«Трафальгар» и «Нил»
После «золотых времен» Рида, умевшего «вытрясти» из парламентариев необходимую сумму на превращение парусно-винтового флота во флот броненосный, — пришел Барнаби, мягкость и нерешительность которого, при всех его талантах, наложила отпечаток и на весь Royal Navy, который стали именовать не иначе, как «флотом образцов». И в самом деле, на вооружении флота одновременно находились и броненосные «переделки» из трехдечных парусников, и батарейные броненосцы первой волны, и казематно-цитадельные «утюги» типа «Александры», и гигантский «Инфлексибл», и невезучие «броненосные тараны», и эпохальные «Дредноут» и «Девастейшен». И все это «богатство» типов и конструкций кораблей было, как правило, представлено одним-двумя кораблями, созданных под определенную концепцию. Что и говорить — управлять в сражении всем этим «флотом образцов», пусть даже и превосходных, было бы сущим адом. В мирное же время эксплуатация этой Армады, с ее казно- и дульнозарядными орудиями разных калибров, оснащенных или лишенных парусного вооружения, с разными условиями мореходности, автономности и обитаемости — могли стоить инфаркта любому из командующих Royal Navy.
Джордж Гамильтон, ставший Первым морским Лордом, ясно осознавал, что перед тем, как разворачивать масштабное строительство новых единиц, необходимо провести крупные изменения и в Адмиралтействе, и на подчиненных ему казенных верфях. В довершение ко всему подал в отставку главный строитель флота Н. Барнаби, аргументируя свою просьбу тем, что его здоровье больше не в состоянии выдерживать несение служебных обязанностей и сопряженную с должностью ответственность!
28 июля 1885 г. Гамильтон отправил известному кораблестроителю Уильяму Генри Уайту (Sir William Whit), трудившемуся еще вместе с самим Ридом, письмо следующего содержания: «Сэр Натаниэль Барнаби оставляет свою должность, хотя его окончательный отход от дел произойдет лишь по прошествии двух месяцев. Я был бы рад, если бы мог рассчитывать на Ваши услуги в качестве его преемника.
Я намереваюсь осуществить ряд последовательных и полезных реформ, как в самом Адмиралтействе, так и на верфях, и буду рад сделать все от меня зависящее, чтобы ускорить и поддержать любую инициативу, которую Ваш обширный опыт, приобретенный как на государственной, так и на частной службе, выдвинет, как ведущую к экономии, быстроте постройки кораблей и эффективности».
Главная трудность состояла в том, что Уайт, после ухода Рида, работал в качестве главного конструктора на известнейшей кораблестроительной фирме Армстронга в Элзвике (Elswick Ordnance Company, Elswick, Newcastle). К чести и руководства фирмы, и самого Уайта, патриотические чувства перевесили коммерческие — было решено, что Уайт займет должность главного строителя Королевского флота с 1 октября 1885 г. (занимал эту должность в 1886-1903 гг.), а Филип Уоттс (еще один выдающийся кораблестроитель) заступит на его место в Элзвике.
Первым броненосцем, на котором Уайту удалось продемонстрировать свой недюжинный талант, оказался проект нового корабля, подготовленный к показу перед Адмиралтейством его предшественником Барнаби. В историю этот проект вошел под названием двух самых громких побед адмирала Нельсона — «Нил» и «Трафальгар» (англичане «битву при Абукире», как ее принято называть во всем мире, называют «битвой при Ниле»).
Первоначальный проект броненосца, представленный Барнаби, воспроизводил «Дредноут» или «Деватейшн» (см. «НиТ» №4, 2009 г.), даже внешне мало от них отличаясь, — тот же довольно низкий борт, две башни ГК в носу и корме, простой силуэт, — но с более тяжелыми орудиями и усиленным бронированием.
Лорды Адмиралтейства, со своей стороны, требовали дальнейшего развития проекта «Виктории» (см. «НиТ» №6, 2010), как самого мощного броненосца того времени. Уайт не поддался на давление лордов и тщательно переработал проект «Дредноута». Взяв за основу «Дредноут», он добавил бронированную батарею вспомогательных орудий, «надставив», таким образом, цитадель с орудиями средней артиллерии на первоначальную единую цитадель, — получился уникальный двух-цитадельный корабль!
Адмиралтейство разрешило увеличить, по сравнению с «адмиралами» (см. «НиТ» №8, 2010), водоизмещение, но жестко настояло на том, чтобы потратить его только на утолщение брони. В Адмиралтействе и на Флоте в то время еще не понимали недостатка низкого борта для поддержания высокой скорости в море, в то время как Уайт уже имел возможность оценить преимущества французских высокобортных броненосцев, их сухих палуб и чистых прицелов орудий. Пока еще новые броненосцы стояли на стапелях, угроза со стороны торпед миноносцев привела к тому, что верх взяла концепция морской войны, в соответствии с которой линкоры признавались чуть ли не беспомощными мишенями для миноносцев. Дошло до того, что в описании «Трафальгара» при представлении морского бюджета на 1886 г. финансовый секретарь Адмиралтейства позволил себе заявить: «Я с уверенностью утверждаю, что эти два огромных броненосца станут, вероятно, последними броненосцами подобного типа, которые когда-либо будут построены в этой или любой другой стране».
Закат линкора, однако, не произошел и в последующие 60 лет, несмотря на то, что Франция полностью прекратила закладку и строительство новых броненосцев, а другие державы последовали ее примеру. Но, благодаря изобретению скорострельных орудий, все государства снова вернулись к строительству линкоров.
В соответствии с первоначальным проектом новые броненосцы должны были иметь водоизмещение 11940 т. Предпринятая реорганизация верфей позволила сильно сократить строительный цикл, и корабль официально был закончен в беспрецедентно короткое время — всего три года и три месяца. На самом же деле он еще долго ожидал свои орудия и окончательно был готов к вступлению в строй лишь в марте 1890 г.
Корпус
Обводы подводной части новых броненосцев были несколько лучше, чем у «Виктории», с большим по длине вырезом под тараном и рулем большей площади. Однако гораздо более короткий бак в сочетании с низким бортом в носу приводили к недостаточной мореходности проекта. В результате броненосцы оказались крайне «мокрыми». Даже при умеренном волнении 16-узловая скорость мгновенно падала до 13 узлов. Уже при силе ветра в 3-4 балла корабль переставал всходить на волну и на баке постоянно гуляли водовороты, разбиваясь о башню, совершенно скрывавшуюся за облаками брызг. Такие броненосцы не годились в качестве основного типа для флота «владычицы морей». Этот недостаток лишь отчасти сглаживался тем обстоятельством, что оба корабля провели свою активную службу в составе Средиземноморской эскадры.
Вооружение
Оси тяжелых орудий отстояли от ватерлинии на 4,3 м, а над палубой возвышались всего на метр, так что конструкторы опасались, что при стрельбе прямо по носу и по корме палубы могли получить серьезные повреждения, но эти опасения оказались преувеличенными — что резко контрастировало с разрушительным (для себя) залпом из орудий «Виктории».
Вместо дульнозарядных 12-дюймовок они получили казнозарядные орудия калибром на полтора дюйма крупнее и несоизмеримо более мощные. Именно эти пушки стали причиной задержки вступления кораблей в строй: броненосцы, практически завершенные постройкой, стояли в ожидании новых орудий около года. Усовершенствование конструкции башенных гидроприводов значительно улучшило заряжание, и с тренированными комендорами можно было надеяться на производство одно выстрела в две минуты.
Первоначальным проектом предусматривалась вспомогательная батарея из восьми 127-мм орудий, нофирме «Армстронг» удалось создать 120-мм скорострельное орудие, — и в январе 1890 г. последовало распоряжение об установке шести таких орудий на обоих кораблях (после того, как на приемных стрельбах батарейные орудия развили скорострельность в среднем 7,5 выстрелов в минуту). Столь заметный скачок в скорострельности достигался за счет применения металлической гильзы вместо неудобного картуза с порохом, а также быстро открывающегося и закрывающегося затвора.
Именно на «Трафальгаре» произошло, наконец-то, некоторое упорядочение в терминах «башня»/«барбет», ранее вносивших определенный хаос в англо-французские справочники и военно-морскую литературу.
Еще некоторое время после того, как барбеты получили броневые прикрытия, они сохраняли свое первоначальное французское название, которое постепенно было вытеснено термином «башня», как теперь называли собственно броневой колпак, или «помещение для орудий». Термин «барбет» закрепился с тех пор за неподвижным броневым основанием. В конце концов, со временем все орудийные прикрытия — и тяжелой, и прочей артиллерии, и бронированные, и тонкие — стали именоваться башнями, а именно барбетами стали называть башенные основания.
Бронирование
Длина бортового броневого пояса «Трафальгара» составляла 70,1 м — на 20,7 м больше, чем у «Виктории». Толщина его достигала 508 мм (уменьшаясь до 203 мм у нижней кромки, отстоящей от ватерлинии на 1,67 м) в середине, утончаясь последовательно сначала до 406, а затем до 356 мм к оконечностям (152 мму нижней кромки). По торцевымкромкам пояса корпус перегораживался траверзами, носовым — толщиной 406 мм и кормовым — в 356 мм. Вместо бронированных бортов у «Дредноута», защита оконечностей «Трафальгара» возлагалась на подводную броневую палубу — корпус был так заострен в оконечностях, что прогнозируемое количество поступившей внутрь корпуса воды через пробитый незащищенный борт в носу и корме сочли несущественным.
Выше пояса по ватерлинии располагалась бронированная цитадель длиной 58,5 м, составленная из плит в 406 мм по бортам и 457 мм на скосах (в плане) вокруг оснований башен. Это бронирование перекрывалось палубой в 76 мм, формируя единую цитадель.
Вспомогательная батарея защищалась с бортов 102-мм броней, а с торцов прикрывалась наклонными в плане траверзами в 127 мм, причем орудия несколько выдвигались за борт на небольших спонсонах и снабжались кольцевыми щитами.
Машинная установка
Получив механизмы той же мощности, что и «Виктория», но будучи тяжелее нее на 2120 т, новые линкоры были заведомо обречены на меньшую скорость хода, хотя «Трафальгар» и дал 15,1 уз при естественной тяге и 17,2 уз при форсированном дутье. Однако при этом он разводил такую носовую волну — даже в совершенно спокойную погоду, — что о поддержании подобного хода в открытом море не могло быть и речи.
«Трафальгар» при вступлении в строй получил очень низкие — как на «Виктории» — трубы. Они обеспечивали совершенно недостаточную тягу и в апреле 1891 г. были увеличены по высоте на 5,2 м. «Нил» в этот момент еще только достраивался, так что на нем сразу водрузили высокие трубы, но их кожухи заканчивались намного ниже верхнего среза, безошибочно внешне отличая его этим от собрата.
Поиски концепции
Когда чертежи «Трафальгара» и однотипного с ним «Нила» были закончены, Уайт принялся за дальнейшее совершенствование деятельности казенных верфей, и направленные на ускорение ими постройки судов. Постоянная «пробка» с производством крупнокалиберных орудий на Вулвичском арсенале (Woolwich Royal Arsenal) также требовала срочного решения вопроса своевременной сдачи флоту тяжелой артиллерии, дабы не задерживался ввод новых линкоров в строй. Следовало также решительно сократить бесцельные расходы на содержание огромного числа устаревших кораблей.
Пока речь шла о броненосцах, британские адмиралы чувствовали себя уверенно (даже СЛИШКОМ — см. «НиТ» №11 за 2010 г.), несмотря на пугающее количество французских броненосцев — и могли себе позволить сделать передышку в закладке новых кораблей и заняться модернизацией своих верфей. Перед принятием широкой программы военно-морского строительства было необходимо изучить ряд проблем, связанных с появлением скорострельных вспомогательных батарей с их высокоэффективными разрывными снарядами, а также с совершенствованием торпедного оружия. Для их решения был выделен в качестве корабля-мишени старый броненосец «Резистенс». Уайт присутствовал при опытах по его расстрелу — из орудий различных калибров по броневым преградам, которые специально возвели для этого на корабле из разных броневых плит, а также по его угольным ямам, — после чего цель подвергли еще и торпедным ударам, и фугасному воздействию новых взрывчатых веществ. Результаты этих опытов позволили прояснить много насущных вопросов и помогли Уайту обрести ясный взгляд на конструкцию линкоров и крейсеров будущей программы, проекты которых ему было поручено представить через год с небольшим.
Чехарда в смене правящих кабинетов не затронула кораблестроительный отдел Адмиралтейства — благодаря мужеству Уайта, который в 1889 году выдал так называемый «Акт о морской обороне» (Naval Defence Act).
Согласно этому документу должно было быть построено 70 «капитальных» кораблей на сумму 21,5 млн. фунтов стерлингов! До сих пор метод составления морского бюджета состоял в том, что Первый Лорд объявлял, какую сумму денег правительство готово пожаловать на флот, а уже морским лордам предоставлялось решать, каким образом потратить эти ассигнования с наибольшей отдачей при текущем уровне администрирования (который никогда не отличался ни эффективностью, ни экономией). И только в июле 1888 г., стараниями Уайта, финансирование стало выделяться под требуемые флоту программы.
Новая кораблестроительная программа имела важное заключение: «Очередная кораблестроительная программа должна быть рассмотрена не позднее 1892-1893 гг., дабы предотвратить какой-либо перерыв в строительстве новых судов и, что особенно важно, заложить новые корабли на государственных верфях уже в 1893-1894 гг., дабыобеспечить правильное использование занятости этих верфей, после того, как построенные по Специальной программе корабли будут переданы флоту». Какой упрек отечественному Морскому министерству, для которого закладка и строительство нового корабля всегда оказывались СОБЫТИЕМ, а не повседневной работой…
В феврале 1889 г. обе палаты Парламента получили отчет о маневрах 1888 г., написанный адмиралами У.Доуэллом, Р.В.Гамильтоном и вице-адмиралом Ф. Ричардсом. Содержание этого документа выходило далеко за рамки темы. Помимо критического разбора действий отдельных судов во время маневров, он формулировал принципы британской морской мощи и ясно доказывал абсолютную необходимость перехода к «Стандарту двух держав» (Two Power Standart). В нем утверждалось, что флот «совершенно не готов проводить активные операции в морской войне даже с одной великой державой» (!!!), и что «предполагая совместную комбинацию двух союзных морских держав в качестве противника (имеется ввиду союз Франции и России), равновесие в морских вооружениях складывается не в пользу Британии». Иными словами говоря, Королевский Флот должен был иметь, согласно идеи этого документа, как минимум двухкратное преимущество над любым другим флотом мира. И неудивительно, что такой документ появился во времена «царствования» Уайта — тогда, когда в Великобритании его стараниями сложились и условия, и возможности для осуществления этой идеи!
Наконец после трехлетней кропотливой работы все административные реформыбыли осуществлены: структура Адмиралтейства была перестроена, казенные верфи капитально переоборудованы (что было впечатляющим образом продемонстрировано при заказе новых кораблей), так что всем критикам — и адмиралам, и лордам, и даже самому неутомимому Эдварду Риду — оставалось признать неоспоримый успех выбранной Уайтом стратегии.
Теперь можно было заняться непосредственно новым броненосцем.
«Ройал соверен»
В августе 1888 г. Уайт подготовил, в соответствии с требованиями Адмиралтейства, эскиз улучшенного «Трафальгара» с высотой надводного борта в 3,5 м. Главное вооружение предполагалось прежнее, но оси орудий было решено поднять на 0,6 м над палубой (соответственно увеличивалась высота башен). Вспомогательная артиллерия планировалась в составе десяти 152-мм орудий, к которым следовало добавить столько 3-фунтовых пушек, «сколько могло поместиться». Защита полностью воспроизводила «Трафальгар» — и по толщине, и по распределению. Скорость, однако, увеличивалась до 17 узлов (при естественной тяге), а вместимость угольных ям рассчитывалась для сообщения будущему кораблю дальности плавания 7000 миль 10-узловым ходом, плюс 25% при принятии угля в перегруз.
Однако Уайт разработал не только проект «улучшенного «Трафальгара»», но и несколько альтернативных проектов, представив их Адмиралтейству в меморандуме, в котором он подвергал критике как «Трафальгар» (детище Барнаби), так и собственный его улучшенный вариант. После вступления «Трафальгара» в строй Уайт после многих расчетов пришел к выводу, что путь, по которому предполагали двигаться лорды Адмиралтейства при разработке нового броненосца, мог привести лишь к кораблю с неоправданно завышенными размерами и перетяжеленной конструкцией — при весьма скромном увеличении мореходности, скорости хода и вооружения.
Уайт указал на фундаментальное различие в бронировании между башенным и барбетным броненосцами. На корабле с центральной цитаделью и низким надводным бортом, представлявшим собой цель меньших размеров, имелась возможность защитить броней гораздо большую площадь борта, в то время как остальное бронирование расходовалось не только для защиты орудий, но также для поддержания остойчивости при значительных углах крена. Но Уайт расценивал подобную защиту как конструктивно неудачную, предлагая решить задачи, которые она выполняла, более свободным размещением тяжелых орудий в отдельных бронированных казематах и заменой башен — барбетами.
16 ноября 1888 г. в кабинете Первого лорда Адмиралтейства состоялось экстренное совещание с участием морских лордов, адмиралов Флота, специалистов по артиллерии и самого Уайта. В результате удалось прийти к соглашению относительно следующих качеств будущего «стандартного броненосца», которое включало в себя следующие пункты:
- Тяжелые орудия должны располагаться в двух барбетах, разделенных батареей вспомогательной артиллерии, в противоположность цитадели «Инфлексибла» или брустверу «Трафальгара».
- Вспомогательная батарея должна располагаться в двух уровнях с целью максимального рассредоточения против действия скорострельных орудий.
- Ход при естественной тяге должен составлять 15 узлов и при форсированной доводиться до 17 узлов.
- Предпочтительно расположить броню следующим образом:
- защита ватерлинии в виде пояса из толстой брони на большей части длины, не доходящего до оконечностей;
- между верхней кромкой пояса и средней палубой защита броней в 4''-5'' (102-127 мм) с внутренним подразделением на мелкие отсеки и угольные ямы;
- более надежная защита расчетов вспомогательной артиллерии.
- Корабль должен иметь высокий надводный борт.
- Тяжелые орудия в барбетах должны иметь вес порядка 50 т и калибр 12 дюймов. Поскольку таких орудий еще нет, первые три корабля из восьми линкоров 1-го класса обсуждаемой программы получат 13,5-дюймовую артиллерию уже испытанной удачной модели.
Сочетание этих требований стало возможным благодаря улучшению брони-компаунд и появлению стальной брони, что позволяло прикрыть большую площадь борта без роста доли защиты в составе нагрузки.
Решение об установке орудий главного калибра в барбетах стало победой Уайта. В качестве уступки Флоту, требовавшему, чтобы один из трех кораблей, подлежащих закладке на казенных верфях, имел все-таки башенную установку орудий, броненосец, заложенный на верфи в Чатэме, был спроектирован в соответствии с этим требованием и получил название «Худ».
«Соверены» стали первыми британскими высокобортными линкорами с тяжелой артиллерией на верхней палубе, первыми со вспомогательным вооружением в казематах, первыми, перевалившими за 12000-тонный рубеж, первыми со стальной броней.
При строительстве головного «Ройал Соверена» были приложены исключительные усилия, чтобы сдать его раньше остальных собратьев для проведения всесторонних испытаний, которые должны были подтвердить эффективность избранной конструкции для успеха всей серии. В итоге был поставлен своеобразный рекорд: от закладки киля до поднятия головным линкором вымпела прошло всего два года и восемь месяцев (браво, Уайт!). Постройка этого корабля осуществлялась под бдительным присмотром адмиралтейского суперинтенданта Дж.А.Фишера — будущего «отца» дредноутов.
Корпус
Самой бросающейся в глаза особенностью «Ройал Соверена» стал его высокий надводный борт. В течение последних 15 лет, с тех пор, как тяжелые орудия начали размещать в бронированных башнях, британские линкоры сильно страдали от их низкого борта, вынужденно применяемого с целью экономии водоизмещения, а финальную точку в порочном сочетании башни и низкого борта на броненосцах Королевского флота было суждено поставить «Худу»… Теперь все поняли, что именно высота борта в носу прямо влияет на скорость, с которой корабль может идти против волны. Но с переходом к барбету Уайту удалось и обеспечить высокий борт, и повысить скорость хода.
Высокий надводный бортт акже был необходим для избежания огромных туч брызг, окутывавших корабль при движении против ветра и волны, что сильно сказывалось на работе дальномеров и прицелов, орудийные порты должны были быть задраенными, а условия обитаемости при этом были весьма далеки от приемлемых, что не могло не отражаться на состоянии и действиях экипажа. При всякой попытке увеличения скорости эти проблемы усугублялись многократно.
Увеличить высоту борта можно было несколькими путями: плавным подъемом борта в носу, добавлением полубака или развитием его в непрерывную палубу. Башенные корабли подвергались на ходу заливанию носовой части палубы сплошными потоками воды, в то время как ют захлестывала спутная волна, и на «соверенах» Уайт разом ликвидировал оба этих неудобства, добавив на всем протяжении корпуса еще одну палубу. Однако, поскольку из-за более высокого борта и центр тяжести также переместился вверх (а его следовало сохранять возможно ниже в соответствии с требованиями устойчивости), Уайт возродил на новых броненосцах одну из особенностей конструкции линкоров парусного флота, придав надводному борту «соверенов» приметно заваленную внутрь форму. Подобная мера также сильно экономила вес верхней части корпуса, уменьшала жесткость и обеспечивала более плавную качку (правда, один из конструкторов, работавших тогда с Уайтом, вспоминал, что главный строитель решился на эту меру просто-напросто для того, чтобы «это выглядело так же красиво, как на французских кораблях»).
Ожидалось, что спроектированные с большим периодом качки, эти броненосцы на волнении покажут себя устойчивыми орудийными платформами. Однако на практике все получилось совершенно иначе, и «соверены» вопреки всем расчетам оказались обладателями глубокой и непредсказуемой качки. Было принято решение об установке скуловых килей, хотя Уайт и его сотрудники скептически взирали на эту затею, полагая ее эффект ничтожным. «Рипалс», в тот момент достраивающийся, стал первым из всей серии, получившим их (длиной 61 м и высотой 0,9 м). Во время сравнительных испытаний с более ранним «Резолюшн» он кренился лишь до 11°, в то время как последний раскачивался до 23°. После этой переделки все «соверены» стали устойчивыми орудийными платформами и вполне удобными мореходными судами.
Воружение
Высота надводного борта на «соверенах» достигала 5,5 м, при этом высота осей орудий над ватерлинией составляла 7,0 м (верхние кромки барбетов возвышались над палубой лишь немного). В плане барбеты имели грушевидную форму, в узкой части находились элеваторы для снарядов и прибойники, так что заряжание могло производиться только в положении осей орудий по диаметральной плоскости. По высоте барбеты разделялись на два яруса: в верхнем размещались вращающиеся стволы, в нижнем — механизмы наведения и другое оборудование.
На «Ройал Соверене» барбетно-башенные установки приобрели свой нормальный вид: барбет уже не представлял броневое ограждение, открытое сверху и снизу для поражения, а представлял из себя бронированный колодец, продолжавшийся от уровня 0,76 метра над верхней палубой — вниз до броневого пояса. Таким образом, не только станок орудия, но и находившиеся под ним механизмы наведения, заряжания, подачи снарядов и зарядов были надежно защищены на всем своем протяжении.
Скорострельность составляла 1 выстрел в 2 минуты, начальная скорость полета снаряда — 628 м/с, наибольший угол возвышения —13,5 градуса. На расстоянии 1000 ярдов (914 м) снаряд пробивал 710-мм плиту кованого железа, а 279-мм крупповскую сталь — с дистанции 3000 ярдов (2743 м). Боезапас состоял из 80 снарядов на одно орудие.
Орудия стояли открытыми сверху, и этотфакт делал их защиту весьма уязвимым местом всей защиты корабля. Этот недостаток впоследствии устранили по образцу итальянских броненосцев — снабдив орудийные установки по верху барбетов горизонтальным бронированием. В дальнейшем это решение было заимствовано для всех последующих британских тяжелых кораблей.
Средняя артиллерия, располагавшаяся в центральной части корабля, получила 152-мм орудия нового образца с длиной ствола в 40 калибров. Они могли производить 5 выстрелов в минуту. Начальная скорость снаряда достигала 665 м/с при весе 45,4 кг. Орудия располагались в два яруса друг над другом. На верхней палубе находились шесть орудий на выступающих площадках, прикрытые щитами, а еще четыре — на главной палубе за стенками казематов. Боеприпасы к 152-мм орудиям подавали электрические элеваторы.
Если расположение орудий средней артиллерии в бортовых казематах было неудачнымс точки зрения невозможности использования этих орудий на море в любую погоду, кроме штилевой, то применение противоосколочных щитов, предназначавшихся для защиты расчетов палубных орудий, оказалось просто вредным! Опыт японо-китайской войны продемонстрировал, что в бою эти прикрытия абсолютно бесполезны — и, более того, даже вредны. Единственное, на что они были способны — это улавливать те снаряды, которые, если бы их не было, пролетели бы мимо; при попадании этих снарядов в щиты на все вокруг, в том числе и на расчеты соседних орудий, низвергались фонтаны осколков. Если же эти случайные снаряды не попадали в щиты орудий стреляющего борта, то, пролетев над верхней палубой, они могли залететь, как в воронку, в щиты орудий противоположного борта — с не меньшим эффектом.
Заключить же артиллерию среднего калибра в башни (так, как это планировали делать французы на своих новых броненосцах) Уайт не мог — Совет Адмиралтейства традиционно испытывал к башням отрицательное отношение по причине необходимости наличия механизмов для их поворота, которые тогда еще не поспевали за быстродействием ручных приводов одиночных орудий.
57-мм (6-фунтовые) пушки были широко разбросаны по кораблю на верхней и средней палубе, 47-мм (3-фунтовые) установили на навесной палубе и боевых марсах. Вместо прежних 356-мм торпед корабли получили 457-мм торпеды новой модели, а во время модернизации первоначально установленные семь торпедных аппаратов уменьшили в числе до трех.
Литой стальной форштевень весом 25 тонн играл роль тарана.
Бронирование
Из-за введения в проект еще одной палубы корабли получили увеличенную высоту надводного борта, а схема их броневой защиты представляла своеобразный симбиоз защиты «Энсона» и «Трафальгара». Главный пояс длиной 76,2 м прикрывал 2/3 длины ватерлинии и имел высоту 2,6 м (из них 1,5 м ниже ватерлинии) и перекрывался поперечными траверзами — носовым в 406 мм и кормовым в 356 мм. У нижней кромки главный пояс утончался до 203 мм. Двойное дно простиралось на длину 76 метров и отсутствовало в оконечностях.
Средняя палуба не бронировалась, за исключением участка под казематами 152-мм орудий, что было сделано впервые — и то после продолжительных раздумий и дискуссий. Горизонтальной защитой вне броневой цитадели служила 63-мм нижняя палуба, спускавшаяся к бортам, носу и корме. По верхней кромке главного пояса проходила средняя броневая палуба толщиной 76 мм. Главная палуба, на которой разместили 152-мм казематы, осталась небронированной.
Удлинение поясной защиты было связано с необходимостью защиты ватерлинии от разрушительного действия фугасных снарядов. Поверх узкой полосы толстой поясной брони появился 102-мм верхний броневой пояс высотой 1,98 метра, выполненный из никелевой стали. Воконечностях верхний пояс крепился к барбетам в виде поперечных косых траверзов, образуя тем самым центральный редут протяженностью 45,7 метров. Вертикальная броня крепилась на тиковой подкладке, за которой находились угольные ямы шириной 3,2 метра.
Проекты новых кораблей стали внедрять мелкоячеистые коффердамы по ватерлинии, скопированные с французской системы защиты. Начиная с «Ринауна» на броненосцах стали устанавливать карапасную (у бортов загибающуюся вниз к нижней кромке пояса по ватерлинии) броневую палубу.
Проектируя защиту на «Ройал Соверене», Уайт проявил себя не только как талантливый конструктор, но и как динамично развивающийся в своем мастерстве инженер-кораблестроитель. Первоначально Уайт был категорическим противником идей французского кораблестроителя де Бюсси, который, после изучения результатов испытания скорострельных орудий и среднекалиберных фугасных снарядов, показал, что такая артиллерия может производить колоссальные опустошения в не защищенных броней помещениях корабля. В то же время выяснилось и другое: относительно тонкая броня заставляет эти чувствительные к удару снаряды взрываться раньше, чем они проникнут внутрь корпуса. Свои новаторские идеи де Бюсси реализовал в проекте броненосного крейсера нового типа — знаменитого «Дюпюи-де-Лома».
Уайт придерживался относительно этой тонкой брони противоположного мнeния и доказывал, что подобная условная защита хотя и устоит под действием фугасных снарядов, но не сможет задержать бронебойные снаряды из закаленного чугуна, которые неизбежно пробьют ее и вызовут обширные разрушения внутри. Однако впоследствии он изменил свою точку зрения и последовал в проекте «Ройал Соверена» французскому примеру, введя поверх главного пояса по ватерлинии тонкий пояс гарвеевской брони в 102 мм, за которым располагались угольные ямы.
Добавленные уже впоследствии в качестве защиты 152-мм орудий на верхней палубе казематы из 127-мм брони были выполнены изкрупповской нецементированной стали. Толщина броневой палубы поверх главного пояса составляла 76 мм, за пределами цитадели, к оконечностям, она уменьшалась до 64 мм.
Скорость хода
Все броненосцы имели две трехцилиндровые вертикальные паровые машины тройного расширения в довольно просторных машинных отделениях. Восемь одинарных котлов размещались в четырех отделениях в середине корпуса. Рангоут состоял из двух железных мачт, поставленных без уклона. На фок-мачте имелись два боевых марса, на грот-мачте — один. На каждом марсе размещались две 47-мм пушки.
Благодаря длинным корпусам и удачным обводам, заранее рассчитанным на более высокие скорости, чем те, которые могли обеспечить низкие борта «Энсона» или «Трафальгара», — для хода в 16 уз потребовалась мощность паровой машины всего в 9000 л.с., а для 17 уз — 13000 л.с. Более того, «Ройал Соверен» достиг отметки 18 уз., буквально «выжав» из машин 13360 л.с., и стал первым броненосцем, преодолевшим 18-узловый рубеж скорости. Реально же только лишь один «Ройал Соверен» и развил эту мощность, в то время как у его собратьев по серии она не превысила 11000 л.с. На испытаниях, при форсированном дутье в котлы, первые три часа все шло хорошо, но на последнем часу испытаний трубки в двух котлах дали течь, что привело к сильной потере мощности, так что для расчета средних данных пробега на полный ход взяли данные первых трех часов испытаний на полную мощность.
Почти сразу после этого, уже в 1892 г., форсированную тягу окончательно признали негодной. Она являлась самообманом, наделяя корабль фиктивной способностью развивать скорость, которой они никогда не могли достичь в условиях повседневной службы без риска аварии. Реальная скорость этих броненосцев не превышала 15,5 узлов.
Таким образом, аккумулируя в себе удачный опыт предшествующих типов броненосцев, заимствуя передовые технические решения из конструкций флота «вероятного заклятого друга» и смело внедряя собственные прогрессивные разработки, Уайт получил в проекте «Ройал Соверена» очень хорошие характеристики броневой защиты, сильного вооружения — при весьма умеренном увеличении водоизмещения.
Корабли данной серии, после вступления в строй, были признаны очень удачными броненосцами, прочно и хорошо построенными, с великолепной обитаемостью и простой, но эффективной планировкой. Не лишенные недостатков в бронировании и защите вообще, они тем не менее могли вести бой с большими шансами на победу против любого из своих современников. Легко узнаваемый силуэт с двумя дымовыми трубами, поставленными поперек корабля, с высоким надводным бортом и открытым сверху барбетом на целых полтора десятилетия стал «визитной карточкой» Royal Navy и его главного кораблестроителя — Уильяма Уайта. Начиная с «соверенов» британское кораблестроение перешло к постройке больших серий похожих друг на друга броненосцев.
«Худ»
Что же касается восьмого корабля серии, «гадкого утенка» всей прекрасной линейки «соверенов», то, кроме размещения орудий главного калибра не в барбетах, а в башнях, и более низкого надводного борта (3,35 м), «Hood», по существу, представлял тот же проект, что и «Royal Sovereign». Другими незначительными отличиями являлись меньшее число 57-мм пушек и более толстые продольные переборки, что вместе с 432-мм башенной броней обеспечивало ему лучшую защиту, хотя ради этого пришлось пожертвовать мореходностью — его орудия находились на уровне 5,18 м над ватерлинией и в штормовую погоду их использование было невозможным. Именно поэтому «Hood» стал последним низкобортным броненосцем, построенным для британского флота.
Переделки
В процессе продолжительных ремонтов в 1902-1904 гг. со старых броненосцев сняли надводные торпедные аппараты, заменили котлы, уменьшили рангоут, а 6-дюймовые орудия на верхней палубе заключили в казематы, что сильно повысило боевую ценность кораблей — первоначальное прикрытие этих орудий щитами всегда расценивалось как слабое место. Около 1907 г. боевые марсы переделали в дальномерные посты и смонтировали систему управления огнем, убрали малокалиберные пушки с главной палубы и боевых марсов. Конечно же, к эпохе дредноутов «Ройал Соверены» сильно устарели. Защита орудий главного калибра к тому времени считалась уже слабой, а их скорострельность недостаточной. Средняя же артиллерия устарела совершенно. Однако даже в 1911 г. броненосцы находились еще в неплохом состоянии и могли развивать скорость 13 узлов.
В августе 1914 г., когда последовал призыв о мобилизации всего годного для службы в военно-морском флоте тоннажа, все броненосцы, кроме «Ривендж», верно отслужив Британии четверть века, уже были проданы на слом. В октябре 1914 г. «Ривендж» вошел в 6-ю эскадру Флота Канала. В мае 1915 г. был переименован в «Redutable» и прошел модернизацию: были надстроены противоторпедные були, в 343-мм орудия вставлены новые лейнеры, уменьшившие их калибр до 305 мм. Действовал он у бельгийского побережья, где обстреливал позиции германских войск.
Из-за большой осадки старый линкор оказался неподходящим кораблем для операций возле берега, где характерны мелководье и минные поля. Поэтому, после вступления в строй больших мелкосидящих мониторов, «Redutable» в боевых операциях больше не участвовал и его превратили в блокшив.
Статья была опубликована в июльском номере журнала "Наука и техника" за 2011 год
