«Дети Фашоды»
Французские броненосцы конца XIX в. до сих пор вызывают у имеющих возможность ознакомиться с их обликом — благодаря музейным моделям или фотографиям, публикуемым на просторах Интернета, — удивление. Зачастую не слишком уважительное. Мощные боевые мачты, громоздящиеся надстройки и башни, тяжелые трубы, высокий борт, и особенно пресловутые «окошечки», привлекают столько внимания, что на менее бросающиеся в глаза особенности конструкции его просто не остается.
Тем не менее на моделях и фотографиях можно разглядеть две из наиболее важных и характерных черт классического французского броненосца: завал борта и идущий по всей ватерлинии, но при этом довольно узкий броневой пояс. Французские инженеры-кораблестроители, такие как де Бюсси, Уэн или Тибодье, на протяжении десятков лет придерживались мнения, что устойчивости корабля как артиллерийской платформы (которую обеспечивала плавная качка кораблей с заваленным бортом) следует отдать предпочтение перед остойчивостью на больших углах крена (которую имели корабли с вертикальным бортом). Боевую же устойчивость броненосцу должен был дать полностью защищающий ватерлинию толстый броневой пояс, по весовым соображениям не мог быть одновременно еще и широким.
Впрочем, когда сначала во французском, а затем и в прочих флотах появились мелинитные фугасы, способные разрушать небронированный борт куда эффективнее прежних снарядов с пороховым снаряжением, возникла теория, из которой следовало, что боевая устойчивость французского броненосца совершенно недостаточна. В соответствии с ней такой броненосец должен был быстро получить большие пробоины в небронированном борту над верхним краем пояса. Хотя эти пробоины и находились бы на новейших кораблях в добрых полутора метрах над ватерлинией, вода — благодаря качке, всплескам или волнам — быстро залила бы внутренние помещения и, скопившись у борта, опрокинула броненосец. Один из сторонников этой теории — опытный и талантливый инженер Эмиль Бертэн даже придумал и активно использовал в печати по отношению к упомянутым кораблям термин «chavirable» — буквально «опрокидыш».
Нельзя сказать, что эта теория получила достаточное подтверждение на практике. При Цусиме условия для ее доказательства были идеальны: японцы использовали мощные фугасы; броненосцы «французского типа», хотя и русской постройки, благодаря перегрузке разного рода имели малое возвышение поясов и худшую, чем у «чистых французов», остойчивость; наконец, море было достаточно бурным для захлестывания борта. Однако единственным броненосцем, быстро отправленным на дно артиллерией, стал не имеющий ни французского завала, ни французской системы бронирования «Ослябя». Флагманский «Суворов», хоть и был жестоко избит артиллерией, отказывался тонуть, пока не был добит несколькими торпедами, которых хватило бы и для неповрежденного корабля. «Бородино» погиб при взрыве погреба. «Орел» и вовсе выжил. Единственным кандидатом на гибель вследствие завала борта и узкого пояса остался продержавшийся до конца боя «Александр III». Но даже в этом случае о настоящей причине гибели остается догадываться.
