда считали их сбродом. А вот его собственные солдаты бросались в бой неуверенно, а то и вовсе останавливались, проявляя нежелание биться.

А Оксфорд продолжал теснить людей Норфолка. Его солдаты выстроились клином и двинулись вперед на противника. Некоторые хроники утверждают, что солдаты Оксфорда продолжали биться в линию, а клин был организован в тылу из отрядов Саважа и Талбота. Герцог Норфолк погиб, его солдаты начали отступать, а многие из них уже бежали с поля боя. Битва развивалась уже совсем по другому сценарию. А тут еще Ричарду сообщили, что Генри Тюдор со своими людьми двинулся к месту сражения. Напрягая зрение, Ричард увидел вдали его знамя с изображением дракона. Кроме того, Ричард опасался, что отряды Стенли в любой момент примкнут к отрядам Тюдора.

 

Именно в этот момент Ричард принял решение спуститься с холма и вступить в бой с Тюдором. Таким образом он хотел поддержать моральный дух своих воинов. Еще не понимая, что собрался делать король, его приближенные посоветовали Ричарду пересесть на быструю лошадь без доспехов и покинуть поле боя. Но король ответил своим людям, что «…Бог запрещает мне бросить своих. Сегодня я или одержу победу, или умру как король».

 

Ричард приказал одеть на свой шлем золотой венец с зубцами, имитирующий корону. Несмотря на то, что многие умоляли не делать этого, так как противник сразу увидит, кто перед ним, Ричард ответил, что жил и умрет королем Англии. За королем следовал его верный знаменосец сэр Персивать Тирвол. Под знаменем Ричарда собрался весь цвет рыцарства Англии. С ним были сэр Роберт Перси, сэр Ральф Эшто, сэр Томас Броутон, констебль сэр Мармадьюк, сэр Джон Грей, сэр Джеймс Харрингтон, сэр Томас Маркенфилд, сэр Джон Невиль, сэр Томас Пилкингтон и сэр Ричард Рэтклиф. С отрядом из восьмисот конников король начал быстро спускаться по склону холма Амбион.

 

Одни считают эту атаку безрассудной, другие видят в ней рок, преследующий короля последнее время. Но на самом деле это был очень взвешенный и продуманный поступок. Король видел, что сражение затягивается. Он понимал, что, несмотря на личную преданность Норфолка делу Йорков, его отряд не в состоянии сокрушить Оксфорда. Нортумберленд отсутствовал в сражении, как и Стенли, но Ричард не сомневался, что они в любой момент могут поддержать мятежников. Отряды Тюдора, Оксфорда, Стенли и Нортумберленда почти втрое превосходили войско короля и отряды погибшего Норфолка. Но у Ричарда появилась возможность решить исход сражения одним ударом. Враг допустил тактическую ошибку — оставил незащищенным фланг, где реяло знамя с драконом и где находился сам Тюдор. Если его уничтожить, остальные разбегутся, а Стенли и Нортумберленд останутся в стороне. У Шекспира Ричард говорит о противнике следующее:

«Припомните, с кем предстоит вам бой:

С бродягами, с отребьем, с беглым сбродом,

С бретонской рванью, подлым мужичьем».

Ричард знал, что он выиграет. Он не мог себе представить то безвыходное положение, в котором он окажется, допустив победу Тюдора. Ведь в случае поражения Ричарда войска его оппонента увеличатся втрое. Хроники пишут о том, что Ричард перед атакой заявил, что он должен победить или умереть. И вот теперь мятежникам и интервентам предстояло на себе испытать силу копья и боевого топора лучшего рыцаря Англии.

 

Ричард во главе своих рыцарей несся с холма вниз прямо к Генри Тюдору. Эту отважную атаку историки назовут «лебединой песней средневековой английской кавалерии». Нацелившись на штандарт Тюдора, король и его рыцари, перейдя на галоп и опустив копья, ринулись на ряды противника. Удар был такой мощный, что Ричард и его сторонники оказались глубоко внутри строя воинов Тюдора. Своим копьем Ричард пронзил насквозь тюдоровского знаменосца Брендона, и знамя с драконом упало на землю. На пути короля встал гигант Джон Чейни, любивший хвастаться своей огромной силой. Ричард одним ударом секиры оправил богатыря на землю.

 

Цель была так близка, что Ричард уже видел напряженное от ожидания лицо Тюдора, с застывшим выражением ужаса в глазах. Генри кричал своим рыцарям сплотиться вокруг него. Он уже собирался бежать, но в последний момент передумал. Его телохранители вновь атаковали немногочисленный отряд Ри- чарда. Инициатива переходила то к одной, то к другой стороне. Один из уэльских рыцарей Генри поднял упавшее знамя, в то время как личный знаменосец короля уже был сброшен с коня. Ударом меча или алебарды сэру Персивалю отрубили ноги, но он героически, уже лежа на земле, удерживал вертикально королевское знамя, не давая ему упасть. Немцы-наемники, заменив погибших йоркских латников, прокладывали Ричарду кровавую просеку к ненавистному Тюдору.

 

У Шекспира Ричард в этот момент произносит:
«Шесть Ричмондов, должно быть, нынче в поле:
Я пятерых убил, а он все жив!»

 

В Средние века была очень популярна практика использования в сражении двойников главнокомандующего. Вполне возможно, что и в этой битве во главе мятежников находились помимо Генри Тюдора еще пять его двойников, одетых в геральдические одежды, что и граф Ричмонд. Хотя другие авторы нигде не упоминают о наличии двойников.

Наконец, видя положение короля, отряды Стенли присоединились к Тюдору. Заметив предателей, Ричард мог бежать, оставив своих соратников прикрывать отход, но он так поступать не стал. Абсолютно все авторы хроник, даже те, что представили Ричарда в самом негативном свете, отметили храбрость и отвагу, проявленную им перед лицом неминуемой гибели. В 1490 году Джон Роус в своей хронике напишет: «…я скажу правду о его железной воле, пусть и помещенной в болезненное тело. Он вел себя как бесстрашный рыцарь, атаковал разумно, продолжал маневрировать своим отрядом там, где это было уже нельзя… Много раз он кричал: «Измена! Измена! Измена!», когда его предавали все новые и новые последователи».

 

С отчаянной храбростью вел Ричард свой отряд к Тюдору. Солдаты Стенли могли пробиться к Ричарду примерно через четверть часа, и у короля осталась возможность или бежать, или убить Генри Тюдора за отведенные ему судьбой пятнадцать минут. Почти все его рыцари погибли, а те, что еще были с ним — сплошь изранены. Генри, не доверяя англичанам, окружил себя французами, которых сейчас безжалостно истребляла горстка смельчаков во главе с их королем.

 

Вскоре подоспели люди Стенли и оттеснили короля в болото. Раненая лошадь Ричарда увязла в грязи, и ему пришлось спешиться. Но и пешим он проявил чудеса отваги и героизма. Именно в этот момент Ричард мог произнести свою бессмертную фразу: «Коня, коня, корону за коня!». Многие некомпетентные лица трактуют знаменитую фразу шекспировского Ричарда как проявление трусости и попытку спастись, но это не так. Конь Ричарду был нужен, чтобы снова броситься в битву, а не отступать. К сожалению, его призыв не услышали, и Ричарду осталась одна возможность — геройски погибнуть, унеся с собой в могилу как можно больше врагов.

 

Один, в разбитых доспехах, с боевым молотом в руках, он крушил одного за другим своих врагов, пока не был зарублен алебардами. Сразу несколько уэльских рыцарей приписывали себе убийство короля, но, поскольку Тюдор никого не наградил за этот поступок, то с твердой уверенностью можно сказать, что Ричард пал от руки безымянного солдата.

 

Так погиб Ричард III, последний король из династии Плантагенетов и один из самых прогрессивных и, в то же время, один из самых оболганных королей Англии. Ричард также стал последним британским монархом, павшим на поле брани, и единственным из королей со времен Нормандского завоевания 1066 года, у которого не сохранилось могилы.

Сражение длилось около двух часов. После гибели Ричарда дальнейшее сопротивление потеряло всякий смысл, и королевская армия начала разбегаться и сдаваться в плен. Граф Нортумберленд покинул Амбиенский холм, так и не вступив в сражение. Однако люди Оксфорда, обратив своих врагов в бегство, продолжали преследовать и уничтожать их. Преследование велось в направлении Дадлингтона и Стоук Голдинга. Археологи обнаружили в этих местах много человеческих костей, остатки оружия и доспехов. Немецкий и бургундский контингенты   наемников Ричарда, несмотря на гибель короля, продолжали сражаться до конца, пока все не погибли.

 

По легенде, уже после сражения, Томас Стенли снял с разбитого шлема Ричарда окровавленную корону и под громкие крики победителей водрузил ее на голову своего пасынка. Война Алой и Белой розы закончилась, и династия Ланкастеров, возродившись под именем Тюдоров, окончательно в ней победила.

 

НОВАЯ ДИНАСТИЯ

 

Ричард III умер, храбро сражаясь, но по политическим мотивам он должен был быть очернен победителями. Его тело, раздетое, испачканное грязью и кровью, было брошено на лошадь, и победители возили его по полю. Затем тело погибшего короля повезли в Ньюарк и выставили в церкви Благовещения Святой Девы Марии. Там оно пролежало два дня для того, чтобы каждый мог убедиться, что Ричард действительно мертв. В это же время хронист из города Йорк, прекрасно зная, что ему за это может быть, сделал запись: «В этот несчастливый день наш добрый король Ричард был побежден в бою, отчего город охватила великая скорбь».

 

Тело короля похоронили в безымянной могиле монастыря францисканцев в Лестере. Через десять лет Генрих VII прикажет поставить на могиле Ричарда алебастровый памятник. При его сыне, Генрихе VIII, монастырь упразднили, церковь разрушили, а останки Ричарда выбросили в реку Соар. Англия не сохранила даже костей своего самого доблестного короля.

 

Новый узурпатор короны, Генри Тюдор, был во всех отношениях намного удачливее Ричарда. Он обладал всеми теми качествами, которых так недоставало последнему королю из рода Йорков — изворотливым умом, мастерством скрытой интриги, политической дальновидностью. Несмотря на то, что он был трусоват, непомерно скуп, предпочитал военным деяниям мирные переговоры, это отнюдь не помешало ему стать родоначальником могущественной династии, правившей Англией около 120 лет.

Генри Тюдор короновался под именем Генриха VII в Вестминстере 30 октября 1485 года. Своим первым указом он отменил «Titulus Regius» — парламентский акт, подтверждающий внебрачное происхождение детей Эдуарда и право Ричарда на престол. Также он приказал уничтожить
все существующие копии этой буллы, с тем чтобы сказанное в ней было навсегда забыто. Правда, его приспешники не слишком старались, поскольку одна копия уцелела. Созванный Генрихом парламент по его требованию принял акт, обвинявший Ричарда в узурпации власти, тирании и государственной измене.

 

Кроме этого Генрих обвинил в государственной измене самых знатных и богатых дворян, которые до конца остались верными Ричарду, а их вотчины конфисковал в свою пользу. Всех сторонников Ричарда, кто уцелел после сражения, но отказался присягать новому королю, Генрих велел казнить, а их земли и имущество передать короне.

 

Понимая, что прав на английскую корону у него совсем нет, Генрих решил укрепить свое положение и 18 января 1486 года женился на Элизабет Йоркской. Таким образом он объединил алую розу Ланкастеров и белую розу Йорков в одну, которая стала называться Роза Тюдоров и с тех пор являлась неотъемлемой частью герба новой династии.

 

Несмотря на то, что Война Роз закончилась на Босвортском поле, ее мрачная тень все еще преследовала страну. В апреле 1486 года виконт Фрэнсис Ловел, вместе с братьями Стаффордами, стали собирать сторонников в северном Йоркшире. Генрих о заговоре узнал и действовал быстро. Стаффорды были схвачены и казнены, а Ловелу удалось бежать во Фландрию.

 

Это восстание больших проблем не вызвало, но за ним последовала более серьезная угроза. Дело в том, что Ирландия, входившая в состав английского королевства, давно жаждала независимости. Йорки, в благодарность за поддержку, решили дать ей полную юридическую независимость. После прихода к власти Тюдора ирландцы поняли, что никакого самоуправления больше не будет. Оставалось два пути — отказаться от независимости или решить вопрос силой оружия. Драчливые ирландцы выбрали второй путь. Теперь им был необходим лидер или символ, вокруг которого можно сплотить сторонников Йоркской династии.

Вскоре символ нашелся, да не один, а целых два. Одного звали Ламберт Симнел, он был сыном оксфордского столяра, второго — Джон де Ла Поль, граф Линкольн, сын сестры Эдуарда IV Элизабет. Десятилетний Симнел был объявлен Эдуардом, сыном герцога Кларенса, который, по
слухам, умер в Тауэре незадолго до этого. Линкольн самозванца признал и отправился во Фландрию, где с помощью виконта Ловела стал собирать деньги и войска. Им удалось привлечь на свою сторону отряд немцев во главе с Мартином Шварцем. Об этом отряде и его командире по Европе шла такая слава, что бледнели самые отчаянные рубаки.

 

24 мая 1487 года Ламберт Симнел был коронован в Дублине под именем Эдуарда VI. Затем армия нового короля, усиленная ирландцами, высадилась в Барроу и двинулась в глубь страны. 11 июня возле Мур Брэмхэма в Йоркшире армия мятежников встретилась с армией графа Нортумберленда и сэра Роберта Клиффорда. Немецкие наемники Шварца в очередной раз подтвердили свою славу, а королевские солдаты с позором бежали.

 

Поражение Нортумберленда убедило Генриха в серьезности ситуации. Он собрал армию, соединился с войсками Стенли и двинулся к Ньюарку. Возле деревушки Стоук-Филд противоборствующие армии встретились. Мятежники выстроились на холмах так, что их правый фланг упирался в реку Трент. Как и в битве у Мур Брэмхэма, немецкие наемники смяли первую линию королевских войск, затем ирландцы, осыпаемые стрелами, прорвались к отрядам Оксфорда и сошлись в рукопашной. Под их прикрытием немцы Шварца без потерь достигли противника и стали теснить рыцарей Оксфорда. Однако силы были слишком не равны, и окончательная победа осталась за войсками Генриха.

 

Граф Линкольн, Мартин Шварц и большинство знатных ирландцев пали в бою. Неуловимый Ловел как всегда бежал, и дальнейшая его судьба не известна. По одной версии, он утонул в Тренте, по другой — скрылся в тайнике одного из близлежащих замков, но так и не смог из него выбраться. Со смертью графа Линкольна, последнего реального наследника Йорков, умерли и королевские амбиции этого некогда могущественного дома. Симнела взяли в плен, но не казнили, а отправили на королевскую кухню. Впоследствии он стал сокольничим короля Генриха.

 

Сражение при Стоуке историки иногда называют последней битвой Войны Роз. Так это или нет, но оно стало последним крупным столкновением на территории Англии в XV веке. Правда, через четыре года появился новый претендент на английскую корону — Перкин Уорбек, который выдавал себя за принца Ричарда Йоркского, младшего сына короля Эдуарда. Его принимали у себя короли Франции и Шотландии, но особую поддержку Уорбек получил у Маргариты Бургундской. Генрих VII быстро заключил договор с Францией, в одной из статей которого говорилось, что
никакой поддержки Уорбек от французов не получит. Поэтому новому самозванцу пришлось рассчитывать на верных ему ирландцев и бургундцев, которых собрала для него Маргарита.

 

Неожиданно к Уорбеку примкнули Уильям Стенли, Роберт Клиффорд и ряд других знатных дворян. Об их союзе стало известно Генриху — и он приказал казнить Стенли, что и было исполнено в феврале 1495 года. Со смертью Стенли у заговорщиков не осталось реальной военной поддержки, и они покинули Англию.

Уорбек с небольшими силами несколько раз вторгался в Англию, но каждый раз терпел поражение. 7 сентября 1497 года он прибыл в Корнуолл, где полыхало восстание, вызванное высокими налогами. Тем не менее самозваный Ричард IV возглавил этот мятеж, но вскорости был разбит королевскими войсками. 5 октября Уорбека препроводили в Тауэр, из которого он попытался бежать вместе с чудом воскресшим Эдуардом Уорвиком, сыном герцога Кларенса. Их поймали, а затем, обвинив государственной измене, казнили. Уорбека повесили 16 ноября 1499 года в Тайберне, а граф Уорвик был обезглавлен на Тауэр-Хилл тринадцатью днями позже.

 

Так закончилось последнее противостояние сторонников Йоркской династии власти Тюдора. Были и другие угрозы, но Генрих VII удержал власть, накопил силы и богатство, пока в 1509 году не настал срок передать все это своему сыну Генриху VIII. Впоследствии Тюдоры привели Англию к ее Золотой эре, но не стоит забывать, что они достигли этого, оказавшись на вершине горы трупов английской знати, которая убивала друг друга в течение тридцати лет, продемонстрировавших вероломство, цареубийство и междуусобное кровопролитие, известное как Война Алой и Белой розы.

 

* * *

А что касается Ричарда III, то первые попытки реабилитировать последнего короля Йоркской династии начались сразу после того, как Тюдоры покинули политическую арену. В 1623 году вышла книга Дж. Бэка, в которой автор пытался рассмотреть несостоятельность обвинений против Ричарда. В 1768 году родоначальник готического романа ужасов Хорас Уолпол издает свою знаменитую книгу «Сомнения относительно характера жизни и царствования короля Ричарда III». Эти «сомнения» положили начало сомнениям многих других людей. В XIX веке издаются книги историков Джеймса Гарднера и Джорджа Грина, в которых они пытаются реабилитировать Ричарда. О достоинствах Ричарда писал и русский историк Т.Н. Грановский (1813–1855).

 

В ХХ веке счет сомневающихся пошел на сотни и тысячи. В 1924 году ливерпульский хирург Сакстон Бартон основал «Братство Белого Вепря» (символ Ричарда), которое со временем превратилось во всемирную организацию «Общество Ричарда Третьего». В 1980 году общество возглавил нынешний герцог Глостер.

 

Ричард III Йорк ангелом не был, да и не мог им быть, поскольку жил в очень жестокое время. Но он и не был таким, каким его описали победители. Ведь не зря же в Англии нет ни одного памятника «освободителю» Генриху Тюдору — не оставил он никаких положительных воспоминаний в сердцах благодарных потомков. Но спустя пять веков после битвы на Босвортском поле, в Лестере, на общественные пожертвования был установлен памятник Ричарду III. Молодой рыцарь в изрубленных доспехах, с мечом в руке, высоко поднимает свою корону. Не горбун и убийца из пьесы Шекспира, а человек, пронесший через всю свою недолгую жизнь идеи верности, чести и доблести.

 

Статья была опубликована в июньском номере журнала "Наука и техника" за 2014 год