Гребцы военных флотов Позднего Средневековья

Только в Позднем Средневековье* рабы и заключенные начинают широко использоваться в качестве гребцов, потому что развивается галерный флот и профессионалов уже не хватает. Особенно дурную славу в морской истории этого периода заслужили французские, испанские, мальтийские, итальянские, турецкие и североафриканские галеры. Так, турки и берберы широко использовали христианских рабов и пленных. В частности, рабом на турецкой галере пробыл несколько лет известный Иван Исаевич Болотников (1565—1608), освобожденный немецким кораблем (по другим источникам венецианским), на беду для царя Василия Шуйского (1552—1612). Турция всегда имела сильный галерный флот, причем, будучи сугубо сухопутной нацией, матросский состав османы были вынуждены укомплектовывать в основном этническими греками, а офицерский – ренегатами со всей Европы. Около середины XV века имело место важное нововведение касательно гребли на галерах: вместо двух, трех или четырех весел на банку, каждым из которых работал один гребец, появилось одно большое весло, управляемое тремя, четырьмя, а то и семью гребцами, что сильно снизило требования к их квалификации.

*Относительно конца Средневековья у историков нет единого мнения. Например, если итальянские историки считают началом Нового времени XIV век, то в России начало новой истории принято относить к концу XVII и первым десятилетиям XVIII века.

 

Естественно, что и в Италии, Франции, Испании и ряде других стран Средиземноморья в XIV–XVII веках стали широко практиковать ссылку на определенный срок преступников в качестве гребцов на боевые галеры. Туда же отправляли и военнопленных, за которых нельзя было получить выкуп, или произвести обмен. Другие виды наказания преступников стали применять довольно редко.

 

Если верить приключенческой литературе или голливудским боевикам, то галерные рабы подвергались на этих судах страшным издевательствам: их унижали, морили голодом и постоянно избивали. В частности, украинский фольклор утверждает, что пленных запорожских казаков турки не только заковывали в кандалы, но и били нагайками, почти не кормили и давали мало воды. Однако анализ исторических реалий требует пересмотреть этот «душещипательный» стереотип.

 

Ссылка на галеры не была чьей-то прихотью, или выдумкой для создания «веселой жизни» для осужденных. Применение весел было вынужденной мерой, ибо парусники в Средние века были еще очень несовершенны и из-за плохой маневренности не годились для боя. Специалисты единодушны в том, что из всех кораблей, употреблявшихся в военных флотах всех наций, галера – самый совершенный тип гребного судна. Переходя из века в век, она, подвергаясь, конечно же, улучшениям, долгое время являлась единственным боевым кораблем, который знали флоты многих стран.

Однако во все времена для достижения высокой скорости весел у галеры было очень и очень много (до 40–45 на борт), и каждое ворочали 5–7 человек, поэтому порядка 80% команды судна составляли гребцы. В Италии их называли шиурма (chiourme). Состав гребцов не был однороден. Венецианский историк XVI века капитан Пантеро Пантера* писал: «Шиурма состояла из трех разрядов людей: каторжников, невольников и добровольцев, отличавшихся по своему внешнему виду».

 

*Шевалье Пантеро Пантера (Pantero Pantera; 1568–1625), которого называли также Pandoro Pandora, был офицером военно-морского флота Папы, капитаном галеры «Санта Лючия». До этого он испытывал свою судьбу на галерах корсаров. В 1614 году Пантеро Пантера выпустил в Риме книгу «L’Armata navale» объемом в 408 страниц, разделенную на две части, в которых представлены инструкции по формированию, управлению и поддержанию в порядке морской армии.

Каторжники – лица, приговоренные судом на некий срок к галерной службе за какое-нибудь преступление. Они были постоянно прикованы за одну ногу, никогда не спускались на берег и не обладали никакими правами, так как находились вне закона. Одной из первых перешла к использованию каторжников на своих галерах Папская область. Уже в 1511 году осужденных вместо тюремного заключения там начали приговаривать к работам на галерах. Вскоре «почин» подхватил еще ряд стран. Массовое же использование приговоренных к каторге преступников в качестве гребцов приходится уже на период Нового времени, причем изначально лишь во время войны. Казни, в сравнении со ссылкой на галеры, с точки зрения властей, были растратой ценного материала, так что применение каторги было чисто экономической мерой. Потому суды оказывали власти важную услугу, ссылая на галеры практически всех преступников-мужчин, даже и с небольшими сроками. В Испании с 1539 года все безработные цыгане в возрасте от двадцати до пятидесяти лет наказывались ссылкой на галеры на 6 лет. С 1552 года бродяжничество наказывалось – в первый раз 4 годами галер, второй раз 8 годами, третий – пожизненным сроком. Собственно, само слова «каторга» происходит от названия одного из видов галеры.

 

Каторжникам брили голову, усы и бороду. Ежедневная их пища состояла из сухарей и воды. Суп (обычно бобовую похлебку) давали в море через день, на берегу ежедневно. Характерно, что начало использования труда каторжников вне гребли на галерах тоже связано с ними: это были работы на берегу в доках, при  погрузке, в арсеналах.

Невольники – турки и мавры, как правило из тех, кого взяли в плен с захваченных судов, потому, что они уже были привычны к морской жизни, и лишь иногда их покупали на невольничьем рынке, тогда на галеру попадали еще иудеи и язычники. Католическая церковь поощряла практику обращения в рабство неверных; она сама показывала пример, используя рабов из их числа на папских галерах и на галерах ордена св. Иоанна. Именно с благословления Папы захватывались тысячи мусульман и других неверных в сухопутных и морских походах крестоносцев, и был создан весьма доходный рынок на Мальте, где невольников продавали правителям малых стран Средиземноморья, а также королям Франции и Испании. Рыцари Мальты почти всегда имели в наличии некоторое количество неверных, которые могли быть проданы как имущество Ордена. Но так как многие из них находились в общем резерве живой силы Ордена при подготовке очередной кампании, спрос на рабов на мальтийском рынке зачастую превышал предложение. Ибо мальтийские галеры вели постоянную крейсерскую службу (caravane) против турок в Восточном Средиземноморье, по сути — занимались пиратством под прикрытием религиозных лозунгов.

 

Король Франции содержал в Ла-Валетте специальное представительство, имеющее целью закупку рабов для шиурмы. В 1670 году в состав гребцов французских галер входило почти 2000 человек из числа этих рабов-неверных. Они также заковывались в цепи и не имели никаких прав. Кормили их одинаково с каторжниками. На один корабль брали преимущественно людей разных национальностей, чтобы не могли сговориться о восстаниях. Невольникам оставляли пучок волос на темени. Однако в мирное время поступление рабов на галеры практически прекращалось.

 

Добровольцы – лица, по каким-то причинам работавшие на галере за жалование и не подлежащие наказаниям плетью во время гребли. Им тоже брили голову, оставляя для отличия бороду и усы. Как правило, на галеру нанимались разочаровавшиеся в жизни бедняки, банкроты, бродяги, нищие, заключенные, отбывшие срок наказания, но не нашедшие себе места из-за своего прошлого. Кроме того, рекрутированием занимались вербовщики, которые соблазняли, переманивали или обманом вынуждали людей идти на эту службу, причем наиболее эффективным «средством убеждения» была (кто бы сомневался!) дармовая выпивка. Часто удавалось также заманить несостоятельных должников, обещая им выдачу аванса на погашение долга взамен на подписание договора о службе на веслах. На ночь они тоже приковывались, но днем могли свободно передвигаться по галере. Корень всех проблем состоял в том, что если бы они не были посажены на цепь, то могли дезертировать накануне опасной кампании, или после получения больших выплат, сделанных авансом. Например, в XVII веке интендант Марселя Арнуль вообще приказал нанимать гребцами только тех, кто соглашался быть прикованным к цепи вместе с каторжниками.

Добровольцы, а иногда и невольники свозились на берег для переноски припасов, но всегда ходили под конвоем, и даже бывало в кандалах. Добровольцы считались лучшими людьми из шиурмы, поэтому командиры галер всегда старались приобрести их для службы, но, увы, желающих было очень мало. Во время боя их обычно вооружали, и, поскольку настоящих солдат на галерах было совсем немного, они при абордаже часто способствовали победе.

 

Два первых разряда одевали за счет правительства, а добровольцы шили одежду из жалования (кстати, относительно высокого, равного солдатскому), и питались за свой счет вместе с экипажем. С XVI столетия гребцы начали получать простейшую одежду*, состоявшую из полотняной рубашки и штанов для лета; осенью им выдавались шерстяные штаны и плащ, а при очень сильным холодах еще шерстяное одеяло и, кроме того, красный колпак. Обувь на галере не предусматривалась, но когда людей отправляли на различные работы за пределами галеры под охраной, на это время им выдавались сапоги.

 

*Норма вещевого довольствия французских «галерников» включала (на примере 1676 года) две длинных рубахи (длиной с ночную сорочку), две пары штанов, пару чулок и шерстяную вязаную шапочку. Кроме того, каждому каторжнику выдавалась куртка  и плащ – по одному на два года. Одежда была двух размеров: маленькая и большая. Уходом за своим гардеробом каждый осужденный занимался сам, стирая вещи, когда позволяли обстоятельства. Изношенная одежда заменялась за счет казны раз в два года, первого января, причем половина гребцов получала новую одежду по четным годам, а вторая половина – по нечетным. Строго следили, чтобы «галерники» заботились о сохранности своей одежды, не допуская утраты какой-либо ее части. Утраченная одежда заменялась за счет казны только если это произошло в бою. Чтобы контролировать сохранность одежды, королевский указ 1688 года требовал от комитов проводить проверку состояния вещевого имущества каждое воскресенье.

 

Условия существования гребцов на тесной галере были крайне тяжелыми. Почти все время они сидели на специальных скамьях (банках), которые ставились под некоторым углом к килю и были шириной в 30–40 см. Расстояние между банками – до 1,2 м. И еще надо учесть, что грести приходится огромным веслом, длиной на стандартных галерах около 12 м и весом около 130 кг. И хотя эти весла были сбалансированы (внутренняя часть весла была легче внешней лишь на 3 кг), никто не отменял еще такое явление, как момент инерции. В динамике, при изменении направлений движения, она давала о себя знать в полной мере. Ноги гребцов упирались в специальные плоские брусья, возвышавшиеся над палубой, это делали для того, чтобы уберечь ноги от воды, заливавшей галеру в свежую погоду. Именно к этим брусьям и приковывали гребцов одной ногой, а не к веслам, как поется в известной песне В.С. Высоцкого, ибо весла при движении под парусами убирались. Гребцы не сидели на голой древесине. Из старой ветоши формировалось некоторое подобие подушки, к которой пришивали кусок кожи, образующей фартук, предохраняющий ноги гребца от водяных брызг.

С наступлением ночи дудка комита давала команду каторжникам и рабам укладываться спать. На протяжении всей ночи ни один гребец не мог ни вставать, ни говорить, ни даже шевелиться. Если один из них собирался пойти в сторону носа галеры для отправления естественных надобностей, он мог пойти только в том случае, если дежурный охранник давал разрешение криком «va» (иди); всю остальную ночь на галере царила глубокая тишина, как если бы на ней никого не было. Гребцы спали на палубе или на своих банках, устраиваясь кто как мог, довольные уже тем, что им не приходится бороться за место с внушительных размеров вальком весла в отведенном им ограниченном пространстве.

 

В обычных условиях офицеры и члены экипажа, за исключением комитов и охраны, спали на берегу, когда галеры были пришвартованы в порту. Если прибрежный район был малонаселенным либо находящиеся поблизости городки были маленькими и бедными, то ночевать приходилось на борту. При этом, матросы устраивались спать под плащами на носу галеры, не покрытом большим тентом, а солдаты дремали вдоль фальшборта, часто сидя, при этом опирались о свои мешки, то есть, проводили ночь «в весьма неудобном положении». Для офицеров гребцы собирали койки, которые устанавливались на стойках как раз над банками, напоминая столы около трех футов (91,5 см) в ширину и шести футов (183 см) в длину; под каждой койкой спала одна из банок гребцов. Матрасы из шерсти или конского волоса приносили из трюма и размещали на коечных досках, затем стелили простыни и одеяла.

 

По бортам между банок устраивали рундуки (ящики), на крышках которых команда спала в свободное время. Ширина рундуков была около 60 см. Как правило, над палубой расстилался легкий тент для защиты гребцов от солнечных лучей и дождя.  

Галера на Средиземном море составляла основу всех военных флотов. Корабли этого типа строили от Константинополя до Барселоны. Независимо от места постройки они обладали сходной конструкцией и внешним видом, даже их характеристики в целом были почти одинаковые. Сильно различались лишь национальные военные доктрины, которые определяли способ их боевого применения. Наиболее характерная деталь средневековой галеры, резко отличающая ее от древней триремы, — это возведенная на ее палубе широкая платформа для гребцов, на внешний продольный брус которой – аутригер – опирались весла. Банки гребцов выходили за пределы корпуса и были доведены почти до самого аутригера. Такое решение позволяло совместить длинные, вмещающие на поздних образцах до 5–7 гребцов, скамьи-банки, с очень узким, создающим небольшое сопротивление при движении корпусом. Но для такой конструкции были свойственны и некоторые недостатки, главным из которых была плохая защита экипажа от непогоды и метательных снарядов: даже на больших галерах все гребцы располагались совершенно открыто, как на обычной гребной лодке. Палуба галеры имела форму свода, и под ней в трюме размещались провизия, вода и снабжение для ближнего плавания. Выше палубы по середине корпуса вдоль галеры, чуть выше банок гребцов, заходя на нос, шел специальный помост, именуемый куршея. В бою здесь находилась боевая позиция лучников и аркебузиров. Кроме того, сюда выходили трапы, ведущие в помещения под палубой, где хранились припасы и паруса. Настил прохода придавал корпусу галеры дополнительную продольную прочность.

 

Нос галеры переходил, в похожий на бушприт, надводный таран. На носу же находился передний конец куршеи, над которой сооружалась боевая платформа, для солдат. Края этой платформы, у бортов были существенно выше, чем по направлению к носу и корме. Рулевое устройство обеспечивало управление галерой. Перо руля приводилось в движение румпелем. Рулевой стоял на крытом помосте на юте, перед помостом находилось место капитана галеры и старших офицеров. На корме же, как правило, находились роскошные каюты, а на небольших судах помпезно-украшенная беседка с пышным балдахином из дорогих тканей, пестроту отделки усиливали многочисленные флаги и шелковые полотнища. Увы, только капитан, а иногда лишь несколько старших офицеров, имели возможность устроиться там на ночь.

При ходе под парусом весла галеры выставляли в ряд перпендикулярно вдоль борта, закрепляя их вальки на куршее либо при помощи специальных петель, либо помещая их в специальные скобы. В первом случае корабль был в любой момент готов возобновить греблю, поэтому такой вариант использовался в основном для кратковременного отдыха гребцов, второй же был предназначен для длительного перехода под парусами. Иногда для установки весел в походном положении имелись специальные брусья – бортовые филареты, расположенные высоко над аутригером на специальных стойках. На них же натягивался при необходимости тент. Парусное вооружение, как правило, состояло из одной-двух мачт с латинскими парусами, но имелись галеры и с иным парусным вооружением и числом мачт. При движении на веслах, напротив, старались убрать мешающие ходу паруса и даже реи, которые выставляли вертикально, укрепляя вдоль мачты.

 

Скорость галеры достигала 7–8 узлов при форсированной гребле, и 5–6 узлов при дальних переходах. При острой необходимости хороший гребной экипаж мог показать на короткой дистанции более высокую скорость – порядка 200 м в минуту. Но при движении на такой скорости гребцы полностью выдыхались уже через 20 минут. Ранжировка гребцов, распределение их по местам было очень деликатной задачей. Надо было добиться, чтобы гребцы каждого борта в совокупности имели примерно равную силу для сбалансированности хода. При этом на концы весла сажали наиболее сильных людей, из них два самых опытных и ловких сажались побортно на два первых весла от кормы, это были загребные. Два других гребца из привилегированной категории находились на носовых банках. Их роль определялась тем, что они несли ответственность за работу с якорями. Как правило, на эти должности подбирались добровольцы, особенно ценились бывшие каторжники, отбывшие свой срок, но еще на некоторое время оставшиеся на галере немного подзаработать. Командиры галер делали им отличия, иногда даже приплачивали из своего кармана или давали награды. В идеале на каждой банке должен был сидеть один вольнонаемный гребец, который задавал темп гребли. Гребцы, которые сидели у внутреннего конца весла уставали намного сильней тех, которые сидели ближе к борту, к уключине. Молодые, рослые, здоровые молодцы с крепкой хваткой становились загребными и старшими на каждой банке, отвечая за «натаскивание» новых гребцов. Это была элита гребцов галеры. Их отбирали очень тщательно, как правило из рабов, но при большом числе в экипаже осужденных преступников загребных назначали и из их числа. Рядом с загребными на каждой банке сидели apostis, затем шли tiercerol, quarterol и, наконец, quinterol – самые слабые и тщедушные.

 

Автономность галеры была достаточно низка, главным образом из-за малых запасов воды на борту, а воды гребцам требовалось много. Быстрые переходы были возможны только при хорошем снабжении, которое осуществляли вспомогательные парусные суда, сопровождавшие галеры или осуществлявшие с ними рандеву в установленных точках маршрута. Наиболее же эффективны были плавания вдоль оборудованного побережья между базами снабжения, от гавани до гавани.

 

А теперь несколько слов о человеке, из которого книги и фильмы обычно делают главного злодея. Это комит (лат. сomes) у итальянцев или альгвазил (alguacil, от араб. al-wazīr‎‎ – чиновник) у испанцев – начальник шиурмы. Он смотрел, все ли выбриты и прикованы, заботился о заготовке воды и топлива, наблюдал и днем и ночью за порядком службы матросов и поведением шиурмы. Комит был вместе с тем и палачом, состоял на жаловании, получал офицерский рацион, хотя и не ел за офицерским столом, ибо по происхождению относился к «низам».

В море комит всегда находился в кормовой части, рядом с капитаном, для получения от него приказаний. Два подкомита (помощника) стояли на помосте между рядами гребцов один в средине, а другой на носу судна, вооруженные плетьми. Когда капитан приказывал начать греблю, комит давал об этом знать, дуя в серебряный свисток. Этот сигнал повторяли подкомиты. В процессе гребли свистом, впрочем, не только им, если кто пытался сачковать, поддерживался требуемый темп. Кто не успевал в ритм – получал по спине не только хлыстом от подкомитов, но затем еще и веслом от сидящего сзади гребца. Впрочем, все прекрасно понимали, что кнут, обрушивающийся на несчастного, выбившегося из ритма, был лишь первым предупреждением, за которым вполне мог последовать удар саблей по голове, и тело убитого летело за борт.

 

Так как от равномерности работы веслами зависел ход галеры, то часто брали музыкантов, обязанных держать такт. Часто они подбирались (до 8 человек) из шиурмы: хорошая музыка была престижной, считалась щегольством, поэтому капитан ценил музыкантов и часто отпускал им улучшенное содержание. Но помимо услаждения тщеславия командира, часть музыкальной команды выполняла очень важную функцию на галере. Ударные инструменты составляли слаженный ансамбль, задающий ритм гребной команде, а трубачи и горнисты подавали команды и сигналы.  

 

Много писалось и в то время, но особенно позже, о нечеловеческой доле «галерников», однако картина голодных, забитых до полусмерти надсмотрщиками галерных рабов, по здравому размышлению, должна быть немного пересмотрена. Несомненно, галерное наказание было жестоким. Несомненно, число смертей от перенапряжения, тепловых ударов и, прежде всего, от воспаления легких было велико, так как низкосидящие галеры сильно заливало, и ничем не защищенные гребцы промокали до нитки. Но все другое едва ли соответствует правде. Питание, безусловно, было скверного качества, но количество еды вряд ли было недостаточным, иначе прикиньте, что может наработать на веслах полуголодный человек?

Действительно подкомиты без колебания пользовались плетью. Но, однако, и здесь встает вопрос: на что годится избитый до полусмерти человек? Конечно, бывали исключения, но в основной массе капитаны (как правило аристократы) были достаточно умны, чтобы понять простую истину – истощенный и покалеченный человек не будет полноценным гребцом, а от гребцов в бою зависит жизнь всего экипажа. Ибо даже и не очень существенные потери среди шаурмы по сути лишали гребной корабль необходимых для ведения боя хода и маневренности из-за невозможности синхронной гребли. Даже выход из строя отдельных гребцов весьма существенно затруднял работу остальных.

 

Трудно представить, чтобы экипаж современного военного судна только и делал, что повреждал двигатель собственного корабля. А ведь гребцы и были своеобразным двигателем на галере. Если гребцам не давать вдоволь воды, плохо кормить и держать в кандалах, от которых образуются раны, порой смертельные вследствие заражения крови, это значит лишать свой корабль дополнительной мощности. В свою очередь, и гребцы четко понимали, что гибель галеры означает для них верную смерть, ибо они были прикованы к банкам. В лучшем случае они становились гребцами на судне победителя. Правда, для военнопленных оставалась некая надежда, что они попадут к своим соотечественникам или хотя бы единоверцам.

 

Но самое главное, что следует отметить историку – традиция использования на галерах осужденных преступников имела большое воздействие на все законодательство данной страны. Если сравнить количество казней в Германии или Англии с Францией или Италией, то можно установить, что в «галерных» странах оно было гораздо меньше. Если к этому добавить, такие жестокие наказания, как отрубание рук или ног, то разница будет еще более значительная. Поэтому возможность использования труда осужденных со смыслом в какой-то степени предохранила в Средние века страны Средиземноморья от введения слишком жестокой и кровавой юстиции.

Интересный факт – на русских галерах команды гребцов формировались лишь из солдат и нанятых «работных людей», привлекались даже гвардейцы. Такой экипаж позволял действовать гребному флоту гораздо активнее, смелее и полностью использовать преимущества этого типа судов. Французский посол в России маркиз Жоакен Шетарди (Jacques-Joachim Trotti marquis de la Chétardie; 1705–1759) вынужден был признать, что «Петр Великий сумел внушить находившимся в его распоряжении войскам мысль о почете, связанным с должностью, обыкновенно выполняемой каторжниками. Даже гвардейцы считали для себя оскорблением не участвовать в гребле на перевозящей их галере, из чего проистекает, что галера, обычно у нас содержавшая немного воинов, высаживает, пристав к берегу от 400 до 500 вооруженных людей».  

Впрочем, можно указать на проекты европейцев, служивших еще отцу Петра I, Алексею Михайловичу (1629—1676), о создании гребных кораблей. На которых, конечно же, «по обычаю иных государств» предлагали использовать невольников и каторжан. Например, Андреас Виниус (Andries Dionyszoon Winius; 1605—1652) писал: «Всяких воров и бусурманских полоняников мочно на катарги сажать для гребли на цепях, чтоб не разбежались и зла не учинили (турки вон сажали на цепи, а невольники чуть ли не каждый год на протяжении XVII в. "зло чинили" – alexuslob); и чем таким ворам и полоняником, которых по тюрьмам бывает много, хлеб туне давать, и они б на катаргах хлеб зарабатывали, а иных воров, по делу смотря, мочно посадить на 5 и на 6 лет и больше, а иных, которые достоили смерти, и на век по обычаю иных государств».

 

Но проекты, так и остались проектами, ибо постройка галер на Руси началась только в 1713 году в Петербурге, на месте современного Адмиралтейства. Впрочем, самая первая в России галера была построена и спущена на воду в Астрахани в 1670 году. Всего в царствование Петра Великого было построено около 200 галер и скампавей. Для содержания в порядке галерного флота в 1721 году начата была постройка на Васильевском острове Галерной гавани. Притом, первыми галерами командовали гвардейские офицеры, даже сам царь в Азовском походе принял на себя командование галерой «Принципиум»*. Петр I успешно применял галеры в боевых действиях против Швеции в Северной войне в шхерных районах Финского и Ботнического залива. Шхерные флотилии на Балтике просуществовали до середины XIX века и в годы Крымской войны уступили место паровым канонеркам, а затем и броненосцам береговой обороны.

 

* Галера «Принципиум» построена в начале 1696 года в Воронеже по голландскому образцу (еще в 1694 году по приказу Петра I в Голландии была заказана 32-весельная галера, «Адмирал Лефорт», части которой со всеми принадлежностями доставили в Архангельск), 2 апреля того же года вместе с двумя другими однотипными судами («Святой Марк» и «Святой Матвей») была спущена на воду. Длина – 38 м, ширина – 7,36 м, высота от киля до палубы – около 4 м. В движение приводилась 34 парами весел. Численность экипажа – до 170 человек. Имела на вооружении 6 пушек. 3 мая 1696 года «Принципиум» под командованием Петра I в голове отряда из восьми судов покинула Воронеж и после 12-дневного плавания прибыла в Черкесск. Во время этого перехода на ее борту Петром I был написан так называемый «Указ по галерам», явившийся прототипом «Морского Устава», в котором были оговорены дневные и ночные сигналы, а также указания на случай боя. По окончании боевых действий под Азовом галера была разоружена и поставлена на Дону недалеко от крепости, где впоследствии за ветхостью была разобрана на дрова.

Конечно, было бы преувеличением говорить о гуманности «средиземноморского» правосудия, ибо, несомненно, галерное наказание было очень строгим, но все-таки осужденным давался некий шанс. После отбытия срока человек становился свободным и мог начать новую жизнь «с чистого листа», что жертвам жестокой юстиции северных стран было заказано. Имеются достоверные исторические примеры, когда бывшие галерники достигали почета и богатства.

При не слишком большом сроке наказания выжить в «галерной» ссылке было вполне реально, ибо нельзя сказать, что гребцы работали без отдыха. Все весла использовали только в бою, или при выходе из порта, а в остальных случаях гребцы делились на три смены. В этой ситуации было три пары загребных. Основная пара сидела на кормовых веслах, вторая примерно на треть шиурмы от кормы, а третья – на треть от носа. Во время отдыха одной смены ей раздавали воду и еду. Только при крайней необходимости использовалась гребля всем составом без отдыха по нескольку часов. В такой ситуации подкомиты и матросы, в буквальном смысле слова «с рук», подкармливали гребцов хлебом, смоченным в вине. Опытные капитаны галер неохотно прибегали к этому режиму, так как гребцы очень быстро уставали и фактически на некоторое время выходили из строя, что снижало боеготовность галеры. Особый, усиленный рацион выдавался перед боем и в бою. Тогда запасы вина, хлеба, сыра, фруктов заранее выставлялись прямо перед гребцами.

 

Особенно стоит отметить, что положение на галере гребцов-каторжников зачастую было существенно лучше, чем у заключенных в обычные тюрьмы того времени. Так как капитаны и офицеры галер, в отличие от сухопутных тюремщиков, были кровно заинтересованы в сравнительном благополучии своих подопечных, от работы которых напрямую зависела их жизнь во время выхода в море и, тем более, в бою. В период военных походов терять гребцов непозволительная роскошь, так как найти замену не так-то просто – ведь гребля требует опыта и умения.   

 

Литература

 

• Архенгольц Ф. История морских разбойников Средиземного моря и океана. — М.: Новелла, 1991. — 368 с.
• Боголюбов Н.П. История корабля. Тома I. СПб.: тип. Л.Ф. Снегирева, 1880.
• Вильчинский Е.А. Д. Винниус. Исторические материалы //Русская Старина. 1909. № 11.
• Елагин С.И. История русского флота. Период Азовский, печатается по ксерокопии издания 1864 года. — Воронеж: Центр.-Чернозем. кн, 1997. — 533 с.
• Иванов С.В. Галеры. Эпоха ренессанса 1470–1590. //Война на море № 14, 2005 г. Периодическое научно-популярное издание для членов военно-исторических клубов. Белорецк: ООО «АРС». – 48 с.
• Каторин Ю.Ф., Волковский Н.Л. История корабля. От гребного флота Древнего мира до наших дней. М.: АСТ, 2010 – 686 с.
• Копелев Д.Н. Золотая эпоха морского разбоя (пираты, флибустьеры, корсары). — М.: Остожье, 1997. — 496 с.
• Мондфельдт, Вольфрам. Галеры от Средневековья до Нового времени. — СПб., М.: Полигон, АСТ, 2000. — 112 с.
• Норвич Дж. История Венецианской республики. — М.: АСТ, АСТ Москва, Мидгард, 2010. — 896 с.
• Самойлов К.И. Морской словарь. М. Л.: Государственное Военно морское Издательство НКВМФ Союза ССР, 1941. – 368 с.
• Энциклопедия кораблей /Под ред. К. Маршала. – СПб.: «Полигон», 1997. – 620 с.
• Guilmartin, John F. Galleons and galleys. – London. – Cassel and Co., 2002. — 224 р.
• Parker, Foxhall A. Fleets of the world. The galley period. — New York: D. Van Nostrand, Publisher, 1876. — 235 с.
• Paul W. Bamford. Fighting ships and prisons. Minneapolis, 1973. – 468 р.

 

Напоминаем Вам, что в нашем журнале "Наука и техника" Вы найдете много интересных оригинальных статей о развитии авиации, кораблестроения, бронетехники, средств связи, космонавтики, точных, естественных и социальных наук. На сайте Вы можете приобрести электронную версию журнала за символические 60 р/15 грн

В нашем интернет-магазине вы найдете также постеры, магниты, календари с авиацией, кораблями, танками.