Введение
«…Майор Энди Ричардсон налетал больше десяти тысяч часов на авиалайнерах и всего шестьсот на своем штурмовике А-10 «Thunderbolt II», но явно предпочитал полеты на меньшем из этих двухмоторных самолетов. Ричардсон был приписан к 175-й тактической эскадрилье истребителей Мэрилендской национальной гвардии. … Два дня назад, перед самым началом переподготовки, 175-ю и шесть других кадровых и резервных эскадрилий перебросили на и без того загруженную авиабазу стратегической авиации в Лоринге, штат Мэн. Они вылетели оттуда в полночь и дозаправились в воздухе всего полчаса назад, в тысяче миль над Северной Атлантикой. Теперь Ричардсон и его звено из четырех штурмовиков летели на высоте всего сто футов, скользя над черной поверхностью океана со скоростью четыреста узлов.
В ста милях за четырьмя штурмовиками на высоте тридцати тысяч футов следовали девяносто самолетов, что для русских очень походило на «атаку альфа» — мощную ударную операцию вооруженных тактических истребителей. Это действительно было так, хотя операция была ложной, цель ее заключалась в том, чтобы отвлечь внимание от четырех штурмовиков, летящих на бреющем полете — именно они играли ключевую роль.
… Инструктаж, проведенный летчиком морской авиации, занял больше часа. Они нанесут визит советскому флоту. Ричардсон читал в газетах, что русские затеяли что-то, а когда во время инструктажа ему сообщили, что они послали свой флот к самому американскому побережью, Ричардсона потрясла их наглость. Его привело в ярость сообщение о том, что один из паршивых советских дневных истребителей осмелился подбить «Tomcat» морской авиации, так что летчик едва не погиб…
– Ведущий «Лайнбэкер», это «Сентри-дельта». Пеленг на цель — ноль-четыре-восемь, расстояние пятьдесят миль. Курс цели — один-восемь-пять, скорость двадцать узлов. Ричардсон не подтвердил получение координат даже по кодированному каналу радиосвязи. В соответствии с полученным приказом полет проходил в условиях, исключающих всякое электронное излучение. …У него был выключен даже радар наведения на цель, действовали только пассивные инфракрасные и телевизионные датчики, способные работать при слабом освещении.
…На его распознавателе опасности замигала лампочка радиолокационного датчика; скорее всего, это был коротковолновой радар, предназначенный для поиска на поверхности и еще недостаточно мощный, чтобы отразиться от его самолета. У Советов не было воздушных радиолокационных платформ, а действие их радаров, установленных на кораблях, ограничивалось дальностью прямой видимости. Луч корабельного радиолокатора прошел прямо над головой Ричардсона; распознаватель опасности сработал лишь потому, что задел его край.
– Звено «Лайнбэкеров», это «Сентри-дельта». Рассредоточьтесь и приступайте, — поступила команда с АВАКСа. Четыре А-10 разошлись с расстояния в несколько футов и вытянулись в линию атаки, при которой интервал между самолетами измерялся милями. В приказе говорилось, что рассредоточение должно произойти в тридцати милях от цели; четыре минуты лета. Ричардсон взглянул на часы: звено «лайнбэкеров» шло к цели в соответствии с графиком. Летящие позади них «фантомы» и «корсары», имитирующие «атаку альфа», повернут сейчас в сторону советских кораблей, чтобы привлечь их внимание. Скоро он увидит корабли русских… В изображении на лобовом стекле появились неровности на горизонте — это внешнее кольцо охранения, эсминцы типа «Удалой» и «Современный». Бип! Это защелкал распознаватель опасности. По штурмовику только что скользнул луч радиолокационного прицела, потерял его из виду и теперь пытался восстановить контакт. Ричардсон щелкнул переключателем и включил систему электронных помех — глушение радаров противника. Эсминцы внешнего охранения находились сейчас всего в пяти милях. Сорок секунд. Потерпите, товарищи…
Майор начал резко маневрировать, беспорядочно бросая свой штурмовик вверх, вниз, в стороны. Всего лишь игра, но не следует слишком уж облегчать задачу Ивану. Если бы это была настоящая боевая операция, «кабаны» мчались бы на предельной скорости вслед за тучей антирадарных ракет, и за ними неслись бы «дикие ласки», старающиеся вывести из строя советскую систему управления ракетным огнем. Теперь все происходило очень быстро. Прикрывающий флагман эсминец появился прямо по курсу, и Ричардсон чуть отвернул в сторону, чтобы миновать его. Две мили до «Кирова» — восемнадцать секунд.
На лобовом стекле появилась более четкая картинка. Огромный силуэт «Кирова» (мачта — мостик — радар) запол- нял все стекло. Он видел мигающие огни по всему корпусу линейного крейсера. Ричардсон повернул вправо. Они должны про- лететь ровно в трехстах ярдах от крейсера — ни больше, ни меньше. Его «кабан» промчится мимо носа, остальные штурмовики рядом с кормой и по бортам. Он не хотел слишком уж приближаться. Майор проверил и убедился, что противотанковая пушка и бомбосбрасыватели стоят на предохранителях. Нет смысла увлекаться. При настоящей атаке вот сейчас он нажал бы на спуск, и поток бронебойных снарядов устремился бы к «Кирову», пробивая тонкую броню его носовых ракетных установок. Их зенитные и крылатые ракеты обратились бы в гигантский огненный шар, и сверхпрочный крейсер кончил бы свои дни, словно бумажный кораблик.
В пятистах ярдах от крейсера Ричардсон опустил руку и снял предохранитель с небольшого контейнера, установленного под фюзеляжем самолета.
Пора! Майор щелкнул переключателем, и вперед вылетели полдюжины магниевых осветительных ракет, которые вспыхнули ослепительным пламенем и стали медленно опускаться на парашютах. Все четыре самолета проделали это в пределах одной секунды. Внезапно «Киров» оказался внутри бело-голубой сияющей сферы. Ричардсон потянул на себя ручку управления и отвернул в сторону от линейного крейсера, одновременно стремительно набирая высоту. Яркий свет ослепил его, но он успел заметить изящные очертания советского флагманского корабля, резко разворачивающегося среди бушующего моря».
Эту картину атаки корабельной ударной группы во главе с тяжелым ракетным крейсером «Киров» пр.1144 рисует Том Клэнси в своем романе «Охота за «Красным Октябрем». Оставляя в стороне технические ляпы этого известного писателя (а их, уж можете поверить, достаточно много), зададимся другим вопросом — а был ли во время «Холодной войны» такой вот показательный «разгром» корабельной группировки вероятного противника? Как ни странно — был! Только вот есть одна проблема — с диаметрально противоположным знаком. И как раз об этом случае сегодня пойдет речь.
В мире политики
С концом Второй мировой войны в историю ушел старый порядок — евроцентрический мир с колониальной системой. Ведущими силами планеты стали два государства — США и СССР. Они имели довольно мало в плане общих традиций и фактически разговаривали на разных политических языках. СССР, как правило, исходил в своих действиях главным образом из политико-идеологических соображений, часто пренебрегая ради них прагматическими материальными интересами. В основе действий США лежали как раз чисто прагматические соображения, которые, опять же как правило, в конечном счете, можно было выразить в денежном эквиваленте. СССР и США довольно успешно сотрудничали во время Второй мировой войны, однако после окончания боевых действий с течением времени между прежними союзниками была развернута «Холодная война».
В процессах 1945-1948 гг. США как бы осваивались в послевоенном мире. Они были спокойны за будущее своей глобальной зоны влияния: их безусловная ядерная монополия и производственные мощности являлись залогом успеха в начавшейся «холодной войне». В эти годы не было заметно стремления со стороны США к блокостроительству, так как Соединенные Штаты надеялись осуществить необходимые военно-политические планы собственными силами. В 1948-1952 гг. наступает вторая фаза. Во-первых, одних экономических рычагов для поддержания имперского статуса оказалось недостаточно; во-вторых, в этот период ослабевает значимость ядерного оружия как «абсолютного». В 1949 г. атомное оружие создает Советский Союз. Монополия оказалась недолговечной, как и безусловное превосходство в носителях стратегического оружия. В-третьих, собственных военных сил для «наведения порядка» в мире оказалось недостаточно.
В поисках выхода из создавшегося положения США приступают к созданию Североатлантического блока и заключению союза с Японией. После напряженной борьбы между различными политическими группами 4 апреля 1949 г. президентом Г. Трумэном был подписан Североатлантический договор и создан блок НАТО. Это событие стало крупнейшей вехой в истории американской внешней политики, знаменующей собой признание и закрепление доминирования США в капиталистическом мире. С подписанием договора США как лидер западного лагеря в «холодной войне» легально, юридически взяли на себя функции охранителей существующего порядка в Западной Европе и во всех зависящих от нее частях света. В целом, закрепление США в Западной Европе с 1947 (провозглашение «доктрины Трумэна») до 1952 гг. (завершение «плана Маршалла» и создание интегрированной военной системы НАТО) — первостепенное по значимости мероприятие на начальном периоде «холодной войны». В мире возникла однополярная система, которая трансформировалась в биполярную только в 1955 г. с образованием ОВД.
Период 1953-1960 гг. был временем, когда структурно оформленное противостояние антагонистов «холодной войны» достигло стадии почти непримиримого противоборства. США наращивали военный потенциал и укрепляли имеющиеся международные структуры, СССР крепил дисциплину организации Варшавского договора, создавая при этом стратегические силы страны. Потрясе нием для американских политиков стало разрушение монополии США не только на атомное и термоядерное оружие, но и на средства его доставки. Создание в СССР в середине 1950-х гг. межконтинентальных баллистических ракет подвело черту под исторической особенностью американской политики — неуязвимостью территории США. Теперь Соединенные Штаты находились под угрозой пусть пока не всесокрушающего, но тем не менее весьма ощутимого удара советских баллистических ракет, который подкреплялся атакой дальних бомбардировщиков (пусть даже в варианте полета в один конец) и первых подводных лодок, вооруженных баллистическими ракетами
К концу пребывания у власти администрации Д. Эйзенхауэра некоторые политики стали утверждать, что США «теряют темп» и положение лидера. Главой этой партии стал Джон Кеннеди, который стал президентом 20 января 1961 г. В конечном счете он выдвинул программу перевооружения на всех участках стратегической мириады. Кеннеди призвал изменить мышление страны, отойти от «сонного самолюбования» к активным инициативам. Получила новый толчок стратегия распространения американского влияния во всем мире. Двумя характерными чертами практической реализации более активной политики была концентрация власти в самом близком окружении президента и повышение значимости военного фактора в решении политических, экономических и социальных проблем эпохи.
Концепция Кеннеди предусматривала быстрое наращивание ракетно-ядерных вооружений, чтобы оставить далеко позади СССР и еще многие годы действовать, не опасаясь стратегического вызова потенциальных противников. Стратегическое превосходство должно было стать твердым основанием всей внешней политики США. В результате к 1967 г. число МБР было увеличено в пять раз (с 200 до 1000). 600 стратегических бомбардировщиков составили военно-воздушные силы стратегической триады. При Кеннеди был построен подводный флот из 41 атомной подводной лодки, которые несли 656 ракет стратегического назначения.
Президент Кеннеди в 1961 г. утверждал, что Соединенные Штаты достаточно сильны, чтобы диктовать свою волю всему миру. Однако ход истории внес свои коррективы. Вехами этого этапа «Холодной войны» стали Плайя-Хирон, Карибский кризис и Вьетнам. В ходе Карибского кризиса впервые возникла угроза широкомасштабного прямого военного столкновения двух сверхдержав. США начали размещение ракет средней дальности PGM-17 «Thor» близ советских границ в Турции, Италии и Англии. Подлетное время размещаемых на территории Турции ракет было меньшим, нежели время реакции советских средств раннего обнаружения и системы принятия решения, поэтому именно эти ракетные комплексы создавали наибольшую, не парируемую угрозу. В качестве ответной меры Советский Союз по согласованию с правительством Кубы начал там установку сходных ракет. Это вызвало решительное несогласие американского руководства, которым был отдан приказ о блокаде Кубы. В ходе этого кризиса Вашингтон продемонстрировал большую готовность к силовому разрешению ситуации, то есть к ядерному конфликту, хотя с обеих сторон имел место обычный блеф. Однако в результате переговоров стороны пришли к компромиссу, заключавшемуся в демонтаже позиций американских ракет в Турции и отказе СССР от планов размещения носителей ядерного оружия на Кубе, что стабилизировало ситуацию.
Столкнувшись с угрозой полномасштабной ядерной войны в октябре 1962 г., американское руководство осознало, что безнаказанное давление на Советский Союз может вовлечь США в самоубийственный ядерный конфликт. В результате американская сторона сделала беспрецедентные шаги: поддержала вместе с Советским Союзом в ООН резолюцию, запрещавшую размещение ядерного оружия в космосе, и подписала соглашение о продаже СССР зерна. В 1963 г. была установлена прямая линия связи между Белым Домом и Кремлем. В том же году Соединенные Штаты пошли на важный шаг — ограничение испытаний ядерного оружия. Заключенный в Москве в августе 1963 г. Договор о запрещении ядерных испытаний в атмосфере, космическом пространстве и под водой ставил серьезную преграду на пути совершенствования ядерного оружия и в целом служил укреплению взаимного доверия трех подписавших его сторон — СССР, США и Англии. Этот договор означал, что американская сторона увидела ту реальность, которую она прежде откровенно игнорировала: увеличение количества ядерных боезарядов не приводит к безопасности США. В этот исторический момент руководство США приняло решение несколько снизить уровень военного противостояния и развернуть против Советского Союза полномасштабную экономическую войну.
Детализированной интерпретацией новых взглядов и логическим их завершением было появление «доктрины Макнамары», впоследствии ставшей официальной доктриной США и НАТО под названием доктрины «гибкого реагирования». Суть ее заключалась в готовности Запада вести как тотальную атомную войну, так и локальные войны с применением или без применения ядерного оружия.
После убийства Джона Кеннеди президентом США стал Линдон Джонсон. Главным внешнеполитическим событием периода президентства Джонсона стала война во Вьетнаме. США поддерживали правительство Южного Вьетнама в его борьбе с коммунистическими партизанами НФОЮВ, которые, в свою очередь, пользовались поддержкой Северного Вьетнама. В августе 1964 года после двух инцидентов в Тонкинском заливе Джонсон приказал нанести ответные удары с воздуха по Северному Вьетнаму и добился принятия Конгрессом резолюции о поддержке любых действий, которые президент сочтет необходимыми для «отпора нападению на вооруженные силы США и предотвращения дальнейшей агрессии» в Юго-Восточной Азии.
Таким образом, к середине 60-х годов угроза полномасштабной ядерной войны между двумя сверхдержавами уже не была столь актуальна, как буквально несколькими годами ранее. Но вот градус противостояния был очень велик, обе стороны старались любым способом достичь военного превосходства, и поэтому обстановка, несмотря на некоторую разрядку, оставалась крайне напряженной.
Противоавианосные системы Советского Союза
Одним из важнейших итогов развития ВМС США в период Второй мировой войны стало создание и всестороннее развитие двух основных боевых систем, позволивших американцам одержать убедительную победу в войне на Тихом океане. Первой из них является система десантного флота, позволяющая проводить высадку на берег крупных масс войск и дальнейшее их обеспечение всем необходимым для ведения боевых действий. Второй системой является система авианосного флота, позволившая обеспечивать господство в воздухе в прибрежных районах, что в значительной мере обеспечивало успех действий высадившихся войск, и завоевать господство на море. Следует отметить, что широкое использование в морских операциях авианосных групп и соединений открыло новые возможности в решении практически всех основных задач ВМС. Анализ действий авианосцев в период Второй мировой войны, особенно на Тихом океане, был очень важен для всего последующего периода их развития, т.к. это была первая и последняя на сегодня война, где авианосцы применялись против сильного противника. Фактически он определил дальнейшее развитие и самих авианосцев, и концепции их применения в вооруженной борьбе на море. К моменту окончания Второй мировой войны американский флот располагал 17-ю тяжелыми авианосцами типа «Essex».
А до конца 1945 года он пополнился еще четырьмя кораблями — двумя типа «Essex» (CV-37 «Princeton», CV-40 «Tarawa») и двумя гигантами CVB-41 «Midway» и CVB-42 «Franklin D. Roosevelt». Таким образом, США стали бесспорными хозяевами океанских просторов: по ударной мощи (а ее олицетворяли именно авианосцы) тягаться с ними не могли даже все остальные страны мира, вместе взятые.
Что же касается ВМФ СССР, то в первые послевоенные годы он оставался флотом прибрежного действия. Считалось, что цели войны могут быть достигнуты только объединенными усилиями всех видов вооруженных сил при главной роли сухопутных войск, что в целом было верно для сложившихся условий. Такие взгляды были продиктованы опытом минувшей войны и вполне соответствовали фактическому составу сил и средств флотов в сравнении с их возможным противником. Главным родом сил ВМФ вначале являлись надводные корабли, которые должны были действовать в зоне прикрытия морской авиацией берегового базирования. Однако с течением времени на первое место стали выдвигаться подводные лодки, основной задачей которых стала борьба на коммуникациях противника. Такое усиление роли подводной компоненты флота было обусловлено подавляющим господством флотов и особенно палубной авиации вероятного противника в открытом море. В этих услови- ях фактически только подводные лодки, обладающие намного меньшей уязвимостью от действий авиации, могли проводить наступательные действия и добиваться при этом определенных успехов.
В начале 50-х гг. роль авиации как ударной силы флота значительно возросла с появлением ядерного оружия. В самой авиации к этому времени произошел качественный скачок в развитии ее боевых возможностей, вызванный заменой поршневых двигателей на реактивные. Резко повысились скорости, высота и дальности полетов, увеличилась боевая нагрузка самолетов. Авианосная авиация приобрела способность доставлять ядерные бомбы на сотни километров и стала угрожать не только прморским районам, но и значительной части территории СССР. Для сил и средств войск ПВО страны корабельные самолеты являлись целями гораздо более сложными по сравнению со стратегическими бомбардировщиками: летали они быстрее «стратегов», а по маневренности превосходили их в несколько раз. В отличие от наземных самолетов тактической авиации их нельзя было накрыть упреждающим ударом фронтовой авиации или баллистических ракет. Для многочисленных советских подводных лодок авианосцы представляли собой труднодоступную цель не только из-за противодействия мощного наряда кораблей охранения, но и вследствие большой скорости хода, вдвое превышавшей соответствующий показатель дизель-электрических субмарин, что очень сильно затрудняло их выход на позицию эффективной торпедной стрельбы.
Для борьбы с этой угрозой высшим военно-политическим руководством СССР во главе с И.В. Сталиным было принято решение развивать новый вид оружия — крылатые противокорабельные ракеты (в то время — самолеты-снаряды) для различных носителей (надводные корабли, подводные лодки, самолеты морской авиации берегового базирования). После Великой Отечественной войны начало проводиться активное изучение образцов новейшей трофейной техники с задачами вначале ее воспроизведения, а потом и развития (Постановление Совета Министров СССР №1017-419сс «Вопросы реактивного вооружения» от 19 мая 1946 г., подписанное И.В.Сталиным). В непосредственное развитие этого Постановления были созданы к осени того же года два крупнейших полигона: «Капустин Яр» (испытания и модернизация «Фау-2») и «Песчаная Балка» (в районе Феодосии, испытания новых видов вооружения ВМФ).
Первые крылатые ракеты отличались весьма немаленькими размерами и массой, а также малой весовой отдачей, что вообще естественно для нового вида вооружения. Поэтому наиболее простым вариантом было размещение их на крупных надводных кораблях, для чего и проводились соответствующие исследования. Например, на основании данных по ракете 15ХМ «Шторм» КБ завода Минавиапрома организациями Минсудпрома, в частности проектно-исследовательским бюро ЦНИИ-45, в конце 40-х — начале 50-х гг. проводились проработки размещения ракет «Шторм» на надводных кораблях проектов 30бис, 56 и 68бис. В дальнейшем Постановлением СМ №2541-1222 от 30 декабря 1954 г. НИИ-642 была поручена разработка корабельной крылатой ракеты КСЩ. Первым кораблем, получившим ракеты КСЩ, стал эсминец «Бедовый», с лета 1955 г. достраивавшийся по проекту 56ЭМ. Кроме «Бедового», ракетами КСЩ было вооружено четыре эсминца проекта 56М и эсминцы пр.57бис — восемь кораблей этого проекта вступили в строй с 10 января 1960 по 30 декабря 1961 г. Кроме этого, в конце 1958 г. было развернуто строительство ракетных катеров пр.183Р, вооруженных ракетой П-15, разработанной в КБ «Радуга» под руководством А.Я. Березняка. Противокорабельной крылатой ракетой второго поколения для надводных кораблей стала П-35, разработанная в ОКБ-52 под руководством В.Н. Челомея. Первый корабль проекта 58 «Грозный» с ракетами П-35 вступил в строй 30 декабря 1962 г. Это был первый в мире специально спроектированный корабль с противокорабельным и зенитным ракетным вооружением.
В послевоенное время особенно остро стоял вопрос о возможности нанесения ответного удара по территории «вероятного противника» — США. Проблема заключалась в том, что эта самая территория была отгорожена двумя «противотанковыми рвами» — Атлантическим и Тихим океанами — и охранялась многочисленным флотом. Как уже отмечалось ранее, успешно действовать в условиях подавляющего превосходства флота противника имели возможность только подводные лодки. Поэтому, наряду с баллистическими ракетами, прорабатывались и стратегические крылатые ракеты «для стрельбы по площадям», а также проекты подводных лодок, вооруженных ими. Следует отметить, что это решение оказалось верным — именно возможность нанесения ответного удара при помощи первого поколения подводных лодок, вооруженных как баллистическими, так и крылатыми ракетами, немногочисленных первых стратегических бомбардировщиков и еще более немногочисленных межконтинентальных баллистических ракет позволила остудить горячие головы в американском политическом и военном руководстве и избежать ядерной войны в 50-е годы.
Первой специализированной крылатой противокорабельной ракетой для вооружения подводных лодок стала ракета П-6, разработка которой началась 17 августа 1956 г. Постановлением СМ от 23 июня 1964 г. комплекс П-6 был принят на вооружение подводных лодок пр.651 (дизельные) и 675 (атомные). По проекту 651 было построено 16 лодок, переданных флоту в 1965-1968 гг. Головная подводная лодка пр. 675, вооруженная восемью ракетами П-5 или П-6, вошла в состав СФ 30 сентября 1963 г. В дальнейшем на двух заводах было построено 29 лодок пр.675 различных модификаций.
Нанесение ударов по надводным кораблям на дистанциях, многократно превышающих дальность прямой радиолокационной видимости, потребовало создания системы разведки и целеуказания для противокорабельных ракет. Такая система была создана и состояла из бортового радиолокационного комплекса обнаружения надводных целей и аппаратуры трансляции радиолокационной информации, размещенных на самолетах Ту16РЦ, Ту-95РЦ, позднее на вертолетах Ка-25РЦ и на приемных пунктах на кораблях.
Одним из наиболее значимых достижений послевоенного периода, которое серьезно повлияло на дальнейшее развитие морской авиации и ее боевых возможностей, является зарождение морской ракетоносной авиации. В 1947 году было начато проектирование противокорабельного снаряда 14Х КС-1 «Комета» в ОКБ-51 (позже переданы в ОКБ-155). Носителем был выбран дальний бомбардировщик Ту-4 с РЛС «Комета К-1» (К-1) и двумя держателями БД-КС. В 1952 г. был проведен первый пуск самолета-снаряда с наведением. Он оказался неудачным, но систему удалось довести, и в том же году после успешного завершения совместных государственных испытаний начался серийный выпуск нового оружия. В 1954 г. система ракетного оружия «Комета-М» была принята на вооружение Авиации ВМФ СССР. За создание системы «Комета» коллектив ОКБ-155 был отмечен Сталинской премией. В июне 1953 г. в составе ВВС ЧФ была сформирована 27-я учебная эскадрилья, а осенью 1955 г. на ее базе был создан 124-й ТБАП ДД (позже — МТАП ДД), в составе которого было 12 Ту-4КС, 8 Ту-4 и другая техника. Затем перевооружился на ракетоносцы 5-й МТАП ЧФ. В сумме в эти части поступило около 30 носителей Ту-4К. Позже на всех флотах стали формироваться части морской ракетоносной авиации, вооруженные самолетами Ту-16 с разнообразными ракетными комплексами.
Морская ракетоносная авиация располагала существенно большими возможностями в борьбе с авианосцами по сравнению с другими ракетными системами на базе кораблей и подводных лодок. Так, она обладала принципиальными преимуществами перед кораблями-ракетоносцами — возможностью самостоятельной доразведки целей и способностью быстрой концентрации сил для нанесения мощного удара несколькими десятками ракет. В результате, хотя радиус действия самолетов-ракетоносцев уступал возможностям кораблей, морская береговая авиация начала становиться одной их главных составляющих ударного потенциала ВМФ СССР.
С получением флотами нового оружия разрабатывались стратегия и тактика его применения в различных условиях. Так, в конце 1950-х — начале 1960-х гг. важнейшими задачами флота в начальный период войны являлись срыв ядерных ударов с морского направления и нарушение или срыв морских и океанских сообщений противника. Для решения первой задачи основными объектами действий советского ВМФ были авианосные ударные и ракетоносные соединения противника, для ведения борьбы с которыми надо было заранее организовать операции по уничтожению сил флота противника в море, нацеливая на ее выполнение подводные лодки, особенно атомные, развернутые в районах боевых действий, и авиацию флота. В связи с этим в конце 50-х — начале 60-х гг. большое внимание уделяли разработке типовой морской операции по уничтожению авианосного ударного соединения противника. Главная роль в операции отводилась подводным лодкам с различным вооружением и ракетоносной авиации. Отрабатывались различные варианты как однородных, так и комбинированных ракетных ударов с использованием различных носителей.
(продолжение следует)
