Томас Эдвард Лоуренс и Великое Арабское восстание. Часть 1

Рубрика: Биографии
2643

Его называли живой легендой британской разведки, одним из самых результативных агентов влияния отнюдь не бедной на подобные личности империи. Но было время, когда казалось, что его не интересует ничего, кроме седой старины. Хотя даже тогда, когда он еще изучал историю в Оксфорде, ему совсем не подходило определение «кабинетный ученый».

Эдвард Томас Лоуренс, известный в народе как Лоуренс Аравийский, был побочным сыном разорившегося аристократа, весьма стесненного в средствах. Еще в детстве он страстно увлекся археологией и историей Крестовых походов. Казалось, путешествие по местам боевой славы крестоносцев было юноше совершенно не по карману, но он очень рано научился решать подобные проблемы. Если ты совершенно равнодушен к бытовым удобствам и согласен передвигаться в вагоне третьего класса, на велосипеде, а то и на своих двоих, тебе становится доступным то, что недоступно другим. Еще в школьные годы он осмотрел во Франции, Англии и Уэльсе все замки XII ст., но его неодолимо тянула к себе не только эпоха, но и место действия. Тем более что его любимым героем был скорее Саладин, чем Ричард Львиное Сердце.

После окончания школы Лоуренсу удалось сдать экзамен на получение стипендии в Оксфордском университете, но в своих занятиях он не слишком следовал рекомендациям преподавателей и мало обращал внимание на необходимость аккуратного посещения занятий. Главное, что интересовало его в Оксфорде, — это библиотека. Иногда он забирал сразу по шесть книг, записывая их и на себя, и на своего отца. Вскоре, ввиду постоянного пренебрежения Лоуренса изучением обычного курса, ему было предложено защитить диссертацию по какому-либо специальному вопросу. Он выбрал «Влияние Крестовых походов на средневековую военную архитектуру Европы» и вскоре пришел к выводу, что в рамках подготовки этой работы ему совершенно необходимо осмотреть не только европейские укрепления, но и замки крестоносцев в Сирии, в то время территории Османской империи.

Научный руководитель Лоуренса профессор Хоггарт считал затею трудновыполнимой, указывал, что летние каникулы — плохое время для подобного путешествия и что потребуются значительные расходы на носильщиков и на лагерное оборудование. Как видно, тогда он еще плохо знал своего ученика. Лоуренс ответил, что собирается идти пешком и один, а это обеспечит ему гостеприимство в тех деревнях, через которые он будет проходить. Профессор возразил, что это, скорее всего, приведет к немедленному аресту пылающего энтузиазмом историка недоверчивыми турецкими властями. Лоуренс учел эту возможность и обратился к лорду Керзону, бывшему вице-королю Индии и будущему министру иностранных дел Великобритании, страстному любителю старины, как западной, так и восточной. Тот, обнаружив родственную душу, пришел в восторг и выхлопотал для Лоуренса у турецкого правительства открытое письмо к своим губернаторам в Сирии с просьбой оказывать путешественнику всяческое содействие. «Это, — заметил Лоуренс, — несомненно, будет довольно пикантным паспортом для бродяги, странствующего по Сирии».

Нашли опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.