В конце XIII века в Малой Азии (Анатолии) появилось племя Кайы, насчитывавшее «1000 шатров». Это были тюрки-огузы, которые бежали от монгольских войск. Во главе их встал Османбей, который основал небольшой бейлик (княжество) в районе Ангоры (Анкара). Этот бейлик позже был назван Османским — в честь своего основателя. Турки-османы довольно быстро стали расширять свою территорию, в основном за счет Византии, которая была западным соседом бейлика Османлы.
Почти тысячу лет назад омейадскими халифами был провозглашен Газават (это самая радикальная форма Джихада) против Константинополя, но все попытки мусульман овладеть «Вторым Римом» провалились. Осман-бей, прибыв в Анатолию, сразу же заявил о том, что присоединяется к Джихаду. Это обеспечило приток религиозных фанатиков в его войско. Этих фанатиков называли гази — «люди войны». Больше всего было выходцев из других кочевых племен. Таких гази называли акинджи — «налетчики». Вооружались они композитными луками, а доспехов почти не носили. Они составляли большинство в османской армии. Кроме того, в его бейлик собирались все, кто желал пограбить.
Этот, так называемый, «охотный люд» состоял из представителей многих религий и национальностей. Турки их называли «башибузуки» — «головорезы». В 1326 году османы захватили свой первый город — византийскую Брусу. С этого момента турки стали стремительно расширять свои владения. В 1362 году они высадились на Балканах и захватили второй по значению город Византийской империи — Адрианополь, который стал их новой столицей. Правители их стали именоваться титулом султан (соответствует европейскому — царь), провели успешную военную реформу, целью которой было создание современной армии, способной эффективно сражаться как на Востоке, так и на Западе.
В ходе этой реформы были сформированы отряды провинциальной конницы — сипахи (тимариоты), а также корпус капыкулу («Рабы Ворот»), который состоял из рабов султана. Их обучали с детства в специальных школах при дворце султана. Им преподавали математику, литературу, теологию, философию, а также несколько языков, но главное место в их обучении занимала военная подготовка. Капыкулу снаряжались лучшим оружием и доспехами по образцу египетских мамлюков. Самую массовую часть в корпусе занимала легкая пехота, называвшаяся «Ени Чери», или «Новое войско». Янычары занимали особое положение в османском государстве. У них была своя униформа, эмблемы (которые наносили в виде татуировок), а также идеология.
Султаны даровали им эксклюзивную привилегию — использовать огнестрельное оружие, хотя, вплоть до осады Константинополя 1453 г., основным оружием янычара оставался композитный сложно-составной лук. Султаны применяли своих «новых рабов» как легкую пехоту, как лучников, как аркебузиров, в качестве морского десанта, а позднее — как артиллеристов. Элитой среди элиты были наиболее способные янычары, которые проходили специальный отбор. Их вооружали самым дорогостоящим вооружением из султанской казны, снаряжали самым дорогостоящим и тяжелым восточным доспехом. Одних отправляли в личную охрану султана, другие формировали тяжелую пехоту, а третьи становились привилегированной тяжелой кавалерией. Источники свидетельствуют, что вооружение и доспехи у капыкулу были дороже, чем у правящих беев. Капыкулу были призваны противостоять, в первую очередь, европейским рыцарям, против которых стрелы из турецких луков были «как слону дробина». На Востоке турки вполне эффективно использовали традиционную для них легкую конницу при поддержке кавалеристов сипахи — т.е. конницу «средней тяжести».
Испробовать эти новые войска взялся Баязид — сын султана-реформатора Мурада I. Баязид в течение двух десятилетий совершил то, что не смогли все предыдущие османские правители — он покорил все анатолийские бейлики, которые претендовали на гегемонию в Малой Азии. Потом Баязид повернул свой взор на Европу — были покорены Сербия, Болгария, множество византийских городов и замков, а также владения генуэзцев, венецианцев и госпитальеров. Баязид лишь остановился на границе с Венгрией, так как захотел взять цель всех османских султанов — Константинополь.
Реформирование армии завершилось еще при султане Мураде І, который был заколот сербским дворянином, членом полумифического ордена Дракона, Кобыличем перед битвой на Косовом поле. Поэтому результатами работы отца смог воспользоваться Баязид — уже как султан Баязид І Йилдырым. Сербия, Болгария, большая часть Фракии перешли под власть Баязида к 1390 г., но там всегда было неспокойно. Покоренные народы неоднократно провоцировали бунты и народные восстания на подчиненных османами землях, но открыто не выступали, опасаясь возросшей турецкой мощи.
Поводом к открытому противостоянию стали события 1389 г. — валашский князь Мирча Старый захватил османскую Добруджу. Формально Мирча был вассалом венгерского короля, хотя и заявил себя как независимый правитель. В ответ АлиПаша Чандарлы, главнокомандующий войсками европейской части Османского султаната, ввел войска на территорию Южной Сербии, которая находилась под контролем венгров, и захватил город Никополь.
В 1392 г. Мирча Старый и новый король Венгрии — Сигизмунд Люксембургский подписали союзный договор против османов. Они воспользовались тем, что в Анатолии поднялось восстание в Карамане (Юго-Восточная Малая Азия) и других бейликах под руководством правящей династии караманидов. Баязид вместе с войском находился на западе Анатолии, когда войска христианской коалиции взяли в осаду и захватили Никополь. Тырново стало столицей нового Болгарского княжества (князья гордо именовали себя «царями»), которое снова обрело независимость. Также независимой стала Сербия, впрочем, уже через год Баязид вернулся из Анатолии с войском и возвратил утраченные земли. Он начал наступление на Венгрию.
В 1395 г. болгарский царь Шишман старается усилить свои позиции в Болгарии, но тем не менее вынужден бежать в Никополь. Баязид с войском вторгается в Южную Венгрию, берет в осаду и захватывает город. Шишман был задушен, а его сын согласился принять ислам.
Сигизмунд фон Люксембург понимал, что Венгрия сама не сможет противостоять османам, поэтому обратился за помощью к Папе Римскому. Тот провозгласил Крестовый Поход против османов. Сигизмунд начал дипломатические переговоры о военном союзе с Францией, Англией, Арагоном, Венецией, Польшей, Орденом Госпитальеров, немецкими курфюршествами, а также с Византией и валашскими нобилями. Основными организаторами этого похода выступали бургундцы. Герцог Бургундский Филипп послал в Венгрию послов Ги де ля Тремойля и Ренье По (Пот), которые должны были согласовать с Сигизмундом основные моменты будущего похода. Непосредственное руководство походом взял на себя граф Жан де Невер (Иоанн Неверский), сын бургундского герцога Филиппа. Граф заявил, что это его первый крестовый поход, но он сделает все «во славу Бога». Его девиз был: «Не отступаю». Руководителем коалиции стал неопытный командир, и, вдобавок, в коалицию вошли страны, которые продолжали вести борьбу между собой. Венеция и Арагон воевали за позиции в Южной Италии и на островах Эгеиды, Франция и Англия еще не завершили Столетнюю войну и пр. Причем, это была уже не первая попытка провозгласить крестовый поход против османов. Первым был поход 1334 г., который завершился полным поражением крестоносцев. Такая же судьба постигла и второй крестовый поход против османов, который состоялся в 1366 г. для «возврата христианам» Дарданелл и некоторых областей Болгарии. По сути, крестоносцы тогда стремились усилить власть Папы на Балканах, однако это не удалось. Опыт предыдущих крестовых походов не был учтен в 1396 г.
Тем не менее граф де Невер был лишь формальным лидером похода, так как он даже не имел звания рыцаря, а должен был «завоевать золотые шпоры в походе». Реальная власть была в руках графа д`Э (д`Е) и его советников: адмирала Жана де Вина, маршала Бусико, графа де ля Марше, Филиппа де Бара, барона де Ройе, а также Ги де ля Тремойля и Ренье По. Германские рыцари сплотились вокруг курфюрста Палатина графа Рупрехта Роберта Пипана (старший сын герцога Роберта III Баварского) и графа Германа II Цилли. В походе участвовали рыцари из Баварии, Майнца, Швабии, Тюрингии, Эльзаса, Люксембурга и других княжеств. Также в походе были отдельные отряды польских и чешских рыцарей. Неизвестно наверняка, были ли в походе англичане. По некоторым сведениям, в битве под Никополем участвовал граф Хонтингтон со своим отрядом.
В это же время на Средиземном море начали мобилизацию рыцари Ордена св. Иоанна под руководством грандмагистра госпитальеров Аквитании Филиберта де Наильяка (Филибер де Найак), который начал готовить к походу гарнизоны Родоса и Смирны. Венецианцы также присоединились к крестовому походу, но ограничились помощью флотом. И вдобавок они проводили сепаратные переговоры с Баязидом о торговых привилегиях в османских портах, если Венеция откажется от похода. Византийцы с 1394 г. перестали выплачивать османам дань и также начали подготовку к походу. Этот Крестовый поход благословили оба Папы — Бонифаций ІХ и Бенедикт ХІІІ («Авиньонский Папа»), которые в то время вели борьбу за римский Святой Престол.
Валахи и сербы при поддержке венгров построили Никополь-Минор — крепость напротив города Никополь, чтобы предотвратить возможное османское наступление.
Следует отметить, что рыцари рассматривали поход как большой турнир, как мероприятие, на котором можно похвастаться вооружением, конем или показать свою доблесть на поле боя. Источники свидетельствуют, что победа над «сарацинами» считалась «делом сделанным» и рыцари больше внимания уделяли куртуазным ухаживаниям за местными дамами, чем подготовке войск.
Тем временем Баязид взял в осаду Константинополь. Он начал переводить войска из Анатолии в Румелию для борьбы с «римлянами». Также он укрепил Никополь, который был форпостом османов на болгарских землях. Итак, когда крестоносцы начали собирать свои войска, сначала во французском Дижоне, а потом близ Буд, Баязид мог быстро перебросить войска к Никополю и город смог бы продержаться до его подхода.
Крестоносцы быстро перешли границу Валахии и Сербии, которые были вассалами османов, и начали продвигаться в направлении Никополя. Форсировав Дунай, крестоносцы захватили несколько укрепленных пунктов, в частности замок Белградчик. Также была захвачена крепость Видин. Позже была взята штурмом крепость Оряхово, которая защищала переправу через Дунай. В плен было взято несколько тысяч турецких воинов, войск вассалов и местного православного населения, которое поддерживало османов. 24 сентября всех пленных казнили перед турецкими позициями, а тела были оставлены на поле — «в назидание». Это привело к распространению реваншистских настроений в османском войске, где значительную часть составляли православные или мусульмане в первом поколении (то есть бывшие христиане, принявшие ислам). Позже, в ответ на эти события, Баязид точно так же казнил пленных крестоносцев.
Весь парадокс этих событий в том, что большинство этнических турок благоразумно покинули районы, которым угрожали крестоносцы. Гарнизоны крепостей составляли, в основном, местные жители — сербы и болгары. Только командование состояло из турок или славянских дворян, принявших ислам. Таким образом, можно с большой долей вероятности утверждать, что многие, если не все, пленники, казненные 24 сентября католическими крестоносцами, были православными христианами. Кроме того, проходя по землям Сербии и Болгарии, войска крестоносцев не гнушались грабежами, «освобождая братьев христиан», и наносили больше ущерба, чем, собственно, турки-османы. Повторяется ситуация с IV
Крестовым походом 1204 года, который направлялся в Египет для борьбы с сарацинами, а завершился взятием и разграблением Константинополя, а также разделом европейской части Византийской империи между крестоносцами. Именно этот удар подкосил мощь Византийской империи, от которого она уже не смогла оправиться. Ослабевшая Византия стала относительно легкой добычей для турок (сначала сельджуков, а затем османов), которые в течение последующих столетий понемногу «откусывали» земли «ромеев» или «римлян», как называли себя византийцы. Империю спасло только монгольское нашествие, так как монголы захватили и расчленили Румский султанат сельджуков. Все это (ослабление и византийцев, и сельджуков) в свою очередь расчистило путь османов в Европу, с чем теперь и боролись новые поколения крестоносцев.
Но вернемся к Никопольскому крестовому походу. Османы переправили для разведки немногочисленный отряд на венгерскую территорию для разведки, но он был уничтожен рыцарями Ежерана (Ежена) де Куси. Крестоносцы решили, что это были основные войска османов и начали очередной банкет с «куртуазными» развлечениями — турнирами и пирами в честь далеких дам, находящихся порой в сотнях километров от Никополя, гденибудь в Бургундии.
Тем временем главные силы Баязида подошли к Никополю 25 сентября 1396 г. Султан занял позицию на юго-восток от города. Пока рыцари праздновали, турки успели окопаться и возвести оборонительные сооружения. Левый фланг был защищен лесом, а правый — гористой местностью и болотами вокруг берегов Дуная. Баязид поставил в первую линию лучников, основа которой состояла из янычар с турецкими композитными луками. За ними строилась турецкая конница, которая должна была нанести решающий удар. Центр второго ряда был занят конными капыкулу, правый фланг — румелийскими сипахи, левый — анатолийскими сипахи. Третий ряд — за частоколом и окопами — занимала пехота, преимущественно из ополчения азабов. Вассалы были на флангах. Провинциальной румелийской кавалерией командовал сын Баязида Сулейман Челеби. Анатолийскими тимариотами (сипахи) командовал другой сын султана — Мустафа Челеби, поддерживаемый караманами под руководством Мехмед-Бея и Турхан-бея. Акинджи (конные лучники) заняли наиболее низкую позицию и должны были первыми вступить в битву, постепенно отступая, обстреливая врага. Такая тактика построения обороны традиционна для османов и мамелюков (с которых османы и скопировали свою тактику).
Существуют восточные работы рубежа XІV / XV ст., которые можно назвать пособиями по ведению боевых действий. Особое внимание османские и мамлюкские полководцы уделяли лучникам, что также указано в подобных восточных работах того же периода. Лучник должен был стрелять со скоростью 2 выстрела в секунду («пока моргнет глаз») — и только тогда лучник мог именоваться «воином».
Крестоносцы не имели единого плана действий. Каждый рыцарь со своим отрядом присоединился к тому или другому руководителю похода. Что касается дисциплины, то европейские войска значительно уступали туркам, однако военная подготовка каждого отдельного рыцаря была значительно лучше, чем у турецких провинциальных кавалеристов сипахи. Об этом свидетельствуют работы средневековых авторов, которые описывали подготовку рыцарей и, в частности, приемы боя с различным вооружением. В центре была собрана тяжелая рыцарская франко-бургундская конница (можно предположить, что в формации «клин» или «свинья»). Среди крестоносцев было относительно мало стрелков, основные надежды они возлагали на единый удар конницы, который должен был принести им «благородную» победу.
Битва началась с наступления тяжелой конницы на позиции турок. Первый ряд османских войск — акинджи (добровольческие отряды конных лучников-гази, большей частью религиозных фанатиков, стремившихся искупить свои грехи кровью врагов в рамках объявленного Джихада и, естественно, пограбить) и юрюки (конные лучники, которые служили как регулярные подразделения османской армии) — быстро отступили на фланги, не переставая стрелять, но эффект от стрельбы по рыцарям в полных доспехах был минимальным. Потом рыцари достигли укрепленных позиций турок, но неизвестно, спешились воины или пошли в атаку на частокол верхом. Известно, что крестоносцы задержались перед позициями турок и османская пехота начала стрелять из луков. Крестоносцы потеряли много людей, но франко-бургундский костяк армии достиг укреплений и преодолел их, а потом быстро пробился сквозь турецкую легкую пехоту (азабов). Центральные отряды османов начали отступать. Турецкая историческая традиция говорит об этом как о засаде для крестоносцев, европейцы же считают, что турки просто начали бежать. Так или иначе, рыцари, которые преследовали пехоту, сильно отдалились от основного войска. В это же время на рыцарей с флангов напали сипахи, а пехота прекратила отступать повернула оружие на опешивших врагов. Рыцари оказались в окружении. Франко-бургундские войска старались построить круговую оборону, чтобы продержаться к приходу венгров и других союзных войск. Румелийские и анатолийские сипахи отступили на свои фланги, но только для того, чтобы дать место для разбега элитной кавалерии капыкулу во главе с самим султаном Баязидом Молниеносным. Крестоносные войска не выдержали и побежали, но на флангах были сипахи и болота. Множество рыцарей тогда было убито или взято в плен.
Следующая фаза битвы началась с того, что к основному месту сражения подошла пехота крестоносцев во главе с королем Сигизмундом Венгерским. Они вступили в битву с целью пробиться к окруженным рыцарям, но с флангов их атаковала конница сипахи, которые отошли ранее на фланги, а потом к ним присоединилась турецкая пехота (пияде). Чтобы не попасть в окружение, с поля боя отошли полки валашского князя Мирчи Старого и серба Стефана Лачковича. Венгры и немцы остались одни, но продолжили наступление. Турецкая пехота после первого удара франко-бургундских рыцарей снова смогла выстроиться в баталию и выступить навстречу крестоносцам. Следует отметить, что средневековая тактика боя заключалась в разделении армии на авангард, баталию и арьергард, причем эти названия сохранялись за отрядами в течение боя, даже если полки занимали иную позицию в построении. Таким образом, «арьергард» мог вступить в бой раньше, чем «авангард». Это свидетельствует о высоком уровне организации и дисциплины в турецком войске.
Тем не менее, венгры смогли пробиться через ряды турецкой легкой пехоты. Однако с флангов нанесла удар провинциальная конница и акинджи. Тяжелая европейская пехота продолжала держаться до момента, когда им во фланг (или в тыл — информация источников противоречива) ударила конница сербского вассала Баязида — Стефана Лазаревича, состоящая из тяжелых воинов, вооруженных по европейскому образцу. После битвы при Марице подобные войска назывались османами лагатор. Таким образом, венгры были полностью окружены и смяты. Сигизмунд собрал вокруг себя всех уцелевших и начал отступать к Дунаю. Сначала это было организованное отступление, нобили уже успели погрузиться на лодки и корабли, но потом, когда турки преодолели сопротивление окруженных бургундских рыцарей, турецкие кавалеристы начали преследование — и отступление венгров превратилось в паническое бегство. Для переправы большого количества пехоты не было достаточно лодок, поэтому лидеры похода, которые остались живы, бежали, оставив свои войска между болотами, водами Дуная и переформировавшимися войсками турок. Убежать удалось Сигизмунду Венгерскому, гроссмейстеру госпитальеров Филиберту де Наильяку, архиепископу Грана и немецким курфюрстам — Иоанну Нюрнбергскому, Герману Цилли и др. Иоанн Гарай также убежал, но сухопутным путем, и смог достичь Будапешта, где правил Венгрией до возвращения короля. Ширина Дуная в районе Никополя около 1 км, поэтому большинство простых воинов, одетых в тяжелые латы или стеганые гамбезоны, утонули. Для европейцев этот крестовый поход завершился катастрофой. Это был один из первых примеров упадка рыцарства, когда обученная пехота (хотя и при поддержке конницы) смогла противостоять военной рыцарской элите, главенствующей на поле боя со времен Первого крестового похода. Однако воин в тяжелых доспехах оставался грозной силой, против которой были бесполезны большинство типов ручного метательного оружия.
Турецкая армия показала себя эффективно, но именно благодаря тактическим приемам Баязид смог одержать победу, если учесть, что окружение бургундцев было маневром, а не случайностью. Такой строй, который мы видим у османов, становится типичным для турецких войск вплоть до конца ХІХ ст., хотя качество военной подготовки османских войск начиная с XVII в. заметно падает. Также османы продолжали использование конных лучников, что традиционно для тюрков. Сильной стороной османского войска этого периода была его мобильность, возможность быстро приспосабливаться к разным ситуациям и дисциплина. Использование композитных дальнобойных луков было недостаточно эффективным против воинов в рыцарских латах. И вдобавок туркам не хватало тяжелой пехоты, а тяжелая конница значительно проигрывала рыцарям по всем показателям, кроме мобильности. Для борьбы с латами Баязид начал использовать тюфеки или тюфенки — турецкие аркебузы, но при Никополе огнестрельное оружие у османов использовалось скорее как эксперимент, а не как массовое оружие пехоты.
Статья была опубликована в февральском номере журнала "Наука и техника" за 2012 год
