«Мы, вероятно, сильно ошибаемся, если думаем, что осадки отлагаются почти по всему дну моря настолько быстро, чтобы ископаемые остатки могли быть засыпаны и сохраниться. На огромном протяжении океана яркий синий цвет воды свидетельствует о ее чистоте. Известны многие случаи, указывающие, что какая-нибудь формация была, после перерыва огромной продолжительности, соответственно покрыта другой, более поздней формацией, так что нижележащий слой не потерпел за этот промежуток времени разрушения; это можно, по-видимому, объяснить только тем, что дно морское нередко остается на долгие времена в неизменном положении. Остатки, погребенные в песке или гравии, после поднятия слоев обычно растворяются благодаря просачиванию дождевой воды, содержащей в себе углекислоту. Некоторые из тех многих родов животных, которые населяют морское побережье между уровнем прилива и отлива, сохраняются, по-видимому, лишь в редких случаях. Например, некоторые виды Chthamalinae (подсемейство сидячих усоногих раков) повсеместно в бесчисленном множестве покрывают прибрежные скалы; все они строго прибрежные животные, кроме одного средиземноморского вида, живущего на больших глубинах, и этот-то вид был найден в ископаемом состоянии в Сицилии, тогда как никакой другой вид до сих пор не встречался в отложениях третичной системы, но в настоящее время известно, что род Chthamalus существовал в меловой период. Наконец, многие мощные толщи осадков, требовавшие весьма продолжительного времени до своего отложения, совершенно лишены органических остатков, и причина этого явления остается для нас непонятной; один из поразительнейших примеров этого представляет флиш — формация, состоящая из сланцев и песчаников в несколько тысяч, местами до шести тысяч футов толщиной, тянущаяся на протяжении по крайней мере 300 миль от Вены к Швейцарии; в этой формации, несмотря на самые тщательные поиски, не было найдено никаких ископаемых, кроме немногих растительных остатков.


Что касается наземных форм, живших в течение вторичного [мезозойского] и палеозойского периодов [эр], нечего и говорить, что наши сведения о них в высшей степени отрывочны. Например, достаточно сказать, что до недавнего времени не было найдено ни одной наземной раковины, принадлежащей какому-либо из этих громадных отрезков времени, если не считать одного вида, открытого сэром Ч. Лайеллем и д-ром Досоном (Dawson) в каменноугольных слоях Северной Америки; но теперь наземные раковины найдены в лейясе. По отношению к остаткам млекопитающих один взгляд на историческую таблицу, приведенную в «Руководстве» Лайелля, докажет лучше, чем целые страницы подробностей, насколько случайно и редко они сохраняются. И эта редкость их неудивительна, если вспомнить о том, как много было найдено костей третичных млекопитающих или в пещерах, или в озерных отложениях, и о том, что ни одна пещера и ни одно несомненное озерное отложение неизвестны ни среди вторичных [мезозойский], ни среди палеозойских формаций».

 

Из вышеизложенного можно сделать вывод, что определение условий, при которых возможно захоронение и консервация останков, очень важная научная задача. Со временем такие исследования образовали отдельную дисциплину – тафономию. Её основоположником стал человек, имя которого слышали, наверное, все на постсоветском пространстве. Старшее поколение так точно. Но при этом его знают совершенно с другой стороны. О громадных научных заслугах Ивана Антоновича Ефремова, автора культовых для своего времени книг «Туманность Андромеды», «Лезвие бритвы», «На краю Ойкумены», «Таис Афинская» и т. д. и т. п., осведомлен сравнительно узкий круг людей.

Иван Ефремов - русский советский писатель-фантаст, учёный-палеонтолог, создатель тафономии
Иван Ефремов - русский советский писатель-фантаст, учёный-палеонтолог, создатель тафономии

Будущий писатель и учёный-палеонтолог родился в 1908 г. в Вырице близ Санкт-Петербурга. Его отцом был довольно успешный предприниматель-лесопромышленник. Выходец из заволжских крестьян-староверов, Антип Ефремов служил в гвардейском Семёновском полку и, выйдя в отставку, не стал возвращаться на родину, а решил остаться недалеко от столицы, и выбиваться в люди, в чём и преуспел. Иван Антонович унаследовал от отца богатырское телосложение, хотя, по его собственным словам, безусловно уступал в силе отцу и лишь с трудом разгибал подковы.

Иван Ефремов с отцом
Иван Ефремов с отцом

В бурные революционные годы семью разметало. Мать оставила отца и последовала за красным командиром, а тётка, на попечении которой оставались дети, вскоре умерла от тифа. Ставшего беспризорным мальчишку усыновила Красная Армия.

Он стал «сыном полка», а точнее, 2-й автороты 6-й армии, с ней вместе побывал под Перекопом.
Он стал «сыном полка», а точнее, 2-й автороты 6-й армии, с ней вместе побывал под Перекопом.

По окончанию гражданской войны Ефремов посещал школу II ступени и одновременно зарабатывал себе на жизнь, чем Бог пошлёт. Пилил дрова, был грузчиком, автомехаником, шофёром, а в 1923 г. , пятнадцати лет отроду сумел сдать экзамен на штурмана каботажного плавания при Петроградских мореходных классах и, после окончания школы, весной 1924 года уехал на Дальний Восток. Но ещё в бытность свою петроградским школяром он свёл близкое знакомство с Петром Петровичем Сушкиным , заведующим орнитологическим отделом Зоологического музея АН СССР, а с 1923 г. академиком. Круг научных интересов Петра Петровича был весьма широк, кроме ныне здравствующих представителей животного царства его занимали и давно вымершие: амфибии и зверообразные ящеры, царившие на Земле до Великого Пермского вымирания. Он сумел передать этот интерес своему младшему другу. Вдоль тихоокеанского побережья юный штурман отплавал лишь одну навигацию, а затем вернулся и поступил на биологическое отделение Ленинградского университета. Потом были многочисленныеэкспедиции в Поволжье, Сибирь, Среднюю Азию, на Урал и Дальний Восток.

Академик П.П. Сушкин
 

Основным предметом научных интересов Ивана Антоновича были наземные позвоночные пермского периода. В 1937 -1959 гг. он руководил лабораторией низших тетрапод (четвероногих) Палеонтологического института в Москве и одно время даже носился с проектом создания отдельного Института пермо-триасовых тетрапод. Но он также занимался практической геологической разведкой, а в ходе раскопок всё больше и больше интересовался характером местонахождений ископаемых животных. Отдельные  научные статьи за его подписью, посвящённые процессам захоронения древнейших наземных позвоночных, выходили в 1933, 1935, 1936, 1939 гг. Со временем Ефремов посчитал, что ему требуются не только биологические, но и геологические познания. Их он приобретал, если можно так выразиться, «без отрыва от производства», но потом осознал преимущества, которые даёт официальный диплом. «Будучи уже квалифицированным геологом, я ходатайствовал о разрешении мне, в порядке исключения, окончить экстерном Ленинградский Горный институт – вспоминал он. - Мне пошли навстречу, и в течении двух с половиной лет удалось, не прерывая работы, закончить его". В 1937 г. Иван Антонович получил заветную «корочку». Позже, в обширной работе, очерчивающей границы новой научной дисциплины, Ефремов подчеркнёт, что тафономия занимает пограничное положение между биологическими и геологическими науками: «Образование местонахождений — переход органических остатков из биосферы в литосферу — осуществляется процессами, происходящими, с одной стороны, в биосфере, с другой — в литосфере. Поэтому изучение закономерностей захоронения занимает как бы пограничную область между геологией и биологией… Тафономия, пользуясь методами исторической геологии и биологии, должна воссоединить их на своем материале и тем заполнить разрыв в деле изучения местонахождений, обеспечив возможно более разностороннее освещение многогранных процессов формирования этих палеонтологических документов».

Ефремов. Гоби. В первой советско-монгольской экспедиции
Ефремов. Гоби. В первой советско-монгольской экспедиции;
И.А. Ефремов и Б.К. Пискарёв. Тургайская экспедиция. 1926 г.
И.А. Ефремов и Б.К. Пискарёв. Тургайская экспедиция. 1926 г.;

Первые публикации, в которых прозвучала слово «тафономия», появились в 1940 г. на русском (Известия АН СССР. Сер. биол. N 3. С. 405-413) и английском (Pan-American Geologist. V. 74. P. 81-93) языках.

 

Профессор И.Ефремов (слева) и директор Палеонтологического музея Академии наук СССР профессор К.Флеров
Профессор И.Ефремов (слева) и директор Палеонтологического музея Академии наук СССР профессор К.Флеров

В 1941 г. Ефремов защитил докторскую как специалист по пермским позвоночным и готовился к экспедиции в Монголию, но война смешала все планы. Ивана Антоновича ввели в штаб по эвакуации Палеонтологического института АН ССР, и вместе с бесценными экспонатами он отправился в Казахстан, потом в Киргизию. Перенёс тяжёлую болезнь, во время которой начал писать свои первые рассказы, продолжал научную работу. В 1943 г. из под пера Ефремова вышел фундаментальный научный труд « Тафономия и геологическая летопись».  В качестве рабочего кабинета ему служил тамбур у входа в гимнастический зал в здании пединститута г. Фрунзе, приютившего столичных палеонтологов. Книге пришлось несколько лет пролежать в столе, ожидая публикации.

Иван Ефремов за работой
Иван Ефремов за работой

В этой работе Ефремов делает обзор всех наиболее известных в то время местонахождений ископаемой фауны от силурийского периода до кайнозоя, причём даёт их подробное геологическое описание: указывает сопутствующие породы, характер их залегания и состояние останков, в ряде случаев даёт схемы распределения останков в породе. Например, в отношении лучше всего ему известных местонахождений пермского периода он делает следующие обобщения: «Наиболее распространенным типом захоронения животных остатков, встречающимся в подавляющем большинстве случаев, является захоронение в глинистых сланцах или в конкрециях глинистых железняков или глинистых песчаников (реже). Изредка встречаются послойные скопления обломков костей, образующих так называемые "бонебеды", очевидно образовавшиеся в прибрежной полосе лагун. Еще более редки разрозненные захоронения отдельных костей в песчаниках, встреченные в верхних горизонтах (Клир-форк). Остатки амфибий и крупных рептилий встречаются обычно целыми скелетами или частями скелетов. Кости плотные, хорошей сохранности, но покрыты очень трудно отделимыми натеками железняка. Распространена посмертная деформация костей, очевидно благодаря сильному уплотнению илистых осадков в процессе диагенеза, Остатки рыб всегда разрознены и обычно встречаются в виде отдельных зубов, чешуи и ихтиодорулитов, реже частей скелета».

 

Иван Антонович также обратил внимание коллег на то, что до сих пор геологическая наука гораздо больше занималась вопросами возникновения новых геологические породы, и гораздо меньше тому, как они разрушаются, конструктивным, а не деструктивным процессам. Между тем, для тафономии чрезвычайно важным является познание закономерностей сохранения континентальных толщ во времени. Это необходимо для понимания того, какие именно фрагменты геологической летописи мы могли утратить, и как их можно восстановить. Отсутствующие в летописи данные представляют собою не случайно уничтоженные обрывки. Исчезновение страниц геологической летописи идет закономерным путем. Познав эти закономерности, мы можем установить, какие именно листы вырваны деструкцией во времени, ибо рука времени действует избирательно.

 

Так, среди древнейших континентальных отложений совершенно отсутствуют осадки мелких бассейнов, озер, небольших дельт. Известны только громадные дельты  великих рек. Ещё одна характерная черта: крупные впадины — вместилища палеозойского осадконакопления континентального типа — всегда располагаются на окраине материков и всегда связаны с морем. В мезозое же встречаются отложения из более глубоких областей материка, или менее крупных зон осадконакопления из окраинных и низких материковых районов. В кайнозое происходит постепенное возрастание разнообразия материковых комплексов, связанных с отложением осадков глубоко внутри материка, но и становящихся все более мелкими. То есть, чем дальше от моря и выше над его уровнем, тем больше местонахождения подвержены разрушению. Ефремов указывал, что в идеальном случае совершенно равномерного возвышения материка от периферии к центру фации (однородные комплексы) должны были бы обладать зонально-кольцевым, поясным расположением. В действительности этого, конечно, не происходит. Ступени деструкции в соответствии с неравномерно возвышенной поверхностью материка распределяются прерывистыми полосами и пятнами, но лежащую в их основе закономерную структуру, не смотря на искажения, можно проследить и использовать.

 

В числе важных моментов отмеченных в книге – указание на обычную ошибку анализа местонахождений позвоночных, заключающуюся в том, что среда гибели и захоронения животных принимается за среду их обитания. Но это очевидно не так, и возможные древние ландшафты требуют особой работы по их реконструкции на основе косвенных свидетельств. В качестве примера такой реконструкции Ефремов приводит работы В. О. Ковалевского, который еще в 60-х годах прошлого столетия на основании палеобиологического анализа (присутствие большого количества крупных жвачных млекопитающих) доказал, что в растительном покрове третичного времени должны были существовать обширные степные пространства со степной флорой, обычно выпадающей из захоронения.  

 

Поздней осенью 1943 г. Ефремов вернулся в Москву.  В 1944 г.  в журнале «Новый мир»были напечатаны первые его художественные произведения:  «Встреча над Тускаророй",  "Озеро Горных Духов", "Путями старых горняков",  "Катти-Сарк"… Восстановление нормальной работы института, возвращённого из эвакуации, требовало много сил и времнени, но писать он не переставал, а вскоре после Победы вернулся к любимой полевой работе. В 1946-1949 гг. Иван Антонович руководил крупнейшей Монгольской палеонтологической экспедицией АН СССР, в результате которой в Москву было вывезено около 100 т различных палеонтологических материалов. В это же время Ефремов работает над научно-популярной книгой «Дорога ветров», историческо-приключенческой дилогией «На краю Ойкумены» и фантастическим романом «Туманность Андромеды».

 

В 1948 г. учёного награждают  Орденом Трудового Красного Знамени за заслуги в области палеонтологии, а в 1950 г.  книга "Тафономия и геологическая летопись" наконец-то была напечатана. В 1954 г. Ефремов опубликовал ещё одну крупную монографию - "Фауна наземных позвоночных в пермских медистых песчаниках Западного Приуралья". По отзывав коллег, она подводила итог палеонтологическим и геологическим исследованиям на эту тему более чем за 100 лет.  В  1955 г.вышла ещё одна крупная научная работа - "Каталог местонахождений пермских и триасовых наземных позвоночных на территории СССР" , 1956 г. была издана «Дорога ветров», в 1958 г. – «Туманность Андромеды», роман о будущем человечества, который за следующие 30 лет переиздавался 83 раза (на разных языках).

Литературная работа затягивала Ефремова всё больше, и в 1959 г. он ушёл из большой науке, посвятив себя научной фантастике.
Литературная работа затягивала Ефремова всё больше, и в 1959 г. он ушёл из большой науке, посвятив себя научной фантастике.

В 1963 г. увидел свет роман «Лезвие бритвы», в котором писатель пытался ответить на вопрос «что есть красота, и почему её обожествляют люди?». В 1968 г. появился «Час Быка», который принято считать антиутопией. Последней книгой Ефремова стал исторический роман «Таис Афинская», вышедший в 1972 г.

Нашли опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Новости о науке, технике, вооружении и технологиях.

Подпишитесь и будете получать свежий дайджест лучших статей за неделю!