Так писал о Стоунхендже сэр Филип Сидней, один из поэтов блестящей елизаветинской эпохи. Уникальный мегалитический памятник, известный под названием Стоунхендж (нависающие камни) или Хоровод Великанов — это загадка, над которой ломали голову многие поколения. Он возвышается на гладкой как стол Солсберийской равнине, в южной части Англии. В нескольких милях от него протекает река Эйвон. Сооружение составлено из гигантских каменных глыб, вес которых колеблется от 5 до 50 т.
В средние века бытовало мнение, что величайшее чудо Британии – дело рук её величайшего волшебника – Мерлина. Миф о строительстве Хоровода Великанов придворным чародеем короля Артура имеет несколько вариантов. Наибольшую популярность приобрела версия, изложенная литератором XII столетия Гальфридом Монмутским в его псевдохронике «История бриттов». Согласно этой версии, Стоунхендж должен был увековечить память четырёхсот шестидесяти бриттских вождей, предательски убитых во время мирных переговоров вторгшимися на остров саксами. Мерлин якобы установил этот грандиозный мемориал на месте коварного убийства в царствование короля Аврелия Амброзия, дяди Артура. Но, как гласит легенда, волшебник не был архитектором сооружения, ему лишь принадлежала идея перенести Хоровод Великанов из Ирландии, где он прежде находился. Согласно Гальфриду, Мерлин обратился к королю со следующими словами:
«Если ты хочешь украсить могилу убитых мужей отменно прочным сооружением, пошли к Кольцу Великанов, которое находится на горе Килларио в Ибернии (древнее название Ирландии). Оно выложено камнями, с которыми никто из людей нашего времени не мог бы управиться, не подчинив искусства уму. Камни огромны, и нет никого, чья сила могла бы их сдвинуть. И если расположить эти глыбы вокруг площадки, где покоятся тела убиенных, так же, как это сделано там, они тут встанут навеки». Далее в хронике говорится следующее: «Услышав эти слова, Аврелий усмехнулся, заметив: «Как это так? Везти столь огромные камни из столь отдалённого королевства, точно в Британии не найдётся камней для задуманного мною сооружения!» На это Мерлин ответил: «Понапрасну не смейся, ибо то, что я тебе предлагаю, отнюдь не пустое. Камни исполнены тайн и придают лечебные свойства различным снадобьям. Некогда великаны вывезли их из крайних пределов Африки и установили в Ибернии, где тогда обитали».»
После этой беседы король Амброзий отправил за море пятнадцать тысяч бриттов, во главе со своим братом Утером Пендрагоном (будущим отцом Артура). Экспедиция столкнулась с сопротивлением обитателей Зелёного острова, но, в конце концов, последние были разбиты. Далее Гальфрид рассказывает:
«Одержав победу, бритты поднялись на гору Килларио и, овладев каменным сооружением, возрадовались и дивились ему. И вот, когда они столпились вокруг него, подошёл Мерлин и сказал: «Приложите, юноши, все свои силы и, двигая эти камни, постарайтесь понять, что могущественнее, сила или разум, разум или сила». Повинуясь его приказанию, они единодушно взялись за всевозможные орудия и приступили к разборке Кольца. Иные приготовили бечеву, иные канаты, иные лестницы, дабы довести до конца задуманное, но ничего не добились. Наблюдая за бесплодными их усилиями, Мерлин рассмеялся и измыслил свои собственные орудия. Затем, применив кое-какие необходимые приспособления, он сдвинул камни с невероятной лёгкостью; сдвинутые им глыбы он заставил перетащить к кораблям и на них погрузить. Ликуя, они отплыли в Британию и с попутными ветрами достигли её, после чего привезенные камни доставляют к могилам убиенных мужей».
Так объясняется происхождение памятника на Солсберийской равнине в одном из самых популярных литературных произведений средневековья. Но для наступившей затем эпохи Возрождения характерно некоторое пренебрежения к культуре средних веков и повышенный интерес к античности. В связи с новыми культурными веяниями история о Мерлине была объявлена нелепой басней. Теперь строительство гигантского мегалитического сооружения стало модно приписывать друидам, таинственной касте кельтских жрецов, основные сведения о которых черпали из «Записок о Галльской войне» Юлия Цезаря. Великий римский полководец и политик сообщает, что друиды «...много говорят своим молодым ученикам о светилах и их движении, о величие мира и земли, о природе и о могуществе и власти бессмертных богов», а также, что «...их наука, как думают, возникла в Британии и оттуда перенесена в Галлию; и до сих пор, чтобы основательнее с нею познакомиться, отправляются туда для её изучения».
Первое серьёзное исследование Стоунхенджа было произведено во второй половине XVII в. Джоном Обри, членом Королевской академии и личным другом короля Карла II. Он тщательно осмотрел памятник и зарисовал не только камни, но и куда менее приметные земляные сооружения. Однако, не будучи вооружён современными археологическими методами, он не смог сделать обоснованных научных выводов о дате строительства. Авторитетное мнение Обри очень способствовало популярности «друидической» версии происхождения Хоровода Великанов.
Проведённые уже в XX в. археологическое исследования памятника показали, что представление о друидах, строителях Стоунхенджа, не более научно, чем сказка о Мерлине. Любителей исторических загадок ожидал сюрприз. Как правило, народное воображение увеличивает древность памятников, легко жонглируя веками и тысячелетиями. Например, автору данной статьи неоднократно приходилось слышать рассказы о том, что старая железнодорожная насыпь близ села была построена при Екатерине, а каменным печенежским бабам 14 тысяч лет. Со Стоунхенджем всё вышло наоборот. Как выяснилось, он был неимоверно древним не только во времена Мерлина (V в. н. э), но и тогда, когда в Британии предположительно появились первые друиды (около V в. до н. э.).
Археологи несколько колеблются в определении даты начала строительства Стоунхенджа, но не сомневаются, что первые элементы памятника были созданы ещё в неолите, окончание же строительства относят к раннему бронзовому веку. Основные сооружения, более всего впечатляющие современных туристов, возвели в период 1900 – 1600 до н. э.
Изучение Хоровода Великанов – задача не простая не только из-за разрушительного действия времени. Как выяснилось, Стоунхендж неоднократно перестраивался ещё в доисторическую эпоху. Старейшая его часть так мало выразительна с точки зрения непрофессионала, что большинство туристов минуют её, даже не заметив, и переступают границу немыслимо древнего памятника без всякого внутреннего трепета, устремляясь к маячащим впереди циклопическим каменным аркам. Между тем, граница эта представляет собой неглубокий ров, окаймлённый двумя земляными валами. Ров и валы образуют удивительно правильный круг, диаметром около 115 м, разорванный на северо-востоке. Внутренний вал, более высокий и широкий чем внешний имеет ширину 6 м и высоту 1,8. Ширина и высота внешнего вала соответственно 2,5 м и 0,5 – 0,8 м. Что до рва, то он весьма неровен, и судя по всему, не имел самостоятельного значения, а просто служил карьером, из которого добывали материал для валов. Следует сказать, что материал этот – богатый мелом грунт Солсбери, и во времена, когда за состоянием валов следили, они, должно быть, имели ослепительно белый цвет, что выглядело очень эффектно.
Как уже было сказано, на северо-востоке в земляном кольце имеется разрыв (около 10 м). На прямой, соединяющей середину этого разрыва и центр круга, в 30 м за его пределами, расположен поставленный стоймя огромный камень. Его высота – 6 м, вес – около 35 т. Этот камень называют Пяточным, но, как и многие другие археологические объекты, он обязан своим именем случайности, и оно никак не связано с его назначением. Если человек среднего роста встанет в центр Хоровода Великанов и посмотрит на Пяточный камень в разрыв кольца, он увидит его верхушку точно на уровне горизонта. А если он проделает это ранним утром в день летнего солнцестояния, то увидит как солнце взойдёт прямо над камнем.
Внутри кольца первоначально было установлено всего четыре камня. Два из них сохранились до наших дней, от остальных двух остались лунки. Камни образовывали вписанный в круг прямоугольник, длинные стороны которого были перпендикулярны оси, проведенной из центра через Пяточный камень, а короткие, соответственно перпендикулярны ей. Все пять камней, относящиеся к первому периоду строительства Стоунхенджа необработанные. В этот же период была выкопана цепь лунок вдоль внутренней стороны вала, тоже образующая правильный круг, так называемое «кольцо Обри», получившее своё имя в честь первооткрывателя. Это необычайно интригующая деталь сооружения. Лунки расположены на тщательно выверенном равном расстояние друг от друга. Число их необычно – 56. Очевидно, что такое количество выбрано неслучайно. Если бы древние строители просто хотели создать замкнутое кольцо из равноудалённых лунок, то их было бы 64. Такое кольцо очень просто устроить, последовательно деля дугу окружности пополам.
Вскоре после того как «лунки Обри» были выкопаны, их засыпали толчёным мелом. В некоторых из них археологи обнаружили кремированные человеческие останки. Эта деталь, наводит на мысль о кровавых жертвоприношениях, но по зрелому размышлению такая мысль представляется недостаточно основательной. Не исключено, что Стоунхендж, тогда ещё не оправдывавший своего нынешнего названия, был местом погребения.
Не одно поколение успело смениться в Британии, прежде чем сооружение решили модернизировать, создав комплекс, который современные археологи именуют Стоунхендж II. Новые строители принялись возводить внутри земляного кольца ещё два концентрических круга из голубоватых камней. Эти круги также были разорваны на северо-востоке, открывая вид из центра на Пяточный камень. Кроме того, вход был отмечен дополнительными камнями. Мегалиты Стоунхенджа II были не слишком велики, по сравнению с циклопическими каменными блоками, которые можно увидеть на Солсберийской равнине сегодня. Их вес был около 5 т каждый. Привезли камни не из Ирландии, как гласит средневековая легенда, а из Уэльса, с гор Преселли. Край не столь отдалённый, как Ирландия, но всё же расстояние по прямой составляет 210 км, однако скорей всего мегалиты везли 380 км по рекам. Ко второму периоду строительства Стоунхенджа относится также сооружение двух валов, симметричных относительно оси центр – Пяточный камень и ведущих от входа сначала прямо на северо-восток, а затем к реке Эйвон, которая протекает в 2 милях от Хоровода Великанов. У археологов эта деталь памятника получила название «Авеню». Предполагается, что валы ограждали священную дорогу, по которой подвезённые на плотах камни, доставляли при помощи катков к месту строительства.
Внушительное сооружение из голубоватых камней простояло на Солсберийской равнине очень недолго. По-видимому, его ещё не успели толком завершить, как было принято решения разобрать оба кольца. Что заставило древних зодчих поступить столь странным образом, скорее всего, навсегда останется загадкой.
Очистив священное место от голубых камней, строители принялись возводить новое сооружение, на этот раз из глыб твёрдого светло-серого песчаника, которые называются сарсенами. Их привозили из местности Марлборо-Даунс, расположенной на 35 – 40 км севернее Стоунхенджа. Там огромные сарсеновые валуны встречаются прямо на поверхности земли. Окрестные жители называют их Серыми Баранами. Уже упоминавшемся здесь исследователю Стоунхенджа Джону Обри доводилось охотиться в этих краях, и он оставил их описание:
«Эти холмы имеют такой вид, будто их засеяли огромными камнями, и очень густо; по вечерам они похожи на стадо овец, и этим объясняется их название. Так и кажется, что это и есть место, где Гиганты швыряли камнями в Богов».
Вес каждой глыбы, прибывшей на Солсберийскую равнину из Марлборо-Даунс, исчислялся десятками тонн. В отличии от необработанных камней Стоунхенджа I, блоки третьего периода строительства явно подвергались обработке металлическими инструментами. Неровности, которые сейчас можно видеть на камнях Хоровода Великанов – следствие разрушительного действия времени: выветривания, температурных перепадов, а иногда и молотков туристов. В своё время они были огранены и отшлифованы, что было непросто, учитывая твёрдость материала (Один своеобразный любитель древностей, посетивший Стоунхендж в XVII в. оставил в своём дневнике следующую запись: «Камни эти удивительно тверды и крепки, и как я не бил молотком, мне не удалось отколоть ни кусочка»).
В последний период строительства древние зодчие соорудили круг из 30 поставленных вертикально сарсеновых блоков и снабдили их сверху перемычками, так что образовалось сплошное кольцо. В уложенных сверху блоках делали выемки, которые соответствовали шипам на камнях-опорах, что обеспечивало прочность постройки. На северо-востоке кольцо-перемычка не было разорвано, но просвет между опорами был сделан больше. Таким образом, кругозор наблюдателя был ограничен сверху, но ничто не препятствовало лицезрению Солнца, появляющегося из-за горизонта после самой короткой в году ночи.
В середине сарсенового кольца была возведена подкова, составленная из пяти так называемых трилитов. Этот термин, означающий «три камня», специально изобрели для обозначения сооружений Стоунхенджа, представляющих из себя два поставленных стоймя каменных блока, увенчанные третьим, так что получается что-то вроде буквы П. Сооружения эти поистине исполинские. Их высота приблизительно 6 – 7 м. Самый большой трилит был возведён напротив входа. Вес составляющих его камней равен 50 тонн (Для сравнения: вес самых крупных блоков египетских пирамид – 15 т). Четыре других трилита образуют ветки подковы, открытой на северо-восток и симметричной относительно оси центр – Пяточный камень.
Сарсеновые кольцо и подкова, хотя и изрядно разрушенные, довольно отчётливо просматриваются в современных руинах, но был ещё один этап строительства, обозначенный археологами как Стоунхендж III В, выявить который помогли тщательные исследования. На этом этапе разобранное ранее кольцо голубых камней было восстановлено. Теперь оно огибало подкову из трилитов и как бы дублировало окаймлявшее его сарсеновое кольцо. Часть голубых камней образовала ещё одну подкову внутри подковы из трилитов. Кроме того, создатели Стоунхенджа III В выкопали два ряда лунок между сарсеновым кольцом и «кольцом Обри», которые принято обозначать лунки X и Y. В одном ряду лунок 29, в другом 30.
Памятник имеет ещё ряд деталей, вроде отдельно лежащих камней, насыпей и рвов. В общем описании сооружения они представляются второстепенными, но в принципе, каждая из таких мелочей может оказаться ключом к важной научной проблеме.
Долгое время главное загадкой Хоровода Великанов, находящейся в фокусе внимания публики был вопрос о том, как первобытные люди могли перемещать на значительные расстояния такие громадные камни, а затем устанавливать их с замечательной точностью. Но эта проблема давно решена современными учёными. Более всего в области мегалитического строительства прославился норвежский учёный Тур Хейердал, который воспроизвёл технику передвижения гигантских монументов острова Пасхи. Но были и другие энтузиасты. Какое-то время передвижение гигантских блоков при помощи примитивных технических средств, имитирующие строительство Стоунхенджа, стало чем-то вроде национального английского спорта. За такими попытками следили популярные радиопередачи. Выяснилось, что примерно 16 человек на тонну достаточно для того, чтобы перетаскивать камни на километр – полтора в день. Это по суше, на катках. После того, как блоки грузили на плоты, дело, естественно, шло быстрее. Работа, конечно, не из лёгких, но, если люди, говоря словами известного анекдота, «мають час та мають натхнення», вполне осуществимая.
Однако, как написали 1963 г. в газете «Манчестер гардиан», «...упор обычно делается на трудности транспортировки каменных глыб к месту постройки. Но гораздо труднее было решить, где их установить, – это требовало от строителей величайшего напряжения всех их знаний и сил». Статья была откликом на публикацию нашумевшей работы сотрудника Смитсоновской астрономической обсерватории профессора Джеральда Хокинса, в которой он попытался ответить на вопрос: каково было назначение величайшего мегалитического памятника Британии.
Тот факт, что Хоровод Великанов ориентирован на точку восхода в день летнего солнцестояния был замечен очень давно. Как известно, солнце встаёт точно на востоке лишь в дни осеннего и весеннего равноденствия (за исключением экватора). В зимнюю половину года точка восхода перемещается к югу, а в летнюю – к северу. Причём это смещение тем сильнее, чем ближе к полюсу находится наблюдатель. Находясь на полярном круге можно увидеть, как светило в середине ночи ненадолго коснётся горизонта в точке севера и снова устремится вверх. За полярным кругом оно не зайдёт вовсе. На широте Стоунхенджа точка восхода в день летнего солнцестояния находится почти точно на северо-востоке. Ориентация главной оси сооружения в этом направлении давало основания считать его храмом солнечного культа, где жрецы, увидев, что светило вновь возвратилось к Пяточному камню, торжественно объявляли о рождении нового года.
Но астроном Хокинс справедливо заметил, что для того, чтобы отметить точку солнечного восхода, как и любую другую точку на горизонте, достаточно двух камней. Между тем, в Хороводе их намного больше, и структура их размещения настолько сложна, что не может быть произвольной. По всей видимости, рассуждал профессор, назначение сооружения не исчерпывалось определением дня солнцестояния с которого пойдёт отсчёт нового года, хотя это и очень важная задача для первобытного земледельческого народа.
Находясь в Стоунхендже, Хокинс обратил внимание на то, как узки зазоры между стоячими камнями трилитов. Они не превышают 30 см, и в них невозможно протиснутся. При этом они ориентированы так, что сквозь них можно смотреть лишь в определённый проём сарсенового кольца, что ещё больше сужает кругозор, взгляд упирается в фиксированную точку на горизонте. Исследователь довольно быстро пришёл к выводу, что сквозь зазор центрального трилита, сохранившегося лишь частично, можно было наблюдать момент захода солнца в день зимнего солнцестояния. Но чтобы установить ориентацию прочих объектов полуразрушенного памятника, все данные пришлось подвергнуть тщательной математической обработке, для чего потребовалась электронно-вычислительная машина.
Как выяснилось, все прямые, соединяющие основные пункты Стоунхенджа, непременно указывают на какое-то особое положение Солнца либо Луны. В частности, два трилита на концах подковы ориентированы на заход Солнца в летнее солнцестояние и восход в зимнее. Два оставшихся, очевидно были предназначены для наблюдения за восходом и закатом Луны. Часто на прямой, соединяющей два важных пункта, находится третий объект – добавочный ориентир.
В композиции Хоровода Великанов чётко просматриваются линии, указывающие на точки восхода и захода Солнца в дни летнего и зимнего солнцестояния, а также равноденствия. Что касается Луны, то траектория её видимого движения по небосводу гораздо сложнее, чем у Солнца. В течении года она движется как бы навстречу Солнцу: на север зимой и на юг летом. Но её крайние положения, в отличии от солнечных не остаются неизменными из года в год, а совершают маятникообразные перемещения в течении 19-летнего цикла. Таким образом на каждое крайнее положение Солнца приходится два крайних положения Луны, и каждое из этих положений зафиксировано в структуре Стоунхенджа.
Хокинс отмечает экономичность композиции памятника. Так, в Стоунхендже I просматривается 16 направлений на особые положения светил, каждое из которых определяется двумя точками. Но при этом использовано не 32 точки, а всего 11. Шесть из них использованы более одного раза, в том числе две точки используются 6 раз.
Исследования Хокинса не ограничились определением основных направлений, в которых велись наблюдения. Учёный обратил внимание на отрывок из труда античного историка Диодора Сицилийского, в котором тот рассказывает о мифическом острове гипербореев, расположенном далеко на севере. Хокинс посчитал, что Диодор ведёт речь о Британии, и упоминает в своём описании Стоунхендж: «И есть также на этом острове великолепное святилище Аполлона, а также прекрасный храм, украшенный многочисленными пожертвованиями, сферический по форме. Кроме того, там есть город, посвящённый этому богу, и большинство его жителей играют на кифаре... Говорят также, что с этого острова Луна видна так, будто бы она очень близка к Земле, и глаз различает на ней такие же возвышенности, как на Земле. Говорят также, что бог посещает остров каждые 19 лет; это период, за который звёзды завершают свой путь по небу и возвращаются на прежнее место...При своём появлении бог играет на кифаре и танцует ночь напролёт от весеннего равноденствия до восхода Плеяд, выражая таким образом восторг по случаю своих побед. А цари этого города и хранители святилища именуются Бореадами, так как они происходят от Борея (северного ветра), и должности эти передаются у них в роду из поколения в поколение».
Как астроном, Хокинс знал, что лунные и солнечные затмения могут повторяться с цикличностью приблизительно в 19 лет. Ему пришло в голову, что Хоровод Великанов мог использоваться для предсказания затмений. Работая дальше в этом направлении, учёный понял, что во II тысячелетие до н. э. затмения имели место в те периоды, когда зимняя Луна восходила точно над Пяточным камнем.
Но, если быть точным, полный цикл видимого движения Луны составляет не 19, а 18,61 солнечных лет . Таким образом, чтобы максимально точно предсказывать повторение небесных явлений следует отсчитывать два раза подряд по 19 лет, а потом лишь 18. Таким образом речь уже идёт о 56-летнем лунном цикле, который намного точнее 19-летнего (19+19+18=56). И тут Хокинс вспомнил о странном, никем до сих пор не объяснённом числе «лунок Обри».
Согласно гипотезе Хокинса, Стоунхендж не просто обсерватория, но что-то вроде гигантского каменного арифмометра, для вычисления годов, когда может произойти затмение. Представив себя на месте доисторического жреца, он писал следующее:
«Если раз в год перекладывать камень по кругу из одной лунки Обри в соседнюю, то можно предсказать все предельные положения Луны в данное время года, а также затмения Солнца и Луны в солнцестояниях и равноденствиях. Если использовать шесть камней, размещённых через 9, 9, 10, 9, 9, 10 лунок Обри, и раз в год перемещать их против часовой стрелки в соседнюю лунку, то можно достичь изумительных результатов в предсказании астрономических явлений. При наличии шести камней – трёх белых и трёх чёрных – это счётное устройство могло в течении сотен лет, и притом очень точно, предсказывать все важные явления. Связанные с Луной».
Легко видеть, что при расположении, предложенном Хокинсом, камень определённого цвета должен попадать в каждую лунку с периодичностью 18 – 19 лет. Нужно было лишь отметить лунки, соответствующие «опасным» годам.
Разумеется, Хокинс не настаивал на том, что три с половиной тысячи лет назад всё происходило в точности так, как он описал. Он даже не считал свою гипотезу относительно числа «лунок Обри» абсолютно доказанной, а лишь высоковероятной. Что касается 30 стоячих камней сарсенового кольца, то профессор связывал их с днями месяца. По этому поводу он вспомнил также лунки X и Y, числом 30 и 29. С их помощью могли устраняться неточности, связанные с тем, что полный лунной месяц (промежуток между двумя полнолуниями) составляет 29,53 суток.
Какие ещё возможности давал обитателям доисторической Британии Хоровод Великанов, пока можно только гадать. Всё более подробное археологическое изучение памятника будет давать больше и больше пищи для размышлений не только о научно-техническом потенциале древних, но и о социальной роли проектов, подобных возведению Хоровода Великанов. Хокинс сравнивал строительство этого гигантского астрономического прибора доисторическими племенами с космической программой современных сверхдержав.
Он писал: «Космическая программа поглощает около 1% всего национального продукта США. Стоунхендж, несомненно, поглощал не меньше. Его строительство, бесспорно, требовало от тогдашних жителей Англии гораздо больших усилий, чем космическая программа от американцев, и, вероятно, значило для них гораздо больше».
