Минеральный состав окаменелого аммонита, так же, как и окаменелого дерева, может быть самым разнообразным. За сотни миллионов лет, прошедшие с момента гибели животного, его кальцитовая раковина полностью замещается веществами, которые содержатся в окружающей породе. Полости раковины, когда-то заполненные мягкими тканями моллюска, тоже заполняются различными минералами. Извлечённый из камня аммонит может состоять из полупрозрачного халцедона или золотистого пирита. Иногда при обработке аммонит распиливают пополам, чтобы выявить изысканный узор, образованный перегородками.
Фото: © А.А. Евсеев
На первый взгляд все аммониты похожи друг на друга своей формой, но в действительности их насчитывают около 6 тысяч видов, и каждый имеет свою характерную особенность строения. К тому же они очень сильно отличаются размерами. Самые мелкие не превышают 1 см, а диаметр самого крупного, найденного в североамериканском штате Монтана, составляет 2,75 м.
Довольно близкими родственниками аммонитов являются белемниты. Их окаменелые останки в изобилии встречаются в мезозойских отложениях, и могут служить так называемыми руководящими ископаемыми, т. е., при их помощи слой удобно датировать.
Попадающиеся в породе останки белемнитов в народе называют «чёртовы пальцы», «громовые стрелы» или «чёртовы стрелы». С ними связано множество любопытных поверий и преданий. Само слово белемнит в переводе с греческого означает «стрелообразный камень». Современный человек скорее пришёл бы к выводу, что эти странные образования похожи не на стрелы, а на патроны или снаряды — тонкие каменные цилиндры, заострённые с одного конца. Средняя длина такой «стрелы» — 10-15 см. Собственно, изначально белемнитами изначально назвали именно эти «стрелы», а существа, частью скелета которых они являются, в учёной среде долго было принято именовать «животными белемнитов».
К счастью, в распоряжении учёных имеются также отпечатки мягких частей тела белемнитов. На их основании можно сделать вывод, что животные имели десять щупалец и внешним видом более всего напоминали кальмаров, но в отличии от последних обладали мощной внутренней раковиной. Раковина состояла из трёх частей - тонкой пластинки над телом - проостракума, разделенного на камеры фрагмокона и ростра на конце тела, за фрагмоконом. Именно ростр, чаще всего сохраняющийся, благодаря своей прочности, и получил имя «громовая стрела». Считается, что он был необходим для выравнивания тела в воде - как противовес голове и щупальцам животного и для лучшего управления движением - чтобы белемнит, плывущий острым концом вперед, не вилял из стороны в сторону. Видимо, к ростру крепились и хрящи, служащие основание плавников. Белемниты были активными хищниками. Они вели образ жизни, похожий на образ жизни современных кальмаров – плавали огромными стаями, состоящими из особей одного размера и возраста. Крупнейшие особи могли достигать 3 м в длину.
Подробное описание окаменелых останков белемнитов, в изобилии находимых под Москвой, имеется в статье выдающегося русского палеонтолога XIX века Карла Рулье:
«Белемнит в том виде, как он встречается всего чаще, имеет цилиндрическую заострённую форму... На тупом, обыкновенно обломанном, конце его лежит углубление в виде воронки. Ежели переломить белемнит близко к верхушке заострённой воронки (что очень легко по хрупкости белемнита, то увидим, что он состоит из нескольких концентрических слоёв известкового серо-белого вещества, расположенного волокнами, идущими от окружности к центру. Поперечный разлом белемнита напоминает поперечный разрез молодой древесной ветви. Центр волокон белемнита находится не в самой серёдке, но ближе к одному боку его, обыкновенно несколько сплюснутому, на котором часто лежит борозда или углублённый канал... Эту сторону, по её вероятному отношению к самому животному, мы назовём спиною».
Как уже было сказано, палеонтологи знакомы не только с рострами, но и отпечатками мягких частей белемнита. Но Рулье имел обыкновение показывать своим ученикам, что вполне обоснованные предположения об общем облике можно делать и по небольшому фрагменту ископаемого животного. Он проводит аналогии между внутренней раковиной белемнита и остовом каракатицы, а также деталями внутреннего строения некоторых других ныне живущих моллюсков. Об образе жизни доисторических головоногих учёный пишет следующее:
«Это был сильный морской хищник, который при продолговатом, сплюснутом теле, быстро плавал в воде и щупальцами своими, имевшими крючки, сдерживал свою жертву. Значительная длина остова белемнита показывает, что и животное его имело таковую же форму, следовательно, плавало быстро в открытом море... Но вообще животные белемнитов были прибрежные хищники. Действительно, в ту эпоху, когда жило животное белемнита (среднию доисторическую эпоху, обнимавшую юрскую и меловую), море было населено многими низшими животными, доставлявшими ему обильную пищу. Само же животное в свою очередь служило пищею большим хищникам тогдашнего моря — исполинским морским ящерицам, поражающих нас и величиною, и фантастическими формами, и неожиданным сочетанием частей, которые ныне мы встречаем отдельно в различных животных».
Мода собирать окаменелости в качестве украшений, сувениров и амулетов сыграла не столь уж маловажную роль в развитии науки. На границе XVIII-XIX в. в Англии существовала небольшая профессиональная группа, зарабатывающая на жизнь сбором и продажей окаменелостей. К этой категории принадлежала семья Эннинг, проживавшая в маленьком приморском городке Лайм-Реджис. Эннинги держали небольшую лавку в которой торговали подобными диковинками. Товар для неё они собирали в прибрежных утёсах, привлекая к этой весьма увлекательной работе своих многочисленных детей. Одна из девочек, по имени Мэри, проявила особый талант к поиску окаменелостей. Говорили, что ей достаточно постучать по скале, чтобы определить, не содержатся ли там останки древних животных или растений. В 1811 г. двенадцатилетняя Мэри Эннинг обнаружила близ Лайм-Реджис вмурованный в прибрежную скалу скелет невиданного чудища. Чудище было 6 метров в длину и на первый взгляд напоминало хищную рыбу, но в действительности имело целый ряд характерных отличий в строении, указывающих на то, что это — гигантская рептилия. В частности, формой головы оно более напоминало крокодила, чем акулу. Так был найден первый известный науке ихтиозавр («рыбо-ящер»). Эннинги продали находку за 23 фунта стерлингов. Сумма, учитывая уникальность товара, не бог весть какая, но скромная семья была довольна.
Повзрослев, Мэри не оставила своё ремесло. Не имея специального образования, со временем она, тем не менее, научилась искусно восстанавливать скелеты из фрагментов. Удача её не оставляла. В 1824 г. девушка обнаружило ещё одно причудливое существо значительных размеров. Больше всего оно походило на тюленя, но имело длинную, как у лебедя, шею. Осмотревший находку натуралист Уильям Канибир, установил, что это - тоже рептилия, и ближайшим родственником найденного Мэри существа является вовсе не тюлень, а ящерица. Канибер дал ему название «почти-ящерица длинношеяя»(Plesiosaurus dolihodeyrus). Как вы уже догадались, это был хорошо всем теперь известный плезиозавр. За него Мэри выручила 92 фунта.
Рисунки первых находок Эннинг:
Всего мисс Эннинг посчастливилось найти три полных скелета ихтиозавра, два полных скелета плезиозавра и одного летающего ящера диморфодона («двуформозуб»). Она не просто обнаружила всех этих животных, а проделала сложную и кропотливую работу по извлечению их из породы. На раскопки одного из плезиозавров ушло 10 лет. Кроме того, на счету Мэри Эннинг множество менее впечатляющих, но не менее интересных с точки зрения истинного специалиста находок: раковины аммонитов, скелеты рыб, фрагменты рептилий.
