Дешт-и-Кыпчак – прародина Украины

Между Днепром и Иртышем

 

Сами половцы, пришедшие из глубин Азии, появились в При­черноморских степях в середине XI в. В 1060 г. они пытались из степи грабить Черниговские земли, но были разбиты. Сущес­твует несколько версий происхождения названия «половцы», возможно, что это связано со словом «поле» — то есть жители поля, степи. «Это летучие люди, а поэтому их нельзя поймать. Они не имеют ни городов, ни сел, оттого за ними следует зверство. Не таковы даже коршуны, плотоядный род и всем ненавистный, таковы разве грифы, которых благодетельная природа удалила в места необитаемые», — писал о половцах византийский автор Евстафий Солунский.

Половцы в ХI-ХII вв. занимали всю южную половину терри­тории современной Украины, в том числе Крым и бассейн Дона, степи до Волги и Иртыша. Северная граница Половецкой земли у границ Руси доходила до реки Рось (правый приток Днепра) и реки Сула (левый приток Днепра).

 

В 1068 г. половцы впервые пошли на Русь и на реке Альте разбили Святославовичей. Сами половцы не проявляли иници­ативы. Степная жизнь научила их уважать сильного противника. Но... От добычи кто откажется?

 

Против Ростиславовичей приводили на Русь половцев кня­зья Ярослав Всеволодович Черниговский, Игорь Новгород-Северский и Святослав Киевский. Ростиславовичи — Рюрик (внук Мстислава Владимировича, правнук Владимира Мономаха) и Давид Смоленский — приводили с собой литовцев и ливонцев.

 

Междоусобицы древнерусских князей были обычным делом того времени: Рюрик Ростиславович с 1173 г. семь раз занимал и терял киевский престол, был пострижен в монахи, но отказался от схимны и снова занял киевский престол. В 1203 г. он повел половцев на Киев и разорил его. Киев его манил своим доходным базаром, а никак не столичным троном. Да и не был тогда Киев столицей в современном понимании.

 

 

В 1184 г. Святослав (князь киевский с 1180 г.) при участии дру­гих князей разбил половцев, захватил в плен половецкого князя Кобяка, двух его сыновей и 7000 половцев.

 

Половцы ограничивались набегами и грабежами. Чем не брезговали по отношению к своим единокровным соседям и ки­евские князья.

 

Русские князья были связаны с половцами семейными уза­ми: например, половецкий хан Кончак приходился князю Игорю (князь Новгород-Северский, герой «Слова о полку Игореве») сватом, сын Игоря Владимир был обручен с ханской дочкой. Это было в обычаях того давнего времени. Не исключено, что Александр Невский — сын половчанки: отец Александра князь Ярослав Всеволодович женился на дочери половецкого хана Юрия Кончаковича (1205 г.), второй брак — женитьба на дочери московского князя Мстислава Удалого Ростиславе (после 1210 г.), третий — с Феодосией, дочерью рязанского князя Игоря Глебо - вича (около 1218 г.). Историки до сих пор не могут разобраться с детьми Ярослава и их матерями. Но достоверно известно, что бабушкой его была дочь хана Котяна.

 

После неудачного похода князя Игоря и проигранного трех­дневного сражения в мае 1184 г. окрыленные победой половцы ринулись на Русь во главе с Кончаком и Гза (которого еще звали Гзак, Кза, Кзак — очень напоминает слово «казак»).

 

До первого появления татаро-монгол и битвы при Калке по­ловцы (кипчаки, куманы) прожили в южных степях Украины 178 лет, воюя и роднясь с соседями. К этому времени устоялись территории, принадлежавшие княжествам средневековья, в том числе — двум половецким, каждое из которых относилось к Днепру и Дону: Белая Кумания Бонякидов и Черная Кумания Шаруканидов. Общая площадь степи Дешт-и-Кыпчак составляла около 350 тысячь кв. км.

 

 

Взаимоотношения русских княжеств с Половецкой землей (Дешт-и-Кыпчак) исследовали множество ученых-историков. Интересные сведения собраны воедино в работах Льва Никола­евича Гумилева, ученого, рассматривающего историю в единстве с законами биологии, географии, климатологии и истории религий. В его книге «Древняя Русь и Великая степь» он описал появление на Руси половцев следующим образом:

 

«Никогда ничего не кончается» — таково мнение современников любых исторических событий, потому что «начала» и «концы» всегда тесно пере­плетены друг с другом. Различить их можно только на большом расстоянии.

 

Вот почему проникновение сельджуков в Иран и Малую Азию, а половцев — в Причерноморье казались хронистам XI в. только очередными вариациями расстановки сил. Но этнолог, имея ретроспективу древней истории этих этносов и зная их последующую судьбу, может отыскать их место и опреде­лить степень их значимости для сосе­дей и потомков».

 

Любопытная трактовка истории по­ловцев в их взаимодействии с соседями связывает цепь логических последствий различных событий.

 

Вот как пишет Л.Н. Гумилев: «Степь между Алтаем и Кас­пием была полем постоянных столкновений между тремя эт­носами: гузами (торками), канглами (печенегами) и куманами (половцами). До X века силы были равны, и все соперники удер­живали свои территории. Когда же в X веке жестокая вековая засуха поразила степную зону, то гузы и канглы, обитавшие в приаральских сухих степях, пострадали от нее гораздо больше, чем куманы, жившие в предгорьях Алтая и на берегах многоводного Иртыша. Ручьи, спадающие с гор, и Иртыш поз­волили им сохранить поголовье скота и коней, т.е. основание военной мощи кочевого общества. Когда же в начале XI века степная растительность (и сосновые боры) снова начали рас­пространяться к югу и юго-западу, куманы двинулись вслед за ней, легко ломая сопротивление изнуренных засухой гузов и печенегов. Путь на юг им преградила пустыня Бетпак-Дала (современный Казахстан), а на западе им открылась дорога на Дон и Днепр, где расположены злаковые степи, точно такие, как в их родной Барабе (современная Барабинская степь, Рос­сия). К 1055 г. победоносные половцы дошли до границ Руси.

Половцы не все переселились на запад. Основные их посе­ления остались в Сибири и Казахстане, до берегов озер Зай- сан и Тенгиз. Но как всегда бывает, ушла наиболее активная часть населения, которая после побед над гузами и печенега­ми столкнулась с Русью».

 

Союзники-противники

 

Известно, что сначала половцы заклю­чили союз с Всеволодом Ярославичем про­тив общего врага — торков (1055 г.). После побед над торками союзники поссорились, и в 1061 г. половецкий князь Искадл разбил Всеволода. В результате степные дороги в Тмутаракань стали опасными, что повлек­ло за собой печальные последствия для этого форпоста Руси у Черного моря.

 

Владимир Мономах первый нанял по­ловцев и разорил с их помощью Минск, «да так, что там не осталось ни одной живой души». Он заключил с половцами «19 ми­ров» и использовал половецких наемников в войне против князя Олега.

 

...В сентябре 1068 г. отряд половцев в 12 тысяч сабель подошел к Киеву и об­ратил в бегство княжескую дружину Изяслава, укрывшегося в Польше. Но в это же время (1 ноября 1068 г.) князь Святослав, имея 3 тысячи ратников, успел разбить по­ловецкий отряд на реке Снови.

 

В 1071 г. половцы напали на города Ростовец и Неятин, рас­положенные к юго-западу от Киева. На Черниговскую землю они после поражения у Снови не решались нападать.

 

 

Причины таких нападений должны были быть. Вероятнее всего из-за того, что в крымском Херсонесе, в то время прина­длежавшем Византии, местный правитель, вопреки запретам, разрешил работорговлю русскими пленниками, которых могли продавать половцы (занимались торговлей купцы, не являвшие­ся коренными жителями Крыма). А для этого нужна была война.

 

Война началась в мае 1093 г., и поток русских хлынул на невольничий рынок, где они подвергались жестокому обраще­нию. Это продолжалось до тех пор, пока не вмешался Алексей Комнин, константинопольский базилевс. Он приказал провести расследование, в результате которого выявилась преступная де­ятельность епарха (правителя) и всей общины. Базилевс Алек­сей приказал епарха казнить. Работорговля в Херсонесе была прекращена, и после 1097 г. русско-половецкая война приняла иной характер.

 

В начале 90-х годов XI века Алексей Комнин сослал в Хер­сонес самозванца, якобы сына императо­ра Льва. Псевдо-Лев сбежал, женился на дочери Владимира Мономаха Марии и ув­лек половецких князей Итларя и Кытана в поход на Византию для возвращения ему престола. В 1095 г. эта авантюра закончи­лась неудачей, а Итларь и Кытан пришли в Переяславль к Владимиру, тестю их друга, «на мир». В это время к Владимиру приехал из Киева боярин Словята и организовал при помощи Ратиборовой дружины, некогда сражавшейся с половцами в Тмутаракани, предательское убийство обоих половецких ханов и их свиты: Владимир уступил нажи­му посла великого князя Святополка и Рати­боровой дружины.

 

«Чем было вызвано преступление, ясно из следующего. Святополк и Владимир потребовали, чтобы Олег выдал им на смерть сына Итларя, гостившего в Черни­гове, а сам присоединился к их походу на ничего не подозревав­ших половцев. В этом походе они захватили «скот и коней, вер­блюдов и людей», не ожидавших внезапного нарушения мира:

Святополк и Владимир хотели вовлечь Олега в преступление и поссорить его с половцами, благодаря которым Олег вернул Чернигову свободу. Олег не поддался на провокацию и отказал. Тогда в 1096 г. его вызвали в Киев на суд епископа, игумена и горожан, т.е. на расправу. Он не поехал, и началась война, где часть половцев сражалась за Олега, а другая часть — за Вла­димира Мономаха.

 

Олег потерял Чернигов, хан Боняк выжег окрестности Ки­ева и в 1097 г. разорил Печерскую лавру.

 

Сила русских князей, обладавших неприступными для по­ловецкой конницы крепостями, железным оружием в избытке (половцы в это время использовали деревянные шлемы с ме­таллической окантовкой), обученными дружинами и многочисленным ополчени­ем, не оставляла сомнений в результате войны. Но и русские не стремились ввя­зываться в войну с бесстрашными всад­никами», — Л.Н. Гумилев.

 

Главной проблемой на Руси в это вре­мя, как утверждает Л.Н. Гумилев, было отношение к половцам. «Купеческие круги Киева — работорговцы — были настроены крайне воинственно, пото­му что война их кормила. Но выиграть войну не удавалось, что констатировал сам Владимир Мономах, принимавший в ней участие.

 

 

В 1103 г. на княжеском съезде в Долобске Владимир Мономах противопоставил свою программу программе дружины Святополка, которая желала продолжения затяжной войны, сулившей немалые вы­годы. Мономах потребовал решитель­ного наступления, дабы завершить вой­ну, и добился своего. Наступление было проведено и победа одержана (Битва при Сутени 4 апреля 1103 г)».

 

В отличие от Алтайских степей, в Дешт-и-Кыпчак невозможно зимой кочевать — сильные морозы и значительный снежный покров делали это невозможным и в те далекие времена. Половцы вели полуоседлый образ жизни и стужу переживали в зимовьях. Так же, как это делали впоследс­твии запорожцы.

 

Мономах напал на зимовья половцев ранней весной и вы­нудил их к сражению, лишив возможности маневра. Половцы побежали, а русские всадники на сытых конях рубили бегущих, не неся потерь. Были разграблены зимовья, где были захвачены половецкие женщины, дети, скот и нашед­шие приют у половцев торки и печенеги.

 

Владимир Мономах казнил попавшего в плен хана Бельдюза, после чего половцы перестали сдаваться в плен. Сопротивле­ние русскому наступлению возглавил хан Боняк и совершил набеги на Переяславль в 1105 и 1107 гг. Второй поход был отбит се­мью князьями.

 

И только 27 марта 1111 г. (6619 г.) в битве на реке Сальнице войска князей Святопол- ка, Владимира и Давида одержали полную победу над половцами.

 

В 1116 г. послал Владимир сына своего Ярополка, а Давид сына своего Всеволода на Дон (Донец), они взяли три города (кре­пости): Сугров, Шарукан и Балин, сильно подорвали половецкие силы и вынудили перекочевать большую их часть за «Же­лезные ворота» (Дербент) ближе к Кавказу. Но союзные русским торки и печенеги потерпели поражение и вернулись на Русь, как и жители Белой Вежи (крепость на левом берегу Дона) — степь после этого оставалась недоступной больше полувека.

«Кочевья половцев тянулись от Днестра до Иртыша, а задонские степи, не говоря о заяицких, были недостижимы для киевских войск. Поэтому после решительной, но, увы, бес­полезной победы основой степной политики Руси стала про­грамма Олега Святославича. Олег, считая бессмысленными походы в Степь, заменял их мирными переговорами и динас­тическими браками. Но, отказываясь участвовать в походах, он всегда соединял свои силы с другими князьями, когда дело шло о защите границ. Это была политика, перенятая его на­следниками — князьями Северской земли. И она принесла им успех», — Л.Н. Гумилев.

 

После смерти Олега (1115 г.) русско-половецкие отношения изменились. Половцы участвовали в междоусобных войнах рус­ских князей. А чуть позже половцы вместе с русскими сражались с крестоносцами, сельджуками и монголами.

 

Непреодолимой вражды между русскими и половцами не было. Князь Святополк даже женился на половецкой княжне.

 

При Владимире Мономахе вражда угасла, западный по­ловецкий союз вошел в состав русской земли, сохранив ав­тономию, а задонские половцы в дальнейшем выступали со­юзниками суздальских князей. На 130 лет была обеспечена русско-куманская уния.

 

 

Киевская Русь и уния с половцами

 

«В ХІІ-ХІІІ веках Половецкая земля (Дешт-и-Кыпчак) и Ки­евская Русь составляли одно полицентрическое государство. Это было выгодно обеим сторонам, так как опасность грози­ла и с юга, и с запада», — Л.Н. Гумилев.

 

К этому времени население Руси составляло 5-6 миллионов, а количество половцев было 300-400 тысяч.

 

Половцы предпочитали союз с князьями черниговскими, га­лицкими и суздальскими против князей киевских. Что не могло не отразиться на их судьбе после усиления роли Киева. Но были и другие причины ослабления половцев. В степи по-прежнему жили бродники (потомки христианских хазар), которые не слились с половцами и лишили их надежного тыла. А этот тыл простирал­ся на тысячи километров от Карпат до Алтая. Часть половецких семей уходила. Известно, например, что в 1118 г. хан Атрак с 45 тысячами половцев уехал в Грузию по приглашению царя Давида IV. Половцы расселялись в Болгарии, Венгрии и Византии.

 

Жизнь в соседстве с русскими усиливала родственные связи с христианами, в XII в. половцы целыми родами переходили в христианство.

 

Мы знаем из истории имена русских князей времен Киевской Руси. Менее известны половецкие ханы.

 

 

Половецкий хан Боняк — хан Белой Кумании. В 1096 г. во время его первого набега на Киев был сожжен великокняжеский дворец в Берестовом, во время второго — пригородные монас­тыри. Столкновения русских князей с ханом Боняком вошли в «Повесть временных лет» и в «Поучения» Владимира Монома- ха. В 1091 г. половецкие ханы Боняк и Тугоркан вместе с русски­ми князьями оказывают помощь Византии в войне с печенега­ми, разгромив печенежское войско при Лебурне. В 1097 г. хан принимает участие в междоусобной войне, вспыхнувшей после ослепления Василька Теребовльского. В 1107 г. Боняк вместе с Шаруканом и другими половецкими ханами нападает на Посулие. Навстречу им вышли объединенные силы русских князей Святополка Изяславича, Владимира Мономаха, Олега Святос­лавича и других. Был убит брат Боняка Таз, а Шарукан едва из­бежал пленения. В последний раз имя Боняка упомянуто 1166 г., когда его разбил черниговский князь Олег Святославич.

 

Шарукан — половецкий хан Черной Кумании. В мае 1107 г. вместе с ханом Боняком совершил набег на Русь в районе го­рода Переславля. Дошел до города Лубны, расположенный на реке Суле. Известно, что он единственный из половцев носил металлические латы.

Хан Атрак (Отрок) — сын Шарукана. После поражения, по­несенного от русских в 1111 г., орда Атрака и Сырчана отступила в Нижнее Подонье и северо-кавказские степи, пополнив свои ряды отрядами из других разрозненных орд половцев. Орда Атрака стала союзниками донецких аланов, противостоящих русским. В 1117 г. половцы разрушили Саркел (Белую Вежу), принудив жителей города уйти на Русь. На северном Кавказе половцы потеснили аланов, адыгов и вайнахов, но в начале XII века границы между ними стабилизировались по реке Кубань, Нижняя Малка и Терек. Примирению между аланами и кипчака­ми способствовал грузинский царь Давид IV Строитель. Для уси­ления военных сил страны царь Грузии Давид IV в 1118 г. заклю­чил союз с половцами из-за опасения вторжения сельджуков в Грузию. Поэтому еще ранее царь Давид женился на Гурандухт, дочери хана Атрака. Давид отправил к кипчакам послов, чтобы пригласить своего тестя с войском в Закавказье для участия в войне против сельджуков. Согласие со стороны кипчаков было получено. Кипчаков Атрака, пришедших в Грузию, было 40 тысяч воинов, не считая женщин. Кроме того, 5000 отборных воинов вошли в царскую гвардию. Орда хана Сырчана осталась коче­вать на Дону.

 

После смерти Владимира Мономаха в 1125 году Атрак и часть его орды по приглашению хана Сырчана вернулись на Дон, но многие остались в Грузии.

 

 

Итлар — хан, который вместе с другим половецким князем, Китаном, заключил в 1095 г. мир с Владимиром Мономахом, по тогдашнему обычаю приняв в аманаты его сына Святослава, как гарантию безопасности. Ночью Ратибор, его сыновья, киевский боярин Словята и дружинники стали уговаривать Владимира перебить половцев. Владимир поначалу колебался, напоминая, что дал половцам клятву: «Как могу я это сделать, давши им клятву?» Однако его уговорили: «Князь, не будет на тебе греха: половцы всегда дают тебе клятву, и все губят Русскую землю, льют кровь христианскую», так что следует убить их раньше, чем те успели проявить коварство. Вскоре русские, вместе с торка- ми, захватили их врасплох. Не встретив ни малейшего сопротив­ления, князья умертвили ночью сонного Китана, а Итлар пал в Переяславле от стрелы, пущенной Олбегом, сыном Ратибора (у которого Итлар гостил) через отверстие, сделанное вверху гор­ницы (1095 г.). Победители захватили богатую добычу — скот, добро, пленников.

 

Кобяк — половецкий хан, неоднократно производивший набеги на Русскую землю в 1170-1180 гг., участвовал в междо­усобных войнах русских князей. В 1171 г. вместе с половецким ханом Кончаком проиграл сражение у реки Ворскла князю Игорю Святославичу, пришедшему со своими северскими дружинами на половецкую землю. В 1180 г. вместе с ханом Кончаком помог Святославу Всеволодовичу овладеть Киевом. В 1183 или 1184 г. был разбит, пленен и казнен киевскими князьями Святославом Всеволодовичем и Рюрикам Ростиславичем. Это был поход, кроме Святослава и Рюрика в нем участвовало одиннадцать  князей. Вместе с Кобяком были взяты в плен еще 16 ханов.

 

Кончак — половецкий хан (правил в 1170-1203 гг.), сын хана Атрака (Отрока), внук хана Шарукана. Политика Кончака харак­теризуется набегами на Киев и Переяславль и вмешательством в междоусобные распри русских князей, привлекавших военную силу половцев. В 1185 г. он пришел на Русь с большой ордой, но потерпел поражение на реке Хорол от русских князей во главе с великим князем Святославом. В том же году Кончак с другими ханами разбил на реке Каяле князя Игоря Святославича, героя «Слова о полку Игореве».

 

Юрий Кончакович — половецкий хан в 1203-1223 гг. Сын хана Кончака. Был крещен. Участвовал в войнах между русски­ми князьями в начале XIII в. В 1204 г. вместе с русскими князья­ми (Рюриком Ростиславичем и Ольговичами) принял участие в штурме и разграблении Киева. В 1205 г. после заключения мира его дочь была выдана за Ярослава, сына Всеволода Большое Гнездо. Погиб в войне с татаро-монголами в 1223 г.

 

Котян Сутоевич — хан половецкий. В 1223 г., после татарс­кого нашествия на Половецкую землю, Котян пришел в Галич к зятю своему, князю Мстиславу Мстиславовичу, и просил его и всех русских князей оказать ему помощь против татар, которая и была обещана. В 1228 г. Котян помогал великому князю киевс­кому Владимиру Рюриковичу против Даниила, позднее половцы Котяна помогали Даниилу против Венгрии. В 1238 г., разбитый в Астраханских степях татарами Батыя, Котян бежал с 40 тысячью единоплеменников в Венгрию, где они были приняты в подданс­тво и получили земли для поселения.

 

Вот такие превратности судьбы сопровождали половецких ханов при жизни.

 

Земли у Дона находились под полным контролем прожи­вавших здесь половцев Чернокуманской орды. В союзе с Белокуманией половцы представляли значительную силу. Ханом такого объединения был вполне реальный человек — Кончак, с которым пытался бороться князь Игорь Святославич. Летопи­си содержат данные о половецких городах в среднем течении р. Северский Донец—Сугров, Балин и Шарукань (по имени хана).

 

Как полагал известный краевед 1920-1930 гг. Н.В. Сибилев — это известные археологам Маяцкое, Теплинское, Сидоровское горо­дища (сейчас Славянский район Донецкой области). На этих же землях впоследствии правили сыновья Шарукана Сырчан и Атрак (Отрок).

 

«Следует сказать, что шаруканиды контролировали са­мые богатые в природном отношении земли, известные нали­чием карстовых провалов с соляной рапой в низовьях реки Тор (где находилась ставка Кончака и недалеко город Шарукань) и в среднем течении реки Бахмут. Соль в те времена была значительным богатством. Именно в эти края были направ­лены несколько походов русичей, в том числе поход Владимира Мономаха 1113 г., который покорил половецкие города Сугров, Балин, Шарукань, рассеял половцев по степи, «пил золотым шеломом» из Дона (в то время так назывался Северский До­нец и нижнее течение Дона).

Сюда же походом шел и князь Игорь Святославович в 1185 г. Полагают, что князь Игорь хотел найти в этом походе «славу», «преломить копие о поле половецком». Но ряд фак­тов (русичи везли с собой «злато», сын Игоря женился вскоре на дочери Кончака, Игорь содержался в плену у Кончака в до­статочно хороших условиях, а затем благополучно вернулся на родину, сам Игорь был связан тесно с купцами, а хан Кончак не ходил после поражения русичей на Новгород-Северские зем­ли) указывают, что поход Игоря мог быть торговой экспеди­цией за солью. Новгород-Северская земля не имела каменной соли, ее привозили с далекой Галичины, поэтому русичи были . заинтересованы в поисках близких источников соли» (Тата- ринов С.И., Федяев С.В., Федотов С.А. Археология Бахмутского края. — Артемовск, 2003. — 64 с.).

 

За 180 лет (1055-1236 гг.) половцы нападали на Русь 12 раз, русичи на половцев — 12 раз, а совместных русско-половецких операций в междоусобных войнах было 30.

 

Степные «бабы»

 

Наиболее интересными половецкими древностями явля­ются каменные «бабы». Эти статуи сейчас находятся в музеях многих стран мира. Есть они и в Днепропетровском истори­ческом музее (из 80 каменных «баб» совсем недавно 67 были половецкими, они датируются XII — первой половиной XIII вв., времени наивысшего расцвета половецкого монументального искусства).

 

Есть они в Харькове, Луганске. «Баба» — от тюркского «вава», предок, дед.

 

 

Половцы исчезли в Дешт-и-Кыпчак, но еще долго жители степи с уважением относились к каменным «бабам», как к сво­им оберегам в Диком поле. После присоединения к Российской империи в конце XVIII в. и в XIX в. каменные изваяния начали снимать с курганов и использовать в хозяйственных целях.

 

Историю половцев прервало нашествие татаро-монгол, преследовавших враждебных им куманов до пределов Руси. Однако народ в ставшей Дикой степи полностью не исчез, и спустя годы лихолетья южно-украинская степь вновь ожила, а из прошлого на столетия остались безмолвные свидетели былого могущества — каменные статуи.

 

Половецкие статуи, как и все предшествующие им камен­ные изваяния «курганских народов», посвящены предкам, прародителям, подателям жизни, благополучия, плодородия. Устанавливались изваяния на курганах или недалеко от них, в местах священных, какими являлись родовые могильники, где покоился прах предков и совершался круговорот жизни и смерти. Здесь совершали жертвоприношения, ритуальные возлияния и воскурения — аромат священных трав мешался и с ароматом жертвенной пищи и поднимался вверх, в небо, к богам и предкам по стволам священных деревьев через каменные статуи. Было их множество, в каждой семье.

И хотя статуи не отражали черт лица конкретного человека, они составляют обобщенный портрет половца. Вглядыва­ясь в их лица, невольно сопоставляешь половецкого воина с другими, в том числе более поздними предками современных украинцев.

 

Половецкие каменные «бабы», встре­чающиеся на огромных пространствах от юго-западной Азии до юго-восточной Европы, являются памятниками сакраль­ного искусства половцев (кипчаков) IХ-ХII вв. Обычай возводить идолов (истуканов, как называли их русичи-современники) зародился в VI-VII вв. в Монголии и на Алтае, распространяясь к Дунаю. Статуи символизировали предков и ставились на наивысших участках степи, водораз­делах, курганных могильниках в специ­ально сооруженных для них святилищах, иногда огороженных камнями. Святилища были квадратные или прямоугольные, их размеры зависели от количества чтимых в нем предков. В центре святилища ста­вили одну и больше мужских или женс­ких статуй с лицами, обращенными на восток. Изредка попадались святилища со скоплением статуй до 12-15.

 

Об особом почитании половцами своих предков сообщает Вильгельм Рубрук, побывавший у половцев в середине ХIII в.: «Команы насыпают большой холм над усопшим и воздвигают ему статую, обращенную лицом к востоку и держащую у себя в руке чашу».

 

Немного пофантазируем

 

Известно, что половцы во времена Золотой Орды стали яд­ром крымских татар, смешавшись с оставшимися в Крыму се­мьями монголов и разноплеменными жителями горного Крыма, в те времена они крайне враждебно относились к поволжским татарам, особенно золотоордынцам — представителям другого этноса.

 

«Наши предки дружили с половецкими ханами, женились «на красных девках половецких», принимали крещеных половцев в свою среду, а потомки последних стали запорожскими и сло­бодскими казаками, сменив традиционный славянский суффикс принадлежности «ов» (Иванов) на тюрсксий — «енко» (Иванен­ко)» — Л.Н. Гумилев.

 

История продолжается, и, к сожалению, остается пренеб­режительное отношение к прошлому, по-прежнему могут ни во что не ставиться жизнь и труды человеческие — хотя бы той же Екатерины II, которая силой оружия российских солдат и запо­рожских казаков объединила большую часть территорий Укра­ины, ранее бывших под влиянием различных государств. Вряд ли следует ставить ей в вину роспуск запорожской вольницы: не сделай этого она, то же самое сделал бы любой правитель лю­бой страны, в том числе нынешний президент Украины, потому что не может быть в одном государстве двух—каждое со своими законами и войсками. А государство — это машина насилия при любом режиме.

 

 

История бесконечна, теперь это история независимой Укра­ины, и продолжаем ее мы все. Опираясь на прошедшие века и память народа.

 

Я затронул только один небольшой пласт истории, в которой тем больше вопросов, чем ближе к нашему времени. Остаются наиболее значительные загадки времен средневековья, напри­мер: почему среди военачальников татаро-монгол были евро­пейцы? почему многие из военных терминов, даже само слово  «орда» — европейского происхождения? и какие противоречия разделяли Папу римского и Фридриха II? кто первый называл народ татарами? и вообще, какие были ВСЕ причины великого похода орд Чингисхана?

 

Не менее интересен глобальный вопрос происхождения на­родов Восточной Европы, и какая роль здесь отведена казакам (в Российской империи это было название национальности). Что касается казаков, сыгравших значительную роль в истории, то тут нужно довершить историческое исследование. Для этого, в том числе, необходимо обратиться к трудам по истории Евграфа Петровича Савельева (1860-1927 гг.) — исследователя древней  и современной истории казачества: «Для истории о начале казачества недостаточно знать местные источники, а нужно хорошо изучить историков греческих, армянских, арабских, татарских и турецких, порыться в консульских донесениях ХI-ХV вв., хранящихся в монастыре св. Марка в Венеции, осно­вательно познакомиться с археологией Дона, берегов Черного и Азовского морей и тогда уже сказать свое слово и сделать заключение о том, кто были предки Донских казаков XV и XVI вв., а равно, кто были предки казаков Мещерских, Рязанских, Северских (севрюков) и Запорожских.» (Новочеркасск, 1915 г., Е. П. Савельев).

 

Истоки казачества, как древней и самобытной части русского народа, по Е.П. Савельеву — потомков древнего народа, массагетов, алан, сарматов-роксалан, следует искать на берегах Азовского моря. Его берега были родиной Азов-Саков, Асов — средневековых ясов, косогов, торков, подонских берендеев с общим названием черных клобуков. Их называли русколанами, белогорами, белоярами...

 

...Официальные историки так и не пришли к единому мнению о происхождении названий слободы Половицы и речки Поло­вицы, на месте которых построили Екатеринослав (Днепропетровск). То ли от слова «полова», то ли «полуница» (земляника), да и важно ли это?

 

 

У автора на этот счет есть свое мнение и предположение — речушка Половица с незапамятных времен текла в Половец­ком поле, и жили возле нее в обозримом историческом прошлом именно половцы.

 

Отсюда, возможно, и название.

 

Немного пофантазируем. Что было бы, если бы принцесса Ангальт-Цербстская в детстве не была бы бедной и веч­но голодной девочкой, что заставило ее впоследствии — и это очевидно! — стать императрицей Екатериной II, а ее фаворит, некто Григорий Потемкин, не оказался бы ей столь предан, что, будучи удачливым придворным — это признают его совре­менники, предпочел сидеть в богом забы­тых Бендерах, отбивая у турок Молдавию и строя в степи города-памятники люби­мой женщине?

 

В этом случае Западная Украина превратилась бы в нищий уезд очередного могучего государства — например, Великой Словакии, от моря до моря. Киевская, Полтавская, Черниговская губернии разделили бы славу Саратовской и Воронежской глу­ши в отстававшей во все времена от остального мира России. Правобережье Днепра по праву принадлежало бы Польше, а левобережье — Крымскому ханству. Что и было на самом деле.

 

Если бы не одно НО. Это НО — запорожские казаки. Они не только и не столько сидели занозой в Приднепровских степях, мешая всем соседним государствам, но и были профессио­нальными воинами. Запорожцы воевали всегда и, как правило, на обеих сторонах сражающихся. Они служили в войсках коро­левской Польши, царской России, турецкого султана, отправ­лялись в походы вместе с крымскими татарами. Воин служит там, где ему платят.

 

Именно наличие запорожского добровольческого профес­сионального войска (а профессионалами становились после первого же похода, когда «на божий промысел» уходили двад­цать-тридцать тысяч парубков, а возвращались в лучшем слу­чае десять, но уже готовых на все) привело к ... завоеванию Запорожья. Они САМИ помогли разгромить врагов Российской империи, в результате чего остались с ней один на один.

 

Запорожцы заставили уважать себя и всех украинцев. Но, как профессионалы, выбрали того, кто платит больше.

 

 

Неблагодарные цари, презиравшие весь свой народ, и «ино­родцев», и «великороссов», то есть русских (а иначе быть и не могло: первые из них «рюриковичи» — норманны, затем цари Иваны, потомки хана Мамая, и Романовы, разбавившие в своих жилах все оттенки голубой германской крови), после заверше­ния турецких кампаний поспешили избавиться от запорожского войска, подарив победителям пограничную Тамань. В тайной на­дежде, что здесь они свою воинственность направят на ссоры с донскими казаками и кровопролитные сражения с непокорными России горцами.

 

Тамань большая, но отделена от Запорожья двумя морями: Азовским и Черным. А новый Причерноморский край, включив­ший в себя остатки былой Киевской Руси и Запорожья, традици­онно назвали окраиной — Украиной (была до этого Украина За­лесская, в это же время — Украина Сибирская), а не Тавридой или Новороссией. Жителей — не русскими, запорожцами, черкасами, а просто жителями окраины — украинцами. Названия эти прижи­лись, и сам русский язык в его местном диалекте перестали назы­вать русским. Однако страна Украина состоялась и, в конце-концов, стала независимым государством. Благодаря запорожцам.

 

Но с чего бы это? Были казаки Запорожские, Донские, Терские, Яицкие и т.п. Их всех объединяет происхождение — степ­ные предки.

 

Почему запорожцы были воинами? Да потому, что каждый мужчина-половец был воином. Таков образ жизни степняка. Де­тей же воспитывают матери, а не отцы. На примере венгров мы знаем, что европейские матери, плененные в походах старыми мадьярами от Греции до Франции, дали своим сыновьям евро­пейское воспитание, а отцы — венгерский язык. Отцы могут дать детям язык, веру, но матери передают им память предков.

 

Половецкие женщины, жены пришедших в степи Приднепро­вья выходцев Полтавщины, Черниговщины и всей Восточной Европы, воспитывали сыновей-запорожцев воинами. Такими, какими были их собственные деды и прадеды.

 

История степной Украины богата событиями. Здесь, за 90­километровой линией днепровских порогов, в условиях кли­мата, близкого к островному, расстилались богатые травами степи: поднимавшиеся на километры вверх водяные брызги разносились на запад вращением Земли. Здесь, на богатых гу­мусом черноземах, располагалось древнее скифское царство, нашедшее свое продолжение после нашествия гуннов в степ­ном Крыму, в соседстве с тысячелетней историей Таврии. Здесь жили готы, торки, печенеги и обосновались половцы. Во време­на, известные нам как эпоха Киевской Руси, половцы вошли в содружество с русскими княжествами, образовав унию.

В средневековье Восточной Европы на территории степной Украины располагались Хазарский каганат, Болгарский каганат, Аварский каганат и Киевский каганат, просуществовавший око­ло полувека и более известный нам как Киевская Русь. Здесь родина запорожских казаков, чьи сечи соседствовали со скифс­кими и половецкими курганами.

 

Можно предположить, что где-то на генном уровне в подсо­знании человека остаются неписаные воспоминания о предках, которых нельзя забыть. Может быть, поэтому не так уж и не прав автор фотокартины, являющейся альтернативой к известной «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» И.Е. Репина, Анзор Салиджанов: между запорожцами и крымскими татарами много общего в происхождении.

 

И даже наши современники в искусстве создают очень близ­кие по экспрессии образы половцев и запорожцев. Конечно же, современники — совсем другие люди, но все мы одной крови!

 

Статья была опубликована в июльском номере журнала "Наука и техника" за 2010 год